Кладоискатель поневоле

Дальше кладоискатели двинулись с оружием наготове. Блюр и Тилтон с факелом выдвинулись в авангард отряда. Туннель то поднимался, то опускался, с ним соединялось множество боковых проходов, однако кладоискатели шли прямо, никуда не сворачивая.

— Куда ведут все эти проходы? — спросил Нирт, обращаясь к Порту.

— В жилые пещеры, — ответил тот.

Вдруг впереди, на самой границе света и тьмы, мелькнуло какое-то движение. Тилтон поднял пистолет, но Блюр остановил его, тронув за руку.

— Что это было, сударь? — шёпотом спросил Тилтон.

— Крыса, — также тихо ответил Блюр и, обернувшись, сообщил остальным: — Это была крыса.

Всего лишь крыса! У Тилтона отлегло от сердца. Однако остальные кладоискатели придали этому ничтожному происшествию гораздо большее значение, чем Тилтон. Они даже продолжали переговариваться шёпотом. К авангарду тотчас же подоспел Нирт.

— Это точно была крыса? — переспросил он.

— Несомненно, сударь! — ответил Блюр.

— Если здесь есть крысы, то, следовательно, эта часть подземелий обитаема.

— Но кто мог здесь поселиться? — удивился Тилтон.

— Племена варваров-скиллов, — сказал Нирт. — Впрочем, этого и следовало ожидать.

Нирт и Блюр отошли к отряду, где некоторое время совещались вместе с Портом и Клинтом. Затем Блюр вернулся обратно в авангард, и сзади подали сигнал трогаться. Отряд возобновил движение. По дороге Блюр коротко поведал Тилтону дальнейший план кладоискателей.

— Порт говорит, что скиллы, по всей вероятности, обосновались в Больших Пещерах, расположенных прямо у нас на пути. Но скоро впереди будет большая развилка, на котором мы свернём направо, чтобы обойти скиллов стороной.

Спустя малое время Тилтон увидел впереди два больших зияющих отверстия по бокам туннеля. Одни боковой туннель уводил вправо, а другой — влево.

— Не развилка, а целый перекрёсток, — заметил Тилтон.

— Хорошее место для засады, — произнёс Блюр.

Дальше они двинулись порознь. Блюр зашагал, прижимаясь к правой стене туннеля, чтобы рассмотреть левый проход. Тилтон же пошёл, прижимаясь к другой стене туннеля, чтобы рассмотреть правый проход.

Ближе к перекрёстку кладоискатели замедлили шаг. Тилтон со своей стороны видел, что правый туннель пуст, только его нижняя часть была завалена камнями. Блюр вдруг нагнулся, чтобы что-то рассмотреть. Тилтон хотел спросить его, что там нашлось, но не успел. Из-за камней правого прохода выскочили какие-то тени и бросились вперёд.

— Засада! — крикнул Тилтон.

Он шагнул в сторону нападавших и выстрелил. Сзади послышался какой-то шум, и Тилтон запоздало понял, что засада была обоюдосторонней. Его чем-то ударили, и в глазах потемнело...

— Глава 20. Плен (29 436)

(Всегда самая свежая версия здесь: http://samlib.ru/j/jarow_e/treasurehunter.shtml)

Когда Тилтон очнулся, первое, что он почувствовал, была сильная головная боль, вероятно, от удара. Тилтон попытался пошевелиться и понял, что связан по рукам и ногам. Он открыл глаза и огляделся, насколько позволяло его положение. Он сидел, прислонившись к стене у какой-то развилки, но не той, где его захватили в плен. Туннель освещал волшебный факел, воткнутый в кучку камней посередине, а вокруг него располагались моряки с "Надежды". Тилтон даже узнал некоторых из них, несмотря на заросшие и осунувшиеся лица. Чуть дальше по туннелю виднелся ещё один факел, вокруг которого расположились кирасиры, причём, они явно держались особняком от моряков.

Между двумя отрядами горел маленький костерок, возле которого суетились трое, а рядом на валунах сидели ещё два человека. Присмотревшись, Тилтон узнал в сидящих Бловера и Бувенсоля. Как и предрекал Клинт, соперники предпочли объединиться. Но удалось ли уцелеть остальным кладоискателям? Тилтон со своего места не заметил своих товарищей, хотя вполне возможно, что его попросту держали отдельно от остальных. Всех рудокопов захватить никак не могли, возможно, ещё поймали Блюра, который вместе с Тилтоном составлял авангард...

— Господин Бловер! — рявкнул вдруг кто-то возле самого уха. — Пленник очнулся!

Тилтон вздрогнул от неожиданности и повернул голову. Рядом с ним возвышался боцман с трубкой в зубах, но трубку он держал скорее по привычке, чем по надобности, поскольку та была пуста. Наверное, весь запас табака уже израсходован, подумал Тилтон.

Бловер тотчас же вскочил и поспешил к пленнику. За ним последовали Бувенсоль и один из тех, кто крутился возле костра. В этом третьем человеке Тилтон признал бывшего шкипера Люку Виллета. Тилтон постарался собраться с духом, поскольку ничего хорошего от всей этой компании ждать не приходилось. Несмотря на то, что Виллет тронулся последним, он обогнал своих спутников и подоспел к Тилтону первым.

— Здравствуйте, господин Тилтон! — воскликнул он. — Вы не представляете, как мы рады вас видеть!

— К сожалению, господа, не могу ответить, что рад не менее вашего, — сказал Тилтон.

Виллет неуверенно хихикнул, однако Бувенсоль и Бловер стояли, хмурясь, и не поддержали его смех. Бывший шкипер сделал вид, что просто закашлялся, а потом снова заговорил.

— Уверяю вас, господин Тилтон, что вы заблуждаетесь! Мы ваши самые искренние друзья.

— Зачем же тогда вы связали меня?

— Мы вас связали исключительно ради вашего же блага, господин Тилтон! Иначе вы наверняка попытаетесь сбежать к мошенникам, которые самым подлым образом заставили поверить в свои благие намерения, и пропадёте в лабиринте подземелий...

Всё-таки союзникам не удалось поймать всех рудокопов, — с облегчением отметил про себя Тилтон. Однако он постарался не подавать виду, что его обрадовало услышанное.

— Пожалуй, хватит пустой болтовни! — не выдержал Бловер.

В другой раз Тилтон с удовольствием послушал бы Виллета и даже поупражнялся бы с ним в софистике. Однако сейчас сильно болела голова, и он был даже благодарен Бловеру за то, что тот прервал изъявления шкипера. Виллет поспешил перейти к делу.

— Будьте любезны, господин Тилтон, — проникновенно сказал он, — расскажите нам, где спрятан клад Древних Рудокопов.

— К вашему сожалению, господа, я ничего не знаю.

— В ваших же интересах, господин Тилтон, рассказать нам всё, что вы знаете о сокровищах.

— Ещё раз повторяю, что мне ничего неизвестно. А если бы я что-либо и знал, то, уж будьте уверены, господа, всё равно ничего не рассказал бы вам.

— Это мы ещё посмотрим, дайте только время — сказал Бувенсоль.

— Уж будьте уверены, я добился бы правды без всяких там эликсиров, — хмыкнул Бловер.

Губернатор презрительно скривил губы.

— Ты ошибаешься, Бловер, — сказал он. — Нет на свете более действенного средства для получения истины, чем эликсир правды.

Тилтон про себя усмехнулся. Эликсир правды действительно очень сильное зелье, однако даже оно не поможет получить от человека сведения, которые тому неизвестны. Тилтону не приходило в голову выяснять, в каком месте доподлинно спрятан клад Древних Рудокопов, поскольку всё равно продвигались всем отрядом.

Бловер промолчал, но выражение его простоватого лица ясно говорило, что он остался при своём мнении. Виллет вежливо хихикнул, однако тоже ничего не сказал. Выглядел он весьма жалко. Тилтон с отчётливой ясностью вдруг понял, что у бывшего шкипера очень незавидная роль в этой компании. Бловер командовал моряками и наверняка не собирался признавать верховенство Виллета. Бувенсоля в самом начале кампании Виллет ещё мог убедить в своей необходимости, выгодно преподнеся себя как обладателя знаний о сокровищах. Теперь же, когда Виллет рассказал тому всё, что знал, оказалось, что знал он не так уж и много. Словом, бедняга Виллет служил всем лишь досадной помехой, опустившись до роли простого адъютанта при губернаторе.

Вся троица двинулась обратно к костру.

— Долго ещё ждать, Корстон? — сердито крикнул Бувенсоль.

Один из тех двоих, что возились у костра, повернулся и с поклоном начал что-то объяснять губернатору, то тот лишь досадливо отмахнулся. Тилтон рассмотрел, что эти двое носят шапочки чародеев. Во втором из них Тилтон признал корабельного волшебника Цинвельта, когда его лицо осветило пламя. А первый, вероятно, являлся личным магом самого Бувенсоля. Наверняка волшебники занимались тем, что варили пресловутый эликсир правды.

Голова продолжала болеть, и Тилтон, закрыв глаза, постарался устроиться поудобнее. Но какое бы положение он не принимал, сильно затекали связанные руки и ноги. Он попытался незаметно ослабить путы, но ничего не получилось — моряки связали его с мастерством, свойственным их профессии. Волей-неволей пришлось прислушиваться к тихим разговорам матросов. Он слушал и дивился. Оказалось, что союзники совсем заблудились в подземных проходах и теперь попросту не знали, куда идти и даже как выбраться наружу. Когда они подходили к какой-нибудь развилке, то дилемму, в какую сторону направляться дальше, решали с помощью обычного жребия.

Плутая по туннелям, они чуть не погибли от жажды и теперь, наткнувшись на подземный источник, опасались отходить от него далеко. Съестные припасы, не рассчитанные на такое длительное время, иссякли, и однажды дело чуть не дошло до людоедства. От голодной смерти союзников спасали только крысы, в изобилии водившиеся в этих местах. Союзники несколько раз совершали набеги на селение скиллов, чтобы разжиться дровами для костра, и теперь не без оснований ждали ответного нападения.

И пребывая в таком безвыходном положении, союзники захватили в плен Тилтона, который вернул им надежду не только на спасение, но и на обладание сокровищами. Про других пленников разговор не затевался, из чего Тилтон сделал заключение, что он единственный пленник. Однако, по разговорам тех же матросов, союзникам удалось тяжело ранить или даже убить двоих, а то и троих рудокопов. Подтвердить эти слова, впрочем, не никто не мог, поскольку всех своих раненых рудокопы унесли с собой...

Слушая все эти разговоры, Тилтон сумел кое-как усесться, и ему даже удалось немного вздремнуть. Неизвестно, сколько времени прошло, но проснулся он от сильного шума. Наверное, к тому времени был уже вечер. Головная боль уменьшилась, хотя и не прошла окончательно.

Оказалось, что между кирасирами и моряками произошла ссора у костра, когда раздавали похлёбку. Бловеру и Бувенсолю пришлось вмешаться, чтобы разнять своих людей, иначе дело непременно дошло бы до потасовки. Моряки, недовольно ворча, вернулись в свою часть лагеря.

— От таких харчей скоро у всех цинга начнётся, — пробурчал один из матросов.

Про пленника, казалось, все забыли. Тилтону тоже хотелось есть, однако он, увидев, что матросы поедают крыс, предпочёл не напоминать о себе. Вместо этого он закрыл глаза и вновь постарался заснуть. Наверное, это ему удалось, поскольку он внезапно очнулся от ощущения чего-то мокрого на лице. Он вдохнул и закашлялся от того, что в нос попала вода. Кое-как утерев лицо связанными руками, Тилтон проморгался и открыл глаза. Наверное, в него предварительно плеснули водой, чтобы он скорее проснулся и пришёл в себя.

Прямо перед ним стояли Виллет, Бувенсоль и Бловер. Матросы, вероятно, повинуясь приказу, отсели чуть в сторону от своего прежнего места.

— Вас покормили, господин Тилтон? — поинтересовался Виллет, наверное, чтобы показать своё участие.

Тилтон молчал, не зная, что отвечать. Он опасался, что если он скажет правду, то его насильно накормят крысиным мясом.

— Самим жрать нечего, куда уж тут ещё чужаков кормить, — проворчал боцман, стоявший сбоку.

— Подними-ка пленника, — велел губернатор.

Боцман схватил Тилтона и, подняв, прислонил спиной к стене. Боль в голове усилилась, и в первое мгновенье перед глазами всё поплыло. Тилтон еле устоял на затёкших ногах. Бловер махнул боцману рукой, и тот присоединился к остальным морякам.

— Господин Тилтон, — елейным голосом произнёс Виллет, — настала пора рассказать нам правду.

— Я уже говорил вам, господа, что ничего не знаю, — ответил Тилтон.

— Вот сейчас мы и посмотрим.

Вся троица устремила свои взгляды в сторону костра, возле которого всё ещё возились два волшебника. Прошла целая минута, а чародеи всё не собирались. Бувенсоль нетерпеливо дёрнул головой и только открыл рот, очевидно для того, чтобы выразить своё недовольство, как Виллет тотчас же подпрыгнул на месте и опередил губернатора.

— Сколько тебя можно ждать, Корстон! — прикрикнул он. — Господин Бувенсоль уже начинает сердиться!

— Одну только минуточку, господин губернатор! — откликнулся Корстон.

Волшебники тут же о чём-то заспорили между собой шёпотом. Ярость их спора выдавали лишь резкие жесты, которыми каждый сопровождал свои слова.

— Корстон! — повторил Виллет.

— Не извольте беспокоиться, господин губернатор, я уже иду! — ответил Корстон.

Он сразу засуетился и, выхватив из огня маленький горшочек, подбежал к троице. Горшочек, наверное, жёг ему руки, потому что чародей сначала поставил его на землю и только после поклонился. Следом подошёл Цинвельт и также отвесил поклон.

— Приступай, Корстон, — коротко кивнул губернатор.

Корстон снова поклонился и выхватил из горшочка большую ложку. Зашипев, к нему внезапно подскочил Цинвельт и схватился за его руку. Волшебники начали шёпотом препираться, но использовали лишь одни междометия, и невозможно было понять, о чём они спорят. Губернатор строго кашлянул, и Цинвельт поспешил оставить в покое товарища по цеху. Ворча себе под нос так, чтобы выказать своё недовольство, но в то же время недостаточно громко, чтобы можно было разобрать слова, корабельный чародей отошёл к Бловеру и встал за его спиной.

Корстон шагнул к Тилтону с протянутой ложкой.

— Это ради вашего же блага, господин Тилтон... — принялся было увещевать Виллет.

Вероятно, он ожидал сопротивления со стороны пленника, однако Тилтон открыл рот и смело проглотил содержимое ложки. Сладкое на вкус зелье обожгло горло. Виллет сразу же замолчал, а Карстон преподнёс Тилтону ещё две ложки эликсира.

— Готово, господин губернатор, — сказал волшебник, отходя назад. — Только надо немного обождать, пока снадобье начнёт действовать.

Тилтон сглотнул. От приторного и слишком горячего снадобья пересохло в горле.

— Воды, — попросил он.

— Дай ему немного попить, Виллет, — велел Бувенсоль.

Бывший шкипер тотчас же достал свою фляжку и дал пленнику сделать небольшой глоток. Затем Виллет шагнул обратно, и вся пятёрка выжидающе уставилась на Тилтона. Тилтону ещё не доводилось отведывать эликсира правды, и он не знал, что должно было произойти. Потихоньку прошла головная боль, и на душе вдруг стало поразительно спокойно. Тилтон сначала удивился, но потом понял, что это попросту начало действовать волшебное снадобье.

Первым произошедшую перемену в пленнике заметил, конечно же, Корстон.

— Я полагаю, можно приступать, господин губернатор, — тихо сказал он.