— Так и быть, молодой человек, я вам помогу — участие повара и закуску возьму на себя. Одну секундочку еще, — остановил меня достойный господин, — дайте сюда корзину. Гонмарское пусть граф пьет, а мое нежное горло не приемлет кислого, — и он заменил указанное вино на элморское.
Договорились через час расположиться в моих апартаментах. Они с поваром не подвели и раньше назначенного срока пришли с полной корзиной разнообразной снеди. Мы откупорили первую бутылку, разлили ароматное вино по бокалам и выпили за встречу. Потом тосты следовали друг за другом с точностью магических часов: за знакомство; за друзей; за прекрасных дам; за хороших людей; за понимающую молодежь; за то, чтобы нам было хорошо и чтобы нам за это ничего не было; за то, чтобы у нас всегда было легко на душе и тяжело в кошельке; и... много еще за что. Вскоре выяснилось — повар с ключарем искренне сожалеют, что такой замечательный, все понимающий и уважительный молодой человек стал обитателем замка совсем недавно. Им, дескать, так не хватало моей компании — хоть волком вой. Повар даже попытался живо изобразить этот вой, но ключарь его не поддержал — не сезон, понимаете ли. Волки еще так не воют. Вот зимой — это да. Зимой он непременно послушает волчий вой в исполнении господина повара, которого он очень-очень и очень глубоко уважает..., в целом, и его вокальные данные в частности. Когда выяснилось, что все в компании друг друга уважают и, следовательно, объективно являются уважаемыми людьми, мне среди вороха слухов и сплетен между делом стали попадаться интересные сведения.
Выяснилось, например, что я штучка непростая, раз господин граф поручил начальнику охраны приглядывать за мной, а тот ничего лучшего не придумал, как науськать на меня мальчишку, подбросив тому идею отлупить наглого травника тренировочной шпагой. Кто-то из раненых заметил и рассказал начальнику, как четверка воинов врага побежала к фурам, где никого из охраны не было, один только господин травник стоял. Воин отвлекся, потом его ранило, и он больше ничего не видел, но, говорят, до фур ни один из четверки не дошел — все оказались убитыми. Кто это мог сделать никто так и не смог рассказать. А начальник охраны, прямо седой лис, все обязательно вынюхает и господину доложит.
Еще интересно было узнать, что после разговора графа с дочерью, та вдруг стала проявлять внимание к господину травнику. Служанкам было строго-настрого наказано даже не приближаться к апартаментам, когда молодой человек изволят там присутствовать. А любая замеченная в кокетстве с ним будет бита плетьми, а то и изгнана из замка. Что все это значит, мои собеседники-собутыльники не знали.
Пиршество закончилось далеко за полночь, вместе с вином, которого ключарь принес еще пару бутылок, дабы не прерывать столь удачно сложившиеся посиделки. Я незамедлительно принял дозу своего же эликсира, пропотел, продрожался, умылся и лег спать.
Глава 31
Однако в эту ночь спать мне пришлось недолго. Разбудил меня грохот взрывов. Я вскочил и стал одеваться по-походному, еще не соображая, что происходит. Окончательно проснулся уже одетым с сумкой на плече и кинжалом Свенты на поясе. Протерев глаза, выглянул во двор и увидел заключительный аккорд симфонии уничтожения... ворот.
Минуя разбитые створки, в проем влетели два огнешара, основательно накачанных энергией, и с грохотом взорвались где-то внизу, встретив стену донжона. По-сути этот домик был помесью загородной резиденции и крепости, поэтому сам по себе являлся крепким оборонительным рубежом. Однако нападавшие, похоже, имеют мощную магическую поддержку. Чтобы разбить ворота, защищенные магией, надо всадить в них уйму мощных огнешаров, два из которых я только что видел. А это значит — у ночных гостей, либо ящик боевых амулетов, либо группа сильных магов, либо... и то и другое.
Эх! Не успел. Думал, утром позавтракаю и в путь. Сведения, которыми поделились со мной благодарные собутыльники, оставляли мне только такой выход из положения. Возможно, граф проявит благородство и благодарность, выделив, как обещал сопровождение и помахав платочком с крылечка, но маловероятно. Оказывается, подозрения с меня никто и не думал снимать. Недаром начальник гарнизона затеял эту тайную проверку. Да и Олисия явно что-то знает и, наверняка, получила от папеньки недвусмысленные рекомендации. Интересно, что такого наговорил ей граф? Впрочем, что бы ни наговорил, меня это теперь не касается совершенно. Благодарю хозяев за приют, за ласку, но пора и честь знать. Не смею больше обременять своим присутствием.
Ввязываться в драку с неизвестными не было ни малейшего желания, поскольку на простых разбойников бойцы, штурмующие замок, никак не походили. Как, например, та пятерка, показавшаяся в воротах и построенная в боевой порядок. Подобное я видел, отбиваясь в прошлом году от лоперских разведчиков. Но сейчас противостояли ей совсем не элморские невидимки, считающиеся вместе с дадзю Империи Сун сильнейшими на континенте..., или хотя бы егеря. Под слаженными ударами магии и стали воины графа гибли один за другим, но дрались до последнего. Я с болью увидел, как магическим ударом разбили голову одному из исцеленных мной бойцов. Я его не знал и даже не разговаривал, но столько сил в него вложил, что он мне стал даже как-то близок. Фактически, после сербанского лесоруба этот человек был вторым, кого я вернул обратно буквально на пороге чертогов Богов. И вот теперь этот невероятно сложный и красивый в своем совершенстве шедевр Богов, восстановленный мной, может и не лучшим образом, но со старанием, обращен в прах.
Не думайте, я не бросился с воплем озверевшего зайца крушить супостата целительской боевой магией. Повторюсь, неизвестные явно не были романтиками больших дорог, засад и душегубства. Скорее это были дружинники какого-нибудь графа или барона, а то и солдаты королевской армии. Вдруг граф — мятежник, а я покрошу войска короля. Да еще если об этом узнают. Элморский барон на стороне мятежного графа. Политические последствия этого альянса — а кто поверит, что граф не сговорился с иноземцами ради каких-то своих выгод — даже с моим дилетантским опытом подобных интриг просчитать было несложно. Ни одного положительного момента во всем этом я не видел.
В дверь вдруг забарабанили, очень может быть ногами, и знакомый голос прокричал.
— Вставайте, господин травник! Вставайте! Нападение!
Я открыл дверь — на пороге стоял Протис собственной персоной. Он был весь встрепан, взбудоражен и бледен до синевы. В руках сжимал где-то добытую шпагу.
— Господин травник, вам с молодой госпожой надо уходить в потайной ход. Меня послал господин начальник гарнизона. Он сказал, что мы долго не продержимся. У врагов сильная магия. А меня направил предупредить госпожу и вас. Скорее, господин травник! Он еще сказал, что леди знает, как открыть ход. Это, говорит, последний шанс для нее. Он слышал, враги кричали, живыми никого не оставлять, особенно девушек. Скорее же, господин травник, — взмолился он.
— Вот что, Протис. Беги в покои графини. Пусть одевается по-походному. Подскажи ей как. Никаких бальных платьев — штаны, куртка. Главное, чтобы было удобно, а не красиво. Пусть возьмет и самое ценное, что есть. Потом сам одевайся и бегом к апартаментам графа.
— Я не могу. Я должен идти обратно.
— Так сказал начальник гарнизона?
— Н-нет...
— В таком случае твоя задача защищать госпожу. Ясно, солдат?
— Ясно! — и он бегом бросился выполнять приказ.
Я обвел взглядом комнату, вспоминая, не забыл ли чего, потом открыл сумку и побросал туда готовые зелья и все оставшиеся травы. Напоследок зачем-то запихнул до кучи сумку покойного повара. Некоторые приправы там наверняка порадуют Брониуса. Их в Элмории трудно найти, поскольку произрастают только по эту сторону гор и почти не экспортируются в другие страны. Еще один взгляд — как говорил один мой знакомый: "Уходя из гостей, вспоминайте — чужого ничего не забыли"? — и можно проститься с этим местом. Я направился к комнате Олисии, размышляя, как вывести обитателей дома через потайной ход в кабинете графа. Его апартаменты располагались в самом конце коридора. Часть прислуги — дворецкий, старшая горничная, повар и ключарь — жили на первом и втором этажах этого здания. С юной леди по очереди безотлучно находилась одна из служанок. Остальные обитали в дворовых пристройках.
У дверей графини уже стоял полностью одетый Протис с дорожным мешком в руках и шпагой на поясе. Шустрый малый, подумалось мне. Времени зря не тратит.
— Вот что, Протис, я пока посмотрю, как собирается Олисия, а ты бегом вниз — гони всех слуг, кто есть, к апартаментам графа.
Парень опрометью бросился выполнять распоряжение, а я зашел к леди. Та лихорадочно перебирала груду тряпья, не зная, на чем остановить свой выбор.
— Леди Олисия, где ваша сумка? — она указала мне на изящную дорожную сумку. Примерно пятнадцать килограммов веса можно затолкать, прикинул я.
Дальше, не слушая воплей девушки, закинул шкатулку с драгоценностями, дорожный набор косметики — девушки скорее без хлеба останутся, но без пудры никак — запихнул пару платьев, охотничий костюм. Другой потребовал надеть сейчас же. Нашел несколько пар сапожек, которые тоже закинул в сумку. Ах, да! Зеркальце. Куда же без него? Всё. Мы собрались.
— Я не могу бросить эти платья! — раскричалась Олисия. — Их шил знаменитый портной!
— Олисия, сумка полна. Больше ничего не поместится.
— У меня еще сумка есть. Я настаиваю...
Тут я заметил служанку, которая в своем обычном наряде — платьице, передничке, чепчике, чулочках и тапочках — появилась с новым ворохом платьев.
— А ты что не переодетая? — рявкнул я на нее. — Хочешь, чтобы тебя изнасиловали и убили? Живо одеваться! Бросай тряпки и бегом. Снять платье — надеть штаны и куртку. Бегом!
Девушка буквально испарилась и через минуту предстала, одетая так, как я и велел.
Внизу раздался грохот и крики. Похоже, штурмующие разбили входные двери и ломают сопротивление защитников. Я схватил Олисию за руку, подхватил ее сумку и, кивнув служанке, поспешил в коридор. У апартаментов графа стоял один Протис.
— А где остальные?
— Они говорят, что слуг никогда не трогают, поэтому ползать по горам им совсем не хочется.
— Что ж, — пожал я плечами, — какова воля — такова и доля. А ключи у кого?
— Ой, — спохватилась Олисия, — у меня в комнате остались.
Она бросилась назад и пропала на несколько минут. Шум боя внизу стих. Некоторое время простояла тревожная тишина, затем раздался злорадный хохот, испуганный женский визг и крики, полные страдания. Это меня очень встревожило. Вероятно, последние защитники пали, и неизвестные прочесывают комнаты, убивая всех подряд. Видимо, и вправду сам замок захватчикам не нужен. Им приказано добыть чью-то голову. Как там говорил Протис: "Живыми никого не брать, особенно девушек"? Что бы это значило? Уж не на графиню ли охота? На всякий случай, я сформировал узор активного доспеха и ежа, не активируя их. Если понадобится, я собирался вести бой в одиночку и поэтому не боялся поразить своих случайным соприкосновением с доспехом, а чужие пусть боятся.
Наконец, героиня моих размышлений появилась в дверях, таща за собой тридцатикилограммовую безобъемную сумку в одной руке и связку ключей в другой.
Одновременно с ней в конце коридора появилась пятерка чужих воинов. Тех самых, что первыми прорвались в ворота замка. До них было метров тридцать. Шли они, не спеша, вальяжно с наглыми ухмылками на лицах. Впереди шествовал, по виду, командир, держа за волосы... голову старшей горничной и покачивал ей в такт шагам. При этом он еще и насвистывал какой-то веселенький мотивчик. Завидев нас, радостно заржал.
— О! Какие девочки и... мальчики! На любой вкус! А ты, Стробис, говорил, что зря с этой дурой визгливой не позабавились, — он помахал головой горничной и вновь захохотал. — Плимиус, ты, известно, до мальчиков охочий, какого выбираешь? Или сразу обоих?
Смертельно бледная Олисия застыла в дверях, глядя на эту ужасную картину. Мне самому стало дурно. Чем им бедная горничная помешала? Душа будто коркой ледяной покрылась. Теперь я видел перед собой не людей, а монстров из ущелья. Полуразумных тварей, с которыми разговаривать не о чем, надо просто уничтожать, как ядовитую плесень. Я быстро подбежал к девушке, развернул ее лицом к кабинету графа и толкнул.
— Живо открывай дверь! — она ожила и бросилась выполнять команду.
Я обнажил кинжал Свенты и встал посередине коридора.
— О, какой храбрый юноша! — глумливо воскликнул предводитель и остановился в деланном испуге, растопырив руки. Потом заботливо произнес: — Только очень прошу, не порежься. Плимиус не любит окровавленных мальчиков. Он тогда не сможет быть с тобой нежным и ласковым.
Вся свора разразилась громким хохотом.
Я активировал доспех и ежа. Болтай-болтай. Дай мне еще время и у ежа появятся братья, потом посмотрим, останется ли у Плимиуса орган нежности. За спиной я услышал скрежет торопливо открываемого замка и скрип двери.
— Ну куда же вы, детки? Дяди еще не рассказали вам сказочку на ночь, — ехидно прохрипел один из бойцов.
Они двинулись вперед. Командир даже голову несчастной женщины не отбросил, настолько был уверен в себе. Больше ждать я не стал. Своим желанием всласть поглумиться над беззащитными, с их точки зрения, людьми они дали мне целую минуту приготовиться к бою. Я успел соорудить каскад из пяти ежей, как когда-то в ущелье. Стоило подонкам двинутся, как снопы игл, сконцентрированные и нацеленные на тесное пространство коридора, стали с двухсекундными интервалами прошивать их тела.
Через десять секунд, когда свой залп сделал последний из заготовленных ежей, напротив меня остался один предводитель. В руках у него болтался обрывок волос вместо отрубленной головы, разлетевшейся в брызги от нескольких попаданий. Разрывные иглы — страшная вещь на близкой дистанции. От четверых воинов, в том числе и незабвенного Плимиуса, остались кучи плоти и крови вперемешку с обломками оружия, обрывками кольчуг и одежды.
— Целительский амулет! — зарычал предводитель, отбрасывая, наконец, остатки волос убитой горничной.
Он мгновенно выхватил шпагу и устремился на меня. Я не успевал разрушить его доспех ни боевой магией, ни коррекцией блока управления, но осознанно пошел на то, чтобы встретить его атаку грудь в грудь. Враг явно не ожидал, что я могу быть обладателем не только атакующего целительского амулета, но и доспеха. В такой ситуации план его был вполне реален. Приблизиться ко мне на такое расстояние, чтобы я не мог использовать амулет, сбить с ног, а дальше уже все просто.
Однако в отличие от его почти разряженного амулета, мой доспех не испытывал недостатка в магии. При столкновении двух защитных структур, как известно, остается та, где больше ее запас.
Мы сшиблись, как два барана. Его шпагу моя защита с легкостью отклонила, а когда в соприкосновение вошли узоры наших доспехов, произошла почти мгновенная деактивация его амулета из-за полного опустошения накопителя. Мой блок опустел всего на две пятых. Вероятно, столько оставалось у подонка на момент столкновения. Дальнейшее было закономерным. Иглы моего активного доспеха прошили тело предводителя почти по всей поверхности соприкосновения и отбросили назад. Магии у меня было вдоволь, а враг по массе был далеко не памятный по ущелью валун, поэтому я даже не шелохнулся — доспех скомпенсировал удар.
