Гарри уловил взгляд Невилла и попытался без слов объяснить ему, что это не так, — вид у того был уязвлённый и ошеломлённый. Бедный, неуклюжий Невилл, Гарри знал, чего ему стоило искать их в кромешной тьме, чтобы вытащить из беды.
— Допустим, скормили, но сами-то мы на кой тогда поперлись? — тихо буркнула Гермиона. — Где логика и волшебники?
Гарри покосился на нее, но тут же опустил взгляд, стараясь выглядеть как можно виноватее. Толкнул Гермиону, застывшую у стены. Та покосилась на него, но тоже послушно склонила голову.
— Я в бешенстве, — заявила профессор Макгонаголл.
— А уж я в каком... — Гарри снова толкнул Гермиону.
— Четверо учеников не в постелях и это за одну ночь! В жизни не слышала о таком! Я считала, что вы, мисс Грейнджер, куда разумнее. Что же до вас, мистер Поттер, мне казалось, Гриффиндор значит для вас больше. Вы все получаете наказания! Да, мистер Лонгботтом, и вы тоже, ничто не даёт вам право бродить по замку ночью, сейчас это особенно опасно и минус пятьдесят баллов с Гриффиндора.
— Пятьдесят? — выдохнул Гарри, так как теперь их факультет терял первенство, которое он выцарапал в последнем квиддичном матче.
— Пятьдесят с каждого, — договорила профессор Макгонагалл, крылья её точёного носа затрепетали.
А вот это профессор явно увлеклась. Гермиона с недоумением взглянула на декана их факультета.
— Да-да, мисс Грейнджер и нечего на меня так смотреть! — неверно истолковала этот взгляд профессор Макгонагалл.
— Вы не можете...
— Не указывайте мне, Поттер, что я могу делать, а чего не могу. Теперь возвращайтесь в постель. Мне никогда ещё не было так стыдно за Гриффиндор.
Гермиона вспомнила кое-какие факты из досье о проделках мародеров и снова с недоумением глянула на профессора.
— Простите...
— Что мисс Грейнджер?
— Действительно никогда? То есть наши действия — рекорд?
— То есть вы еще и гордитесь этим? — Кажется Гермионе удалось вывести гнев профессора на новый уровень.
Гермиона предпочла не спорить.
После потери ста пятидесяти баллов Гриффиндор опустился на последнее место. Не то, чтобы Гермиона особенно переживала об этом, но осознавала насколько оно ценится другими студентами. Да еще этот кубок школы, который все три факультета уже который год пытаются отобрать у Слизерина. В общем одна ночь отняла у Гриффиндора всякую надежду завоевать этот самый кубок. Гарри выглядел бледно и потерянным. И как им теперь снова набрать баллы?
Судя по виду Гарри утром, он не спал всю ночь, а Невилл вообще проплакал. Сама Гермиона оставалась невозмутимой и расстроенной не выглядела, разве что была чуть более собрана, чем обычно. Наставник давно вбил в нее несколько основных правил поведения. И одно из них гласило — в какой бы глубины яму ты не угодила, делай вид, что не случилось ничего необычного, а ты вообще давно хотела там погулять. Да, и еще один вывод полученный в ходе ночных приключений — нарушение правил от занудства не излечивало, в этом Джек был категорически неправ. Сам же Гарри, судя по всему, весь извелся в ожидании того, что будет с ними, когда остальные гриффиндорцы узнают, что они натворили.
Поначалу гриффиндорцы, проходя мимо гигантских песочных часов, показывающих количество баллов факультета, решили, будто это какая-то ошибка. Как за ночь могло пропасть сто пятьдесят баллов? А потом правда постепенно расползлась по всей школе: Гарри Поттер, знаменитый Гарри Поттер, их герой последнего квиддичного матча, лишил их всех баллов разом. Он и ещё пара глупых первокурсников.
Будучи раньше любимцем всей школы, Гарри превратился в изгоя. Даже Хаффлпафф и Райвенкло ополчились на него, все надеялись, что Слизерин хоть в этот раз упустит школьный кубок. Куда бы ни пошёл Гарри, люди тыкали в него пальцем и оскорбляли, даже не трудясь понизить голос. А слизеринцы, встречаясь с ним, аплодировали, свистели и выкрикивали: "Спасибо, Поттер, мы твои должники!"
Только Рон поддерживал его.
— Все забудут об этом через пару недель. Фред и Джордж, пока они в Хогвартсе, потеряли жуть сколько баллов, а их всё равно любят.
— Но ведь не сто пятьдесят за раз? — возразил несчастный Гарри.
— Ну... нет, — признал Рон и косился на недобро щурящуюся Гермиону. После его выписки она еще ни разу с ним не заговорила. Даже Гарри начал коситься на девочку с подозрением — такое молчание было совершенно не в ее духе. А ведь она обещала им все высказать! Но она молчала. И каждый день ее молчания нервировал мальчишек все сильнее. Рон в последнее время вообще предпочитал не отходить от Гарри, всем видом говоря, что погибать — так вместе. Добрый мальчик.
— Наконец все немного поутихло, хотя с ними по-прежнему не разговаривали. Даже Джек смотрел на Гермиону с некоторым недоумением. Несколько раз пытался заговорить, но его одергивали старшекурсники. Похоже им решили объявить бойкот. Гермиона сочла своим долгом предупредить Джека и как-то пересекшись с ним наедине в коридоре, заметила:
— Потом поговорим, когда утихомирятся.
Тот послушно кивнул.
— А как же лекции? — Кажется он выглядел даже немного обиженным.
— Думаешь кто-то сейчас придет? — скептически поинтересовалась Гермиона.
— Желающих даже больше, чем раньше, но после случившегося... Что там вообще вы натворили?
— Просто парочка идиотов решила поиграть в спасателей, а третья идиотка не умеет сказать "нет" друзьям даже когда ее ставят перед фактом. Но ничего, еще парочку дней помучаю, а потом выскажу им все, что думаю.
Джек понятливо кивнул — сам был свидетелем, как Гарри и Рон с опаской поглядывали на многозначительно молчащую в их сторону Гермиону. И вид у них действительно был малость испуганный.
Главное было не передержать напряжение, потому девочка решила, что пора уже действительно поговорить. После последнего урока она дождалась парочку у двери класса, глянула на них и кивком указала в сторону ответвления в коридоре. И пошла даже не поворачиваясь.
В классе старательно навела порядок, устроила кресло, несколько раз его переставив и выискивая наиболее подходящее для него место. Села. Поправила мантию и только потом взглянула на парочку.
— Что ж, разрешите нас всех поздравить, кажется мы установили рекорд школы. Я интересовалась у Филча, до нас никто за одну ночь столько баллов не терял. Эта ночь войдет в анналы...
— Куда? — удивился Рон.
— Я не буду говорить куда она войдет в твоем случае, Рон, все-таки я девочка.
— Эй...
— И вот я хотела бы спросить, что неясного я сказала, когда попросила немного подождать и ничего не делать?
— Но Хагрид...
— Мог еще немного потерпеть.
— Но мой брат мог...
— Прежде всего ты мог бы вспомнить, что не один ты пытаешься помочь Хагриду и посоветоваться с нами, а не ставить всех перед фактом... Меня так вообще в последний момент, — тут девочка перевела взгляд на виновато потупившегося Гарри.
— Я хотел...
— Но Рон сказал, что справитесь вдвоем. Я поняла.
— Нет... Он мне тоже все сказал за день до этого, когда стало ясно, что он не сможет идти из-за руки.
— О... Он не только мне, но и тебе не доверял. Терзают меня смутные сомнения.
— Я Хагриду помочь хотел! — вдруг рассердился Рон. — А вы вообще ничего не делали! Подожди, подожди... А сама ничего не делала! Я хоть что-то придумал!
— Ты это, Рон, — Гермиона сочувственно посмотрела на мальчишку. — Советоваться не пробовал? Никто из нас не знал, что твой брат работает в драконьем заповеднике. И не пытайся пока самостоятельно думать. Ну не получается у тебя.
— Сама-то что сделала?! Строишь из себя невесть что, а сама ничего не придумала!
— Ага. Ну что ж... Тогда поделюсь кое-какими размышлениями. А думала я вот о чем... Кто бы ни проиграл Хагриду это яйцо, где-то он его должен был достать. В мире не так уж много мест, где законно выращивают драконов, а значит все эти места наперечет. С учетом стоимости этих летающих ящериц, а также их важности во многих магических науках, их яйца стоят немало, а значит любое перемещение должно отслеживаться. И вот я задалась вопросом, откуда могло взяться яйцо? Вряд ли тот человек добыл его законно...
— И? — не выдержал Гарри.
— Что "и"? Значит законный владелец сейчас роет носом землю в поисках пропажи. Вот это я и попросила узнать своих знакомых. С ними и вела переписку. Как раз, когда Гарри подошел ко мне с очень интересным предложением романтической прогулки под луной в сопровождении огнедышащего дракона, — Гарри покраснел и отвернулся, видно вспомнил шуточки Гермионы про компрометирующую ситуацию, — мне пришел ответ.
Девочка демонстративно неторопливо расправила пергамент, про себя перечитала его. Подняла взгляд на парочку.
— Все читать не буду, перескажу суть. Владельцев нашли, им оказался норвежский заповедник, который по договоренности перевозил яйцо дракона в Карпаты в обмен на кое-какое лекарство. Оказывается, у них там эпидемия случилась. Драконы заболели. Вот в обмен на яйцо им должны были доставить одну редкую травку. Вот при обмене яйцо и пропало. Сделка, понятно сорвалась. И сейчас все они, и покупатели, и продавцы, лихорадочно разыскивают это злосчастное яйцо и объявили любому нашедшему награду, — девочка заглянула в письмо, — в размере трех тысяч галеонов. Если поделить награду на четверых...
— Почему на четверых? — изумился Рон.
Гермиона пристально глянула на него и стала рассматривать словно какое-то редкое и неизвестное науке животное. С любопытством исследователя.
— А знаешь, ты прав. По-хорошему нужно было делить на двоих: Хагриду, как нашедшему яйцо, и мне, как организатору встречи с представителями заповедника. Но я посчитала будет честным включить в сделку и тебя с Гарри. — Подождала, когда информация в полной мере дойдет до Рона и демонстративно сожалеюще покачала головой. — Впрочем, чего сейчас говорить. Ноль можно делить хоть на две части, хоть на четыре, хоть на двадцать, результат все равно будет ноль. В общем, представители заповедника готовы были явиться даже в Хогвартс, лишь бы вернуть это яйцо. Почему такая спешка и награда? Ну, как я поняла, дело во времени, которого им не хватает из-за эпидемии. Срочно, понимаешь, лекарство, нужно.
Гарри выглядел растерянным, как и Рон, который с какой-то обидой смотрел на письмо в руке Гермионы.
— Оставалось только договориться. Хагрид бы стал героем, спасшим дракончика, получил бы награду. Мы тоже получили бы весьма неплохую сумму в галлеонах. И все, что было нужно, — Гермиона вдруг резко наклонилась вперед и свирепо впилась взглядом в Рона, — это засунуть свою обиду и недоверие в одно место, и поверить, если не мне, то хотя бы своему другу! И посоветоваться, а не действовать через голову всех! Спаситель нашелся. В результате имеем минус сто пятьдесят с факультета, общий бойкот и эпидемию в заповеднике, которая неизвестно когда и как закончится. Чего не имеем — награды и славы спасителей дракончика.
— А...
— Да?
— Это...
— Я слушаю, Рон.
— Ну это... а нельзя как-нибудь... это... вернуть им дракончика.
— Да конечно можно, Рон, в чем вопрос. Делай все так, как умеешь. За спиной друга напиши письмо в заповедник, я вот тебе даже адрес оставлю. Ты чист и ни в чем не виноват, а как сознательный гражданин сообщил о сигнале. Получишь свою награду и славу. Конечно, Хагрид вылетит с работы за незаконное разведение драконов, но это ведь пустяк. Ах да, еще Чарли и его друзья... Тут простым вылетом с работы с волчьим билетом думаю, дело не ограничится. Контрабанда дракона... тут как минимум Азкабан. Ну и нам с Гарри влетит. Но Гарри у нас герой, мальчик-который-выжил, так что сильно не накажут, а меня не смогут наказать сильнее него. Так что все в порядке будет, не переживай. Так как, адресочек дать?
Рон сидел мрачный и насупленный, зло сверкая глазами.
— Могла бы сказать...
— О чем? О том, что не знаю, получится у меня найти откуда выкрали яйцо или нет? Ты же первый бы и не выдержал, и стал бы нудеть... — Гермиона вдруг замолчала и глянула на письмо в руке, на Рона, снова на письмо. — Да что я тут говорю? — как-то даже удивилась она. Встала и кинула письмо Рону. — Вот, тут все написано, сам читай. Можешь туда же и свое письмо отправить.
Слушать Рона Гермиона не стала и быстро вышла. На этот раз даже подслушивать у дверей не стала. Но ее догнал Гарри и придержал за локоть.
— Ты в самом деле думаешь, что Рон напишет?
Девочка осторожно освободилась из захвата и неторопливо двинулась дальше. Гарри пристроился рядом.
— Ты прекрасно знаешь, какого я мнения о Роне. Он хоть и соображает, но ленив, завистлив...
— И?
— Но я не думаю, что он предатель. И уж точно он не станет предавать своего брата.
— Тогда зачем ты это все ему высказала?
— А что, я не имею права на женскую истерику?
— Чего? Это что, была твоя истерика? — Гарри помолчал. — Ты о том, как выглядят женские истерики тоже в книге прочитала?
— Ну-у... там посуды не было, потому побить ее не получилось, а чем заменить не сообразила.
Гарри снова помолчал.
— Ты сейчас серьезно?
Гермиона вдруг прислонилась к стене и начала хихикать. Потом не выдержала и уже смеялась во весь голос.
— М-да, — наконец она более-менее пришла в себя. — Ты вообще меня кем считаешь? Пришельцем с альфа-центавра, который про эмоции людей из книг узнал?
— С тобой я бы не удивился. — Тут он с подозрением уставился на Гермиону. — Я вот слышал, что у альфа-центравринян нет пупков... А у тебя он есть?
Девочка опешила. Замерла.
— Чего?
— Ты точно землянка, говорю? У тебя пупок есть?
— А ты где столько подробностей про альфа-центавринян узнал? Ты сам-то откуда будешь?
Парочка детей с подозрением уставились друг на друга. Но тут все-таки не выдержали и уже начали смеяться на пару. Точнее даже ржать. Рядом остановился обиженный Рон.
— Смеются они тут... чего смешного-то?
— Восхищаюсь твоим благородством, Рон, — отозвалась Гермиона, вытирая выступившие от смеха слезы. — Ты отказался почти от шестисот галлеонов ради помощи Хагриду.
Рон еще сильнее насупился, а Гарри посерьезнел.
— Гермиона, а про эпидемию ты серьезно?
— Да откуда я знаю? Таким не делятся, только слухи. Но не просто же так они согласились обменять яйцо на лекарство?
— И что теперь будет? Ничего нельзя сделать?
— Но что тут можно сделать? — девочка развела руками. — Что ни делай, но кого-то мы да подставим. И Чарли этот еще... Вот как он собрался объяснить появление дракончика в заповеднике? Святым духом принесло? Там же каждый дракон на учете и поставлен на довольствие. Под них ведь деньги выделяют и немалые. Чем он думал, соглашаясь на авантюру?
— А если Чарли написать и все объяснить?
— И что он расскажет аврорам, когда те спросят, как к нему попал дракончик? Это Хагрид мог ответить совершенно честно, что заметил его в баре, но был пьян и не сообразил, что яйцу дракона делать нечего в таком месте. Ну и сыграл, поскольку давно хотел дракона. Все, кто знает Хагрида, поверят. А как протрезвел и понял в чем дело, развел бурную деятельность, попросил о помощи, мы вызвались помочь, как его друзья, и связались с представителями заповедника из которого похитили яйцо... А сейчас... — Девочка снова развела руками. — В любом случае, влезли вы во все это без меня, вот без меня и разбирайтесь. Я честно хотела помочь, а мне чуть ли не в душу плюнули своим недоверием. Так что без меня, ребята, без меня. Я больше в ваших авантюрах не участвую.
