Поделилась с Саске соображениями про щит, Учиха кивнул, принимая к сведению. Так, теперь бы отловить Наруто, и желательно оригинала, а не клон — скормить ему чакростимулятор. Все-таки призыв и массовое клонирование должны были оставить его почти пустым, а регенерация джинчурики позволяет не слишком переживать о побочных эффектах. Кстати, нам с Саске тоже не помешает — препарат не слишком мощный и мгновенного действия ждать не стоит, но лишним уж точно не будет.
К счастью, Узумаки нашелся сам, вполне логично решив объединить усилия с нами, раз уж одиночная атака провалилась. Скормила ему чакропилюлю, коротко изложила свои соображения. Наруто кивнул, снова создал толпу клонов. Поменьше предыдущей, но все равно — впечатляет более чем. На фоне моих-то двух штук... А Рут еще и кислотно-ярким хенге каждого обеспечил. Саму технику накладывали клоны, но ведь хватило же на нее чакры...
Пожалуй, стоит и мне лепту внести — иллюзорники в таком бою, конечно, ерунда, но зато, как и любое гендзюцу, требуют гораздо меньше чакры, чем полноценные техники. И чакронитей побольше раскинуть — Наруто они разве что падение смягчат, но и это немало, а вот я или Саске сможем от них оттолкнуться, если что. Так что косплеим безумного паука, бегом-бегом, прыгаем, натягиваем, натягиваем, еще больше...
— Чидори! — один из 'клонов' Узумаки, а на самом деле Саске под хенге все-таки смог воспользоваться круговертью разноцветных копий и подобраться к Гааре достаточно близко.
Только вот накачанный стимулятором Сабаку успел среагировать и вздернуть свою защиту. Р-р-р, вот так пожалеешь невольно, что запаслась качественными препаратами! Молния-то песок пробила, но удар вышел сильно ослабленным, так что никакого особого результата атака не принесла. Даже вопль джинчурики вышел скорее гневным, чем болезненным.
А ведь у Саске это была последняя возможность использовать технику. Все, лимит вышел... Да и в целом чакры у него — с гулькин нос. Если внезапно не активируется джуин, ему стоит выходить из боя. Только, учитывая, что первым делом подарочек Орочимару тоже жрет чакру — лучше бы он и дальше не активировался. Саске и как рукопашник силен, но не против же джинчурики в режиме биджу!
А Гаару в очередной раз переклинило на Учихе. Он даже на недобитых клонов перестал обращать внимание, полностью сосредоточившись на Саске. Когда за тобой гоняется такая туша... В чем-то ситуация повторяла бой со змеями Орочимару, только вот, в отличие от них, песчаная туша была почти непробиваемой, не убиваемой и плевалась техниками. Гаара воздушное ядро Шукаку не воспроизвел, но и его 'песчаных сюрикенов' более чем хватало. Саске умудрился извернуться между отдельными сгустками только благодаря шарингану. Поневоле порадовалась, что вовремя накормила его чакропилюлями — хотя бы додзюцу в самый неподходящий момент не отключится.
Долго так продолжаться не могло. Великое додзюцу или обычные глаза — всегда остается еще и тело. Которое устает, реагирует вспышками боли или дрожью в руках. Которое и так заставляли работать на пределе.
— Не смей! — дернуть Саске чакронитями, на которые он как раз оперся и начал складывать печати.
— У нас нет других шансов! Чидори хотя бы пробивает его броню!
— Если ты выйдешь из боя, у нас тем более не будет шансов!!!
В следующую секунду пришлось прыгать в сторону, уходя от очередного залпа песчаных снарядов. Поскольку целью Сабаку все еще был Саске, нам с Рутом доставалось постольку поскольку. А вот Учиху, кажется, задело, хоть и вскользь.
— Я уже однажды потерял все... Я больше не хочу видеть, как мои близкие друзья умирают! — по коже Саске поползли черные кляксы активируемого Джуина.
Нет-нет-нет! Ками с ней, с проклятой печатью в целом — но ведь чакра же! Чакра, которая должна быть! А Саске... ксо, и ведь далеко, не успею сбить ему серию печатей!
Чакронити я все же метнула — но у них, как и у любой техники, были свои ограничения в скорости. А я была все-таки немного медленнее Саске — и уж тем более уступала Саске с Чидори.
Эта атака плоды все же принесла. Орал Гаара как резаный, да и все посторонние вкрапления песка осыпались, оставив только собственно аватару Шукаку. Но Саске, чтобы отскочить, требовалось оттолкнуться от его песчаной шкуры — и та мгновенно обернулась зыбуном. Чакронити Учиху все-таки достигли, оплелись вокруг тела, дернули... только для того, чтобы я убедилась, что держит Гаара крепко. Слишком крепко, чтобы я смогла выдернуть.
— Я уничтожу тебя! Я докажу свое существование! — окровавленный Гаара, схватившийся левой рукой за бессильно повисшую правую, выглядел одержимым. Одержимым не демоном — идеей.
И пугал чуть ли не сильнее, чем когда выпустил Шукаку.
Может быть, потому, что тогда Саске не был в его полной власти?
Еще один отчаянный рывок, который срывает с места скорее меня — Учиха зажат намертво.
— Пустынное...
Импульс, заставляющий чакронити сжаться, бросая тело в почти-полет.
— ...погребе...
Хлоп!
— Да очнись ты, наконец!
В последний момент я отпустила контроль над нитями, и поэтому финишировала не в Саске, а в Гаару. Больно! Зато и Сабаку такой 'подарочек', кажется, ошеломил — а может, он просто 'глюканул' из-за того, что я закрыла от него Учиху.
Размахнуться, отвесить пощечину — кунай все равно песком остановит, а так есть шанс, что Гаара ошалеет от самого факта.
— Причинять боль другим, чтобы доказать свою реальность, вынуждены только мерзавцы — потому что без их мерзостей их как бы не существует! Остальные же есть сами по себе! И ты — тоже существуешь! Эта жажда убийства не твоя!!!
— Заткнись! — Гаара взвыл, хватаясь руками за голову. — Заткнись, заткнись, заткнись!
К счастью, мое появление все же отвлекло Сабаку от Учихи — и Саске смог воспользоваться этим на полную. 'Чирикание' молнии — вряд ли полноценное Чидори, но на то, чтобы освободиться от песчаного захвата, ее оказалось достаточно. А потом Саске дернул меня за шиворот, буквально сбрасываясь с морды Шукаку вниз.
От настоящего цунами песка, которое обрушилось вслед за нами, удалось уйти разве что чудом. Вот так вот и поверишь, что джинчурики сильнейшее оружие скрытых селений. Какого, блин, в Суне считали Гаару бракованным? Казекаге бы сюда, пусть попробовал бы заломать этого бракованного! Меня приложило об дерево так, что позвоночник грустно скрипнул и пригрозил сломаться, Саске тоже чуть ли не размазало по соседней ветке — а еще его прямо-таки трясло из-за сверхлимитного использования чакры молнии. В ближайшие несколько минут он точно не встанет, даже если у меня получится использовать Шосен. Нить-то я с горем пополам должна создать, но чакры осталось уже на самом донышке.
Ну же, Наруто, не подведи...
От гула, с которым где-то вверху столкнулись многотонные туши, заныли зубы. Понять, что происходит над кронами деревьев, было практически невозможно. Хотелось верить, что Наруто справится, и я даже верила... но все же лучше будет, если в случае чего мы хотя бы подхватить его сможем, чтобы попытаться удрать.
Попытки с третьей все же удалось создать чакронить с нужными параметрами. С пятой — раздвоить ее край так, чтобы она не потеряла стабильности. Оставалось только держать самый минимальный уровень воздействия, чтобы воздействия чакростимулятора хватало на поддержание чакры на одном уровне. Один конец Саске, один на себя... Будем надеяться, Темари достаточно поглощена боем, чтобы не сунуться к нам сейчас.
Когда аватара Шукаку с тихим шорохом рассыпалась на куски, я позволила себе с облегченным вздохом прикрыть глаза. Справился. Наруто все-таки справился.
Хорошо...
Если бы еще спина болела поменьше...
Отступление
Гаара не любил моменты прорыва Шукаку — но нельзя сказать, что он их ненавидел. Когда биджу брал контроль, противный, хоть и едва слышный внутренний голосок умолкал... и можно было не думать. Просто — заснуть, просто позволить себе отпустить вечно удерживаемый поводок и немного отдохнуть. Да, потом бывало страшно и горько — но только в первые разы. Потом Гаара чувствовал лишь какое-то мрачное удовлетворение, предоставляя окружающим очередные доказательства того, что он чудовище. Страх и ненависть окружающих... они подтверждали, что он все-таки есть в их глазах и их жизнях. Пустое место не боятся.
И тем более — не ненавидят.
Но в этот раз все было не так и не то. Сначала — слишком резкое впадение в транс, чуть ли не против его воли. Да, биджу рвался наружу, но еще ни разу не было так, чтобы он смог усыпить носителя самостоятельно. Гаара всегда прекрасно помнил, как засыпал. Да и то, что вытворял Шукаку, все равно потом приходило — снами и тенями воспоминаний. А тут — пустота. Лакуна. Вскрик отшвырнутой в сторону розоволосой куноичи, провал, вспышка боли и визг разозленного Шукаку, пробирающий все внутренности, словно песчаная буря на пике ярости, застлавшая глаза рыжая пелена бешенства... По самой крупной мишени Сабаку ударил скорее инстинктивно.
Бой... бой был чем-то знакомым, правильным. Жажда крови и убийства, страх и решительность противников. Накатывающее все сильнее восторженное осознание их силы — кровь таких врагов станет драгоценной частью его песка. Важной строчкой в подтверждении его существования. Они не пытались сбежать, хотя и использовали уловки, они смогли его ранить... Где-то под этой кровожадной радостью совершенно затерялась нотка смутного сожаления.
Пощечина от куноичи вышла поистине оглушительной. Широко распахнутые светло-зеленые глаза вдруг заслонили весь обзор — и были ярко, мучительно неправильными. Как и слова, которые она кричала ему в лицо.
Наверное, целых полторы секунды Гаара осознавал. Потом почему-то вспомнилось — Сакура. Ее зовут Сакура. А потом голову пронзила такая резкая боль, словно череп пытались разорвать пополам.
Добыча, сильные, нужно убить!
Но... почему... этот взгляд... такой?..
Потом почему-то вспомнилось — Сакура. Ее зовут Сакура
Почему в нем не было ни страха загнанной добычи, ни ненависти человека к монстру?
Почему эти глаза так легко заслонили собой Учиху?
И почему она не просто защищала сокомандника?
Искать ответы совершенно не хотелось — хотя бы потому, что с каждым вопросом боль только усиливалась. И Гаара отмахнулся от противников в полную силу, надеясь, наконец, их прикончить. Тогда все станет правильно, вернется к привычным рамкам...
...никому не придет в голову дотрагиваться просто так...
Джинчурики должны бояться, это аксиома. Они — оружие, а оружию не положено ничего, кроме боя. Он — слишком сильное и неуправляемое оружие, чтобы его не хотели уничтожить...
— Хенге но дзюцу!
На месте огромной жабы возник не менее огромный, но худой и поджарый лис. Плеснуло каким-то глубинным узнаванием при виде рассекающих небо хвостов, но тут лис бросился — и стало совершенно не до смутных образов не своей даже памяти.
Гаара готов был к жесткой схватке, оторванным лапам, бьющим со всех сторон песку и крови. Он совсем не ожидал, что, стоит лису вцепиться, как хенге спадет, и почти в упор ударит водяная бомба. Он успел загородиться песком, но, промокший, тот переставал поддаваться контролю. Да, не весь — каким бы мощным не вышло дзюцу гигантской жабы, оно было не в силах окатить собой всего Шукаку. Но скорость реакции упала просто гибельно — что говорить, если блондинистый парень банально перепрыгнул со своей жабы и пробежался по морде Шукаку, а Сабаку не успел его схватить?
Броня Гаары была плотно спресованна, и намочить ее оказалась не так-то просто. От не пострадавших от атаки участков шла волна сухого, сыпучего, такого легкого в управлении песка — но секунду или две Гаара мог полагаться только на броню.
А его противник уже размахнулся, окутывая руку почему-то рыжей чакрой, и ударил. Гаара закричал — ему показалось, что под песок плеснули жгучую кислоту. В жизни джинчурики хватало боли, но вот такой, чисто физической и просто ослепляющей Сабаку испытывать еще не доводилось.
Гаара ударил — больше вслепую, наугад, словно в дикой надежде, что если он достанет противника, эта боль прекратится. Но песок отбило выплеском все той же рыжей чакры...
...а удара так и не последовало.
Снова почему-то всплыло имя — Наруто. Узумаки Наруто.
Узумаки Наруто стоял, окутанный всполохами похожей на огонь чакры, и смотрел, отчего-то не спеша добивать открывшегося противника.
И — он смотрел без ненависти.
— Почему? — Гаара буквально взвыл. — Почему ты смотришь так? Я убил их! Я убил твоих друзей! Почему ты меня не ненавидишь?
Наруто медленно качнул головой:
— Я тоже знаю, что такое одиночество. Я проходил через это... Вот почему, когда я вспоминаю прошлое, мне становится холодно. Это боль была необычной. Это был темный ад, — голос Узумаки набрал силу и звучал гулкими ударами гонга. — Поэтому я понимаю. Я не знаю, что произошло, но ты был одинок и страдал. Ты никогда не чувствовал облегчения и мог полагаться только на самого себя. Ты по-прежнему сражаешься в этом аду...
Он внезапно прянул вперед. Гаара рефлекторно отшатнулся, но Наруто снова не ударил. Он только выдохнул — жарко, со всей силой всколыхнутых болью эмоций.
— Такого я и врагу не пожелаю. Только... ты и не враг.
Гаара дернулся. Эти слова ударили сильнее тарана, сминая и так нестойкие остатки контроля над песком. Чакра еще оставалась, но ярость, гнавшая в бой, погасла окончательно. И когда аватара биджу начала осыпаться, с тихим шелестом растворяясь в воздухе, Сабаку даже не попытался сгруппироваться, чтобы смягчить падение.
Поймала их жаба, прямо языком. Опустила на достаточно толстую ветку дерева и исчезла в облаках белого дыма. Гаара поднял на Узумаки бесконечно усталые глаза:
— Не враг? Я убил твоих друзей.
— Ты плохо их знаешь! — Наруто просиял широкой улыбкой. — Саске и Сакура так просто не сдаются, даттебаё!
— Ты странный... — Гаара все никак не мог оторвать взгляд от этой улыбки.
— Сакура-чан говорит, что у меня мозги набекрень, но на очень правильную бекрень, — улыбка стала еще шире. — Ну так что, ты сдаешься?
— Что? — Гаара широко распахнул глаза.
— Я тебя победил, — загнул палец Узумаки. — Нас больше, — загнул он второй. — И вообще, сдавайся, мы тебя вкусненьким накормим!
— Наруто... — дружный возглас на два голоса Гаару уже даже и не удивил. Равно как и демонстративно приложенная к лицу ладонь Учихи.
Сокомандники Узумаки и впрямь оказались живы, хоть и порядком потрепаны — но обоих уже окутывали странно светящиеся зеленым чакронити. И они выглядели вполне готовыми продолжить бой... А Гааре в кои-то веки совершенно не хотелось драться.
— Соглашайтесь, я и для Темари-чан тортик найду, — весело предложила куноичи. — И вообще, сейчас будет такой бардак и разбирательство между деревнями, кто виноват и с кого ущерб требовать... А так вы пересидите самые крики между старейшинами у нас.
— А вам от этого какая выгода? — подозрительно прищурилась Темари, крепко сжимая веер.
