— Да, завидую, — сказал он мне. — Жаль, что не дотяну до прихода вашей девчонки, я не отказался бы прожить жизнь второй раз.
В гостях у генсека были до самого вечера. Вика опять принесла гитару, и мы спели новые песни.
— Ты говорил Михаилу Андреевичу о Высоцком, — сказал Брежнев. — Несколько раз о нём слышал, но не слушал ни одной песни. Можешь что-нибудь исполнить?
— В следующем году должен выйти фильм "Вертикаль" с его участием. Он будет петь в нём несколько песен об альпинистах. А я разучил пока только одну. Она из моих самых любимых. Владимир напишет её только к концу жизни для фильма о Робин Гуде. Я не собираюсь красть у него песни и эту разучил только для своих. Вам спою.
Вика с Викторией Петровной были на кухне, и я мог говорить свободно.
— Лестно попасть в число "своих", — хмыкнул Леонид Ильич. — Люся, позови моих с кухни, пусть тоже послушают.
— Предупреждаю, что песня не моя и говорить о ней никому нельзя, — сказал я женской части семьи Брежнева. — Вика, это в первую очередь касается тебя. Раззвонишь — и мы с тобой незнакомы. Доступно? Вот и хорошо. Называется она "Баллада о борьбе". Средь оплывших свечей и вечерних молитв, средь военных трофеев и мирных костров жили книжные дети, не знавшие битв, изнывая от мелких своих катастроф...
Я вкладывал в пение душу, но до Высоцкого было далеко.
— Липли волосы нам на вспотевшие лбы, и сосало под ложечкой сладко от фраз, и кружил наши головы запах борьбы, со страниц пожелтевших слетая на нас.
— Непривычно написана, — сказал Брежнев, когда я закончил петь, — но цепляет. Я выскажу Суслову своё мнение, думаю, что у автора больше не будет сложностей с выступлениями.
Вскоре мы попрощались и уехали домой. А во вторник, на большой перемене, меня вызвали к директору.
— Мне позвонили из министерства, — сказал он, глядя на меня с укоризной. — Попросили оказать тебе содействие в сдаче экзаменов экстерном. Наша школа имеет право на экстернат, поэтому я не вижу сложностей. Мог бы обратиться ко мне.
— Я просил не за себя, а за Черзарову, — начал оправдываться я. — Я могу хоть сейчас сдать все предметы за оба класса, а ей это сложно.
— И чего вы хотите? — спросил он. — Мне о ней не говорили.
— Мы хотели, чтобы у неё принимали экзамены по одному. Сдала годовой, и освобождается от дальнейших посещений этих уроков. Это позволит сосредоточиться на следующем. Если вы сами не сможете это решить, тогда попытаюсь сделать я.
— Садись и пиши заявление, — сказал он и продиктовал мне текст. — О Черзаровой пока ничего не скажу, нужно проконсультироваться.
— Как только я исчезну, готовься к наплыву ухажёров, — предупредил я подругу. — Жаль, что я не учил тебя драться. Сильная и гибкая девушка, а не сможешь грамотно дать по морде. Сегодня же научу одной связке, будешь потихоньку отрабатывать. Умение кому-нибудь врезать пригодится. Лишь бы самому не попасть тебе под горячую руку.
Вечером отец сообщил, что его посылают в служебную командировку в Минск.
— Заедешь в наш полк? — спросил я, почувствовав, что успел соскучиться и по городку, и по бывшим одноклассникам.
Ведь хотели съездить, когда жили в Минске, да вечно мешало не одно, так другое. Когда теперь удастся вырваться! Наверное, многие из нашего класса уже уехали.
— Если будет такая возможность, обязательно съезжу, — ответил он. — А что ты хотел?
— Зайди к Кулаковым и передай для Сергея наш адрес. Скажи, чтобы и он прислал свой, когда демобилизуют отца и им дадут квартиру. Я не горю желанием сейчас переписываться, просто не хочу потерять его из виду. Кстати, ты не хочешь уйти на пенсию?
— Зачем? — сказал отец. — Я не усижу дома, пойду куда-нибудь работать. Пока не гонят, буду служить.
Неделя прошла без происшествий, и только в субботу директор сообщил, что с понедельника у меня сдача экзаменов.
— Возьми график, — сказал он. — Будешь сдавать в день по два экзамена. За две недели управишься. Когда к сдаче экзаменов будет готова Черзарова, пусть подойдёт ко мне.
— Какой предмет и когда будешь сдавать первым? — спросил я, когда шли к машине.
— Через неделю сдам русский, а потом литературу. Месяца за три отчитаюсь за девятый класс и возьмусь за десятый. Чем займёмся в воскресенье? Надоело сидеть дома. Давай опять съездим в парк? Или попробуем сходить в театр. Чего кривишься? Как можно стремиться стать артистом и не любить театр?
— Я не люблю не театр, а в него ходить. Сколько ни ходил, только один раз было нормально видно и слышно. Мне было девять лет, а показывали "Свадьбу с приданым". Я тогда запомнил все песни. Хочешь, спою? Из-за вас, моя черешня, ссорюсь я с приятелем...
— Пошли быстрее! — Она схватила меня за руку. — И хватит петь. Слушать тебя без гитары...
Мы шли в проходе между домами и поблизости никого не было, поэтому я схватил её в охапку и принялся целовать.
— Безобразие! — заорала из окна какая-то женщина. — Совсем стыд потеряли! Милиции на вас нет!
— Кто там кричал? — спросил Сергей, когда мы сели в салон "Волги".
— Глазастая баба с неустроенной личной жизнью, — ответил я. — Поехали домой. Виктор, как бы нам завтра выехать куда-нибудь на природу?
— Если не передумаете, позвоните, — отозвался он. — Только на завтра обещали дождь.
— Завтра у вас будут гости, — предупредил Сергей, — поэтому лучше до двенадцати ничего не планировать.
— Ладно, — сказал я, — если надумаем, позвоним.
Машина въехала в наш двор и остановилась у подъезда. Мы вышли из салона, поднялись на свой этаж и зашли в квартиру Люси. Моя мама общалась с Надеждой на кухне, а рядом с ними обедала Ольга. Отец уехал в Минск, а Таня уже вторую неделю работала, поэтому моя мама почти весь день пропадала у Черзаровых.
— Как дела в школе? — спросила она.
— С понедельника начинаю сдавать экзамены, — ответил я. — Люсе тоже разрешили, но она начнёт позже.
— Как вы торопитесь жить! — вздохнула Надежда. — Идите мыть руки и будете обедать.
— Мы чуть позже, мам! — отказалась подруга. — Сначала немного позанимаемся.
— Чем будем заниматься? — спросил я.
— Как чем? Обещал научить бить морды, так учи!
Глава 12
Школа бурлила. Наконец-то, на нас обратили внимание! Слава богу, что мне здесь уже недолго находиться, а вот Люсе придётся отдуваться за двоих. Всё началось после того, как я в понедельник сдал первые два экзамена на отлично. На следующий день все знали, что в девятом "Б" кто-то сдаёт экзамены экстерном сразу за два года учёбы. Очень быстро выяснилось, что это новичок, который сочинил несколько классных песен и спел их вместе со своей подругой на телевидении. Для многих оказалось сюрпризом и то, что эта самая подруга учится в том же девятом "Б". Сразу же вспомнили о моих книгах, включая последнюю. Хорошо, что мы всё это уже проходили и в городке, и в школе Минска.
— Не обращай внимания! — говорил я Люсе. — Сосредоточься на мантре, наплевав на всё остальное.
Медитация — хороший способ не замечать назойливые взгляды и шёпот за спиной, но она не поможет, когда народ жаждет с тобой общаться. Каждый новый день добавлял две пятёрки и подогревал интерес к моей персоне, а когда в субботу и Люся сдала русский на пять, нам буквально не стали давать проходу.
— Я не знаю, как буду учиться одна! — сказала подруга, когда мы в воскресный день сидели в моей комнате.
Сильно похолодало и несколько раз за день шёл дождь, поэтому мы не хотели никуда выходить. Люся усиленно готовила литературу, но не будешь же постоянно сидеть за учебниками. Так недолго и свихнуться.
— Разучиваешь удар? — спросил я.
— Разучиваю! — буркнула она. — Могу показать на тебе.
Для поднятия настроения пришлось прибегнуть к испытанному способу: я начал её целовать, бормоча на ухо всякие ласковые глупости.
— Поднялось настроение? — спросил я подругу.
— Поднялось, — подтвердила она, бросив выразительный взгляд на моё трико.
— Было бы странно, если бы я реагировал на тебя иначе, — сказал я, повернувшись к ней боком. — Это непроизвольная реакция, не обращай внимания.
— Ещё четыре месяца, — шепнула она мне в ухо, — и ты будешь мой! И я смогу делать с тобой всё, что захочу!
— И что же ты будешь делать?
— Не знаю, но ты научишь.
Нет, такие разговоры не доведут до добра.
— Я попрошу ребят, чтобы они возили тебя до самой школы, — пообещал я. — И забирать будут так же. Чем ты хуже Ханеевой? А в школе не должны сильно приставать. У нас русский последний, поэтому в среду уедешь раньше, а когда сдашь литературу, освободятся ещё три урока. Когда думаешь сдавать?
— Дней через десять, раньше не успею. Давай поцелуемся, и я побегу.
— Американцы идут на сближение, Серафим Евгеньевич, — сказал командир БПК "Комсомолец Украины" капитан первого ранга Шутов. — Группа семьдесят седьмого оперативного соединения. Состав сейчас уточняют. Авианосец и двенадцать кораблей охранения.
В небе возник гул, и прямо по курсу показался реактивный самолёт, который облетел строй военных кораблей и, увеличив скорость, исчез за горизонтом.
— "Скайхок", — сказал подошедший капитан-лейтенант Гришанов. — Хамят, однако.
— В первый раз, что ли, — ответил своему старпому Шутов. — Начинайте, Валерий Фёдорович. Я думаю, уже пора.
— Центральный пост! — раздался по громкой связи голос командира БЧ4. — Принято сообщение от американцев.
— Читайте, — сказал Шутов.
— Командиру группы советских кораблей. Вы вторглись в зону ответственности седьмого флота США. Объявите маршрут движения и цель. Командующий адмирал Гарри Фелт.
— Раз они хамят, будем поступать, как Шаляпин, — сказал Чурсин. — Отправьте такое сообщение. Следую своим курсом в территориальных водах Демократической Республики Вьетнам. Ваши претензии на контроль судоходства в этих водах не признаю. Любое опасное сближение ваших самолётов со своими судами буду пресекать всеми средствами. Адмирал Чурсин. Объявляйте боевую тревогу, Валерий Фёдорович.
— А при чём Шаляпин? — спросил Шутов, повысив голос из-за сирены.
— Фёдор Иванович любил говорить, что с хамами он сам ведёт себя по-хамски, — пояснил адмирал. — Виктор Семёнович, распорядитесь, чтобы тральщики заняли место в голове ордера.
Невдалеке с рёвом прошли один за другим три "Фантома", но ни один из них не приблизился.
— Определились с кораблями, — сказал вошедший Гришанов. — Это авианосец "Форрестол", а в сопровождении один крейсер, девять эсминцев и два сторожевика. Американцы по-прежнему идут на пересечение курса, но начали замедлять ход. Должны нормально разойтись. Лишь бы не набросали по курсу мин, с них станется.
— А тральщики для чего взяли? — сказал Шутов. — Разойдёмся с американцами и немного сбавим ход. До вечера будем в Хайфоне.
— Давайте, товарищи, сначала рассмотрим вопрос по Узбекистану, а потом перейдём к хозяйственным, — сказал Косыгин. — Возникли сложности, поэтому мы должны определиться в дальнейших действиях. Докладывайте, Роман Андреевич.
— Я не знаю, откуда появились те данные, которые фигурируют в деле, — начал Руденко. — Мне почему-то отказываются называть их источник. Генеральная прокуратура совместно со Следственным управлением Министерства охраны общественного порядка и выделенными нам работниками аппарата ЦК занялись проверкой деятельности указанных лиц. Часть фактов подтвердилась, часть — нет. Сейчас работа фактически остановилась. Мы ощущаем растущее противодействие республиканских партийных органов. На словах все горят желанием помочь, на деле или саботируют свою часть работы, или, что хуже, мешают работе следственной группы. То же и с республиканским министерством внутренних дел, хотя лично Яхьяев клялся и божился, что поможет всеми силами. Мы обратились и к Шарафу Рашидовичу, но с тем же успехом. У меня мнение, что имеет место круговая порука, и дело зашло слишком далеко.
— Пробовали обращаться в республиканский Комитет? — спросил Семичастный.
— Я считаю, что это бесполезно, — ответил Руденко, — но вы, Владимир Ефимович, можете попробовать. Насколько я понял Алексея Николаевича, вас этим тоже озадачат.
— Да, со мной уже говорили, — отозвался Семичастный. — Выделим вам группу работников Управления "РТ". Но если тормозят на уровне ЦК, толку будет мало.
— А вы докажите, что замешан Рашидов, — сказал Косыгин. — Пока это только слова и эмоции. Где содержатся задержанные?
— На территории РСФСР арестовали только пятнадцать человек, — ответил Тикунов. — Остальные, которых около сотни, содержатся в различных СИЗО республики.
— Рашидова вызовем в Москву, — решил Суслов. — Если и после этого он не окажет вам помощь, будем менять. У вас, Роман Андреевич, больше нет вопросов? Тогда мы не будем вас задерживать, как и ваших коллег. Продолжайте, Алексей Николаевич.
— Я считаю, Михаил Андреевич, что зря мы сейчас занялись Узбекистаном, — сказал Косыгин. — Нужно все силы задействовать у нас, а уже потом браться за союзные республики.
— Сил хватит, — возразил Суслов. — Таджикистан пока трогать не будем, а начатое нужно закончить. Если убрать противодействие на самом верху, дело пойдёт. А позже будем подключать и республиканские ведомства. Что у нас первым пунктом?
— Мероприятия по сельскому хозяйству в плане подготовки к грядущей засухе. Доложите, Владимир Владимирович.
— В наше министерство спустили на проработку большой план мероприятий, — начал Мацкевич. — Уж не знаю, кто составлял эти бумаги, но многое в них идёт вразрез с линией партии. Если мы будем использовать такие площади под другие зерновые культуры, неизбежно упадёт производство пшеницы.
— У вас этого производства через пять лет не будет вообще, — сказал Косыгин. — В Приамурье вы пшеницу посадите, а севернее? Чем овёс хуже пшеницы как корм скоту? Вы консультировались с учёными?
— Мы отдавали всё на экспертизу в академию. Возражений у них нет, но планы нам устанавливают не академики. Если мне урежут их по пшенице, не будет возражений и у меня. А по укрупнению совхозов и созданию сельскохозяйственных объединений есть вопросы.
— Это рассмотрим позже, — решил Косыгин. — Вы подготовили предложения по восточным территориям? Где и сколько земель можно будет использовать под посев зерновых? Уже к следующей посевной нужно перебрасывать туда технику и людей. Для того, кстати, и укрупняем совхозы, чтобы появились резервы. Сведёте несколько совхозов в объединение и высвободите немало техники за счёт её более рационального использования. С колхозами тоже можно так делать. Поговорите с председателями, они поймут. А меньшее количество техники легче обеспечить запчастями. Жили при МТС и обходились малым, а сейчас будет намного легче! Если небольшие хозяйства не захотят возиться с техникой, можно забрать её и самим организовать при нескольких небольших колхозах МТС. Прикиньте стоимость их сельхозтехники и во что обойдутся услуги, а потом будем оказывать их бесплатно, пока не рассчитаемся за взятое. Что у нас по строительству элеваторов, Георгий Аркадьевич?
