Наруто - Водоворот Теней

Несмотря на довольно свежий ветерок и не самую теплую погоду в этой части территории элементальных стран, я все еще не до конца проснулся и на ходу клевал носом, поэтому не сразу заметил суету в дальней от меня части лагеря, где располагалось достаточно большое здание, исполнявшее роль столовой и комнаты общения. Учитывая основное питание, первая функция была чисто декоративной, но в столовой собирались те, кто просто хотел поболтать и обменяться сплетнями не на открытом воздухе или зажевать паек среди компании друзей. Учитывая повальную занятость, бывал я там не часто, в отличие от той же Чифую, что в большинстве случаев посвещала меня в большинство циркулирующих слухов, сплетен или свежих новостей.

— Что там случилось? — остановил я пробегавшего мимо чунина, машинально отметив нашивку Учиха на плече и традиционные для глазастых темные волосы.

— Ночью притащили остатки команды Ивы, что вырезала наши патрули и посты последние две недели, Нара-сама, — протараторил пацан явно узнавший меня и после донесшегося до нас приглушенного женского вопля с той стороны, добавил, — было захвачено живыми всего двое из девяти, но один из пленных оказался куноичи, так что все желающие с ней сейчас развлекаются.

Кивком поблагодарив его, я продолжил брести к штабу, уже не обращая внимание на оживление шиноби и иногда прорывающеся вопли насилуемой женщины.

После многих месяцев на фронте, я уже давно привык к подобным случаям и перестал обращать внимание на такие действия по отношению к врагу. В конце концов, хоть политика Конохи в этом отношении однозначно отрицательна в мирное время даже при выбивании необходимой информации(особенно потому, что Яманака справляются с этим намного быстрее и чище, чем простые дознаватели), во время войны все запреты отбрасываются в сторону. Как практикующий ирьёнин и на пол ставки доморощенный психоаналитик, могу свидетельствовать, что подобная практика позволила не малому количеству бойцов преодолеть последствия смерти близких друзей и другие ужасы войны. Конечно, это не значит, что и я сам принимал участие в таких групповушках. И признаться, отнюдь не из-за каких-то положительных качеств или жалости, нет. Некоторые виденные пленницы вызвали бы обильное слюноотделение и у полного импотента. Причина достаточно банальна — брезгливость. Быть н-дцатым по счету у одной? Это без меня. К тому же, несколько раз в лазарет притаскивали еле живые тушки, которые и на женщин то с трудом смахивали после сотни мужиков, а мне их приходилось лечить до более-менее вменяемого состояния, чтобы передать для последующего допроса. Так что добавлять себе работы не имелось никакого желания. Пусть это профессиональный риск всех куноичи, но жалеть врага? Особенно тогда, когда мне каждый день приносят полумертвые тела их работы? Это к кому-нибудь другому. К тому же, в отличие от других, делиться своей добычей с окружающими как-то не тянет, хотя в свитке уже имеется достаточно как пленников, так и пленниц на любой вкус. Пусть большая часть из них серьезно ранена или вообще при смерти, но разбираться буду только тогда, когда окажусь у себя дома, в подвале за кучей барьеров и дверей.

Отчаянно зевая и морщась от особенно пронзительных криков — режут они ее там что ли? — я дошел до штаба и вопросительно взглянул на прислонившегося к стене охранника. Джонин из Сенджу окинул меня внимательным взглядом и молча кивнул — я у командующего бывал достаточно часто, чтобы постоянная охрана штаба пропускала меня без каких-либо вопросов. Полагаю, не последнюю роль в этом играли наши постоянные конфликты и ругань насчет поставок медикаментов, что наверняка слушал весь лагерь. Голос я принципиально не понижал, а звуковые барьеры ставились только для важных совещаний.

Переступив порог и отметив неважный свет порядком закоптившихся ламп, я перевел взгляд на расположившегося за столом человека. Точнее, спящего на столе и разбросанных вокруг документах, командующего. Интересно, он и ночует здесь же? Неслышно хмыкнув на редкое зрелище, я приготовился и тихонько кашлянул, желая привлечь внимание. Этого едва слышного звука хватило, чтобы Мейдо подхватился со стола и отправил в мою сторону несколько шурикенов и один кунай с двух рук. Не ожидай я чего-то подобного и вполне мог бы пополнить собой отправляемые в свитка тела погибших. А так, уклониться от звездочек и поймать кунай между светящихся покровом чакры пальцев не составило особого труда. Не уверен, что все имеющиеся в лагере джонины пройдут подобный тест побудкой начальства — наученные горьким опытом, посетители и охрана предпочитают будить ветерана первой мировой войны шиноби не отдаляясь от дверного проема.

Проморгавшись, командующий выглянул из-за стола, куда успел нырнуть и сфокусировал взгляд на мне, после чего со вздохом вернул отлетевший стул на место и тяжело на него опустился.

— А, это ты, Рью-сан, — проворчал Икки и с силой потерев лицо, досадливо покачал головой, — зачем пришел? Сразу предупреждаю — все медикаменты уже в лазарете, больше просто не прислали.

— А то когда-то было по другому, Икки-сан, — фыркнул я, вспоминая вчерашнее негодование помощницы, — на самом деле, я здесь по несколько иному поводу.

— По иному? — командующий с тоской осмотрел кипу свитков и листов на столе и устало вздохнул, подперев голову руками. — Я тебя слушаю.

— Я пришел узнать насчет смены моей команды, — оповестил джонина, выдвигая ближайший стул и присаживаясь на него, — через неделю будет уже одинадцать полных месяцев, как мы были отправлены на фронт и подошло время отдыха, к тому же, в недавнем нападении на Коноху убили отца Тсуме и я до сих пор не в курсе, что случилось с Саей, так что Икки-сан, это дополнительные стимулы оказаться как можно быстрее в списке сменяемых шиноби.

Закончив, я спокойно выдержал потяжелевший взгляд командира и стал ждать его ответа, положив пойманный кунай на стол.

— Сочувствую твоей напарнице, — склонил голову Мейдо и медленно продолжил, аккуратно подбирая слова, — ничего не имею против возвращения Тсуме в деревню как можно скорее, в конце концов, я сражался вместе с ее отцом, но что касается тебя...

Ну да, я уже и так знаю все причины, по которым мне невозможно дать отпуск.

— К сожалению, на весь лагерь имеется только один ирьёнин достаточной квалификации, чтобы заведовать полевым лазаретом без опаски за поступающих раненых — ты.

— Что насчет Чифую-чан? — не пожелал я сдаваться без боя. — Я ее уже достаточно натаскал, чтобы дозволять проводить операции самостоятельно и без опасений за жизнь даже самых тяжелых раненых.

— Учиха-сан может и достигла за прошедшее время впечатляющих результатов, но по-прежнему является новичком, пусть и имеющим кое-какие навыки в лечении, — помахал рукой командующий, — ее потолок — не больше четырех-пяти сложных раненых в день, после чего просто заканчивается чакра. Не говоря уж о том, что практикантка не сравнится с ирьёнином второй степени.

— Третьей степени, Икки-сан, — поправил я его, — вторую я не получал и едва ли получу в ближайший год, если не больше.

— По навыкам именно что второй, — возразил командующий, — в конце концов, я читаю все доклады, в том числе и от тебя.

Я поднял руки, показывая, что не намерен продолжать этот спор.

— К тому же, не стоит забывать, что твоя подчиненная прибыла в том же пополнении и ждет свой срок отправки домой. И если выбирать, кого оставить под моим началом, выбор совершенно очевиден. Знаешь, сколько через твои руки прошло раненых за все прошедшее время?

Я вопросительно приподнял бровь — к чему это он?

— Эээ... если честно, было не до того, чтобы считать количество, — пожал я плечами.

— Ты может быть и не считал, вот только списки поступивших и характер ранений хранятся у меня, так что узнать точную цифру практически не составит труда — тысяча двести девяносто три человека за почти одинадцать месяцев, причем, только восемьдесят девять из них с летальным исходом! Это не то что невероятно, это просто немыслимо малый процент потерь для фронта! Более лучшее соотношение потерь со спасенными может быть только в главном госпитале Конохи! И это при постоянной катастрофической нехватке медикаментов!

Даже немного отодвинувшись от напора вскочившего на ноги джонина, что нависал над столом во время своей речи, я тоскливо вздохнул — выбраться в Коноху легально не получится еще долго, как бы не к самой капитуляции Ивагакуре, если другого ирьёнина не пришлют.

— Так что извини, Рью-сан, но лишить своих шиноби настолько талантливого ирьёнина я просто не имею право, пусть твои напарники сменяются, но ты — нет. И это мое последнее слово! — словно желая подчеркнуть последнюю фразу, командующий уселся обратно на стул и срестил руки на груди, всей своей позой показывая неумолимость.

— Как пользоваться моими навыками, так только дайте, а как достать медикаменты для лазарета, так сразу "я ничего не могу поделать"?! — прищурился я, повышая голос и наклоняясь вперед.

Позволять на себя орать? Я тоже так могу! Теперь настала моя очередь сверлить Мейдо взглядом.

— А мне тут изгаляйся значит, и проявляй чудеса изобретательности, чтобы пациенты не дохли как мухи!? Интересно, почему я должен менять свои печати в Кусагакуре хотя бы на минимально необходимые вещи для лазарета? Это обязанность командира выбивать обеспечение для своих людей, как и персонал! Почему я должен обучать помощницу себе практически с нуля, когда даже вчерашний стажер намного облегчил бы приходящуюся нагрузку?! То, что у меня намного больше чакры, чем у среднего медика вовсе не значит, что я должен пахать за бригаду с утра до вечера каждый день недели! А теперь еще оказывается, что получить свои законные пару-тройку месяцев отдыха смогу неизвестно когда?! Я уж не говорю о том, что не только заведую лазаретом, но еще и вынужден ходить на задания и рисковать своей задницей в тылу врага, когда у меня и так хватает забот! Не слишком ли много на одного человека? В конце концов, у меня даже нет времени как следует потренироваться и приходится забирать время для сна! Пусть я намного выносливей обычного шиноби, но и у меня есть предел!

Теперь уже я нависал над столом и орал на Мейдо. Да, я понимаю его резоны и, наверное, именно так поступил бы в подобной ситуации, но в конце концов, я не железный и вся эта непрекращающаяся бойня, нескончаемый поток фарша с костями в лазарет, из которого я должен собирать каждый раз человека, изрядно подтачивает нервы, а тут еще и отсутствие известий от ма... Глубоко вздохнув, я плюхнулся на стул и сжал кулаки, чтобы не выдать дрожь рук.

— Я все понимаю, Рью-сан, но ничего не могу поделать — в главном лагере ситуация только чуть получше, — устало усмехнулся джонин, — а пополнения медперсонала нам и вовсе ждать не стоит.

— Что? Почему это?

— Потому что при нападении на Коноху не только оказалось уничтожено одно из отделений госпиталя, но и пострадало главное здание, — устало потер лицо командующий, — пусть фатальные потери среди персонала оказались достаточно малы благодаря усилиям защитников, но многие ирьёнины получили серьезные ранения, что в свою очередь урезает возможность получить квалифицированного медика в ближейшее время еще больше, чем раньше.

Пипец! Это значит, если я не получил похоронку на Саю, то она сейчас может где-то лежать с тяжелыми ранениями и умирать? Так, спокойно, если сразу не умерла, то должна выжить даже без помощи ирьёнина — я перед отбытием столько закачал в ее медицинскую печать чакры, что даже самые тяжелые раны должно затянуть. Другое дело, что вполне могла остаться инвалидом. Но с этим можно справиться, да со всем можно, кроме смерти. Значит, план Б. Встрепенувшись, я поднял взгляд на Мейдо.

— Хорошо, я не буду возражать против продления срока службы, но у меня имеются условия.

— Считай, они выполнены, — кивнул приободрившийся джонин.

В конце концов, как клановый боец, я имею право оспорить продление срока своей службы у выше стоящего начальства и мою посьбу точно удовлетворят, не говоря уж о том, что портить отношения с сильным и талантливым шиноби не хочется даже главе успешного клана.

— Первое — вместо меня возвращается в деревню Томоми Фунзи, второе — полноценный отдых на шесть дней и третье — мой срок службы продляется не больше, чем на четыре месяца, — перечислил я свои требования.

Думаю, Ротаро порадуется за свою девушку — вроде бы у них все серьезно, так лучше вместе на отдых идут, а то еще пришибут здесь куноичи, а Иши потом будет страдать.

— По первому и третьему возражений нет, а что касается шести дней — послезавтра устроит? Как раз твоя помощница сможет немного отдохнуть, — легко согласился командующий.

Хмм, пара дней? Ладно, успею найти и модифицировать необходимую печать, а так же наметить примерный план действий.

— Устроит, — кивнул ему, — но с отправлением Тсуме стоит поторопиться, чтобы она успела на похороны.

— Хорошо.

— Тогда не буду больше мешать, — поднялся я на ноги.

— Да-да, иди, а я займусь бумагами, — вяло махнул рукой командующий, со вздохом обозревая завал на столе.

Выйдя из штаба, я кивнул ухмыльнувшемуся охраннику и направился к своей палатке, радуясь, что разговор на повышенных тонах состоялся до того, как все обитатели лагеря проснулись, а суета с пленницей здорово отвлекла ранних пташек — иначе бы снаружи уже давно грели уши любопытные, как бывало не раз. Сейчас же мне осталось придумать способ объяснить Тсуме, что команда отправляется в Коноху на отдых, но без меня.

Глава 40.

— Что значит "я не возвращаюсь с вами"?!

Поморщившись от крика разозленной куноичи, я только развел руками.

— А вот так, никто меня не отпустит при отсутствии хоть какой-нибудь замены, — равнодушно пожал плечами, взглянув на раздраженно оскалившуюся Инузуку, — я договорился о вашем немедленном отправлении в Коноху в замен на продление собственного срока службы на четыре месяца.

— Конечно, я рад, что ты смог похлопотать и за Моми-чан, но мы же команда и бросать тебя одного мне вовсе не хочется, — покачал головой нахмурившийся Ротаро, — в конце концов, четыре месяца не такой уж большой срок.

— Вот-вот, какого демона ты все решил за нас!? — прорычала Тсуме, не обращая внимания на заскулившего от волны КИ Куромару, так же устроившегося в моей палатке на общем собрании. — Пусть ты и главный, но и наше мнение имеет вес при принятии настолько важных решений!

— Именно! Так что ты сейчас отправишься к Мейдо-сан и договоришься об отмене нашей отправки, понятно!? — присоединился к ней парень.

— Правильно, бросать тебя одного тут никто не собирается!

— Тихо!!! — не выдержал я устроенного напарниками гама.

Подавленный источник на секунду полыхнул, вырвавшись из под контроля и вспышка чакры, ощутимая даже полными бездарностями в сенсорике, заставила присутствующих заткнуться. Тихо скуля, пес спрятался за свою хозяйку и накрыл морду лапами, а сидевшая чуть в стороне от нашего собрания вторая куноичи еще больше постаралась слиться со стенкой палатки.