— О, мой муж недолюбливает русских, но я иного мнения. Я очень ценю широту души вашего народа. Я слышала от самого господина Штрауса, который неоднократно бывал в России, что люди в вашей стране удивительно душевны и щедры, — восторгалась она.
Александр, разумеется, благодарил и заверял баронессу, что ее племянник останется жив-здоров.
Хельга гуляла с Теодором почти час, она уже старалась, не вслушиваться в пустую болтовню своего спутника. Она лелеяла надежду, что Александр предупредил Эрика, что он придет за ней или появиться Рагнар, или Грэг, или кузен Элберет.
Она снова и снова пыталась вывести Теодора на разговор о семье.
— Я слыхала, что ваш дядя не любит русских, не расскажете ли, с чем связаны такие впечатления? — спросила она.
— Ха-ха-ха. Мой дядя не любит половину стран Европы, откуда его выгоняли, — рассмеялся недобрым смехом племянник.
— Вот как? — Хельга нащупала тему, которая отвечала ее интересам. — А мою любимую Швецию?
— Не знаю. Я вообще ничего не знаю про вашу любимую Швецию! — Теодор сделал восторженное лицо. — Расскажите мне о ней!
— Вы так громко говорите, что на нас оглядываются, — зашептала она с опаской. — Вы же не ответили на мой вопрос. Почему ваш дядя не любит Россию и половину Европы?
— Да шут с ним, с моим дядей, — вспылил Теодор. — Хельга, это удивительный вечер. Мы идем по парку, ваша рука так нежна. Вы — прелестное создание, я готов писать в вашу честь оды, воспевать вашу изумительную кротость. Современные девицы так надменны, чванливы, а вы — просто ангел.
— Вы меня плохо знаете, Теодор, — возмутилась она. — Мы знакомы несколько часов.
— Когда эти глаза смотрят на меня из-под этих чудных ресниц, я немею. Мое сердце начинает танцевать вальс, как вчера его танцевал я под вашим влиянием. Вы меня околдовали.
— Теодор, вы забываетесь, я помолвлена и мой жених...
— Так почему он не тут, почему он вас отпустил одну?
— Граф Александр посчитал вас знакомым, он вынужден был срочно отлучиться, доверив вам заботу обо мне. Я не хотела бы думать о вас дурно.
— Простите. Простите великодушно. Фройляйн Хельга, я не произнесу более ни слова о своих чувствах. Я буду нем. Просто идите рядом.
— Проводите меня к экипажу, — попросила она, совершенно разуверившись в том, что ей удастся поговорить с ним о его семействе или о свитках.
— Не уходите. Еще хоть полчаса.
— Это долгий срок, — возразила она. — Меня ждут к ужину.
— Я могу вас проводить.
— Нет-нет. Нас может увидеть мистер Макензи, тогда мне предстоит неприятное объяснение.
В следующий момент она остолбенела. По аллее к ним направлялись Диана, Грэг и Рагнар. Она не испугалась бы шутливого выговора от друзей, но заметила серьезное осуждение Дианы, чьи наставления не пошли впрок. Хельга знала, что нарушает местные приличия, но успокоила себя тем, что делает так ради пользы дела. Друзья не стали бы возражать. Это был бы шутливый разнос, а может быть похвала. Лицо Дианы было строгим. Секунду спустя Хельга обрадовалась тому, что ее избавят от ухаживаний Теодора. Она кинулась к друзьям с беззаботной радостью.
— Вы? Господа! Добрый вечер! Какая замечательная встреча! Граф оказался очень сильно занят и господин барон любезно согласился сопровождать меня во время вечерней прогулки. Мы же почти друзья, правда, Рагнар?
Трое молодых людей обменивались натянутыми приветствиями. Рагнар посмотрел строго на Хельгу и почтительно на барона. Лицо Грэга было строго и надменно, когда он здоровался с ней, на Теодора он смотрел, как на презренное создание, не скрывая раздражения.
— Мне не удивительно видеть вас в обществе другого мужчины, Хельга, — заговорил он без осуждающей интонации. — Если граф Шеховской вверил вас заботам господина барона, я могу быть совершенно спокоен. Граф — мой друг, я ему доверяю, как себе. Граф сообщил, где вас оставил, Элизабет волновалась, мы вас ждали к ужину, уже четверть седьмого. Видимо ваша беседа была столь увлекательна, что вы забыли о времени.
Он снова недобрым взглядом посмотрел на Теодора.
— Господин барон как раз собирался меня проводить, — солгала она, сама не понимая зачем.
Ей показалось, что Игорь раздосадован вполне серьезно. Да и взгляд Дианы был неодобрительным. Неужели придется извиняться за чуть нештатную ситуацию. Это же мелочь. Она вопросительно посмотрела на Рагнара.
— Диана, Рагнар, проводите Хельгу к экипажу, а я скажу несколько фраз барону, — попросил Грэг.
Хельгу увели, как провинившегося ребенка.
— Хельга, что вы делаете? Эта выходка может закрыть перед вами всеми двери порядочных домов Вены. У Теодора репутация не просто простофили, а еще и незадачливого обожателя дам, — выговаривала ей Диана.
— И не отпирайся дорогая, мы слышали, как он расписывал твои чудесные глаза. Мы шли за вами минут пять, ты по сторонам забываешь смотреть. Мы даже обежали вас кругом. Ты нас не заметила. Наблюдатель, — добавил Рагнар.
— У меня появилась возможность, узнать у барона о его семье.
— И как, узнала? — засомневался Рагнар.
— Кое-что, — обиделась Хельга. — Он вел себя не так уж развязно.
— Хельга, вы не слишком хорошо помните мои уроки, — сделала замечание Диана. — Идти под руку, да еще так близко с незнакомым мужчиной — это подавать ему повод рассчитывать на вашу благосклонность и впредь.
— Ну, это Грэг ему сейчас объяснит, как он себя должен вести. Я, пожалуй, к ним вернусь, — сказал Рагнар и повернул назад.
Хельга возмущенно посмотрела ему в след и сказала:
— Это просто лишнее. Зачем Грэгу устраивать сцены? Это недостойно его особы.
— А вы не догадываетесь? — удивилась Диана. — Он просто ревнует.
Хельга захлопала глазами.
— К чему? К работе?
— Теодор — это не работа, он — другой мужчина, — ответила Диана.
— Вы серьезно или они вас подговорили? Вы шутите, Диана. Мы слишком давно с ребятами друг друга знаем, так давно, что только со стороны наши взаимные подтрунивания можно принять всерьез. Игорь будет меня так же ревновать к кому-нибудь здесь, как Алик стал бы ревновать Эл к Димке или Игорю. Это шутка такая?
— Да, мне не просто судить, вы правы. Возможно, они так шутят. Только, я верю своим глазам и опыту. А вижу я примерно следующее. Если Элизабет и Александр, будучи супругами, изображают супругов, то это лишь укрепляет их отношения и подогревает их любовный пыл. Вы же словно подтверждаете легенду, которую для вас придумала Эл, только вместо примирения с женихом вы решили его окончательно потерять.
Они подошли к экипажу. Диана не стала садиться. Хельга молчала.
Едва Диана, Хельга и Рагнар отошли на расстояние двадцати шагов, господин Макензи посмотрел на барона с откровенным гневом.
— Господин барон, — заговорил он медленно с усилившимся акцентом, почти сквозь зубы, — мне не очень хорошо известны нравы в высшем свете Вены, но мне известны общепринятые законы приличия. Хельга — девушка довольно наивная и чистая душой, она верит в порядочность мужчин. Граф Шеховской увидел в вас вчера друга, Бог ему судья. Хочу надеяться, что он не ошибся в вас. Мне же было совершенно неприятно видеть мою невесту столь близко от вас. Я прошу вас впредь не злоупотреблять ее доверием. Она сочла за честь знакомство с вами, я не стал бы ей возражать, но то, что я видел только что, противоречит моим личным воззрениям. Я требую, чтобы вы объяснились и впредь не смели подходить к моей невесте ближе, чем того требуют правила приличия. Иначе, я вас вызову и убью.
Теодор испугался, он хватал воздух ртом.
— Да как вы смеете, — выдохнул он.
— Смею, я еще не решил нанесли вы оскорбление мне, или фройляйн Карлсон. У меня возникает отчаянное желание вызвать вас на дуэль.
Тут подоспел Рагнар.
— Господа. Это было всего лишь недоразумение. Фройляйн Хельга все объяснила. Это невинная прогулка. Грэг, вы не верно истолковали действия барона. Вам показалось.
— Он держал ее за руки, — выпалил гневно Грэг.
— Возможно, она просто замерзла, барон грел ей пальцы. Да уймитесь же вы, неистовый Макензи.
Грэг отвернулся от барона и хлопнул Рагнара дружески по плечу.
— Разве что так. Ты обычно бываешь прав, Рагнар, — смиряясь, согласился он и повернулся к барону, еще хмуря брови, но заговорил ровным тоном. — Если я был резок, прошу прощения. Я слишком ее обожаю, вот мне должно быть привиделось. Не сочтите меня грубияном, господин барон.
Теодор успел опомниться.
— Нет. Нет, не извиняйтесь, это недоразумение, господин Макензи. Между мной и вашей невестой нет ничего, что бы вызвало ваш гнев. Мы мирно беседовали и увлеклись. Я виноват. Новые знакомства всегда увлекательны и дают пищу для ума, для знакомства с новыми странами. Я и не думал. Вы не сердитесь? И я не сержусь.
— Вот и славно, — подытожил Рагнар. — Приятного вечера, барон.
Рагнар кивнул ему по-дружески и увел господина Макензи. Теодор с грустью вздохнул.
— Он просто тиран. Он ее недостоин. Какая девушка! — Он побрел по аллее один.
Грэг и Рагнар появились у экипажа почти сразу после разговора Хельги и Дианы. Хельга стояла растерянная, а Диана мерила шагами тротуар.
— Я провожу Диану, а вы поезжайте домой. Ну и денек, — заключил Рагнар.
Едва экипаж скрылся за поворотом дороги, Диана взяла Дмитрия под руку.
— До базы пять кварталов. Пройдемся? Я сказала все, о чем вы просили. Она думает, что он ревнует.
— Не поверила?
— Не могу утверждать, но я сказала то, что сама видела. Думаю, что была натуральна. Чем вы здесь занимаетесь? Чем угодно, только не вашими свитками.
— Это мы так развлекаемся, — улыбнулся он. — Ты голодна?
— Нет.
— А я только завтракал сегодня.
— Бедненький.
— Давай перекусим где-нибудь, а то мне топлива до базы не хватит.
— Ну и лексикон у вас, господин Гаруди. Ты проводишь меня домой, я попрошу тебя покормить, а за одно ты посмотришь списки нашего оборудования. Подберешь что-то для вашей работы.
— Ты мне поможешь?
— Если ты посвятишь меня в свои замыслы. Я не сильна в такого рода вопросах, но как раз сегодня прибыл человек из Парижа. Он является, кажется, техническим экспертом, как раз по вопросу организации поисковых работ. Приятный человек. Если он согласиться, то вы могли бы с ним обсудить свои замыслы, он даст консультацию. Эл не станет возражать?
— Эл мне доверяет. Жаль, что ты не сказала раньше, я бы не отправил Грэга с Хельгой. Он кого хочешь, сам проконсультирует.
— А она? Она бы поехала домой одна? После такой сцены.
— Эрик отвез бы ее.
— За что вы с ней так?
— Не дитя ж. Она правильно поступила, что решила прощупать Теодора. Нормальный рабочий подход. Откуда было знать бедной девушке, что Тео треплется о всяких пустяках. Она будет расстроена тем, что Теодор неверно растолковал ее расположение. Зато она не сразу узнает, какой подарок Грэг преподнес Эл. Она впервые сталкивается с такой моделью отношений, она привыкла общаться с мужчинами на равных, и иногда раздавать нам оплеухи. Она неверно оценила свои возможности в этом времени. Ей здесь трудно. Опыт с Теодором ей полезен.
— Ты был вчера более успешен, — намекнула Диана.
— Мне было проще, я стал его другом после первой бутылки вина. У Оли задачка трудней, тут нужна тонкость и деликатность, она вела с ним светскую беседу, пыталась быть дамой, а он ее за руки начал хватать. Поскольку наше знакомство с Лейдендорфами неизбежно, у нее еще будет возможность исправить прежние ошибки и отточить на Теодоре силу своего обаяния, и при этом, удержать его на расстоянии.
— Ты можешь быть хоть чуточку серьезнее! — не выдержала Диана его шутовства.
— Зачем? Что такого страшного произошло? Это ты, наша дорогая куратор, преувеличиваешь масштабы бедствия.
— Но Эл поняла серьезность положения, если позволила всем нам пойти за ней.
Дмитрий рассмеялся заливистым смехом.
— Боже! Какая наивность! Эл нас сплавила, чтобы мы не устраивали дальнейшего обсуждения ее горжетки, и дали им с Аликом возможность побыть вдвоем. Диана! Это ж ясно, как день! А тебя она с нами отпустила, потому что знала, что я отправлюсь тебя провожать, у меня шанс побыть с тобой наедине. У командора соображалка приотличная!
— Вы обсуждали этот вопрос? — с опасением и готовностью обидеться проговорила Диана.
— Обсуждений не требуется. Мы хорошо знаем повадки друг друга. Нас с тобой видно насквозь.
— Ванхоффер ничего не подозревает, у меня будут неприятности, если он узнает.
— А мой командир в мои дела не вмешивается, если это делу не вредит. Это преимущество дружбы с начальством, — с довольной улыбкой заявил Дмитрий. — Это ж они прикрыли нас в первую ночь. Скажу по секрету, Игорь с Аликом подправили картинку системы наблюдения. Ты их не выдашь?
— Вы? Вы в первый день влезли в систему наблюдения?
— Ой, какие мы плохие. Зато Ванхоффер тебя не отчитал.
— Вы ведете себя, как бандиты.
— Как дикари, — поправил он. — Вот когда Игорь и Ольга освоятся, вот тогда мы станем полноценной бандой. Пока мы просто хулиганим.
— Ты говоришь это без оглядки. Как не стыдно. Я этого не слышала.
— Вы увязли по уши, моя дорогая. Сначала вы попустительствовали мне в кутеже, потом едва не соблазнили меня, потом помогли Эл в театре, сегодня подыграли нам с Игорем. У нас есть общие тайны.
— Подобные инсинуации не делают вам чести. Я имею в виду конкретно вас, господин Гаруди, поскольку ваша командир в моих глазах остается человеком чести.
— Слава Богу, вы так великодушны, Диана. Эл, как правило, приходиться оправдываться больше нас всех. Благодарю, что вы оставили ее репутацию незапятнанной.
— Я еще кое-что заметила. Стоит Эл проявить свою женскую обаятельную сторону, вы все тут же начинаете виться вокруг нее. Не случайно она намекнула мне на реакцию Александра. Почему-то Грэг действительно думал об Эл, а не о своей невесте. О прелестных плечах своего командира, как он выразился. А ваша последняя фраза просто убедила меня, что вся ваша мужская компания боготворит ее.
— Уж не ревнуете ли вы? — удивился Дмитрий.
— Ничуть. Это наблюдения, я просто говорю, что вижу. Пока она изображает кузена Элберета, вы ведете себя, как товарищи, как подчиненные, а стоит ей набросить на плечи мех, вы кидаетесь оказывать ей знаки внимания.
— У меня нет на то внятного объяснения, скорее нечто мистическое.
— Ваш персонаж склонен к мистике, положение обязывает. И каково же объяснение?
— С одной стороны Эл — настоящий вояка, лидер, за которым мне всегда хотелась следовать безоглядно. Мы каждый по-своему ее обожаем. Без нее наша команда не могла бы существовать в принципе. Но в ней есть иная сторона, которая к моей печали неоднозначно действует на мужчин. И дело тут не в дамском обаянии. Рядом с ней начинаешь ощущать силу, о которой все мужчины грезят. Во все времена в женщинах мужчина ищет утешения, нежности, любви, душевного покоя, чего-то возвышенного, вдохновляющего, мира, наконец. С Эл иначе. Подъем, азарт. Рядом с ней ощущаешь силу, вызывающую перемены, хочется стиснуть зубы и ринуться в неизвестность. Если есть видимость покоя, то он обманчив.
