Кладоискатель поневоле

— Ещё рано! — тотчас же возразил Цинвельт.

— Ничего не рано.

— Рано, тебе говорят!

Бувенсоль цыкнул, и волшебники замолчали.

— Проверь, можно ли приступать, — велел он Корстону.

Но пока тот выходил из-за спины Бувенсоля, вперёд вдруг выпрыгнул Цинвельт.

— Скажите, любезный господин Тилтон, — начал корабельный маг, — что это за плоды?

И он вытащил из-за пояса небольшой мешочек, который Тилтон сразу узнал. Это был его мешочек с горными ягодами.

— Это горные ягоды, — ответил Тилтон.

— Они съедобные?

— Съедобные, но только не для всех.

Тилтон не хотел раскрывать рта, однако ничего не мог с собой поделать. Слова, казалось, срывались с языка сами в ответ на любой вопрос. Цинвельт непонимающе нахмурился и вытащил одну ягодку.

— Если я дам эту ягоду вам, вы умрёте? — продолжал он.

— Нет.

— То есть, я могу съесть эту ягоду?

— Безусловно, господин Цинвельт! Но считаю своим долгом предупредить, что после этого вы умрёте.

— Этот эликсир не действует! — категорически заявил Цинвельт.

— Действует! — вскричал Корстон. — Ещё как действует!

— Не действует, потому что приготовлен неправильно.

— Эликсир приготовлен по всем правилам волшебного искусства, клянусь шапочкой Карамба!

— Отчего же тогда после твоего эликсира пленник начал нести околёсицу?

— Утихомирьтесь, господа! — рявкнул Бувенсоль. — И уйдите прочь с моих глаз!

Волшебники поспешили убраться, однако далеко они не ушли, а каждый встал за спиной своего покровителя. Изредка они бросали друг на друга испепеляющие взгляды, но хранили молчание.

— Продолжай далее ты, Виллет, — велел Бувенсоль.

Цинвельт по своему обыкновению что-то неразборчиво проворчал.

— Я не стал бы есть даже хлеб, если бы узнал, что до него дотрагивался рудокоп! — отвечая на его слова, сказал Бловер.

Тилтон не хотел ничего говорить, однако совершенно неожиданно для себя произнёс:

— Вы, господин Бловер, человек недалёкого ума, и я, признаться, удивлён, что вам удалось сместить Виллета.

Бловер нахмурился, но ничего говорить не стал.

— Господин Тилтон, — елейным голосом начал Виллет, — вы хотите сказать, что этими ягодами можно отравиться?

— Хочу сказать? — переспросил Тилтон. — Да я вам только об этом и твержу! Похоже, господин Виллет, я ошибался, и вы по праву уступили своё место Бловеру.

Виллет побледнел и закашлялся, очевидно пытаясь скрыть своё негодование. Бувенсоль же вдруг довольно усмехнулся.

— Снадобье подействовало в полной мере, раз пленник начал говорить прямо в глаза то, о чём думает, — заявил он.

— Господин Корстон приготовил весьма добротный эликсир! — с готовностью подтвердил Тилтон.

Он вдруг почувствовал непреодолимое желание отвечать любому, кто хоть что-нибудь сказал. Он не только не мог соврать, но даже не мог промолчать!

— Поторопись, Виллет, — сказал Бувенсоль, — иначе пленник наговорит нам сейчас кучу всяких гадостей.

— Правда не всегда лицеприятна, — счёл своим долгом вставить Тилтон.

— Приступим! — провозгласил Виллет, уже справившийся с кашлем. — Господин Тилтон, вы знаете, где находится клад Древних Рудокопов?

— Знаю! — глядя прямо в глаза Виллету, ответил Тилтон.

Вся троица, не сговариваясь, дружно шагнула вперёд и встала почти вплотную к пленнику.

— Господин Тилтон, — понизив голос, спросил Виллет, — будьте любезны, скажите нам, где же спрятаны сокровища...

— Они спрятаны где-то под этой горой, — также понизив голос, сказал Тилтон.

Ошеломлённый губернатор растерянно взглянул на Виллета, но тот выглядел не менее озадаченным.

— И это всё, что вы знаете, сударь? — не скрывая своего разочарования, переспросил Бувенсоль.

— Да.

— Я так и знал, что приготовление эликсира нужно было доверить Цинвельту! — пробурчал Бловер. — Цинвельт мне сразу сказал, что не стоит доверять этому Корстону. Я сам сумел бы справиться и без всякого волшебства.

Бувенсоль сжал губы, и лицо его начало багроветь, а рука опустилась на эфес шпаги. Похоже, союзники не сильно-то жаловали друг друга и не упускали случая обменяться колкостями. Сейчас грянет буря, отрешённо подумал Тилтон, однако промолчать не сумел.

— И ничего бы не добились, господин Бловер, — сказал он.

Бувенсоль на мгновенье замер, и за это короткое время лицо его приобрело прежний оттенок.

— Похоже, господин Бловер, вы захватили в плен единственного человека из всей этой шайки, который ничего не знает! — ехидно воскликнул Бувенсоль и рассмеялся.

— Хоть вы мне и неприятны, господин Бувенсоль, однако вынужден подтвердить вашу правоту! — заметил Тилтон.

Бувенсоль чуть не поперхнулся собственным смехом.

— Зато ваши ротозеи кирасиры упустили того прыткого бородача, господин губернатор, — съязвил в ответ Бловер. — Уж он-то наверняка всё знал!

Бувенсоль открыл было рот, чтобы ответить Бловеру, однако не успел, поскольку тут же встрял Тилтон.

— Вероятно, вы говорите про Блюра? Приятно лишний раз убедиться, что Мастеру Охоты удалось оставить вас всех с носом.

— Бловер, советую впредь держать язык за зубами! — процедил Бувенсоль.

Тилтон снова открыл рот, причём даже он сам не подозревал, что собирается сказать, но его решительно перебил Виллет.

— Итак, господин Тилтон, вы не знаете точного места, где спрятаны сокровища?

— Совершенно верно, господин Виллет! — ответил Тилтон.

— Но кто же тогда доподлинно знает то самое место?

— Я полагаю, господин Порт.

Тилтон попытался принять задумчивый вид, чтобы потянуть время, но безуспешно.

— Кто же этот господин Порт, позвольте узнать?

— Хранитель Карты.

— А остальные рудокопы могут знать, где спрятан клад?

— Вполне возможно, — кивнул Тилтон. — Не забывайте, господин Виллет, что я присоединился к компании позже всех — на вашем корабле, или, точнее было бы сказать, на бывшем вашем корабле.

Виллет побледнел, но быстро взял себя в руки.

— Господин Тилтон, вам доводилось видеть карту, что хранится у господина Порта?

— Многажды, господин Виллет.

— На карте помечено то самое место, где спрятан клад?

— Разумеется!

Вся троица вновь подалась вперёд и обратилась в слух, чтобы не пропустить ни единого слова. Виллет облизнул пересохшие губы и вкрадчиво спросил:

— И где же на карте указано это место?

— Я не разбираюсь в старинных картах рудокопов, уж слишком там много нарисовано всяких незнакомых закорючек.

Бувенсоль и Бловер от очередного разочарования даже не нашли, в чём упрекнуть друг друга.

— Куда же тогда вы шли, проклятые рудокопы? — в сердцах воскликнул Виллет.

— На юг.

Только услышав собственный ответ, Тилтон с изумлением понял, что он всё-таки что-то знает!

— На юг?! — одновременно встрепенулись Бловер и Бувенсоль.

— На юг, — повторил Тилтон.

— Пещера, в которой вы угодили в засаду, как раз ведёт на юг? — продолжал Виллет.

— Да...

Тилтон хотел сказать что-то ещё, но Виллет нарочно старался говорить быстро и без пауз.

— Но вы знали о том, что этот туннель упирается в огромный грот, где расположено становище варваров?

— Мои компаньоны догадались, что эта часть подземелий обитаема, когда увидели крыс.

— Как же вы намеревались обойти эти подземелья?

— На той развилке, где была устроена засада, мы собирались свернуть в правый туннель.

— Правый туннель! — выдохнул Бловер, ударяя кулаком о ладонь. — Мы же как раз в этом туннеле и находимся!

— О!.. — только и успел произнести Тилтон, поскольку пауза была короткой.

— И мы преграждаем этим проклятым бородачам дорогу к сокровищам! — ухмыльнулся Бувенсоль.

— К сожалению, это так, — подтвердил Тилтон.

— А есть другой путь, ведущий к сокровищам? — спросил Бувенсоль.

— Я не знаю другого пути, — пожал плечами Тилтон. — Могу только сказать, что мы довольно долго искали проход на юг, после того, как нам пришлось уходить из Большого Чертога через потайной ход.

Бувенсоль удовлетворённо кивнул и сделал шаг назад.

— Господа, нам нужно посовещаться, — сказал он.

— Я бы тоже с интересом послушал, что вы там придумали.

— Виллет, заткни, наконец, этого болтуна, — досадливо приказал губернатор.

— Господа! — с искренним возмущением завопил Тилтон.

К нему тотчас же подскочил Виллет и с большим мастерством вставил кляп из его же собственного платка. Болтать Тилтон не перестал, правда, теперь он мог всего лишь тихо мычать в свой платок, никому не досаждая.

Бувенсоль, Бловер и Виллет отошли в сторону от всех остальных и начали тихо совещаться. Больше всех говорил не Бувенсоль, как ожидал Тилтон, а Виллет, что было весьма странно. До ушей Тилтона доносились лишь короткие восклицания Бловера, но по ним невозможно было определить, возмущается квартирмейстер или, наоборот, рьяно соглашается. Несколько раз троица дружно оборачивалась на Тилтона, и тот догадывался, что речь идёт и о нём тоже. Наконец, союзники о чём-то договорились и вернулись к пленнику.

— Господин Тилтон, — вновь елейным голосом начал Виллет, — как вы полагаете, ваши соратники согласятся выкупить вас из плена?

Известие было для Тилтона сногсшибательным, и если бы не платок, он не преминул бы об этом заявить. Но умудрённый опытом Виллет вытащил кляп, только задав вопрос.

— Вы собираетесь вернуть меня моим компаньонам?! — тотчас же воскликнул Тилтон.

— Только если они согласятся на обмен.

— О! Конечно же, я уверен, что согласятся!

Вернее было бы сказать, что Тилтон только уповает на это, но именно такие слова сами сорвались с языка. Бувенсоль и Виллет переглянулись. Только Тилтон открыл рот, чтобы сказать что-нибудь ещё, как Виллет весьма ловко вернул кляп на место. И вопрос Тилтона, на что его собираются обменять, а главное — как союзники собираются найти Клинта и Компанию, превратился в непонятное мычание.

— То, что так считает сам пленник, ещё не означает, что так оно и есть, — скептически заметил Бувенсоль.

— Я тоже убеждён в том, что бородачи согласятся на обмен, — сказал шкипер.

Несколько секунд Виллет и Бувенсоль молча взирали друг на друга.

— Выступаем немедленно! — наконец скомандовал губернатор.

— В дорогу, ребята! — взревел Бловер.

Каждый направился к своим людям, а Виллет засеменил за Бувенсолем. Матросы повскакивали с мест и радостно зашептались, что они, наверное, идут за сокровищами. Тилтон немедленно заявил, что они идут вовсе не за сокровищами, а для того, чтобы обменять его, пленника. Но его мычания, конечно же, никто не разобрал.

Союзники тотчас же собрались и тронулись в путь. Тилтону развязали ноги, чтобы он тоже мог идти, и приставили к нему матроса, поскольку пленник по праву считался добычей Бловера. Надсмотрщик для пущей надёжности обвязал Тилтона верёвкой вокруг пояса и привязал к своему ремню. Действие эликсира ещё не кончилось, и Тилтон продолжал изливать свои замечания в собственный платок.

Отряд шёл, строго разделившись на две части: сначала шли кирасиры, потом моряки. Если Тилтон и задавался вопросом, к чему такое разобщение, то совсем скоро оно разъяснилось само собой. Стоило какому-нибудь кирасиру отстать и оказаться в окружении матросов, или же, наоборот, какому-нибудь моряку невзначай забрести к стражникам, как тотчас вспыхивала ссора.

Тилтон не знал, куда идут союзники. Туннель вёл прямо, никуда не сворачивая, только несколько раз путники то спускались, то поднимались по крутым ступеням. Через некоторое время союзники добрались до большой развилки, и Тилтон наконец понял, где они находятся. Он узнал то самое место, где была устроена засада. После небольшой остановки, причины которой Тилтон не знал, союзники двинулись дальше и свернули в туннель, из которого пришли к развилке рудокопы.

Вскоре они добрались до знакомого уже Тилтону огромного грота, который пересекала глубокая пропасть. Здесь союзники снова остановились, но теперь уже окончательно, поскольку мост через расщелину был поднят. Из разговоров моряков Тилтон узнал, что после его пленения союзники гнались именно до этого места за рудокопами, однако последним удалось уйти, подняв за собой пролёт.

Матросы расположились за парапетом по левую сторону от моста, а кирасиры — по правую сторону. Все держали оружие наготове, несмотря на то, что стрелять строжайше запретили. У Тилтона даже зародилось подозрение, что приказ этот был отдан единственно лишь для отвода глаз, чтобы Тилтон не предупредил своих товарищей об опасности, а кроме того было ещё другое — тайное распоряжение.

Тилтона разместили в арьергарде, у самого выхода из туннеля под охраной боцмана. Рядом с ним также расположились Бувенсоль, Бловер, Виллет и, следовательно, оба волшебника. То ли от скуки, то ли от прежних обид, Цинвельт и Корстон, оказавшись рядом друг с другом, тотчас же затеяли между собой словесную перепалку.

Бувенсоль, Бловер и Виллет вновь о чём-то пошептались, после чего Виллет подошёл к тому месту, где должен был опускаться пролёт, и выстрелил из пистолета вверх. Выстрел многократным эхом прокатился по гроту и затих где-то в глубине пропасти. Подав таким образом сигнал рудокопам, Виллет вернулся обратно, и все стали ждать. Время тянулось неимоверно долго, а рудокопы всё не появлялись.

Наверное, уже стояла глубокая ночь, и союзники стали укладываться спать. Выставили часовых, причём матросы выставили своих часовых, а кирасиры — своих. Лишь волшебники продолжали тихо переругиваться между собой. Бувенсоль и Бловер сначала пытались их урезонить, но постепенно и сами начали ссориться. Виллет же устроился спать рядом с Тилтоном.

Бувенсолю и Бловеру явно не стоило держаться вместе, однако никто из них не хотел оставлять пленника во власти другого. Тилтон сидел с закрытыми глазами и думал, что лучше бы ему заткнули уши, а не рот. От кляпа сильно пересохло во рту, и вновь напомнила о себе головная боль. Наверное, кончалось действие эликсира, поскольку говорить в свой платок Тилтон тоже перестал.

— Свет! — раздался вдруг возглас часового.

Тилтон открыл глаза и вытянул голову. В туннеле с той стороны пропасти и в самом деле показались отблески света. Союзники без всякой команды повскакивали с мест и начали проверять оружие. Бувенсоль, Бловер и Виллет бросились вперёд, к парапету. Тилтон тоже вскочил на ноги, но бдительный боцман не позволил ему сделать и шага. Источник света некоторое время приближался, наконец, показался под аркой и там остановился. Тилтон со своего места сумел разглядеть две или три фигуры, которые предусмотрительно не стали подходить слишком близко.

— Господа рудокопы! — вскричал Виллет.

— Что вам угодно, господа? — сухо поинтересовались с той стороны пропасти.

Тилтон сразу узнал голос Мастера Стражи! Виллет вытащил из-за пазухи белый платок и, махнув им в знак своих добрых намерений, вскочил на парапет. Фигура на противоположной стороне приблизилась к мосту, но без факела.