Под барабанную дробь Виктора ввели на помост и палач уже собрался было накинуть петлю не его шею, как вдруг в дальнем конце зала неожиданно началась какая то неразбериха. Слышались какие то крики и ругань, куда то бежали вооружённые охранники, а через несколько минут там уже послышались и первые выстрелы. Неужели кто-то пытался атаковать Версаль? Только сумасшедший мог сунуться в такое хорошо охраняемое селение. Но, похоже, этот "сумасшедший" всё хорошо просчитал и совсем скоро, благодаря внезапности и стремительности, нападающие прорвали первый заслон солдат Людовика и ворвались внутрь. Они одновременно хлынули сразу из нескольких входов и, посчитав, что противник располагает крупными силами, обороняющиеся в панике отступили. В это же время началось волнение рабов и во всём огромном зале подземной оперы. Поначалу они лишь смяли тонкий ряд охранников у северного входа, но затем, воодушевленная первой победой, уже вся эта бесконечная и пёстрая толпа оборванцев с яростными криками бросилась на своих угнетателей.
Виктор, с высоты своего помоста, внимательно всмотрелся в даль и тут, среди атакующих Версаль, он увидел знакомые лица. Это были его собственные солдаты, пришедшие ему на помощь в самый решающий момент. Какое безрассудство. Неужели ради призрачного шанса спасти своего лидера, они готовы были положить здесь собственные жизни?
Он уже собирался было прыгнуть со сцены и самому вступить в бой, но тут на его плечо легла чья-то тяжёлая рука. Палач одной рукой намертво вцепился в его ключицу, а другой пытался набросить на его голову петлю и таким образом закончить прерванную процедуру казни. Ответом ему был удар кулаком в солнечное сплетение, после чего здоровяк согнулся вдвое и начал судорожно хватать ртом воздух. Через мгновение прочная верёвка обхватила уже его шею, а после второго удара, но на этот раз уже в висок, его ноги подкосились и из горла наружу вырвался громкий, хриплый крик. Похоже, виселица не была рассчитана на такой внушительный вес. Железные скобы, крепящие её к полу, со скрипом вышли наружу, длинная, продольная балка наклонилась и массивное тело палача повисло и начало стремительно раскачиваться над передними рядами зрителей, извиваясь в своих предсмертных конвульсиях.
Тем временем сражение внизу было уже в самом разгаре. Трудно было представить себе побоище ещё более кровавое и ожесточённое. Всё смешалось. Все потонуло в лязге клинков и яростных криках тысяч людей. Здесь уже не было отчётливой линии между воюющими сторонами. Защитники Версаля были разбиты на множество небольших групп, расколотых и окружённых со всех сторон. Положение солдат короля-солнце с каждой минутой становилось всё более и более шатким. С одной стороны их теснили нападающие из Беверли Хиллз, а с другой — собственные рабы. Целыми десятками и даже сотнями они сдавались в плен, а те кто ещё продолжал борьбу, один за другим, находили свою смерть в здании, которое до этого считалось главным оплотом рабовладельцев во всём Подземном Центраполисе.
Увидев, что его главный враг снова свободен, Людовик вдруг вскочил с трона, замахал скипетром перед своими телохранителями и завизжал капризным и пискливым голосом:
-Чего же вы ждете? Убейте его, немедленно. Убейте!!!
Десяток вооружённых головорезов, не медля ни секунды, бросились вниз. Виктор поднял с пола, оставленный кем-то, меч и двинулся им навстречу. Когда они столкнулись и трое телохранителей, под его ударами тотчас испустили дух, король-солнце побледнел от страха и с высоты своей пирамиды снова принялся кричать и истерично размахивать руками.
-Назад. Вы слышите меня... назад! Оставьте его. Защищайте меня.
Семеро уцелевших побежали к своему королю и Виктор, не раздумывая, кинулся им вдогонку. Настиг он их уже только на ступеньках пирамиды. Снова завязался бой. В каждой руке у него уже было по тяжелому, длинному клинку. Одним он защищался от сыплющихся сверху ударов, а другим рубил по ногам. Когда последний поверженный им головорез, наконец, скатился по ступенькам к подножью пирамиды, Виктор выпрямился во весь свой рост и, теперь уже не спеша, двинулся прямо на Людовика.
-Постой. Остановись. Ты ведь не посмеешь тронуть меня. Ты не осмелишься пролить здесь мою священную, королевскую кровь.
Похоже, мольба о пощаде не произвела никакого эффекта и тогда недавний владыка Версаля с перекошенным от ужаса лицом испуганно попятился назад.
-Остановись, Прошу тебя. Ты получишь все. Я с радостью уступлю тебе своё место, только оставь мне взамен мою жизнь.
Он сам не заметил как подошёл к самому краю площадки. С высоты огромной пирамиды зал подземной оперы выглядел небольшим блюдечком, а люди — копошащимися внизу муравьями. Правая нога повисла над пропастью и жирное тело качнулось назад. Несколько коротких мгновений он ещё боролся, пытаясь сохранить равновесие, после чего сорвался со своего пьедестала и, путаясь в длинную мантию, кубарем покатился вниз, к зрительским рядам, где был тотчас растерзан толпой своих же собственных, разгневанных рабов.
Пажи в страхе разбежались в разные стороны. Виктор взошёл на вершину и под крики тысяч людей, ударом ноги сбросил вниз позолоченный королевский трон. Король умер. Вслед за троном вниз полетела и корона.
-Да здравствует Виктор, наш новый правитель.
После этого остатки войск Людовика, включая даже только что прибывшие, свежие отряды почти одновременно сложили своё оружие. Через минуту рабы уже бросились на верхние ложи и трусливая аристократия начала в дикой панике разбегаться в разные стороны. Эти уж точно не могли наедятся на пощаду со стороны победителей. Виктор обернулся и с тревогой посмотрел туда где ещё совсем недавно стояла Валькирия. К счастью место занятое ей, теперь было уже пусто. Возможно она, вместе со своими амазонками, покинула Версаль ещё до начала восстания.
Почти пол часа продолжались здесь погромы и отдельные, мелкие стычки. Затем всё прекратилось. Через парадный вход в зал вошла Фиона и все взоры мгновенно обратились в её сторону. Почти сразу повисла мёртвая тишина, нарушаемая лишь тихими, редкими перешёптываниями среди толпы. Молва о ней и о её необыкновенном даре успела распространиться далеко за пределы Беверли Хиллз. Люди с уважением склоняли перед ней свои головы, а когда она проходила мимо, поднимали глаза и, не отрываясь, смотрели ей вслед. Ведомая под руку Грином, прорицательница осторожно поднялась по высоким, крутым ступенькам на самую вершину пирамиды и присела на край обрыва рядом с Виктором. Герой нежно обнял её за талию. В ответ девушка положила свою голову на его сильное, мускулистое плечо. Шепот в толпе прекратился. Тысячи взоров были сейчас обращены на этих двоих, в чьих руках с этого момента находилась судьба всего этого огромного, величественного и некогда цветущего города.
-Знаешь... странные вещи со мной происходят,— Виктор поднял голову и, некоторое время собираясь с мыслями, задумчиво смотрел куда то вдаль,— С тех пор как началась война, я столько раз находился на краю гибели. Столько раз я попадал в такие ситуации из которых, казалось, не существует выхода. Но каждый раз кто-то или что-то вмешивалось в самый последний момент и вырывало меня из лап смерти. Почему так происходит? Это словно какая то мистика. Что во мне такого особенного?
-Это судьба. Ты должен жить до тех пор пока не выполнишь то, что тебе было предназначено.
-Выходит я бессмертен?
-Нет. Судьба не любит когда её слишком уж искушают. В один прекрасный день она может просто от тебя отвернуться. Поэтому я прошу тебя,— Девушка обернулась и тут в её ясных, незрячих глазах Виктор увидел щемящую тревогу и беспокойство,— Я умоляю тебя — будь осторожен. Если не ради меня, то хотя бы ради тех сотен тысяч людей, что смотрят на тебя как на освободителя. Сегодня судьба пока ещё была на твоей стороне. Ты добился своего. Ты объединил подземный город и скоро тебя будут ждать ещё более важные и великие дела.
-Но ведь кроме Людовика существует ещё так много рабовладельцев, которые меня ненавидят и которые всеми силами попытаются меня остановить.
-Их больше нет. Только что бывшие рабы Версаля уничтожили и взяли в плен почти всех главарей этих банд. Те что остались, сложат оружие в самое ближайшее время.
-А как же Валькирия?
-Не думай о ней. Знаю, эта девушка — тяжёлая рана на твоём сердце, но ты должен её забыть и как можно поскорей. Пускай живёт как хочет на своих складах. Она уже всё равно не сможет, да и не захочет препятствовать восстанию.
-Но ведь ещё остался Тарантул.
-Он мертв. Двуликий убил его сегодня за то, что тот нарушил договор и не выдал тебя в его распоряжение.
-Кто этот Двуликий, о котором ты, в последнее время, так часто мне говоришь?
-Это безумец и перевертыш. Однажды ты уже встречался с ним и к несчастью в будущем тебе придётся столкнуться с ним ещё один раз.
-И что тогда произойдёт?
-Этого я не могу тебе сказать. Придет время и ты сам всё узнаешь.
-Теперь понятно. Случится что-то не совсем хорошее.
Виктор уже собрался было уходить, но тут он, как бы невзначай, обернулся и почему-то как-то по особенному посмотрел на Фиону. Она была очень красива. Это была тихая, сдержанная красота которую, разглядев однажды, уже невозможно было забыть. Они по прежнему сидели рядом, прислонившись друг к другу. Его пальцы касались её гладкой кожи, а её волосы блестящими прядями спадали на его плечо.
-Хотел ещё напоследок поблагодарить тебя за то, что ты спасла мою жизнь.
-Не стоит,— Фиона улыбнулась,— Я ведь пока ещё не забыла о том, кто спас меня от костра О'Жея пять лет назад. К тому же сама я почти ничего и не сделала. Узнав что ты в беде, твои люди сами бросились в бой. Они обожают своего правителя, ведь ты так много для них сделал.
-Без тебя у меня ничего бы не получилось. Благодаря тебе я всегда нахожусь на шаг впереди своих врагов. Кем я был до того как встретил тебя? Бродягой, что бесцельно скитается по канализации, не зная куда он идёт и зачем живет. Благодаря тебе я обрёл новый смысл жизни. Прошу тебя — не покидай меня никогда. Обещай, что всегда будешь рядом и, если я когда-то сойду с правильного пути, ты своим мудрым советом вновь направишь меня в сторону истины.
-Я не могу обещать тебе того, что не смогу затем выполнить. Ты должен знать правду. Я не смогу пройти с тобой весь этот путь до самой победы. Придет время и тебе одному придётся принимать важные решения.
-Как же так?— Услышав такое, Виктор побледнел и с тревогой посмотрел на девушку,— Мне уже приходилось терять близких мне людей и я не вынесу, если ещё и с тобой что-то случится. Не пугай меня непонятными фразами. Скажи правду и тогда я, клянусь, сделаю всё, чтобы предотвратить беду.
-Боюсь, тогда уже ничего нельзя будет изменить. Темный проповедник О'Жей уже давно хочет избавиться от меня. Придет время, он схватит меня и попытается сделать то, что ему не удалось сделать пять лет назад. Но ты только не переживай,— изящная, тонкая рука вдруг нежно и успокаивающе коснулась лица Виктора. Затем Фиона улыбнулась. Это была печальная улыбка. Одновременно в ней читались: страх перед неизбежностью и непоколебимая надежда на будущее,— Всё будет хорошо. Ты придёшь вовремя и уже навсегда остановишь лжепророка.
-Это правда?
-Я не умею лгать.
-И что случится потом?
-Мир станет другим. Покрытая мраком земля снова увидит свет. Твой голос услышат многие тысячи людей и они пойдут за тобой до самой победы.
-Ты говоришь о восстании против фаталоков?
-Да.
-Я бы тоже очень хотел в это поверить,— на миг Виктор обернулся и снова окинул взглядом бесконечную толпу бывших рабов, собравшихся внизу,— Но я не могу. Извини... Я ничуть не сомневаюсь в их храбрости. Я только боюсь, что одной храбрости не достаточно для того, чтобы победить закованных в броню монстров с тяжёлыми пулемётами.
-Всё гораздо сложнее чем ты себе представляешь. Я вижу троих: воина, мученика и скитальца. Они находятся далеко друг от друга и у них разные цели, но, только сложив свои силы, они смогут вместе совершить то, что сейчас кажется невозможным.
Когда железный дом будет разрушен.
Когда великий герой выведет на поверхность свои подземные армии.
Когда лучи света снова коснуться стен вечного города.
В день, который люди уже сотню лет считают днём своего единства.
Земля будет освобождена.
-Ты хочешь сказать, что я один из этих троих, от кого зависит будущее всего человечества?
-В этом нет никакого сомнения.
Железный меч выпал из руки Виктора и со звоном ударился о каменные ступеньки. Несколько минут он растерянно смотрел на Фиону, после чего поднял голову вверх и сам про себя, тихо рассмеялся.
-Эсли бы это мне сказал кто то другой, я никогда бы в жизни не поверил. Подумать только. Я... бывший бездельник и угроза общества и вдруг — спаситель этого мира. Если бы я не знал тебя слишком хорошо, я подумал бы, что это просто глупая шутка. Почему я? На Земле ведь, до сих пор, живут тысячи людей, каждый из которых в сотню раз умнее и порядочней меня.
-У тебя есть то, чего нет у них: сила, мужество и самоотверженность. Тебя ждёт великое будущее, но в то же время существует что-то, что очень сильно меня беспокоит в тебе.
-О чём это ты?
-Недавно я так отчётливо увидела над тобой чью-то чёрную тень, готовую погубить тебя и сделать бессмысленным всё наше дальнейшее сопротивление. В будущем тебя ждёт большой обман и если ты поддашься ему, все полетит прахом и Земля уже больше никогда не увидит свободы.
-Какой ещё обман?
-Коварный и жестокий. Обман, порождённый тем, чьё сердце чернее этой вечной ночи. Опасайся его. Он долго и тщательно готовил свой план и если он у него сработает, случится непоправимое и уже никто, в том числе и я, не сможет спасти тебя.
Сильная рука медленно легла на хрупкое плечо девушки. Виктор нежно прижал стройное тело Фионы к себе и, склонившись, прошептал ей на самое ухо:
-Я постараюсь не разочаровать тебя. Я найду в себе силы, чтобы отличить правду от лжи. Ради тебя... и ради всех нас.
-Я верю в тебя. Может быть, все ещё будет хорошо...
Страх поселился в душах хамелеонов. С каждым днём наши ряды редеют всё сильнее и сильнее. Словно одержимый, генерал Фарио сотнями и тысячами бросает нас в подземный город, но вместо победы мы находим там лишь смерть и плен.
Куда смотрят остальные фаталоки? Неужели они не видят, что Фарио безумец? Никогда бы раньше не подумал, что сойти с ума может кусок железа. Иногда он на целые недели запирается в маленькой, темной комнате, словно призрак бродит из одного угла в другой и о чём-то громко разговаривает с самим собой.
Что будет дальше, я не знаю. Будущее пугает меня. Только-только мы приспособились жить при новых хозяевах и вот мир снова готов перевернуться. Пару лет назад быть хамелеоном было настолько престижно, что на одно место приходило три десятка желающих. Теперь мы даже не можем полностью пополнять наши боевые потери. Множество дезертиров покидает нас и укрывается под землей. Да что там дезертиры, целые отряды наших солдат, вместе с оружием, командирами и военными планами в открытую переходят на сторону Виктора Моргана и вливаются в его армию. Подземный Центраполис стремительно набирает силу. Перемены неизбежны. Совсем скоро все эти бывшие рабы и голодранцы окрепнут настолько, что поднимутся на поверхность и тогда нам, боюсь, уже не удастся избежать новой опустошительной войны.
