— Объясните мне, — чуждая философии, патетике и проникновенным речам Эрлада задумчиво скрестила руки на груди. — Как простая ткачиха смогла расщепить душу? И не просто на половинки, а столь изощренно избирательно.
— У меня было много свободного времени. Надо было его чем-то занять.
— Это не ответ. Вы хоть представляете себе, как это сложно?!
— Разумеется, представляет! — фыркнул Шун, садясь на пол возле ног хозяйки и принимаясь чесать задней лапой ухо. — Она же это сделала.
— На самом деле, это было проще, чем вы полагаете, — кахоли оторвала ладонь от невидимой стены и вернулась в свое кресло. — Когда нечего делать, волей неволей приходится думать. Хоть какое-то развлечение. А за годы размышлений сложно ни до чего не додуматься. К тому же, всё, с чем мне нужно было справиться, находилось тут, — женщина легонько прикоснулась указательным пальцем ко лбу. — Было бы обидно, если б в моей собственной голове главной была не я. Это мой разум и моя душа. Они обязаны мне подчиняться.
— Сурово, — драконья дочка устала стоять просто так и принялась расхаживать по помещению. — Вы самостоятельно нашли способ разделить свою личность на две части. При этом одна, которую вы называете "зверем", полностью подчинена второй, то есть вам, и получила все эмоции. Она чувствует вместо вас, но совершенно лишена разума, который достался доминирующей половине. И всё это вам удалось исключительно благодаря убежденности "моя голова — что хочу, то и делаю".
— Примерно так всё и было, — подтвердила женщина.
— Невеселая у вас компания, — пробормотал кот. — Вечность в обществе этой твари...
— Не вечность, — прервала его беловолосая. — Мне осталось недолго. Я буду жить до конца нынешней игры. После этого Намбату для меня, наконец, заканчивается.
Товарищи задумались над последними словами.
— Это хорошо, — тихо сказала Филара. — Слава богу.
— Вам меня жаль? — повернулась к ней кахоли.
— Да, — просто ответила девушка. — Очень.
— Несмотря ни на что? — склонила голову на бок обитательница каменного сооружения. — Зная, что я исковеркала судьбы стольких людей?
— Да, — твердо произнесла блондинка.
Бывшая ткачиха внимательно на нее смотрела и молчала.
— Давайте вернемся к основному разговору, — напомнил о себе Ральдерик.
— Я мало, что могу сообщить вам, — отозвалась седая. — От меня требовалось только объявить о начале игры и встретить победителей. Остальное мне не известно.
— А что здесь было? — Гудрон внимательно изучал раздолбанный постамент, на котором возвышалось каменное кресло. — Сюда же явно что-то крепилось...
— Что происходит с теми, кто прошел Намбату? — герцог задал главный вопрос.
Зверь застонал.
— Вы не имеете права это говорить, моя госпожа, — со стороны входа раздался знакомый противный голос.
Собравшаяся было ответить женщина и ее посетители быстро обернулись к его источнику. В проникавшем из подпотолочного окошка луче света стоял наблюдатель. Он демонстративно поклонился побледневшей кахоли. Чудовище закрыло голову руками и истошно завыло. Шут не обратил на это ни малейшего внимания. Он равнодушно смотрел в глаза беловолосой, всё так же удерживая спину согнутой, руки широко разведенными, а правую ногу красиво выставленной вперед, и чего-то ждал. Девушка первая отвела взгляд в сторону.
— Ответьте! — в отчаянии воскликнул дворянин. — Пожалуйста! Скажите же! Плевать на него!
— Госпожа не может, — низкорослому уродцу, видимо, надоело изображать куртуазность. Выпрямившись, он подошел к постаменту, легко на него заскочив, сел на край недалеко от кресла и свесил ноги. — Госпожа не должна этого рассказывать. Моя госпожа со мной согласна? — не оборачиваясь, обратился он к замершей за его спиной женщине.
— Пожалуйста! — уже без надежды прошептал гендевец.
— Я... Я не могу, — тихо проговорила беловолосая. На ее зверя было жалко в этот момент смотреть. — Я не должна. Простите.
— Ты слышал, что сказала моя госпожа? — наблюдатель принялся хрустеть леденцом. — Я очень рад, что госпожа отдает себе в этом отчет. Слышал?
— Однажды, я тебя убью, — мрачно прошипел шуту Ральдерик. — Вот увидишь. Я найду способ.
— Желаю удачи, — ухмыльнулся тот. — Всегда приятно посмотреть на горящую энтузиазмом молодежь. Это так умиляет. Радует, когда у подрастающего поколения есть в жизни цель.
Какое-то время он чавкал конфетой и ехидно наблюдал за реакцией на свои слова. Вдоволь налюбовавшись, шут лениво встал и отряхнул свои чудовищные полосатые шорты.
— Вы утомили госпожу своим присутствием. Госпожа не желает вас видеть. Госпожа хочет, чтоб вы ушли. Я прав, моя госпожа? Видите, госпожа со мной согласна.
Кахоли сидела молча, опустив взгляд. Зверь тихонько всхлипывал и мелко дрожал, отвернувшись от присутствовавших. Гостям было нечего сказать. Они переминались с ноги на ногу, неуверенно поглядывали друг на друга и на замершую в каменном кресле женщину.
— Что ж, моя госпожа. Прощайте, — наблюдатель порылся в кармане и высыпал ей на колени горстку разноцветных леденцов. — Это вам подарочек. Пососете на досуге. Не думаю, что снова увидимся. К выходу! К выходу! — повернулся он к товарищам. — Хватит испытывать терпение госпожи. Кыш! Кыш!
— Ох, кто-то дождется у меня, — мрачно пообещал Шун, нехорошо щурясь на спрыгнувшего на пол шута. — Ох, доберусь я до кого-то...
— Вставай в очередь, — буркнул герцог, провожая взглядом шагавшего к выходу уродца.
Тот довольно усмехнулся.
— Ммм... До свидания, — попрощался с беловолосой Гудрон, убеждаясь, что разговор, похоже, окончен.
Эрлада уходить не собиралась, но, заметив, что все остальные согласились оставить помещение, тоже нехотя подчинилась.
— Постойте, — вдруг подняла голову пленница каменного зала.
Наблюдатель остановился и с ожиданием уставился на женщину. Кахоли сняла свои янтарные серьги и, встав с кресла и присев у края постамента, кинула их обернувшейся Филаре.
— Возьми их, пожалевшая меня девушка, — проговорила она в ответ на недоуменный взгляд блондинки. — В память обо мне. Это подарок. От него. Единственное, что у меня осталось. Возьми. Теперь они мне ни к чему. Не повторяй моих ошибок.
— Спасибо, — неуверенно поблагодарила та, держа в ладони желтые полупрозрачные капли с металлическими крючочками.
— Тебе спасибо.
— Долго ты еще будешь мешать госпоже отдыхать? — окликнул светловолосую волшебницу низкорослый уродец, бренча бубенцами на шапке.
Девушка последний раз посмотрела в черные пустые глаза, едва заметно кивнула на прощание и пошла следом за друзьями.
— Вы ее ненавидите, — произнесла она уже на улице, спускаясь по лестнице. — Почему?
Наблюдатель сделал вид, что не расслышал.
— Молчите. Значит, я права. Мне не показалось. Интересно, за что? За то, что из-за нее погибло много людей? Но вы делаете то же самое. Значит, причина в другом.
Шут усмехнулся. Его спутники были раздражены и задумчивы, поэтому разговор не ладился. Спускались они медленно, останавливаясь на каждом шагу и постоянно оглядываясь. Коротышку это не тяготило. Он подкинул в воздух синий леденец, поймал его ртом и принялся громко чавкать.
— Что случилось с Варнусом? — решился спросить Гудрон.
— О! Вы видели, да?! — оживился наблюдатель. — Это интересно.
— Неужели, ответит?! — мысленно удивились товарищи.
— Рассказать, да?
— Да, — быстро сказал кузнец, прежде чем его жена или друг сгоряча ляпнули что-нибудь из разряда "Нет, это был риторический вопрос!"
— Это один из ваших устроил, — кивнул на герцога уродец.
— В смысле? — напрягся тот, думая, кого мог иметь в виду шут.
— Игрок. Думал, что нашел способ вырваться из Намбату. Ритуал с массовым жертвоприношением. Извел целый город. Большой выдумщик. Человек редких душевных качеств.
— Кто-то хладнокровно убил всё население порта, чтобы избавиться от знака? — пробормотала Филара.
— Да, — хохотнул наблюдатель, прыгая по ступенькам. — Не просто убил. Пожертвовал и тела, и души!
— Кому? — заинтересовалась Эрлада.
— Вот уж не знаю, — пожал плечами коротышка. — Не мой профиль. Детали мне не известны.
— А как же это ваше "О, какое счастье, что я помру! Мне выпала такая честь! Бла-бла!" — тряхнул головой Шун.
— Не успело сработать. Это же не вчера произошло, а несколько раньше.
— И как? — хмуро поинтересовался Ральдерик. — Получилось?
— Неа! — шут довольно растянул посиневшие от пищевого красителя губы, сверкая зубами такого же цвета. — Он так огорчился. Это надо было видеть!
— Сколько людей жило в Варнусе? — тихо спросила Филара, задумчиво глядя себе под ноги.
— Не считал, — уродец сунул в рот следующую конфету и соскочил на последнюю ступеньку каменной лестницы.
— И все впустую погибли... — пробормотала девушка.
— Ага, — наблюдатель вынул из кармана маленькое зеркальце и с любовью уставился на свою перемазанную яркими красками рожу. — Он выбрал этот город, потому что о нем никто не стал бы жалеть. Думал, что окажет человечеству услугу, если сотрет его с лица земли. Слабенькое оправдание, вы не находите? Такой забавный!
— Это не смешно! — с яростью крикнула светловолосая колдунья, пугая своих товарищей.
В гневе ее видели очень редко. Шун от неожиданности вздрогнул и чуть не свалился с лестницы. Остальные отреагировали спокойней.
— Если тебя это успокоит, он уже умер, — наивно похлопал глазами шут, отворачиваясь от своего отражения. — И очень неприятным способом.
Филара ничего не ответила, медленно спускаясь вниз.
— Ты зачем пришел? — сменил тему Ральдерик.
— А вдруг я соскучился?
— Не верю. Что тебе нужно?
— Не забывай, что, если ты умрешь, мне нужно будет вычеркнуть тебя из списка, — не обиделся наблюдатель. — Поэтому я должен периодически убеждаться, что ты еще жив. А еще ты можешь задать мне вопросы. Разумеется, понимая, что я, скорее всего, не стану на них отвечать.
— Я помню. Значит, ничего важного? Вот и вали тогда туда, откуда явился!
— Грубиян, — хохотнул коротышка. — Сначала я должен проследить, чтобы вы не попытались вернуться и завершить разговор. Так что, боюсь, вам придется наслаждаться моей компанией еще некоторое время.
— А не пойти бы тебе!.. — огрызнулся Шун, спрыгивая на землю с последней ступеньки.
— На материк вернемся вместе, — проигнорировал животное низкорослый, снова поворачиваясь к своему отражению.
— В таком случае, на веслах сидишь ты, — Ральдерик широко улыбнулся уродцу, гордо проходя мимо него в сторону, где была оставлена лодка.
Шут недоуменно вскинул бровь и с любопытством посмотрел вслед ушедшим вперед товарищам.
— Эй, мы никак не можем от него отвязаться? — шепнул гендевцу кот, семеня рядом. — Боюсь, эта лодка слишком мала для нас двоих.
— Сомневаюсь, — отозвался тот. — Не думаю, что нам это удастся.
— Я еще понимаю, если б он был уязвимый, — сокрушался зверь. — Тогда о большем и мечтать сложно. Зажали бы и подробно объяснили, в чем именно он неправ. И никуда бы он не делся. В море-то. А так он только всем нервы трепать будет. Совершенно безнаказанно.
— Да. Пожалуй, так я и сделаю, — задумчиво проговорил над его ухом наблюдатель, уже некоторое время шедший рядом и прислушивавшийся к словам животного.
От неожиданности Шун подскочил и шарахнулся в сторону. Остальные только нахмурились и негласно решили не обращать на вынужденного спутника внимание. Уродца, казалось, это совершенно не заботило. Мурлыча себе под нос какую-то песенку и позванивая, где того требовала мелодия, бубенцами на шапке, он шагал с таким видом, будто выбрался с лучшими друзьями на пикник.
Лодка дожидалась их там же, где товарищи ее и оставили. Как и ожидалось, за время их отсутствия ни шлюпку, ни вещи никто не тронул, только неопознанные морские птицы слегка обгадили палубу.
Гудрон заранее демонстративно помахал в воздухе убитыми еще с пути к острову руками, чтоб дворянин не забыл, чья была очередь грести. Тому оставалось лишь тихо материться, пока остальные устраивались на борту. Надежды герцога, что эту обязанность удастся повесить на нового пассажира, разбились, когда юноша оценил длину его рук и удостоверился, что ее банально не хватало, чтоб махать веслами.
Кузнец пытался давать советы, но они мало помогали. Девушки тактично молчали, чтоб не злить друга еще больше. Шун начинал было ехидничать, но после того, как его за шкирку макнули в воду, обиделся и замолчал. А шут с нескрываемым интересом следил за неравной битвой аристократа и лодки. Прошло уже около пятнадцати минут, как тот решительно взялся за дело и впервые скрипнул уключинами, но от берега они отошли буквально на несколько метров. Шлюпка ходила кругами, снова прибивалась к суше, грозилась перевернуться, вертелась вокруг своей оси — делала что угодно, но только не шла вперед. Ральдерик начинал психовать, а иролец подозревать, что, похоже, ему самому таки придется сесть за весла, рискуя стереть ладони до костей, если они хотят отсюда уплыть.
Наблюдателю стало скучно. С тяжким вздохом он полез в карман и начал там рыться.
— Вы же никому не скажете, — констатировал он и кинул что-то мелкое в воду.
— Что это? — кот с подозрением смотрел на бурлившие за кормой пузыри, свесив передние лапы с бортика.
— Взял на память об игроке, убившем Варнус, — довольный собой шут устроился на полу. — Ему оно уже было без надобности.
Это несколько насторожило остальных пассажиров.
— Что именно мы никому не скажем? — нахмурился Ральдерик, предчувствуя недоброе.
— У вас и у других людей может возникнуть заблуждение насчет того, что я тебе помогаю, — уродец вцепился в свою шапку и натянул ее ниже на уши. — Это не так. Просто у меня не так много времени, чтобы терять его впустую. Дела не ждут. Так что это не помощь, а вынужденная мера.
— Эй, что происходит? — Шун начал волноваться — с морем вокруг лодки творилось что-то странное.
— Думаю, нам стоит последовать его примеру, — Эрлада перебралась на дно шлюпки, дергая супруга за рукав, чтоб тот сделал то же самое.
— Зачем? — не понял кот.
Ответить ему не успели. Суденышко резко накренилось и стало подниматься вверх. Пассажиры испуганно охнули.
— Что? Что? — Филара вертелась на скамейке и пыталась понять, что происходит.
— О, чёрт! — Ральдерик спешно бросил весла и вцепился в борта.
— Быстро вниз, идиоты! — рявкнула претендентка на саварахский престол, на всякий случай хватаясь за мужа.
— Ого! — светловолосая колдунья свесилась за борт. — Я поняла! Волна...
Герцог Заренги договорить девушке не дал, резко сдернув ее за руку на пол.
— Совсем сдурела?! — прошипел он, параллельно заталкивая сумки и прочее барахло под скамьи.
Вдруг подъем прекратился. На секунду лодка замерла. А потом резко накренилась и под испуганные вопли людей и кота рухнула вниз вместе со столбом воды, на вершине которого она до этого находилась.
— Нас прибьет к берегу волной! — озвучила свою догадку Филара в паузе между визгами.
