— Рад вас видеть в здравии и благополучии, Ваше Сиятельство! — Встал из-за стола частный поверенный, едва Бармин переступил порог кабинета.
— Здравствуйте, господин Архипцев! — вежливо поздоровался Ингвар. — Чем порадуете?
— Здесь хорошо готовят... — осторожно намекнул стряпчий.
— Я непременно воспользуюсь вашей рекомендацией, — заверил стряпчего Ингвар, — но давайте прежде разделаемся с повесткой дня.
— Великолепно! — улыбнулся Архипцев, он, по-видимому, тоже предпочитал не оставлять дела на потом, но не знал, как к этому отнесется господин граф. — Тогда начнем с состояния ваших дел.
Адвокат раскрыл уже знакомую Бармину кожаную папку и стал доставать из нее документы, выкладывая их перед Ингваром, в некотором подобии карточного пасьянса.
— Это отчеты по вашим банковским счетам и совокупной цене акций, находящихся в доверительных фондах, прибыли от биржевой игры, а также о доходах с недвижимости и земельной ренте с принадлежащих вам владений. Здесь, — указал он на лист, покрытый плотным машинописным текстом, — представлен итоговый баланс доходов и расходов, под которыми, в свою очередь, понимаются налоги с недвижимости, земельный налог, страховые взносы и оплата занятых в вашем хозяйстве людей, включая меня и моих помощников.
Бармин просматривал бумаги по мере их появления на столе, запоминая основные цифры и оставляя подробный анализ на потом. К сожалению, он не был силен во всех этих бухгалтерских премудростях и прочем всем в том же духе. Но до тех пор, пока он не заведет себе разбирающихся в вопросе, но при том независимых от Архипцева помощников, делать это приходилось самому.
— Выглядит неплохо, — подытожил он вслух. — Кстати, вам удалось найти для меня нормального бухгалтера?
— И да, и нет.
— В чем это выражается?
— Нет, потому что, мне не удалось пока найти свободных от найма и при этом независимых и достойных доверия аудиторов. Да, поскольку, пока я вел свои поиски, кое-кто, имеющий встречное предложение нашел меня. Но тут требуется ваше, господин граф, личное вмешательство. Сам я решать такие вопросы не берусь, да и не могу.
— Вы меня заинтриговали, — вполне по-свойски усмехнулся Бармин, — рассказывайте.
— Видите ли, Ваше Сиятельство, поиски подобного рода специалистов в нашей среде надолго тайной не остаются. И вот буквально третьего дня ко мне обратилась некая дама с вопросом, не подыскиваю ли я аудиторскую компанию для молодого графа Менгдена? А я, слово дворянина, вашего имени нигде не называл. Из чего следует, что обратившиеся ко мне люди обладают немалыми возможностями в деле поиска и анализа информации.
— Кто они? — рассказ частного поверенного Ингвара заинтересовал, но и насторожил. Мало ли кто вышел на охоту за его головой.
— Это небольшая аудиторская контора, созданная еще лет сорок назад доктором права Мартыновым. Хорошая компания с длинным послужным списком и отличной репутацией, — я все это тщательно проверил, — но проблема в том, что Георгий Матвеевич Мартынов внезапно скончался, и все его сотрудники оказались в крайне сложном и, я бы даже сказал, незавидном положении. Они, Ваше Сиятельство, все, как один являются крепостными покойного доктора Мартынова и теперь формально перешли вместе с вотчиной Георгия Матвеевича в собственность его троюродной сестры.
— Не понял, в чем проблема, — пожал плечами Бармин. — Давайте выкупим их контракт. Я как раз сейчас выкупаю в сходной ситуации достаточно большой контракт на полторы сотни людей, а здесь...
— Извините, господин граф, что прерываю, — остановил его стряпчий. — Но в данном случае речь идет не о контракте, а о правах собственности.
— В каком смысле? — не понял собеседника Бармин.
— В прямом, — объяснил тот. — Как я уже сказал, все они являются крепостными, сиречь холопами доктора Мартынова, а в этом случае речь идет о сделке совсем иного рода. Это уже не выкуп неисполненного контракта, а покупка крепостных, да еще и обученных, имеющих высшее образование, востребованную профессию и немалый опыт работы. Боюсь, новые хозяева потребуют за них достаточно высокую цену.
— Ничего не понимаю! — покрутил головой Бармин, совершенно ошеломленный услышанным. — У нас в стране, что, все еще существует рабство? Вы ведь об этом? Речь идет о продаже людей?
— Не совсем рабство, — поморщился стряпчий, не ожидавший, по-видимому, что его клиент окажется настолько беспомощным в настолько очевидных вещах, — скорее, колонат, но да, рабство существует.
— Но как это возможно?! — едва ли не ужаснулся Ингвар, но вовремя успел набросить узду на свои эмоции и продолжил разговор, оставаясь внешне спокойным, чего не скажешь о его сердце.
— Это долгая история, — грустно усмехнулся частный поверенный, поди, сообразивший уже, что жизнь на Груманте не подготовила Бармина к встрече со многими и многими реалиями имперской жизни. — Гордиться нечем, Ваше Сиятельство, но отменить вотчинное холопство пока не получается, так что вся надежда на постепенное смягчение нравов. Взять для примера хотя бы этих людей. Их господин был добр к ним, щедр и гуманен. Мало кто знал о том, что они его холопы, и отношение к ним было, как к свободным обывателям — мещанам. Увы, сейчас все для них может сильно измениться.
— Понимаю, — кивнул Ингвар. — Как много в империи крепостных?
Информация оказалась для него совершенно неожиданной, и ему требовалось в ней срочно разобраться. Хотя бы вчерне.
— По некоторым данным до трети населения империи — холопы, но точные цифры неизвестны. Их крайне сложно учитывать при переписи населения, тем более, что за своих крепостных отчитывается их хозяин, а он может быть заинтересован, как в приуменьшении размеров своего богатства, так и в сокрытии, скажем, высокой смертности, вызванной плохим питанием и медицинским обеспечением.
"Вот же засада! — искренно огорчился Бармин. — И в этом мире у нас снова рабы! Ну, что за страна у нас такая несчастная!"
— Значит, в империи есть рабы, — сказал он вслух, констатируя только-что усвоенный факт.
— В принципе, не рабы, а колоны...
— Не суть важно, как их называют! — отмахнулся Бармин. — Как к этому относятся другие страны?
— А как им к этому относиться? — явно не понял его Архипцев.
— Отрицательно. У них же... Или нет? — вдруг сообразил Бармин. — У них что, тоже есть крепостные?
— В Европе — крепостные, в североамериканских соединенных штатах — рабы, в Азии тоже — где рабы, где крепостные, а где, как и у нас, особого рода колонат.
Ели честно, такого поворота Бармин никак не ожидал. Жил в Надозерье больше двух месяцев, но даже не поинтересовался, кто и почему служит княгине Кемской.
"Крепостные! И сколько их в моих собственных вотчинах? Только этого мне не хватало для полного счастья!"
Вот, кстати, еще одна проблема, которую, — если, разумеется, его не обманет любимый брат императора, — тоже вскоре придется решать. Вотчина — не имение, там действуют совсем другие законы и правила, а их еще поди изучи. И значит, Бармину нужен сильный управленец. Справится ли с такой работой Горбатов-Шуйский в одиночку? Это же, почитай губернаторские функции.
"Придется создавать специальный управленческий аппарат..."
— Полагаю, их представитель ждет моего решения где-то поблизости?
— Внизу, — подтвердил частный поверенный, — в общем зале. Если мы закончили, я бы мог ее пригласить.
— Женщина?
— Пусть вас это не смущает, — успокоил Бармина Архипцев. — Она профессионал и в высшей степени компетентный юрист-аудитор.
— Хорошо, — согласился Ингвар, которого женщиной-юристом было не удивить, всякого навидался в своем XXI веке, — я с ней встречусь, но прежде у меня к вам есть еще одно дело. Весьма срочное и в высшей степени конфиденциальное.
— К вашим услугам, — чуть поклонился адвокат.
— Речь идет о брачном контракте, — объяснил Бармин, доставая бумаги из внутреннего кармана пиджака, — что, учитывая персоналии участников сговора, требует крайней степени секретности.
— Будет ли уместен вопрос, на ком вы предполагаете жениться, Ваше Сиятельство?
— Будет, — усмехнулся Бармин, — тем более, что текст соглашения я принес именно вам. Я собираюсь жениться на княгине Полоцкой Марии — дочери князя Северского Андрея Романовича. Мы предполагаем подписать бумаги в следующий понедельник, ну, а вас я, соответственно, прошу тщательно проверить проект соглашения с юридической точки зрения.
— Почту за честь! Разрешите? — протянул стряпчий руку к документам.
— Прошу вас.
— О! — сказал Архипцев через пару минут, наскоро просмотрев текст брачного контракта. — К вам возвращается, как минимум две трети вашей собственности. Вотчины, имения, промышленные комплексы... А вместе с приданным княгини Полоцкой вы станете богаче собственного деда.
— Теперь понимаете, почему секретно?
— Не извольте беспокоиться, Ваше Сиятельство! Если позволите, я сам завезу вам через три дня текст соглашения с замечаниями наших лучших юристов, специализирующихся на брачном праве в среде высшей аристократии.
— Отлично! — улыбнулся в ответ Ингвар. — Буду ждать вас в замке моей бабушки.
— Тогда, разрешите откланяться! — поднялся из-за стола Архипцев. — Дарья зайдет к вам через пять минут.
— Дарья? — удивился Бармин.
— Формально, ей, как крепостной, не положено ни фамилии, ни отчества.
— Как же она работала?
— Пока был жив хозяин, по умолчанию она звалась Дарьей Петровной Ивановой.
— Значит, Дарья Петровна, — облегченно вздохнул Бармин. — Зовите!
* * *
Иванова оказалась некрупной светловолосой женщиной под сорок. Невысокая, довольно стройная, ухоженная и хорошо одетая дама, которую, не зная истинного положения дел, легко принять за дворянку или, на крайний случай, за мещанку из хорошей семьи. Вести себя, — это сразу бросалось в глаза, — умеет, речь правильная, произношение северорусское классическое, да и черты лица отнюдь не простонародные. Сразу видно, что в предках у нее не только законные, венчаные с их матерями в церкви отцы, но и хозяева-баре. Что-то такое Бармин в ином времени и в ином мире читал и про русских помещиков, и про американских плантаторов-рабовладельцев. И в том, и в другом случае, авторов — российского и американского, — возмущал тот факт, что родившиеся от этих внебрачных отношений дети оставались такими же рабами, какими являлись их матери, а отцы спокойно передавали такого рода "собственность" в наследство своим законным отпрыскам. Конечно, не все и не всегда, поскольку порядочные мужики и любящие отцы встречались и среди них, но, в целом, дела обстояли именно так. И Дарья Иванова на поверку вполне могла оказаться родной дочерью того же доктора Мартынова. Может быть, поэтому старик дал ей хорошее образование. Непонятным оставалось лишь то, почему не выписал вольную? Не хотел отпускать сразу, мог прописать это в своем завещании, но не сделал. Почему?
— Здравствуйте, Дарья Петровна, — поздоровался Бармин, когда женщина вошла в кабинет. — Присаживайтесь, угощайтесь, — кивнул он на сервировочный столик, с которого они с Архипцевым так ничего и не взяли.
— Благодарю вас, Ваше Сиятельство, — поклонилась женщина. — Но во избежание возможного недоразумения должна сразу спросить, вы в курсе моего гражданского статуса?
— Я знаю, что вы крепостная крестьянка покойного доктора Мартынова, — кивнул Ингвар. — Но мое приглашение остается в силе. Кофе, коньяк, вода, что там еще, — показал он на столик. — Если курите, курите. И садитесь наконец. У меня не так уж много времени, а обсудить предстоит многое.
Женщина посмотрела на него с новым интересом, прорвавшимся через ее "покер фейс", налила себе минеральной воды и, вернувшись к предложенному ей креслу, села.
— Прошу прощения, Ваше Сиятельство! — вскочила она, едва успев устроиться в кресле. — Я не спросила вас, может быть вы тоже чего-нибудь хотите. Я могла бы...
— Спасибо, не надо! — остановил ее Бармин. — Давайте все-таки займемся делами. И прежде всего, я хотел бы задать несколько неприятных, но необходимых вопросов.
— Задавайте, Ваше Сиятельство!
— Почему доктор Мартынов не даровал вам вольную?
— Отпустить холопов на волю можно только с разрешения государя императора, — явно удивившись вопросу, ответила Иванова. — А для этого челобитную, составить которую по всем правилам совсем непросто, должен подписать нынешний владелец крепостных и два его наследника в порядке очередности. В случае, доктора Мартынова, таковыми являлись его троюродная сестра и ее сын, а они этого делать не желали.
— Понимаю. — Бармин действительно начинал понимать сложившуюся ситуацию. По-видимому, закон был призван сохранить от разбазаривания наследственные вотчины. Желания крестьян, — даже если речь идет о людях с высшим образованием, — в этом случае, никого не интересовали, главное, чтобы нерадивый или тронувшийся умом хозяин не разорил своих наследников.
— Пусть вас не удивляет моя неосведомленность, — сказал он затем, чтобы развеять возникшее у женщины недоумение. — Вы ведь знаете, откуда я прибыл?
— Нет, Ваше Сиятельство, этого я не знаю, — ответила женщина.
— Тогда, другой вопрос. Что вы обо мне знаете? И почему решили обратиться к господину Архипцеву?
— Мы узнали, что контора господина Архипцева ищет для своего клиента надежную аудиторскую компанию, не связанную контрактом с кем-либо другим. Тогда мы навели справки и выяснили, что клиентом является граф Менгден, который пытается вернуть себе титул и состояние своего погибшего в ссылке отца. Это все.
— То есть, вы не знаете, где я родился и вырос?
— За границей? — попробовала угадать женщина.
— Нет, — усмехнулся Бармин, — не угадали. Я родился и вырос на Груманте в городе ссыльнопоселенцев Барентсбурге. Формально, хотя лично меня никто никогда не арестовывал и не судил, я являлся осужденным на вечное изгнание и был лишен права на имя. До марта этого года я даже не знал, что я Менгден. Мои довольно обширные знания носят исключительно книжный характер и я, например, только сегодня узнал, что в империи существует крепостное право. Отсюда и некоторые мои вопросы.
— Господи! — сказала на это женщина. — То есть, если бы вас не помиловали...
— То я там и сгинул бы в заполярье.
Рассказывать Ивановой, что остался единственным выжившим во время эпидемии, он не стал. Зачем? Совершенно незачем, поскольку к делу не относится.
— Следующий вопрос, с вашего позволения, — продолжил он. — Сколько вас всего?
— На самом деле, это два вопроса, — уточнила женщина. — Первый, о самой аудиторской конторе, и второй — о количестве выкупаемых голов.
Прозвучало довольно грубо, но Ингвар понял женщину правильно, она не хотела, чтобы у него возникло неправильное впечатление о характере предстоящей сделки. Купля-продажа живого товара, вот о чем, собственно, шла сейчас речь.
— Слушаю вас внимательно, — сказал он вслух, приглашая Дарью Иванову рассказать ему все, как есть, и все это, разумеется, объяснить.
— Наша контора "Консультативное бюро Мартынова" существует чуть больше сорока лет. Нынешний штат сотрудников сформировался, в основном, в последние пятнадцать-двадцать лет в связи со сменой поколений. Речь идет о пяти юристах, включая меня, которые специализируются на вопросах права собственности, заключении договоров о купле-продаже, аудите и других финансовых вопросах. Кроме юристов, у нас в бюро работают четыре бухгалтера и два бухгалтера-аудитора, специалист по налогообложению, два следователя, два делопроизводителя и три секретаря. Это основной штат, остальных специалистов мы нанимаем по мере надобности в зависимости от того дела, которым мы заняты в данный момент.
