Он сформировал с десяток разнообразных структур, продержал их некоторое время, пока я не сказал, что запомнил. Потом потребовал несколько раз воспроизвести. Убедившись, что я хорошо их запомнил, сказал.
— Это тренировочное задание. Когда сможешь из этих узоров собрать шар, соединись со мной. Запомни несколько характерных признаков моей структуры. Этого будет достаточно для связи. Для контакта с немагами запомни еще один узор. Он достаточно прост, но позволяет почти мгновенно переключить потребление энергии для поддержания связи только на тебя. Но фантомами пользуйся осторожно. Ты еще слаб и неопытен, чтобы долго поддерживать связь с немагами или магами обычными. На сегодня все. Тебе требуется отдых. Не забыл приемы глубокой релаксации?
— Спасибо. Нет. Не забыл. Так, получается, что про исцеление слиянием и про магические руки я не могу рассказывать своим наставникам тоже?
— Исцеление слиянием и без рук — обычная практика опытных целителей, только достигают этого постепенно, тренируясь годами. Тебе помог фактически предсмертный шок. А вот нити-лучи и нити связи могут использовать очень и очень немногие. Имей это ввиду. Коллеги, которые не знают либо тебя не поймут, либо посчитают перегоревшим и опасным для общества. Те же, кто знают, будут молчать и не поддержат тебя. Почему? Я уже сказал. Всё. До следующей встречи. Не забудь про релаксацию и тренировки.
Глава 29
Утром я встал довольно поздно бодрым и отдохнувшим. Никто меня не будил с утра пораньше готовить завтрак, правда, и на сам завтрак никто не додумался разбудить. Досадно. Ну, да ладно. Попробую наладить контакт с местным поваром, авось, что-нибудь вкусненькое и перепадет в мой организм. Стоп. Только не думать о булочках с маком и изюмом, которые подают обычно со сладким крепким чаем... Нет, это невозможно. Я вздохнул и пошел мыться.
Вволю побарахтавшись в ванной, я надел чистый халат, который висел наготове и пришелся мне впору, вернулся в комнату и... не обнаружил своей одежды. Вместо нее на кресле, аккуратно разложенная, лежала чистая и выглаженная мантия с эмблемой травника, два комплекта нижнего белья на выбор, просторные штаны и рубашка. Подивившись такой предупредительности, я оделся и только собрался, было, на выход, как в дверь постучали и, после моего разрешения, в комнату заглянула служанка.
— Господин травник, завтрак подавать можно? — заметив мое удивление, объяснила. — Их милость велели вас не будить, а как проснетесь да помоетесь, подать вам завтрак.
— Хорошо, подавайте.
Девушка внесла поднос, накрытый белоснежной салфеткой. Чутьем матерой ищейки я уловил аромат свежеиспеченных булочек, копченого мяса, омлета и чая, сглотнул слюну и, не заставляя себя упрашивать..., нет, не накинулся на съестное стаей голодных волков. Процесс поедания вкусно приготовленного завтрака — это священный ритуал, а не примитивное набивание желудка. Толково съеденный завтрак — это заряд бодрости и хорошего настроения на весь день. Никогда не заставляйте себя есть то, что не нравится. От этого ни вам пользы, ни окружающим радости. Вот, например, одна моя тетушка, до того, как села на новомодную диету, была розовощекой и веселой толстушкой. Она всегда с таким аппетитом ела, что, глянув в ее сторону, даже если только-только вы решили, будто не способны больше ни кусочка проглотить, начинали вдруг испытывать голод, как после недельной голодовки. Кто ей брякнул, что ее избранник любит худеньких? Лучшая подружка, наверное. Но как-то утром за завтраком я вдруг увидел бледную, злую тетку, которая с видимым отвращением ковырялась в пучке сена, копной выложенного на ее тарелку, и с трудом узнал в ней ту хохотушку, каковой она была когда-то. Слава Богам, продлилось это не долго. Ее избранник оказался мужчиной умным. Разобравшись в причинах, он сумел деликатной ей намекнуть, что она ему больше нравится такая, какая есть.
Перед тем, как оставить меня наедине с подносом, девушка показала, где звонок для вызова прислуги, и сообщила, что их милость, господин граф, просили господина травника сразу после завтрака пройти в его кабинет.
Отдав должное всему, что было предложено мне, в благодушном настроении я направился в приемную графа, благо, располагалась она, как и говорил Протис, неподалеку. Секретарь, завидев меня, попросил подождать, заглянул к графу и пригласил войти.
В кабинете граф был вместе с капитаном. За недолгий срок нашего знакомства мне показалось, что граф никогда не расстается с ним. Дабы пресечь возможное мерзкое хихиканье должен сказать, что отношения их не выходили за рамки чисто деловых и, возможно, дружеских. Но не более того.
Мне было предложено присесть в кресло. Капитан несколько странно для меня переместился к двери и со скучающим видом кота перед прыгающим рядышком воробьем прислонился к косяку. Граф встал из-за стола и несколько раз прошелся по кабинету, видимо, не зная, как лучше начать разговор. Это меня насторожило и заставило собраться. Я за несколько секунд сформировал активный доспех, но пока не активировал его. С другой стороны, если бы было что-то для меня страшное, вряд ли меня стали бы кормить завтраком и одевать в чистое. Лежал бы сейчас на соломе в подвале, а в горне калили бы уже пыточный инструмент. Получилось бы у них или нет — другой вопрос, но могли попытаться. Наконец, граф остановился и посмотрел в упор пронизывающим взглядом.
— Прежде всего, нам с капитаном хотелось бы знать, кто вы... МИЛОРД! — с нажимом на последнем слове сказал вельможа.
По моему телу прошла волна холода, сменившаяся жаром. Я попытался еще побарахтаться и сделал удивленное лицо.
— Ваша милость...?
— Ах, оставьте, молодой человек, — поморщился граф, — признаю, лицедей из вас получился бы знатный, а шпион вряд ли, — жестом остановив мои возражения, он продолжил. — Да. Поначалу мы с капитаном приняли вас за шпиона, но потом пришли к выводу, что это не так. Можете не беспокоиться — эти подозрения с вас сняты. Слишком уж вы, извините, неуклюжи для шпиона, а так сыграть неуклюжесть дело невозможное. Знаете, что нам помогло сложить, наконец, два и два? ... Ваши манеры за столом, — граф, наконец, отвернулся от меня и продолжил мерить шагами кабинет, — вчерашний ужин расставил все точки над "i". Вы выглядели очень усталым и, возможно, поэтому вели себя естественно. То, как вы пользовались столовыми приборами и обращались с лакеями, без сомнения указывает на ваше благородное воспитание. Далее всё сложилось один к одному. Ваша осанка, манера держать себя, когда вам казалось, будто никто за вами не наблюдает, речь..., кстати, мы с капитаном поспорили. Я утверждаю, что вы элморец, а он говорит — гонмарец. Но у гонмарцев речь гортанная с упором на звук "п" — "каппитан", — передразнил он гонмарцев. — Вы же говорите слишком правильно. Так коренные лоперцы не разговаривают. И еще..., признайтесь, это ведь был обрывок ВАШЕЙ мантии? Вы сказали тогда, что отрезали кусок, который торчал из-под камней. Возможно, но маловероятно, что травник покойного барона носил столь ободранную мантию, да еще заносил, не меняя, до такого состояния. Наконец, последнее. Меня истинно восхитило искусство, с каким вы оказывали помощь нашим раненым. Мне крайне редко доводилось видеть такое же. В тот момент это для нас был дар Богов. Мы могли потерять гораздо больше людей, которые, благодаря вам, теперь живы, а многие — уже и здоровы. Тогда я не задумывался, как такому мог научиться простой повар, пусть даже у очень хорошего травника. Но теперь я в это не верю. Как хотите. Вы ведь, по меньшей мере, квалифицированный травник? Признайтесь.
Я, уставившись в пол, молча кивнул. А что мне оставалось делать? Я гордым павлином прохаживался по двору, считая себя здесь самой красивой птицей, а мой язык уже намечено подать на стол в винном соусе. Мальчишка, клял я себя со стыдом. Вообразил себя самым умным. А вот получи — шпион недоделанный! Я вздохнул и решил признаться во всем, не раскрывая, впрочем, кто я такой на самом деле. В том числе свое имя. Мало ли какие планы могут быть у лоперцев на зятя интересующего их герцога.
— Да, ваша светлость. Я имею ранг ассистента травника, являясь студентом четвертого курса Королевской Академии Магических Искусств Элмории. Мой отец носит титул барона.
— Ого! — воскликнул граф. — Старшекурсник элморской академии — это же почти знахарь! Великолепно. Не хотите рассказать нам, как вы оказались у нас на пути?
— Я проходил летнюю практику в предгорьях. Однажды мы выехали с отрядом в поход за травами. В одном ущелье я свернул не туда и отстал от отряда. Бросился догонять и... заблудился. Сколько я так блуждал, я и не припомню. Еда кончилась, сумку где-то потерял, куда идти не знал. Потом вышел на какую-то заброшенную тропу и долго шел по ней. На ней часто встречались следы обвалов. Перелезая через один из них, почувствовал запах разложения и увидел сумку в руке мертвеца. Между камней видел заваленных людей. Видимо какой-то отряд попал под камнепад, — граф в этом месте кивнул, взглянув на капитана.
— Значит, все-таки завалило барона Тобиуса?
— Я не знаю, ваша светлость, был ли это означенный барон или кто-то другой. Я нашел только сумку, а в ней известный вам документ, одежду, приправы и черствую лепешку. Лепешку сразу сгрыз, одежду надел, поскольку моя мантия пришла в полную негодность.
— Зачем же выдали себя за повара? — строго спросил граф.
— Побоялся, — повинился я, — побоялся, что примут меня за шпиона, и не разбираясь...
— Убьют, — закончил за меня капитан.
— Да. Именно так, сэр. Как здесь относятся к элморцам, я толком не знал, а постоянные пограничные конфликты, о которых много слышал, заставляли подозревать, что не очень дружелюбно.
— Ерунда, — прервал меня граф. — То, что герцог Зеелиус, якобы для короля, пытается отхватить от Элмории кусок Грассерских гор вместе с Сербано, никак не касается остального Лопера.
— Но я же этого не знал! — воскликнул я. — Поэтому, согласитесь, мои опасения были не безосновательными.
Граф, поразмыслив, нехотя кивнул.
— Да. Не зная обстановки, вполне можно было бы видеть в каждом встречном жителе нашей милой страны потенциального убийцу студента-элморца, — несколько иронично согласился он.
— Дальше встретил ваш отряд, назвался поваром и до этого разговора думал, что у меня получается, — грустно сказал я.
— Следует признать, готовите вы великолепно. Не хуже, во всяком случае, моего повара в родовом замке. Это — одно из Ваших увлечений?
— Вам может показаться это неподобающим для благородного человека, но что есть, то есть.
— Ничего позорящего честь и достоинство дворянина я в таком увлечении не вижу. Например, я знавал одного герцога, который досуг свой посвящал вышиванию крестиком. Правда, выдавать себя за кружевницу-вышивальщицу ему и в голову не приходило, да и было бы весьма затруднительно при его-то росте и ширине плеч, — язвительно высказался граф.
— Но я же рассказал вам причину такового моего поведения! — воскликнул я и привстал. — А если вы считаете мой поступок бесчестным...
— Не заводитесь, милорд. Я не имел намерения оскорблять вас, — успокаивающе поднял руки граф и пробормотал, — только дуэли сейчас и не хватает.
— Потом был бой, — сухо продолжил я свой рассказ. — Как будущий лекарь, я не мог остаться в стороне и оставить раненых без помощи.
— Я уверен, вы ведь строите планы, как вернуться на Родину, — я кивнул, соглашаясь с очевидным. — Предлагаю вам сделку, — граф снова посмотрел на меня пронизывающим взглядом, в котором я прочитал отчаянную надежду. — Скрывать не буду. Мне крайне необходимо, чтобы вы помогли мне выиграть время. Я уже почти договорился с королем о включении моей дочери в список на помощь целителя, — он с яростью стукнул кулаком по столу. — Если бы не этот трижды проклятый мятеж! Может быть через год, ну, полтора максимум, мою девочку исцелили бы полностью. А теперь снова полная неизвестность. Снова поиски знахаря, способного помочь. Уговоры, просьбы, унижения и деньги-деньги-деньги... Мне не жаль этот презренный металл, но помощи знахарей хватает на полгода, лекарей — месяцев на восемь-девять. Потом это повторяется снова. У меня больше сил нет смотреть, как она страдает. Гортус уже стар и не может воздействовать магией. Он дал эликсиры и отправил в горы, чтобы хоть как-то приостановить ее угасание, и предупредил — если в течение четырех месяцев я не найду помощи, моя девочка... — он несколько раз глубоко вздохнул и жестко спросил: — Ответьте мне честно. Вы! Сможете подарить мне полгода времени, чтобы найти другого знахаря?
— Да. Могу, — твердо пообещал я, но решил добавить туману, — мне приходилось на практике сталкиваться с подобными случаями. Но имейте ввиду. Это все же риск. Моего студенческого опыта может не хватить.
— Ваше воздействие ей не навредит, если, вдруг, что-то не получится? — забеспокоился отец пациентки.
— Ни в коем случае! — заверил я его. — Самое страшное, что может произойти — это вместо полугодия мне удастся добиться отсрочки на меньшее время.
— В таком случае, я хотел бы, чтобы вы попытались. Со своей стороны, я даю вам слово — после окончания лечения дочери... и раненых стражников... выделить три десятка охраны, которая проводит вас до границы и поможет перейти ее.
Прикинув, какие еще могут быть варианты благополучного возвращения в Элморию и просто выживания здесь, сказал:
— Я согласен.
— Поклянитесь, милорд, что спасете ее, — потребовал граф.
— Клянусь, что сделаю все возможное для спасения Вашей дочери.
— Этого достаточно, — граф коротко поклонился и спросил, — как следует обращаться к вам?
— Э-э... пусть будет Алониус. Я уже привык. Своего настоящего имени я не хотел бы раскрывать.
— Боитесь, засмеют, когда узнают о Ваших горных... "заблуждениях"? — рассмеялся граф, — Впрочем, можете не говорить — это ваше право, — он перешел на деловой тон. — Что необходимо для того, чтобы начать излечение?
— Вашей дочери все необходимые препараты я дал еще в пути. Она готова к исц... к лечению при помощи магии, — надеюсь, моей заминки не заметили. — Через два часа после обеда я хотел бы приступить. Мне необходима будет помощь двух служанок, котел горячей кипяченой воды и побольше чистой, белой, желательно крахмальной, ткани. Что касается раненых, прогноз у всех положительный, но мне понадобится еще несколько дней.
— Все будет готово к указанному вами сроку. К сожалению, я завтра с утра срочно должен выехать в родовой замок. Здесь кроме двух десятков солдат гарнизона оставляю еще один десяток охраны и всех тяжелораненых. Ориентировочно вернусь через три недели. Тогда посмотрим на ваши успехи и решим, что делать дальше, в соответствии с обстановкой, — граф коротко поклонился и показал, что больше меня не задерживает.
Я дошел уже до двери, но не сдержал любопытства и все-таки спросил.
— Ваша светлость, можно задать вопрос?
— Я вас слушаю, милорд.
— Вы не боялись...? — я немного замялся. — Что я отравлю вас? — тот улыбнулся и ответил.
