Путь индюка

— А как же Самый Дорогой Господин? — удивилась Аленький Цветочек.

Герман промолчал.

— Не надо ни о чем спрашивать Германа, милая, — сказал Джон. — Он не станет отвечать тебе, потому что считает оскорбительным отвечать на вопросы низшего существа. Если хочешь спросить его о чем-нибудь, спроси меня, а я передам твой вопрос Герману. Герман, так как там насчет Самого Дорогого Господина?

Герман некоторое время задумчиво разглядывал Джона, а затем сказал:

— Сдается мне, ты хочешь меня оскорбить.

— Настоящего человека непросто оскорбить, — заявила Аленький Цветочек. — Джон так говорил.

— Я по-другому говорил, — сказал Джон. — Но смысл близок, да. Нет, Герман, я не хочу тебя оскорблять. Но я не собираюсь менять свои привычки ради твоего чувства собственной важности. Одно из двух: либо ты принимаешь меня таким, какой я есть, либо не принимаешь. А то, что ты упорно не хочешь разговаривать с моей подругой — это, извини, только забавляет.

— Она тебе не подруга! — заявил Герман. — Она твоя наложница.

— Она моя подруга, — возразил Джон. — Посмотри на нее. Она добрая, умная и с хорошим характером.

Герман и Аленький Цветочек синхронно фыркнули.

— Не понимает меня никто, — вздохнул Джон. — Пойдем, милая.

Его лицо было печальным, но в глазах плясали лукавые искорки.

Джон и Аленький Цветочек встали из-за стола.

— Приятного аппетита, — сказала Аленький Цветочек.

— Мне казалось, она у тебя стройнее, — сказал Герман.

Действительно, когда полукровка сидела, она казалась более стройной. Странная у нее фигура, как будто под платье какого-то барахла напихала.

— Я люблю полных женщин, — сказал Джон. — Люблю, когда есть за что подержаться.

— Она не женщина, — уточнил Герман. — Она самка.

— Для меня она женщина, — возразил Джон.

И они вышли.

— Интересные дела у тебя творятся, — сказал Герман. — Не соскучишься.

— Не то слово, — вздохнул Майк. — Меня тоже поначалу раздражало. А что я могу поделать? Сэр Джон — рыцарь, к тому же он только кажется таким хилым, захочет — пальцем перешибет.

— Наверное, страшно с ним жить, — предположил Герман. — По-моему, у него с головой не все в порядке.

— Я уже привык, — сказал Майк и пожал плечами. — Джон правильно говорил насчет того, какое дикое тут место. Скучно очень. А безумный рыцарь со своей самкой — хоть какое-то развлечение. А насчет "страшно"... Страшно было, когда Брентон орал и слюной брызгал. Теперь бояться уже нечего, хуже все равно не будет.

— Он действительно в нее влюбился? — спросил Герман.

— Похоже на то, — ответил Майк. — Приятного аппетита, сэр Герман. Пойду, проверю, как вашу комнату подготовили.

— Подожди, — сказал Герман. — Дело есть. Этот Джон, ты его в бою видел?

— Не видел, — сказал Майк. — Но я видел его меч после того, как он изрубил эльфов. Он действительно изрубил их собственным мечом, это несомненно.

— Понял, — сказал Герман. — Ладно, иди.

Майк вышел. Герман поковырял ложкой на дне тарелки, и отодвинул ее в сторону — пока он болтал языком, суп остыл. Ну и бесы с ним.

Герман вышел в коридор и столкнулся с Майком.

— Я проверил вашу комнату, — сказал тот. — Вроде всё подготовили. Давайте я покажу.

— Не надо, я сам разберусь, — сказал Герман. — Ты лучше вот что сделай. Направь ко мне какого-нибудь орка посмышленнее, чтобы все время стоял у порога снаружи. Вдруг мне потребуется что-нибудь, где я буду слуг искать?

Майк просиял лицом и сказал:

— Не надо никого искать! Позвольте, я вам покажу. Вот, видите колокольчик? Надо в него позвонить, и дежурный слуга сразу придет. Очень удобно.

— Ну, надо же, — сказал Герман. — А говоришь, дикие края...

Он позвонил в колокольчик, через минуту на пороге появилась толстая орчанка не первой молодости.

— Разыщи моего старшего телохранителя, — приказал Герман. — Желтая Шишка его зовут. Выполняй!

Герман проводил ее взглядом и сказал Майку:

— Экие у тебя орки жирные.

Майк пожал плечами и ничего не ответил.

— Вечером распорядись, чтобы полубосс перед крыльцом телок молодых построил, — потребовал Герман. — Оргию хочу.

Майк неожиданно смутился и сказал:

— Мне неловко об этом говорить, сэр рыцарь, но в моем стаде очень некрасивые телки, не на ком глаз остановить. Не поверите, иногда приходится наволочку на голову натягивать.

Герман расхохотался.

— Вам смешно, а меня достало уже, — сказал Майк. — Я когда с дубинкой улицы патрулировал, у меня и то лучше с сексом было.

— А ты к Джону обратись, попроси у него телку на время, — посоветовал Герман. — Этой полукровке наволочку на голову можно не надевать.

— Зачем вы травите... — буркнул Майк и пошел прочь.

Герман еще немного посмеялся и пошел в свою комнату. Бухнулся на кровать, пододвинул пепельницу и стал забивать косяк. Что-то Желтая Шишка долго не идет...

3

— Ну как прошло твое серьезное дело? — спросила Аленький Цветочек. — Этот хрен напыщенный — это оно и было?

— Тише, — сказал Джон. — Вряд ли напыщенный хрен расслышал твои слова, но лучше не рисковать. Ты пока посиди где-нибудь или полежи на кровати, мне нужно сосредоточиться.

— Магию используешь, — догадалась Аленький Цветочек. — Я заметила, ты когда так сосредотачиваешься, у меня на животе телефон греться начинает.

Лицо Джона приобрело озабоченное выражение.

— Сильно греется? — спросил он. — Терпеть можешь?

— Конечно, могу, — улыбнулась Аленький Цветочек. — Это не больно, просто тепло. Я только поначалу испугалась, пока не поняла, в чем тут дело. О, снова греется, прямо сейчас! А ты разве умеешь колдовать и разговаривать одновременно?

— Я много чего умею, — пробормотал Джон. — Что-то не пойму никак, куда они подевались... Ага, вот они. Я, вообще-то, дурак. Чего мне стоило подслушку с собой захватить? А теперь сижу как дурак и догадываюсь... или не догадываюсь... нет, не догадываюсь. Ладно, подождем еще немного.

— А чего мы ждем? — спросила Аленький Цветочек. — Ты такой напряженный... я прямо боюсь.

— Я тоже боюсь, — сказал Джон. — Очень нехорошо все складывается, слишком рискованно. Но, с другой стороны... Ладно, будем считать, что решение принято. Давай сюда бластер.

— Ой, — сказала Аленький Цветочек. — Ты этого козла убивать будешь?

Джон непонимающе посмотрел на нее, затем рассмеялся.

— Нет, не буду, — сказал он. — Просто раньше бластер должен был быть при тебе, а теперь он должен быть при мне.

— Почему? — не поняла Аленький Цветочек.

— Я опасался, что мне придется драться с телохранителями Германа, — объяснил Джон. — Всерьез драться. В драке бластер мог выпасть.

К этому времени Аленький Цветочек сняла платье, а Джон расстегнул рубаху, и стало видно, что на нем тоже надет пояс из орочьей кожи, с кармашками и петельками, примерно такой же, как у Аленького Цветочка.

— Не могли нормальную кобуру сделать, жабы бестолковые, — пробормотал Джон, запихивая оружие в петельку и подвязывая ремешками. — Вот здесь завяжи, пожалуйста, а то мне неудобно. Нет, не бантиком, нормальным узлом.

— Так ты не сможешь быстро достать оружие, когда потребуется, — заметила Аленький Цветочек.

— Я не собираюсь сегодня его доставать, — сказал Джон. — Ладно, сойдет. Теперь телефон давай сюда. Отлично. Жалко, что у нас размеры разные, а то надел бы твой пояс, и возиться не надо было бы. Теперь сними эту хрень и выброси куда-нибудь. И платье надень. Отлично. А теперь сходи в кустики.

— Как ты догадался, что мне надо? — удивилась Аленький Цветочек.

— Потому что я бог, — ответил Джон и ухмыльнулся. — Как сделаешь свои дела — возвращайся сюда, но не слишком торопись. Если начнет происходить что-нибудь неожиданное — первые две минуты пугайся и терпи, потом начинай орать, будто тебя режут. Поняла?

— Не поняла, — ответила Аленький Цветочек. — Что происходить-то должно?

— Нечто неожиданное, — повторил Джон. — Какая буква непонятна?

— Что такое буква? — спросила Аленький Цветочек.

Джон раздраженно махнул рукой и сказал:

— Иди уж, дурочка моя любимая.

— Сам дурак, — огрызнулась Аленький Цветочек и вышла из комнаты.

На земле рядом с крыльцом сидел и чистил меч орк-воин, один из телохранителей сэра Германа.

— А ну пошел отсюда, шкаф головожопый! — рявкнула на него Аленький Цветочек. — Ишь, нашел место! Ты бы его еще точить тут начал! И нечего смотреть на меня как на дерьмо, вот пожалуюсь Джону Россу — он тебя быстро на котлеты изрубит!

Пока она произносила эти слова, лицо орка постепенно наливалось кровью. Но когда она закончила речь и уперла руки в боки, ожидая ответной реакции, орк неожиданно успокоился.

— Пошла прочь, подстилка, — сказал он.

И вернулся к чистке меча.

Когда Аленький Цветочек проходила мимо, она ощущала спиной его злобный взгляд.

— Понаехали тут... — пробормотала она.

Еще три орка-телохранителя расположились посреди прибалаганной площади, они сидели прямо на грязной земле и играли в ножички. Все трое были при мечах и луках, будто воевать собрались. И у первого орка рядом лук лежал... Может, Герман собрался штрафной загон посетить, осмотреть место подвига своими глазами? Нет, это вряд ли, сегодня поздно туда ехать — пока доберутся, уже стемнеет.

Она зашла за кусты, и когда присаживалась, заметила, что все четыре орка идут к ней. "Что-то неожиданное", вспомнила она слова Джона.

Когда она закончила свои дела и стала оправлять платье, кусты затрещали.

— Пошли прочь, поганцы! — рявкнула Аленький Цветочек.

— Цыпа, — сказал один орк.

— Воняет, — сказал другой. — Может, лучше там?

— И здесь сойдет, — сказал первый орк. — Ты и ты на стреме, ты помогай.

— Что это вы затеяли? — спросила Аленький Цветочек. — Сэру Джону пожалуюсь!

Первый орк неприятно осклабился и отвесил девушке пощечину. Она покачнулась, и в этот момент второй орк, непонятно как очутившийся сзади, сделал ей подсечку. Она упала.

— Дерьмо, — сказал второй орк.

— Сюда оттащи, — приказал первый орк.

Кто-то ударил ее сапогом в бок, дыхание перехватило. Аленький Цветочек попыталась встать, но удар в ухо поверг ее наземь. Она так и не поняла, чем ее ударили — рукой или ногой.

— Цыпа, — сказал первый орк. — Ты ноги держи.

— Атас! — послышалось откуда-то издали.

Кто-то охнул:

— Мать твою...

Свистнуло, стукнуло, задребезжало. Аленький Цветочек стала поднимать голову, но тут на ее шлепнулось нечто тяжелое и мягкое, она упала. Она задергалась и засуетилась, как-то ухитрилась сбросить с себя это тяжелое, подняла-таки голову и увидела, что нечто тяжело — это мертвое орочье тело. Оно принадлежало первому орку, второй лежал поодаль, и у каждого из них из правого глаза торчала стрела.

"Две минуты терпи, потом кричи", вспомнила Аленький Цветочек. И закричала. Выскочила из кустов и угодила прямо в распахнутые объятия Джона.

— Девочка моя, — тихо произнес он, успокаивающе похлопывая ее по спине. — Успокойся, милая, все уже позади.

— Они хотели меня изнасиловать! — пожаловалась Аленький Цветочек. — Прямо в сортире!

Как ни странно, ее голос звучал твердо и спокойно. Вероятно, близость любимого придала уверенности.

— Животные, — сказал Джон. — Что поделаешь, не все орки такие славные, как мы с тобой.

Она отстранилась и испытующе посмотрела Джону в глаза. Когда он так говорил, она никогда не могла понять, шутит он или говорит серьезно. Вот и сейчас не понимала.

Джон вдруг резко помрачнел.

— Что они с тобой сделали... — пробормотал он. И добавил, громко и зло: — Твари! Насиловать — насилуй, но избивать-то зачем? Садисты недотраханные! Пойдем, милая, помогу умыться. Эй, жаба! Бегом сюда! Стрелы выдернуть, почистить, на крыльце сложить, через полчаса проверю. Выполнять, время пошло!

— Не надо меня тащить, сама могу идти! — заявила Аленький Цветочек.

Джон отпустил ее, она споткнулась, но удержалась на ногах.

— Сама могу идти! — повторила она.

Когда они подошли к крыльцу, Джон вдруг остановился, обернулся, внимательно посмотрел на девушку и удивленно произнес:

— Да ты совсем не заплаканная.

— А чего тут плакать? — удивилась Аленький Цветочек. — Тут не плакать, а драться надо. Спасибо, кстати, что спас.

— На здоровье, — сказал Джон. — Значит, умываться тебе не надо. Пойдем сразу в комнату.

— Полотенце бы холодное приложить... — сказала Аленький Цветочек.

— Это организуем, — сказал Джон. И обратился к орку, стоящему рядом с дверью, ведущей в комнату сэра Германа: — Эй, жаба! Найди полотенце почище, намочи холодной водой и тащи ко мне в комнату! Бегом!

Орк дернулся было, но тут же остановился, на его лице отразилась сложная борьба мысли.

— Добрый сэр Герман, — сказал он. — Ругаться.

— Сейчас я ругаться начну! — рявкнул Джон и потянулся за метательным ножом.

Орка как ветром сдуло.

Открылась дверь, оттуда высунулся Герман.

— Что происходит? — спросил он. — Почему ты с мечом и луком?

— Ничего уже не присходит, — буркнул Джон и открыл дверь своей комнаты. — Всё произошло.

— Джон, ты поступаешь неприлично, — сказал Герман. — Если тебе нужен орк на побегушках, заведи своего, а моего не трогай.

— Ты сначала своих орков воспитай, — заявил Джон. — Неприлично насиловать человечью наложницу, а в сортире — особенно неприлично.

— С особым цинизмом, — хихикнула Аленький Цветочек.

Она почувствовала, что ее начинает бить нервная дрожь.

Лицо Германа приняло озадаченное выражение.

— Джон, что произошло? — спросил он.

— Извини, Герман, я не хочу об этом говорить, — ответил Джон. — Я очень зол.

Впихнул Аленького Цветочка в комнату, вошел сам и закрыл дверь. Аленький Цветочек вопросительно посмотрела на него, он приложил палец к губам.

Судя по звукам, доносившимся из коридора, Герман немного потоптался на месте, а затем быстрым шагом направился к выходу.

— Я бы на его месте оружие взял, — прокомментировал Джон. — Расслабились они в столице.

— Ты знал, что так будет? — спросила Аленький Цветочек. — Это и было то неожиданное, о котором ты говорил?

— Не совсем, — ответил Джон. — Я ожидал, что он сам захочет трахнуть тебя. Но он умнее, чем я рассчитывал, это хорошо. Мы с ним сработаемся.

— Что значит сработаемся? — удивилась Аленький Цветочек. — Ты хочешь работать на этого Рокки Адамса? Тогда почему ты так прямо не сказал за обедом?

Джон улыбнулся и ответил:

— Потому что я хочу работать на него на тех условиях, которые поставлю сам. Не беспокойся, милая, я знаю, что делаю.

Аленький Цветочек помотала головой и сказала:

— А тебе и не нужно ничего понимать, — сказал Джон. — Впрочем, так и быть, объясню. Герман приехал сюда, чтобы оценить, насколько высоко мое воинское искусство и насколько сильно я стукнут на голову. Никому не ведомый рыцарь, способный в одиночку расправиться с эльфийским отрядом и плюющий на все законы и правила, для Германа это прекрасная находка. В темных делах такие люди незаменимы.