Рассеченное время

— Может и так, — Ассасину еще и хватало дыхания говорить. — Но ты с рождения был богом среди людей, и умер как человек, а я червь, ставший человеком.

— La terrour révolution! — произнес Арчер.

Мушкет в его руке выстрелил снова, но не пулей, а узким лучом чистого белого цвета. Импульс сверхконцентрированной праны, которую личная легенда Слуги оформила в абсолютное оружие против всякого, кто облечен властью. И это оружие было тем сильнее, чем выше был вознесен правитель. Какой же силой оно должно было обладать, направленное против властелина человечества?

Синдзи, изо всех сил напрягая Чистые глаза, проследил за направлением выстрела и понял: не важно. Атака была отражена последовательно выброшенными из Врат щитами.

Нет, не совсем отражена. На излете луч все же пробил преграды на своем пути, разбил бокал с вином в руке Гильгамеша, прожег его костюм и заставил слегка поморщиться от боли.

После этого тот встал с трона.

Раз! На Гильгамеше возникла вычурная золотая броня.

Два! Трон и вино исчезли в бездне сокровищницы.

Три! Из Врат за его спиной хлынули уже не разнообразные клинки, а стаи каких-то чудовищ. Птицы с медными стрелами вместо перьев, исполинские змеи из драгоценных камней, давно исчезнувшие в современном мире единороги и туры, олени и лани, из под копыт которых вылетали самоцветные камни и золотые самородки, слон с семью хоботами и четырьмя бивнями и прочие.

'Все, что так или иначе может считаться сокровищем, есть в его сокровищнице, — вспомнил Синдзи объяснения самого Короля героев. — Можно ли считать очень редкого экзотического зверя сокровищем? Да легко'.

— Очаровательно, — грустно сказал он вслух. — Вы его разозлили.

— Вижу, — сквозь зубы выцедила МакРемитц. — Лансер, прости но...

— Делай что надо, девочка, — ответил Слуга. — Такой шанс для хорошей драки нельзя упускать.

— Мастера Сейбер и Арчера — прикажите своим Слугам атаковать Золотого. Лансер, командным заклинанием повелеваю...

По спине Синдзи побежали мурашки. Шестое чувство подсказывало ему, что сейчас будет что-то очень и очень паршивое.

— РИАСТРАД!

— Pizdets! — выдохнул Синдзи сквозь зубы любимую присказку доктора Ломова.

Риастрад — это не какой-то там приказ убить. И не Безумное усиление Берсеркера. Риастрад — это даже не Crimson Red Vermillion, помноженный на божественную природу и неразбавленную кровь, хотя и похоже. Фактически это такое напоминание человеку о том, что он далеко не последнее звено в пищевой цепочке, и что иногда все, что он может — это беспомощно стоять и смотреть.

И Синдзи стоял и смотрел, как жилистая и пропорциональная фигура Лансера искажается, раздувается в размерах почти втрое, как его конечности конвульсивно дергаются и ломаются под невообразимыми углами, как плавится и течет плоть, превращая дикое, но все же человеческое лицо, в нечто, неописуемое языком смертных. Невообразимое количество энергии, по сравнению с которым заряд командного заклинания был каплей в море, вливалось в призрачное тело Пса Куланна самим миром. Скудные блики лунного и звездного света, искусственный свет фонарей, слабое фосфоресцирование морской воды — все это давало ему силу, ввергало в боевой раж столь ужасающий, что рядом трудно было просто дышать, просто стоять на ногах. Трансформация заняла считанные секунды — но спустя эти секунды на раскалившемся асфальте стоял уже не человек. Фомор.

'Не смотреть в глаза! — вспомнил Синдзи. — Ни в коем случае не смотреть в ему глаза. Иначе — смерть'.

Хотя если внук Балора унаследовал его Дурные Глаза и проявил их в риастраде — даже это не спасет, убьет просто взглядом.

Территория порта в считанные секунды превратилась в бойню. В своем боевом раже Лансер перемещался с такой умопомрачительной скоростью, что это походило на телепортацию. Движения красного копья в его руках слились в сплошное мерцание, оставляющее за собой брызги крови, рассеченные тела, вывалившиеся внутренности. Все, как в легендах. Сейбер тем временем продолжала атаковать Гильгамеша. В одиночку одна сражалась, вроде бы, даже лучше, чем плечом к плечу с Лансером — но толку все равно было немного. Нескончаемый дождь клинков не давал ей приблизиться ни на метр, заставляя тратить все свои силы на парирование атак. Арчер же медлил. Его фантазм оказался немногим более полезен, чем простые пули. Принадлежащий к Новому времени, в битве титанов он мало что мог сделать сам по себе. Он продолжал стрелять, но его выстрелы лишь немного рассеивали внимание противника.

— Широ, Сайджо, Рин! Давайте сюда, есть идея.

Выждав, пока остальные мастера подойдут, Синдзи принялся излагать план:

— Сайджо, твой Арчер — герой Французской революции, так?

— Да.

— Этот Фантазм у него единственный? Может, есть еще что-то?

— У меня есть Конституция, — ответил Арчер. — Только не будет ли от нее больше вреда? Сейбер тоже была королем при жизни.

— Не знал... не важно. Лансер правителем не был, остальные тоже. Ладно, суть: Мастера и Ассасин занимаются остатками зверинца — не так много осталось. Тем временем Арчер пусть использует эту конституцию... кстати, что она делает?

— Лишает правителей сил.

— О, отлично. Далее, МакРемитц, Сайджо, Широ — вы одновременно используете командные заклинания, чтобы ваши Слуги атаковали фантазмами с разных направлений. От одного Арчера он закрыться смог, с тремя сразу не прокатит.

— А если не поможет?

— Тогда все будет очень печально. Но должно помочь.

— А я все слышал, шавки! — весело проорал Гильгамеш, отвлекшись на секунду от Сейбер. — Давайте, идите сюда все! Я еще не разогрелся!

Рин извлекла из потайных кармашкой драгоценности, Сакура немного пришла в себя и подняла Тени, Синдзи проверил барабан револьвера, энфорсер активировала руны на своих перчатках. Лансер меньше чем за минуту собрал на себя и вырезал большую часть выпущенных Гильгамешем зверей, с остатками они вполне могли справиться. Слуги переключили все свое внимание на противника. Арчер снова развернул перед собой манускрипт.

— L'Espirit de la Revolution!

Прокатившуюся по полю боя невидимую волну ощутили все. Но было заметно, как вздрогнули Сейбер и Гильгамеш — у них фантазм Арчера отнял немалую долю сил, и защититься от этого было просто невозможно.

— Начали!

— Командным заклинанием повелеваю — повергни его! — три голоса прозвучали как один.

А потом...

Глаза ослеплял заливающий все вокруг золотой свет. Грохот ураганного ветра оглушал. Сильнейшие фантазмы Слуг, чем бы они ни являлись, высвободили свою полную мощь, подстегнутые командными заклинаниями.

Только для того, чтобы столкнуться с еще большей мощью, чтобы быть остановленными, сокрушенными и отброшенными.

— Неплохо, для блохастых шавок, — довольно произнес Гильгамеш.

С первого Героя слетела верхняя часть доспехов — те не выдерживали высвобожденной энергии. На теле его были видны какие-то красные линии, не то татуировки, не то проявляла себя божественная кровь. В правой руке Гильгамеш держал какое-то устройство, очертаниями напоминающее меч, но вместо клинка у него было три бешено вращающихся цилиндра. Создаваемое этим устройством возмущение рвало и корежило саму ткань мира вокруг себя, оно же защитило своего владельца от атаки сразу трех Слуг.

— Признаю, что вы смогли Меня развлечь, — в левую руку Гильгамеша легла свитая кольцами цепь. — Но я сегодня собирался обанкротить десяток-другой стран, а Сейбер нужно выбрать свадебное платье, так что пора заканчивать.

Мгновение — и грудь Лансера пронзает вылетевший из глубин Врат закрученный в спираль меч, а он сам даже не пытается закрыться или увернуться. Следом влетает еще дюжина добивающих.

Мгновение — и Тысячезвенная цепь выхватывает Арчера будто арканом, швыряет его ничком перед Гильгамешем — прямо под залп Врат. Несколько десятков клинков буквально разрывают тело Слуги на куски.

Мгновение — и странный цилиндрический меч раскручивается с новой силой, готовый уничтожить все вокруг. На это ужасное оружие невозможно смотреть Чистыми глазами, оно не принадлежит этому миру — и оно создано, чтобы уничтожать миры, а потом создавать на их месте новые. Даже малая толика его мощи, высвобожденная здесь, уничтожит не только порт, но и весь город.

Значит — пора.

Руки движутся предательски медленно. Будь проклято это слабое, уязвимое тело из плоти и крови. Слишком медленно... краем глаза видно, как Гильгамеш называет свой фантазм по имени, заставляя его пробудиться.

— Enuma...

Пистолет удается извлечь. В нем уже дослан патрон и снят предохранитель, но его все еще нужно навести. Рука не продолжает движение по дуге, в пиковой точке разжимая пальцы.

— Elish!

Между произнесением имени фантазма и его срабатываем должен быть хоть какой-то промежуток. Потом еще несколько миллисекунд на то, чтобы энергии Эа пришли в движение, начали крушить все вокруг в себя.

'Ну же, Ассасин!'

Торопить, даже мысленно, смысла нет. Они — одна душа, пусть и в разных воплощениях. Они чувствуют и понимают друг друга лучше, чем любовники или близнецы. Черный пистолет едва вылетает из его руки, как стремительная тень на бесконечно краткий миг появляется из ниоткуда, хватает оружие и снова исчезает.

По глазам бьет желтая вспышка настолько яркая, что глаза на миг слепнут. Сейбер второй раз использует свой фантазм, чтобы защитить мастера — и, по совпадению, всех тех, кто находится рядом с ним. Но это бесполезно. Все это время она не получала от Эмии энергии, а ее фантазм чрезвычайно прожорлив.

Вихрь, порожденный Эа, набирает свою мощь. Базетт МакРемитц выступает вперед, над ее плечом висит стальной шарик. Странный шарик, еще в первом бою обратил внимание, что с ним что-то не так... Губы энфорсера начинают что-то произносить. Слишком медленно.

Взрыв.

Фигура Гильгамеша тонет в облаке волшебного огня. Одновременно с этим обессиленная Сейбер опускает меч. Но это не ее заслуга. Пламя уходит ввысь и становится видно, что ужасающий Король Героев стоит на одном колене, держась за обрубок руки. Его правая половина тела обуглена, но он все еще жив.

'Понятно'.

Пуля Черного Ствола уничтожает эфирную сущность — вне зависимости от размеров и концентрации. В тот миг, когда пуля соприкоснулась с порожденным Эа вихрем, запущенная ею токсическая реакция целиком захватила этот странный меч, уничтожив его изнури.

За спиной Гильгамеша возникает фигура Ассасина. С темным клеймом вечного забвения на лице, он чем-то напоминает Смерть, какой ее часто изображают. С той лишь разницей, что в его руке вместо косы пистолет.

— Surprise, pidor.

Голова Короля Героев лопается как перезрелый помидор.

Все призванные им звери, доспехи и мечи тут же исчезают.

Мастера огляделись, еще толком не веря в случившееся. Могучий враг, в бою с которым они рисковали жизнями, оказался так просто повержен? Всего лишь одной пулей? В это определенно есть какой-то подвох.

О да, подвох здесь определенно есть.

— Ассасин, — крикнул Синдзи. — Второй этап!

Второй этап — это устранение тех, кто выжил в бою против Гильгамеша. В нем есть необходимость, потому что Лансер все еще жив! С разорванным сердцем, пронзенное десятком разных мечей, это искаженное риастрадом чудовище поднимается на ноги и готовится продолжать бой — уже против Сейбер. Боевой раж не так-то просто унять, а ведь он все еще не пролил вражеской крови.

У Сейбер нет шансов, она истратила почти всю энергию и находится на грани исчезновения, тогда как раны Лансера уже перестали кровоточить, а его мастер жива и полна сил, и точно не станет предаваться сантиментам. Поэтому — простите, энфорсер.

Ничего личного.

Ассасин покрывает несколько десятков метров, разделяющих его и Базетт, за одно мгновение. Она может быть великолепным бойцом и опытным рунным магом — но она все еще человек, и против клейменого богом Зла легендарного убийцы у нее нет ни единого шанса. Он атакует из ее слепой зоны, где она не сможет сразу изменить стойку, со стороны это просто легкий взмах руки.

Легкий взмах, отрывающий голову от шеи.

И Ассасин остается один на один с, наверное, ужаснейшим из воинов, когда либо ходивших по земле. Нет и речи о том, чтобы драться в открытом бою. Все, что он может — убегать достаточно долго, чтобы Лансер развоплотился сам. Это не займет много времени, без якоря в виде мастера он израсходует свой запас энергии за пару минут. Ассасину нужно только продержаться... но даже это почти невыполнимая задача. Он ускоряется, он тратит огромное количество энергии на телепортацию, он иссушает собственные Мистические глаза, пытаясь предвидеть движения противника. Но это слабо помогает против разъяренного дитя света.

Ассасин поднимает Черный Ствол, разряжая почти весь магазин — все пули проходят мимо, Пес Куланна слишком быстр. Из-за спины Синдзи, сориентировавшаяся в стремительно меняющейся обстановке, Рин высвобождает какое-то мощное заклинание, которое даже достигает Лансера, прожигая в его теле дыру... еще одну, рядом с прочими не особо заметную.

Лансер без труда догоняет своего противника, тому удается вывернуться и телепортироваться, но это лишь дает ему секунду-другую форы. И так раз за разом... пока Лансер, в очередной раз схватив перекрученной лапищей пустоту, вместо того, чтобы снова пуститься в погоню, не бросает свое копье через ногой через себя. Ассасин не может увернуться — он только что телепортировался, под его ногами еще нет твердой опоры.

Гаэ Болг в полете рассыпается на сотни крошечных лезвий, превращая ноги Ассасина в кровавую пыль.

Ассасин видел это, но не мог избежать будущего. Наверное, он исчерпал свой запас удачи на сегодня. Но вместе с ним это же будущее видел Синдзи и еще до того, как копье покидает руки Лансера, он решается выложить на стол последний козырь.

— Кастер, приди!

Небо обжигает дикая боль активированного командного заклинания. Ждать, пока она переместится сама, слишком долго, счет идет на доли секунды.

— Ατλας!

Всего одно заклинание, умещенное всего в одно слово.

Магия Эры Богов, по мощи несоизмеримая с той, что доступна современным магам.

Меняющая мир одним лишь звуком слов.

Лансер застыл, мгновенно вмороженный в глыбу затвердевшего воздуха. Он не ревел и не выл, поскольку риастрад не отнимал у него рассудок, только грязно бранился, перемешивая современные слова с древнеирландскими. Потом... потом он исчез.

— И так, — Синдзи встал рядом со Слугой, на всякий случай демонстрируя револьвер. — Думаю, в этом цирке больше необходимости нет. Широ, я понимаю, что ты сейчас наверняка разозлен и разочарован во мне, но не делай глупостей. Твоя Сейбер сейчас на грани исчезновения, и не сможет сражаться с Кастер. А если решишь драться ты — я просто отрежу тебе руку с командными заклинаниями. Рин, не надо на меня так смотреть, ты ведь не думала, что я полезу в это пекло без надежной поддержки? Лучше позаботься об Ассасине, он, в конце концов, принес нам победу над Гильгамешем. Ассасин... это было круто. Надеюсь, тоже смогу так, когда вырасту. Сакура, ты себя совсем не бережешь. Я чуть не поседел, когда ты в миг осталась без Райдер, которая бы тебя защищала. Не надо так делать, ладно? Себя не жалеешь, так меня пожалей. Что до тебя Сайджо...