Другой поток времени-02. Поворот

Мессершмидт продал лицензию на свой самолёт ещё до того, как он был принят на вооружение в Германии. Машина предполагалась как учебная, для поставок в будущие подразделения, вооружаемые уже "настоящим" "210"ым. На "боевых" должны были устанавливаться по проекту более мощные двигатели, а также — дистанционно управляемая задняя стрелковая точка. Были и другие новшества, которых на "урезанном" варианте не существовало.

Но "главный" самолёт никак не мог оторваться от полосы — из-за грубых ошибок в расчёте аэродинамики. А вот "учебная" машина полетела ещё в конце 1940-го. Венгры сбалансировали аппарат в аэродинамическом отношении без особых затруднений. Им ведь не требовалось получать те рекордные величины скорости, которые обещал достичь на своём самолёте герр Мессершмидт, из-за чего и пошёл в своём проекте на рискованные конструкторские решения.

Упростив аэродинамическую схему, венгры получили не только прекрасно слушающуюся пилота машину — неожиданно удалось уменьшить и вес конструкции, да и лётные данные выросли относительно ожидаемых. Конечно, в конкуренты "Спитфайрам" венгерская модификация "мессера" не годилась, но как скоростной лёгкий бомбардировщик оказалась весьма на месте. Обширный носовой отсек, у конструктора предназначавшийся для установки мощного пушечного вооружения, был переделан первоначально под подвеску мелких авиабомб, а позже, к лету 1941-го — под установку авиационного реактивного оружия. На "африканки" поставили разработанное на основе трёхствольных пехотных 210-мм реактивных миномётов девятиствольную вращающуюся конструкцию — вне сомнения, источником вдохновения конструкторов была устанавливаемая в Испании на советских самолётах-штурмовиках связка труб-пусковых контейнеров крупнокалиберных мин.

Немцы постарались довести систему "до ума". Турбореактивные мины выпускались из соориентированного по оси прицела ствола с более высокой скоростью, нежели в советских образцах, прицел был рассчитан на боковые поправки. В итоге вышло довольно мощное оружие, отрабатывать которое стали на имеющемся в большом количестве "учебном" самолёте. До Мальты "210"-е, разумеется, не дотягивали, а вот позиции англичан, и что ещё хуже, их транспортные средства на границе Ливии и Египта поражались штурмовиками-"мессершмидтами" в большом количестве. Однако от "сокрушающего воздушного наступления" на Мальту пришлось отказываться — за неимением отвечающих задаче типов самолётов.

Рассматривался вариант уничтожения западно-средиземноморской эскадры Великобритании основными силами германского надводного флота. Но постоянно возникали отсрочки и помехи — в конце концов, после "Рейнбунда" бороться с гибралтарскими линкорами стало некому.

Зато в середине октября 1941 года операции против "средиземноморской заразы" внезапно начали придавать несоразмерно большое значение. Словно бы вдруг у всех в Ставке Гитлера открылись глаза и наконец-то стало ясно всё значение этого маленького островка посредине самого короткого пути из Англии в её азиатские и африканские колонии.

Неожиданно "мужественной борьбе итальянских колонистов против британской тирании" стали уделять первые полосы немецкие газеты: статьи и очерки, рассказывающие о тяжёлых испытаниях сражающихся против многократно сильнейшего врага "братьев по идее" и "истинных носителей арийского духа", в жаркой экзотической пустыне, в окружении живописных дикарей-туарегов, посыпались как из ведра.

Главный пропагандист Третьего рейха в своём обширном подвале 28 октября подвёл черту под новым идеологическим наступлением: "Сейчас могущество Германии на континенте вполне утверждено и состоит в первую очередь в твёрдом союзе всех здоровых национальных элементов союзных народов, противостоящих совместно англо-саксонской олигархической монополии и разьедающему яду сионистско-коммунистической пропаганды. На непременной поддержке Германией всех порывов европейских наций к национальному возрождению обусловлена вся наша внешняя политика, и идя даже на немалые жертвы, народ Германии утверждает свою верность национал-социалистическому знамени и союзническому долгу, находя в этой верности опору своему духу. Наша стойкость сплачивает естественным стремлением благодарности вокруг могущественной Германии все народы Европы, в первую очередь — их наиболее здоровые национал-социалистические элементы.

В настоящее время, когда наша армия завершила свою миссию на Востоке, настало время всеми освободившимися силами оказать помощь нашим римским братьям в песках Африки. Наше оружие утвердило на Востоке возрождённый союз двух ярких арийских национальностей — тевтонского мужества и польской гордости, совместно наши народы освободили восточные области Польши от самочинно вторгшихся на польские земли коммунистических орд, очистили границы Европы от красных язв.

Защитив Европу с Востока, мы обращаемся на Запад, где мужественные легионеры Муссолини, вдохновителя национальных устремлений всех романских народов, из последних сил обороняют другую границу европейского мира от жадного владычества армады мировой британской плутократии... " и так далее.

В распоряжении Роммеля с середины октября оказались весьма значительные ресурсы: ОКВ позволило ему набирать без ограничений добровольцев из состава возвращавшихся на родину после участия в "восточном походе" дивизий. Вдобавок многие виды вооружений, по итогам компании снимаемые с вооружения немецкой армии, разрешалось забирать в любом количестве. В список попали и 37-мм ПТО, практически вся лёгкая бронетехника, авиатехника 1939-1940 годов выпуска — фактически весь "инструментарий блицкрига", все те виды вооружений, которые обеспечили германским войскам в 1939-1940 высокую мобильность и эффективность против других европейских армий.

Кроме того, "африканские заказы" получили высокий приоритет в управлении вооружений, было позволено расширить сотрудничество с военными ведомствами "дружественных стран" — Италии, "вишистской" Франции, послехортистской Венгрии. В этих странах удалось разместить заказы на нужное сырьё и некоторые комплектующие, а с венграми, например, договориться о всестороннем увеличении выпуска их удачной штурмовой версии Bf.210.

(Сохранив свой нейтралитет "без Хорти", венгерские националисты не долго "дулись" на Гитлера. Как только стало известно о заключаемом с Советской Федерацией перемирии, их посланцы немедленно явились в Берлин для "скорейшего урегулирования отдельных неудачных моментов в наших дружеских отношениях". При этом ни о возврате регента в Венгрию, ни о заключении нового союзного договора и не заикались — венгерское правительство вполне сумело оценить все прелести "неконтролируемого нейтралитета" и предпочитало — используя возникший своеобразный союз со словаками — не участвовать в военных действиях.)

Опираясь на свои возросшие возможности, штаб африканского Боевого легиона предоставил к началу ноября Муссолини и Гитлеру "план окончательного вытеснения английских сил из бассейна Средиземного моря". Необходимо было упредить подготавливавшееся англичанами вторжение во французское Марокко и овладеть ключевыми позициями в юго-восточном углу средиземноморского прямоугольника. Упоминаний о "действиях против Мальты" в плане не содержалось, и Гитлер высказал своё неодобрение "вялым реагированием на зловредное английское гнездо под самым носом у Роммеля".

Отсутствие в представленных диктаторам планах подготовки против Мальты было уловкой: в штабе Роммеля почти не сомневались, что на пути от походной канцелярии "лиса пустыни" до стола фюрера или приёмной дуче "где-то течёт" — английское командование явно часто слишком хорошо знало детали немецко-новоитальянских операций, слишком уж точно перехватывали британские суда и самолёты конвои, идущие в порты Ливии, слишком уж часто английские генералы стали угадывать, какие из демонстрируемых им, Роммелем, действий, лишь имитация, а какие — подготовка к решительному удару.

Сосредоточив все возможные усилия для выполнения только одной задачи, штаб Роммеля до последней возможности поддерживал иллюзию, что все эти силы подготавливаются для различных и разновременных по характеру действий.

Увеличение числа транспортных самолётов, очевидно, связано было с расширением срочных перевозок между Триполи и Тобруком — в преддверии крупной наступательной операции в Египте своевременная доставка запчастей, специалистов, документов становилась жизненно важной и было необходимо исключить риск, связанный с перевозками по морю, и даже намного меньшую опасность сухопутного путешествия. Так и было отмечено в наблюдательных журналах оперативного управления британского командования на Среднем Востоке: "На аэродромах Триполи отмечено прибытие двух (возможно — четырёх) эскадр транспортных самолётов Ю-52. Эти устаревшие машины передаются Гитлером с задачей снизить остроту транспортного кризиса, созданного действиями нашей авиации и флота. В дальнейшем для противодействия их полётам необходимо применение дальних истребителей. Запросить Вашингтон о поставках их новейших истребителей сопровождения. До появления специализированных машин — рассмотреть вопрос о переделке в перехватчики средних бомбардировщиков."

Концентрация в западноливийских и тунисских водах малых судов военного флота "пунов" определялась подготавливаемой, вроде бы, кампанией "минного сева" — не имея возможностей воспрепятствовать действиям английского флота прямыми действиями, "пуны" намеревались затруднить крейсерство в своих водах расстановкой большого числа минных банок.

Кроме того, предполагалось также воспользоваться морским течением, от берегов Туниса поворачивающим в Тирренское море, попутно омывая Мальтийский архипелаг. В течении намеревались сплавлять плавучие мины, что должно было создать определённые затруднения английским морякам. Сам сплав собирались проделать остоумно: невооружённые малые судёнышки максимально облегчали, к их днищу намеревались крепить минрепы, за которые под водой кораблик буксировал бы некоторое количество мин. За его перемещением предполагалось следить по сигналам радиопеленгатора: рацию судна соединяли с простеньким музыкальным автоматом-проигрывателем грампластинок. Когда "музыкальный ящик", по данным пеленгатора, оказывался в заданном районе, посылался радиосигнал — кингстоны открывались, кораблик шёл ко дну, а мины соскальзывали с поводка и, встав на боевой взвод расплывались нести горе и смерть. Такой "посев" вроде бы предполагался как долговременная акция, в сутки намеревались отправлять по два-три таких "подарка", поэтому в портах Бизерты, Туниса и других портов запада Новой Италии собрали почти триста шаланд, яхт, сейнеров и других корабликов малого водоизмещения.

Вскрыв сосредоточение малых кораблей авиаразведкой, англичане оживлённо засуетились: не против ли Мальты готовится эта, с позволения сказать, "армада"? С немцев можно ведь ждать любого сумасбродства, совсем недавно, на Крите, они уже пытались подобным "флотом" обеспечить высадку?

Британская агентура засуетилась: по контрабандным каналам (на заходящих на Острова итальянских пароходах) с Мальты в столицу Туниса было переправлено не менее полусотни агентов. Местных — мальтийцев или бежавших к англичанам туниссцев. Орава "новоприбывших" быстро растворилась среди экипажей скопившихся в порту рыболовецких (и контрабандистских) судёнышек. Чему удивляться — экипажи на шхунах и шлюпах так и остались в основном прежними, арабскими. Да и зачем было менять — на обречённых-то на утопление? Соответственно, о предназначении всего "сборища лоханок" английские шпионы узнали первым делом: тунисские моряки проклинали сумашедших немецких инженеров, выдумавших угробить их родные кораблики, ну и заодно — итальянских оккупантов, распоряжающихся как дома, и полушёпотом — самого дуче, лично распорядившегося согнать их кораблики в "эту лохань".

Так что из отчёта разведки следовало: да, действительно, вся армада нацелена против Мальты. Но предназначена не для десанта, а для выполнения тревожащих действий по доставке в мальтийские воды минного оружия. В ближайшее время начала операции не ожидается: ближе к весне, когда подготовка войдёт в решающую стадию, целесообразно будет организовать "экскурсию" на Мальту пары крыльев "Веллингтонов" и провести бомбардировку рыбацких гаваней Туниса, где в основном и отстаиваются все эти кораблики. Для нейтрализации немецко-итальянского замысла этого должно было быть достаточно.

И уж конечно, никакого внимания английских военных не привлекло строительство спортивных сооружений и лагерей, развёрнутое — немного неожиданно — на Сицилии. В восточных районах острова началось сооружение большого количества курортных комплексов — новое правительство решило поправить положение с безработицей на Юге всемерным поощрением туризма, для чего предполагалось построить или реконструировать много отелей, и обеспечить их всеми благами, в том числе и спортивными площадками. По извечной итальянской безалаберности, к разбивке теннисных кортов и участков для гольфа приступили прежде, чем заложили фундамент отелей, в которых собирались жить будущие игроки на этих полях: никого особенно такая неразбериха не удивила. И составом рабочих бригад, занятых на стройке, тоже никто особенно не интересовался. И так понятно, что подрядчики предпочли нанять рабочих на Севере, чем договариваться с местными — сицилийцы заслуженно считались жуликоватыми и не слишком расторопными. А ведь на стройках было занято не менее пятидесяти тысяч человек, и обьём строительных материалов, доставляемых на стройки, самого различного характера, был весьма впечетляющим. В том числе — немало металлопроката, качественной фанеры, разнообразные запчасти для стройтехники, сварочную аппаратуру и прочее... Пользуясь чем, "строители" в укромных сарайчиках, затерянных посреди стройки, умело и быстро собирали множество планеров для десанта.

В целом, до середины декабря "лайми" ничего не подозревали. А восемнадцатого декабря началось нападение на Мальту...

Первый удар был нанесён с сицилийских аэродромов. Множество одномоторных бомбардировщиков — в основном Ю-87, буксировших за собой десантные планеры, при подходе к острову Гоцо сбрасывали буксирный трос и переходили в набор высоты. Английская система предупреждения о воздушном нападении была развёрнута на юг и юго-запад — преимущественные направления, с которых появлялись вражеские самолёты. С севера наблюдению придавалось малое значение, вдобавок самолёты шли низко над морем, маскируясь наступающими вечерними сумерками. Долгое отсутствие вражеской угрозы также сыграло негативную роль: английский гарнизон застали врасплох.

Удар бомбардировщиков в основном достался аэродромам Мальты: хотя он не был достаточно точен, но сами взлётные поля были выведены до утра из строя. Самолёты, сбросившие бомбы, разворачивались на север и кружили над единственным аэродромом острова Гоцо — запас топлива не позволял дотянуть до материка, и пилотам оставалось только надеяться на быстроту десантников.

В первой волне десанта насчитывалось примерно девятьсот человек: два батальона отдельной парашютной бригады. Десантники быстро справились с незначительным сопротивлением, оказанным малочисленным гарнизоном Гоцо — на аэродроме было, помимо лётного персонала, лишь двадцать солдат, ещё сотня — в главном поселении острова, городке Виктории, находившемся в полутора километрах от лётного поля. Приём трёх бомбардировочных эскадр на небольшой аэродром, на котором у англичан размещались лишь пара эскадрилий ближних разведчиков — стареньких бипланов, составил трудную задачу, потребовавшую от всего отряда десантников полной самоотдачи. Пришлось выкладывать и постоянно подновлять огненные костры-сигналы, на которые ориентировались в быстро сгущающейся тьме пилоты, организовывать хоть какое-нибудь освещение посадочной площадки, а самое главное — быстро и аккуратно растаскивать уже севшие самолёты, чтобы освободить место для ещё находящихся в воздухе.