На воде отражалась лунная дорожка, волн почти не было, но море слегка шумело. А я отдавалась своему суженому, мужу, любимому, моему Единственному!
Когда я поняла, что доселе девственница, повозмущаться любимый не дал. Заглушил стон поцелуем, а потом было не до того.
Мы любили друг друга всю ночь.
— Я люблю тебя больше жизни, Дарёнка!
— Алёшенька, любимый!
Потом просто лежали, любуясь восходом. Красиво! Природа пела, пробуждаясь под тёплыми солнечными лучами. И я тоже пела, про себя.
На пляже постепенно появлялись люди. Пусть они нас не видели, но мне они мешали. А любимому ещё и на работу было нужно.
"Как я буду работать?!" — он смеялся.
"А ты ничего не ощущаешь?"
"Силу, много энергии и спать не хочется вовсе!"
Я ощущала то же: безграничное счастье и силу, что наполняла меня.
Перенёс меня домой к бабушке и "пошёл" на работу.
Спать и правда не хотелось, хоть всю ночь и не спала. Стала готовить кушать, потом пошла собирать яблоки.
Когда мои встали, я уже переделала кучу дел. А энергия била ключом. Куда ж мне её девать-то?
"Расслабься."
"Не могу, ноги бегают, руки сами хотят что-то делать!"
"Спроси у бабушки."
Не смогла сделать серьёзное выражение лица, улыбка была до ушей.
— Ты чего такая счастливая?
Я не ответила. А что мне было сказать? Что провела ночь с любимым на пляже?
— Слушай, ты ведь в разлуке с ним, так какого фига ты тут лыбишься? Только не говори, что тот вчерашний парень запал тебе в сердце!
— Не скажу!
— Тогда что?
— Лёша! Я с ним виделась!
Сестра недоумённо смотрела, мол, не свихнулась ли ты, дорогая сестрица?
— Где?
— Во сне!
Надюшка закатила глаза.
— Правда?
— Нет.
— Тогда что?
— Я была с Лёшей — это правда. А насчёт остального — ты ещё маленькая.
Ну вот не умею я врать. Одно дело чужим ещё, когда от этого зависит что-то важное. А совсем другое — обманывать родных и близких.
Потом мы прибрались на огороде. Собрали всю ботву. Бабушка предложила сжечь. Но я была против, доказывая, что перегной лучше пепла. А ещё проведя кампанию по неуборке листьев под деревьями. Они нужны, чтоб закрывать корни от переохлаждения зимой, а также для перегноя, чтоб все питательные вещества от листочков доставались родному дереву, а не были смещены в кучу и сожжены.
Ох и спорили же мы с бабушкой, чуть ли не перья летели в разные стороны. Плюнув на всё, пошла переодеваться на пляж. Времени уже было много, и пусть с местным отличие составляло 2 часа, но солнышко-то находилось на одном меридиане с Москвой, а значит, правильное время было московским. Раз загорать можно до 11, значит я иду на пляж, пока не поздно, и пусть по местному всего 7 утра, у меня всего 1,5 часа на купание и загорание.
Кто со мной? Никто! Ну и ладно!
Я пошла сама. Сестрёнка насторожилась и побежала меня догонять.
Настроение было испорчено. Ну вот скажите, почему некоторые люди такие упёртые, что не могут уступить? Почему им важно оставить последнее слово за собой? И ладно, если б это не было важно. Что мне стоит уступить? Я бы и уступила, если б не любовь ко всему живому. А природа ведь тоже живая. И как мне помочь, если другие пытаются разрушить?
— Уступи, ты ведь всегда уступаешь! — Надюшка пыталась нас помирить. Да мы, вроде, и не ссорились.
— В этот раз — нет. Я права и ты это знаешь.
— А бабушка обидится.
У меня кончалось терпение. Мне нужно слить куда-то переизбыток силы и раздражения.
— Надюш, оставь меня, мне надо остыть.
Она осталась позади, а я побежала сломя голову. Быстрее! Вещи бросила ещё около сестры.
Прибежала на пляж и быстро в воду. Нырнула с головой, вынырнула. Нужно что-то пожелать безопасное!
— Водичка, очистись! — вновь нырнула.
Вот так бы и замерла в этой толще воды. Представляешь себя частичкой во вселенной, расслабление полное, никаких посторонних мыслей. Только ты и вода!
А вода берёт тебя и выталкивает на поверхность. Момент утерян. Жаль.
Набираю вновь воздух в лёгкие и ныряю. Расслабляюсь и вновь толчок, спина уже на воздухе. Переворачиваюсь на спину и лежу смотрю на солнце, которое ослепляет, на чаек, летающих на безоблачном голубом небе. Красотища!
— Здравствуй, солнышко! Здравствуй небо голубое! Здравствуй, водичка! — всё время забываю здороваться. Но лучше поздно, чем никогда.
Отворачиваюсь и гляжу в другую от солнышка сторону, чтоб не слепнуть. Наслаждаюсь моментом расслабленности, когда не нужно держать своё тело в какой-то позе, позволяя всем мышцам отдыхать, слыша урчание моря в ушах, звук разбивающихся о берег волн. Где-то на фоне ещё люди разговаривают, кричат детишки, но я отсекаю все эти звуки, хочу слышать только природу.
Кто-то загораживает мне обзор, что-то говорит. А я смотрю в даль лазурную, стараясь и это отсечь.
Меня поднимают и вытаскивают из воды, начинаю слабо возмущаться.
— Дарёнка, приди в себя! — не могу понять, где я. Потом понимаю, что на пляже. Меня вытащили на лежак, под большой зонт. — Дарёнка!
— Лёш, счас она получит по первое число, — меня начинает злобная сестрёнка трясти.
Я, наконец, немного прихожу в себя.
— Ну чего надо? Достали, дайте отдохнуть и расслабиться! — поднимаю взгляд на встревоженные лица. — Лёша?
— Пошли домой! Странно, что ты не обгорела, два часа на солнце лежишь! Да ещё и в море!
Я не могла сформулировать мысли. Что происходит? Мысли где-то далеко.
— Даш, ты совсем того? — сестра крутит у виска.
Меня крутят, кажется, потом словно подхватывают с двух сторон за руки...
А мозг вроде бы воспринимает информацию, но не обрабатывает.
Пришла я в себя окончательно только на подходе к дому.
Доносился Надюшкин смех, Лёша рассказывал какую-то шутку.
"Я тебя в открытом море выловил!" — донёсся голос любимого в моём сознании.
"Что? Как я там очутилась?"
"Дорасслаблялась. Больше так не делай! Хорошо, мне понадобилось с тобой связаться, ну я и стал тебя звать. А ты не отвечаешь! Пришлось телепортироваться к тебе. "
"И как ты объяснил Наде своё появление?"
"Сказал, что вчера вечером приехал. Мы с тобой ночью погуляли по набережной. А потом дела были."
"А тебе на работу не надо?"
"Я взял отпуск на 4 дня. Тебя ведь без присмотра оставлять нельзя. То в море уплываешь, то во что-то вляпаешься!"
Я погрузилась в свои мысли, стараясь окончательно прийти в себя. Что на меня нашло? Я медитировала? Или что?
“Скорее ты просто попыталась выключиться. Отрешиться от всего. Я бы даже и трансом это не назвал. Тебе жить надоело?”
Странно, но, наверное, я просто не осознавала того, что подо мной дна нет. Я ведь боюсь глубины. Очередной страх, когда в детстве чуть не утонула. И вроде поборола его, научилась плавать. А всё равно, если не чувствую дна под ногами — такая паника наступает. И тут пришло чёткое осознание того, что я ведь могла утонуть! И меня начинает трясти. Чувство паники захлестывает с головой.
Лёша разворачивает к себе, прижимает к груди.
— Тихо, тихо, любимая. Всё уже хорошо, — не знаю, сколько мы так простояли, пока я окончательно успокоилась. Но в его объятиях так тепло, так хорошо. Столько спокойствия они дарят...
Я подняла взгляд на любимого.
"Ты у меня самый лучший," — и улыбка в ответ, нежная, заставляющая сердце таять от этой едва заметной ласки.
Стала глядеть по сторонам.
Мы уже подошли к бабушкиному дому. Надюшка уже, видно, побывала внутри и теперь вышла к нам.
— Уже пришли, пойдём, я тебе всё покажу, — Надюшка взяла инициативу в свои руки.
"Иди."
"Нет, я ей нравлюсь, поэтому — нет, пока это не переросло в нечто большее."
— Пойдём с бабушкой знакомиться, — встряла я, — и мириться.
Я зашла первой в дом, вспомнился первый сон про Травинку. Приложила руку к сердцу и сделала земной поклон, прикоснувшись этой же рукой к полу.
— Здравствуй, хозяин! — увидела, как кто-то юркнул в комнату. Интересненько.
Бабушка возилась в доме.
— Здравствуй, бабушка, — я подошла к ней и обняла. — Прости, я не хотела тебя обидеть.
— И ты прости, дочка, я старая уже стала, и дело принципа уже оставить за собой слово. Ты права насчёт листьев.
— Ба, ты здорова? — чтоб бабушка признала свою неправоту...
— Знаешь, не чувствовала себя так хорошо уже давно. Говорят перед смертью перестаёт всё болеть. Мы сели на скамью возле стола. Правды в ногах ведь нет.
— Так, ты это оставь. А что здорова, так ведь я сказала, что ты здорова.
"Уведи Надюшку, мне надо поговорить."
"Хорошо."
— Слушай, ба, и не перебивай. Недавно у меня открылись способности.
— Какие?
— Повеление словом! А вот ещё буквально на днях стала видеть призраков, домового только что видела.
— Домового? — кивнула. — Тут?
— Ну как тебе доказать? Конечно, не всё, что я говорю, сбывается. Но если от души, то да. Поэтому я и убежала, чтоб не наговорить лишнего в пылу ссоры. Ты мне веришь?
Бабушка кивнула.
— Дак и я не лыком шита, — я обратила магический взгляд на неё. Правда, бабушка прямо светится да расточает энергию.
— Слушай, да, правда, способности и у тебя есть. Но ты не закрываешься, а значит, приманка для вампиров. Я поговорю с Лёшей.
— А Лёша — это...
— Муж мой.
— И почему я узнаю об этом последней?
— Да повода поговорить не было. Точнее столько всего за раз навалилось, — ага, точно, вначале сглазить не хотела, потом вообще память отшибло, ещё Дима и вообще.
Мы долго ещё сидели за столом и просто общались.
— Так где твой Лёша?
— Он приехал, Надя его повела показывать участок.
— А твой муж знает про способности?
— Да.
— А ты бросила фразу про то, что у него спросишь. Он тоже способный?
Не стоит бабушку обманывать. Но с другой стороны это ведь не только мой секрет.
"Скажи, я не против."
Я просто кивнула.
— И что он может?
— Закрыться тебе поможет.
Бабушка видно поняла, что я не хочу это обсуждать.
— Так, раз у нас гости, надо прибраться, — она подскочила и начала суетиться. В этом вся она, суета — её всё.
Я стала готовить. Бабушка вообще у меня очень по-особому готовит картошку жаренную. С салом! Попросила её об этом, а на себя взяла уборку.
Потом пришли экскурсовод с туристом. У Лёши был рюкзак. Когда уже успел?
Состоялось знакомство, потом Лёша просто накрыл бабушку сеткой.
"Вытекать сможет по её желанию теперь, но в безопасном количестве. И вампир не сможет подключиться."
"Благодарю."
это всё он сделал, пока бабушка накладывала кушать. Покушали. Мы все нахваливали бабушкину картошку. Потом Лёша захотел сонный час устроить.
Я спросила у бабушки, куда Лёшу положить? А у бабушки была всего одна комната, зато большая. Ну и кухня и прихожая с печью. Раньше вот на печи готовили. Печь была не русская, а украинская, что ли, если такая есть. Она была низкая, по уровню стола, и являлась плитой с конфорками. Забавно. Зато зимой тепло было. Дымоход проходил через всю комнату, так что мало того, что через дверной проём заходил тёплый воздух(а двери только в сени были), так ещё и дымоход отдавал кучу тепла. Уж не знаю, почему такой домик маленький, точнее половина дома. Другая половина была соседская.
— Дак клади на своей постели его, твой же муж.
У нас в комнате была одна большая высокая кровать, раскладной диван(правда раскладывали его редко), а ещё можно было с кровати снять несколько матрасов и постелить на полу. Я как раз очень любила на полу спать, когда приезжала куча народа.
Бабушка спала на кухне — там была ещё одна односпальная кровать.
Так что показала Лёше кровать, потом он пошёл в летний душ на улице. Зимой пользовались душем на веранде, папа сделал котёл от печи, который согревал воду, а вот летом печь ведь не топили. Раньше была летняя кухня с печью. Сейчас довольствовались газом, а летняя кухня стала кладовкой.
Живности у бабушки не было.
Нашла чистые полотенца, понесла Лёше. Меня тут же заграбастали в объятия и принялись раздевать.
— А не рано ли?
— Как раз самое то! Тебе ведь после моря тоже стоит помыться, чтоб смыть солёную воду.
С ним не поспоришь. Естественно, что одним мытьём всё не ограничилось.
Лёша ушёл первым, потом и я подошла. Он уже спал.
— Ты тоже спать? — поинтересовалась бабушка. Я подумала и кивнула. Пожалуй, прилягу рядом с любимым.
Легла тихонечко с краю, меня тут же обняли. Вот странно, но в доме было прохладно, не смотря на сорокаградусную жару на улице.
Я улыбалась. Вспомнила, что не досмотрела жизнь Травинки, кажется сны закончились тем, что Сокола забрала Инара.
Травинка
Возвращаюсь я из лесу домой. Хорошо, что за ночь дождик закончился и одежка моя просохла.
Отец хотел взбучку мне устроить, но передумал, бросив взгляд в мою сторону. Что так плохо выгляжу? Подошла к зеркалу, и не узнала себя. Глаза впавшие, замученные, бледная как белила. А ещё совсем серебристые волосинки проскакивают. Отшатнулась от своего отражения.
— Привет, сестрёнка! — вышла навстречу Весняна. Да так и села, лишь завидев меня. Хорошо поблизости сундук был, вот на него и села.
— Ты как?
— Жить буду. А ты какими судьбами?
— Да вот, муж по делам мимо проезжал, предложил у моих погостить, пока на ярмарку поедет.
Она заметно похорошела, волосы теперь прятала под кичкой двурогой. И наряд изменился. Если девица носила исподнюю до пят рубаху, а сверху запону или передник, то теперь у Весняны добавилась понёва распашная, оборачиваемая вокруг пояса, а вот поверх уже был или не был передник. У сестры его не было, ведь тут она уже была гостьей. Волосы прятались под кичку, зато красивые бусы, серьги дорогие были. А ещё сапожки. Она ходила у нас дома в сапогах! Я бросила беглый взгляд, недовольно фыркнула и только хотела покинуть горницу, как вышел отец.
— Я еду на ярмарку, дочери мои любимые. Что вам привезти? Что хочешь, Весняна?
— Ой, мне тоже подарок будет? — батюшка кивнул. — Тогда привези мне полушалок парчовый, расшитый золотыми нитками.
Любава попросила то же самое.
— А тебе, дочь моя меньшая, что привезти?
— А мне батюшка ничего не нужно.
— Ну так не могу же я тебя без подарка оставить?
Мне ведь и правда ничто не нужно, мне бы сокола моего. И тут вспомнила:
— Тогда батюшка найди мне Пёрышко Ясна Сокола из чертога Финиста.
— Хорошо, Травиночка, поищу я пёрышко.
Сёстры ТАК на меня посмотрели. Отец уехал. Сёстры стали допытываться у меня, что со мной стряслось. Не хотелось обманывать их.
— Сокола я лишилась, — и слёзы на очи навернулись.
Сёстры хотели утешить, а я выбежала из дома и ушла в огород. Не хотелось, чтоб меня жалели.
С трудом помню те дни, что отца не было. Избегала я сестёр, сноху да брата. Сидела, вышивала себе понёву, волховыми знаками. Кичку не стала, а вот сорока подойдёт. Всё ж я теперь тоже замужняя. Так что есть, чем заняться. Козой тоже перестала заниматься, всё сидела, да в окошко глядела. Всё ж хорошо, что стекло придумали, ставни открыты и светло дома и не холодно. Печка уже зимняя топится, тепло и уютно. Темнеть стало рано, дело к зиме близится.
