За те несколько дней, которые прошли после вынужденного отъезда из Дайаны, девушка успела кардинально изменить внешность при помощи парика и новой одежды. Так как платье плохо сочеталось с ношением оружия, Стелла предпочла восточный стиль, прятавший то, что нужно скрыть. Ходить в новом наряде было непривычно, но удобно, как с точки зрения свободы движения (при условии отсутствия дамского седла), так и с точки зрения безопасности: ей не грозило стать "белой вороной" в окружении приезжего восточного населения.
Принцесса остановилась перед забавной вывеской "Гай рой" ("Веселый паренек") с улыбчивым мальчишкой в зеленом сюртуке и решила, что это именно то, что ей нужно. Во-первых, не в центре, значит: а) безопасно; б) недорого, во-вторых,...хм, во-вторых, ей просто понравилась вывеска.
Пять дней, отведенные Валаром, истекли сегодня утром (их должно было хватить на обратный путь в Супофесту, но уж никак не в Милагро), поэтому ей не хотелось задерживаться в городе, да и однообразно серые стены, суровостью и аскетизмом напоминавшие адилаские, не располагали к приятному времяпрепровождению.
Может, ей удастся купить место на каком-нибудь корабле и доплыть до Родезы или, что еще лучше, до Консуло, но вероятность счастливого случая в лице нужного судна была крайне мала, и девушка начинала корить себя за напрасное путешествие на юг. Но что сделано, то сделано.
Перед входом в таверну сидела женщина в длинном синем платье; такого же цвета платок обвивал ее плечи. Удобно устроившись на ступеньках, она, бессмысленно уставившись в одну точку, шептала:
— Дарбар, авард минос эс дарбар. Зви абавена, сенад вита. Северс радана, двантер амар. Хотс фиан деллар рой... Балак даман бренк абавена, инарт палердас арика. Треб балак даман!
Стелла с удивлением уставилась на женщину: нет, она не нищенка — в ушах дорогие серьги, на руке — кольцо... Молодая, даже красивая, только глаза — большие, подведенные черным, хотя и без того очень заметные... и безумные.
Из таверны вышел какой-то человек, с участием посмотрел на умалишенную.
— Кто она? — тихо спросила принцесса.
— Агилера Саркатар, баронесса Саркатар. Она безумна, но во время ее сумасшедших видений ей является истина.
— Истина — в бреду сумасшедшей?
— Не смейтесь! Она не простая сумасшедшая. Ее мать поклонялась духам, которые отняли разум у ее старшей дочери, наделив колдовской и пророческой силой. Если ее безумство когда-нибудь пройдет, — шепотом добавил он, — снова возродится княжество Бункур. Но сумасшествие не проходит, — дакирец вздохнул.
Стелла с трепетом взглянула на безумную чародейку. Интересно, что она видит и безумна ли она на самом деле, ведь бывают, что боги просто лишают людей языка, оставляя нетронутым разум. Они пытаются предупредить, оградить сограждан от бед, но изо рта вырываются бессвязные фразы. Наверное, она такая же.
— О чем она говорит сейчас?
— О бедах, смерти, какой-то седьмой заре и двадцатой любви. — Он не удивился тому, что она не знает дакирского — вот, что значит правильно подобранный костюм. — Еще о черном коне, приносящем беду и внушающем счастье. Да Вы не слушайте, приходите!
— А почему она пророчествует здесь?
— Почем я знаю? — пожал плечами собеседник. — Она бродит по городу, останавливается где-нибудь и начинает говорить, каждый день — в новом месте. Мы к ней привыкли, уже не обращаем внимания.
Стелла хотела обойти пророчицу, но колдунья вскочила и ухватила девушку за край одежды; глаза ее горели.
— Амар дарбар, хостес радана, дарунта. Огранат мину паэр дзан вред арикан.
Принцесса отшатнулась от нее, как от чумной, вырвав полу из цепких пальцев. Слова сумасшедшей напугали ее, посеяли беспокойство в душе.
К таверне подбежала молоденькая девушка. Странно было видеть бегущей такое утонченное создание, чьи ножки, несомненно, привыкли ступать по коврам, а не по грубой мостовой. Незнакомка совершенно не вязалась с этим кварталом: богато одетая, в серых мягких кожаных туфельках, кокетливо выглядывавших из-под платья, явно не предназначенных для пеших прогулок, с идеально уложенными локонами и золотыми сережками в ушах.
Она подлетела к Агилере и, схватив за руку, прошипела:
— Гай!
Сумасшедшая покорно встала и, скривив губы в улыбке, обернулась к Стелле, по-прежнему стоявшей возле лестницы:
— Бланэль и дарбар. Вер ишэсфавед цер фатара.
— Агилера, перестань! Сколько раз я тебе говорила: держи свои мысли при себе! — одернула ее девушка с локонами. Поправив растрепавшиеся волосы безумицы, она сконфуженно улыбнулась:
— Извините, она не в себе. Ее слова — это просто слова, не бойтесь!
— Я так и объяснил сеньоре, — вставил свое слово посетитель таверны.
— Она Вам много наговорила?
— Так, ничего особенного.
— Я рада: обычно она много говорит и жестикулирует. Честно говоря, — на этот раз улыбка была искренней и непосредственной, — я сама ее иногда боюсь. Прошу прощения, я не представилась: Истин, баронесса Саркатар. Чтобы загладить вину моей сестры, буду рада видеть Вас у себя.
— Благодарю, но Ваша сестра ничем передо мной не провинилась.
— Я настаиваю, — юная Истин оказалась упрямой. — Мне не хотелось бы, чтобы Ваше знакомство с Милагро запомнилось только пророчествами Агилеры. Мы все, даже слуги, — снова улыбка, — прекрасно говорим на языке путников, Вы не испытаете неудобств.
— Но с чего Вы взяли, что я не дакирка? — удивилась Стелла.
— Дакирки не заходят в "Гай рой", — засмеялась Истин. — Итак, жду Вас у нас сегодня. Наш дом в Милагро знают все, Вы не заблудитесь. Еще раз извините за сестру.
Принцесса проводила взглядом странную парочку и толкнула дверь таверны. На нее пахнуло запахом жареного лука и табака. Теперь понятно, почему сюда не ходят дакирки: антураж не тот. Но ей было не до антуража, хотелось просто поесть.
Удобно устроившись за одним из столов (порой она начинала сомневаться, что когда-то ела исключительно за тщательно накрахмаленной скатертью из фарфоровой посуды), Стелла заказала грибную запеканку и, чтобы скоротать время, завела разговор о Саркатерах. Они оказались одной из самых уважаемых семей города — тем более странно, что они потворствовали болезни Агилеры и не стеснялись выставлять ее напоказ. Между тем, ее помешательство не могло пойти на пользу репутации семьи, хотя, похоже, здесь, в Милагро, общественное мнение было на стороне ее родных и с нетерпением ждало, когда сумасшедшая прозреет, а пророчество исполнится.
Глава X
Дом баронов Саркатар стоял в узком переулке между Старой площадной и Новой площадной улицами, углом выходя на Старую площадную; глухая ограда занимала всю левую сторону переулка. Безусловно, Стелла ожидала увидеть шикарный (ну, или просто добротный) особняк на главной улице, но, похоже, большая часть богатства семьи канула в Лету вместе с могуществом князей Бункур, а вместе с ним ушло светское высокомерие, присущее всем властьимущим.
Принцесса тщательно подготовилась к этому визиту: укрепила шпильками парик, оставила меч на попечение Шарара — не приведи боги, кто-нибудь заметит! — помылась, привела платье в порядок и придумала очередную легенду о своем происхождении и цели визита в Милагро. Разумеется, она не стала бы рисковать, не приняла бы приглашение, если бы не хотела узнать, ищут ли ее в этом городе.
Несмотря на свое расположение (хотя, район Старой площадной издавна был заселен аристократией), дом производил впечатление. Минимум украшений, зато обстоятельность, твердость и надежность, сквозившая даже в дверном молотке.
Глубоко вздохнув и в очередной раз понадеявшись на удачу, Стелла постучалась. Ей без промедления открыли и, удовлетворившись ее сбивчивым объяснением, без слов провели в комнаты.
В гостиной Саркатаров, обставленной по моде полувековой давности, был накрыт стол для чаепития. Оглядевшись, девушка подумала, что хозяева всеми правдами и неправдами стремятся удержать ускользающее прошлое, хотя бы в виде тяжелой темной мебели и полинявших шпалер, бог весть насколько старше людей, сидевших в гостиной.
На стенах висели портреты — чинные дамы и кавалеры в массивных вычурных рамах.
— Добрый день, я так рада, что Вы приняли мое приглашение! — Истин приветливо поднялась ей на встречу, вслед за ней встала и Агилера. Она была на редкость спокойна и напоминала примерную ученицу; руки нервно теребили корешок какой-то книги. — Чай будет готов через пару минут.
— Благодарю.
Стелла с интересом оглядела гостиную — застывшее прошлое, ни одной новой вещи, даже чашки на столе и те с историей — фамильный сервиз.
— Вам у нас нравится? — Истин ухватилась за ее взгляд. Другой темы для разговора, видимо, не нашлось.
— Спасибо, очень.
— Может быть, Вы желаете осмотреть дом? У нас есть несколько вещиц, которые, смею надеяться, покажутся Вам интересными. Агилера, прошу, останься здесь и поторопи слуг.
Старшая сестра покорно села и углубилась в прерванное чтение.
Баронесса с энтузиазмом подошла к роли экскурсовода и, весело порхая из одной комнаты в другую, не переставая щебетать о разных безделушках и их прежних хозяевах. Принцесса слушала в пол уха, для нее все эти комнаты слились в одну, полутемную, пропахшую нафталином, трудно было поверить, что в этом доме живут люди, хотя, быть может, жилые покои выглядели более жизнерадостно.
— У брата чудная коллекция оружия, доставшаяся ему от дяди. Можете посмотреть. — Истин распахнула очередную дверь с низкой притолокой.
— Я как-то не очень интересуюсь оружием. — Девушка заглянула в комнату. Наверное, это самая старая, здесь даже шпалер нет. На стенах — холодное оружие, большую часть она никогда в жизни не видела. Настоящий арсенал.
— А где Ваш брат?
— В действующей армии. Раз Вам неинтересно, то не буду Вас мучить. Правда, тут есть кое-что времен Бункуров...
Нет, только не Бункуры! Еще немного — и она начнет их ненавидеть.
Вымучив улыбку, девушка согласилась взглянуть на "чудесный кубок цветного стекла", хранившийся за стеклом вместе с другими реликвиями рода. Глядя на эту простенькую стекляшку с вкраплениями металла, трудно было поверить, что из нее пил "сам последний князь, который подарил ее нашему пра-пра-пра-прадеду".
Наконец экскурсия по прошлому была окончена, и они вернулись в гостиную.
Сидя в кресле с ножками в виде медвежьих лап, принцесса наблюдала за тем, как Агилера помешивает ромашковый чай; теперь она не казалась безумной, говорила хотя и редко, но связно, и только горящие большие глаза выдавали в ней сумасшедшую.
Истин, улыбающаяся, с теми же локонами темно-русых волос, сидела рядом с сестрой и искоса бросала на нее одобрительные взгляды.
— Да, война заставляет многих покидать родные края. Вы не первая и не последняя, кто сбежал к родственникам. — Стелла сказала, что родом из одного из островов, бежала оттуда на случайном корабле, а теперь хочет попасть к сиальдарской родне. — Только я не советую ехать туда сейчас, подождите, пока кончится война.
— А если морем? Неужели это так опасно? Может, какой-нибудь корабль согласится довезти меня в Ликон?
— Ликон? Вы шутите?! Там еще хуже, чем на островах. Боюсь, Вы не увидитесь с родственниками до весны.
— А что будет весной? — осторожно спросила Стелла.
— Мы войдем в Розин, — с простодушной уверенностью ответила Истин.
— Сколько крови, сколько загубленных жизней... — покачала головой принцесса. — И ради чего? Ради очередного клочка земли? Неужели дакирцам не хватает собственной?
— Все совсем не так, мы лишь возвращаем свое. Вся долина между Ринг Маунтс и Симонароки по праву принадлежит нам, если бы не было нас, не было Вашей родины. Разумеется, я признаю, что сиальдарцы сами создали свою культуру и государство, но его бывшие провинции во многом обязаны Дакире. Достаточно того, что мы подарили им скачки. И после этого они смеют презирать нас. — Она наморщила носик.
— Я не понимаю...
— Именно дакирцы завезли великолепных породистых лошадей, которых они превратили в бедное подобие разумных существ. Они научили их бездумно бегать по кругу и гордятся тем, что изуродовали прекрасных животных.
— Но больше всего в этом преуспели скаллинарцы, — подала голос Агилера. — Они превратили их в монеты. Наши лошади никогда не были мерой богатства, даман — это друг, его не продают, не превращают в бездушную вещь, вроде табуретки.
— Печально, но сейчас почти не осталось прежних даманов. Люди редко ценят то, что имеют, — подытожила Истин. — Но давайте сменим тему. Давно Вы в Милагро?
— Нет, всего пару дней.
— О, этого так мало, чтобы осмотреть город! Обязательно прогуляйтесь по набережной, зайдите к Флеку... Вы где остановились?
— Да там же, в "Гай рое".
— Если хотите, я могла бы устроить Вас у нас.
— Что Вы, я вовсе не хочу обременять Вас!
— Чем же Вы нас обремените? Пустое! Просто как представлю, что Вы живете в какой-то каморке под крышей таверны, так у меня сердце кровью обливается. Там же такой народ...
— Мне в моем положении выбирать не приходится.
— Все же под одной крышей с простолюдинами...
— Да я привыкла. Мы в детстве часто играли с крестьянами. Видите ли, наша семья не такая благородная, как Ваша.
— Вы из порядочной семьи — мне этого достаточно, — улыбнулась Истин. — Не у всех же должна быть многовековая история.
— Верно, — улыбнулась в ответ принцесса. — Скажите, а что здесь происходит? Вчера я видела столько генров...
— А, не обращайте внимания, они, как всегда, ловят шпионов. Говорят, — она понизила голос, — в Дакире появилась отчаянно смелая рыжая девица, которая хочет помешать нашим завоеваниям. Она настолько умна и хитра, что запросто обводит власти вокруг пальца. Не удивлюсь, если она украла какие-нибудь бумаги, а теперь старается их дороже продать. Обычная авантюристка.
— Как интересно!
— Да ничего интересного. Когда ее поймают, окажется, что слухи, как всегда, преувеличены.
— Она либо спасет, либо убьет его, — вдруг подала голос старшая сестра и отодвинула чашку. — Алая заря уже близко; зеркало отразило пламя свечи, зажженной величайшей силой, и Они боятся ее. Королева Тьмы кутается в свой плащ и не находит покоя в темноте ночи. А престол другой королевы пуст, и король выжигает огнем путь к ее сердцу. Но заря лишь забрезжила, а тучи уже сгустились. Солнца нет.
"Солнца нет", — промелькнуло в голове у Стеллы, и она вспомнила о Лиэне. Что там происходит, как сестра? Сколько у нее еще времени?
Странно, что эти слова произнесла Агилера, так ли она безумна, как все считают? Так или иначе, она напоминает ей о долге. Кто бы мог подумать, что сумасшедшая узнает ее в этом маскараде?
— Перестань, Агилера! — Истин подошла к ней и положила руки на плечи сестры. — Ты испугаешь нашу гостью, а ее нельзя пугать.
— Но она должна знать, Истин, что небо в огне, что тьма идет! За горами смерть, злоба, кровавая луна. Королева Тьмы вступает во владения своим государством, а Повелитель Тьмы забрал себе небесный чертог. Ему — небо, ей — земля. Ей достанемся мы: я, ты, она, — Агилера по очереди обвела их рукой. — А он будет там, выше нас. Теперь он один бессмертен, а Светлая заперта в недрах горы. Тьма и мрак идут, скоро будут лишь Повелитель Тьмы, королева Тьмы и король. Нужна королева, чтобы зажглось солнце, без Зари нет солнца. В Великой книге сказано: "...придет Та, что покорит мир и сердце того, кто был непреступен", и я знаю, что она уже здесь. На севере жила когда-то величайшая волшебница всех времен и народов, мать всех пророчеств и судеб, знавшая то, что никто никогда не узнает, умевшая то, что никому и не снилось, которая сказала, что Спасительница будет смертна.
