Зверь лютый Книга 13. Рацухизация

— Будешь, Квасура, будешь работать. И на князя светлого, и на боярина доброго, и на главаря разбойного. На всякого, кто твоего сыночка перед тобой на дереве подвесит да свежевать заживо начнёт. Когда с ребёнка кожу снимают... Я раз повидал — мне не понравилось. А тебе глядеть — как с твоего старшенького... Поэтому разобрать. Всё — описать подробненько. И — забыть. До поры, до времени.

Последнее — просто для утешения. И Прокуя, и меня самого. Жалко же! Столько труда вложено! Но не могу себе представить, что должно измениться в нынешней "Святой Руси", чтобы я пустил Прокуя в чью-то "шарашку". Ковать "брони заговорённые" во славу князя Вщижского... или там, Друцкого... Жизнь свою переводить, чтобы гридни Дорогобужские особенно эффективно резали гридней Углических...?

Разве что — "шарашка" будет моя собственная...

Да ну, фигня. Кто я тут? — Ванька-ублюдок, третьесортного опального боярина незаконный отпрыск. Придумать производство непробиваемых броней — могу. Удержать такое производство в своих руках — нет.

"Сам — никто, и звать — никак". "Не по сеньке шапка". "Со свиным рылом да в калашный ряд"...

Конечно, "остановить и разобрать" — сразу не получилось. Прокуй ходил за мной следом и скулил:

— А вот давай я чуток покую... А давай я разок поклепаю...

Я... я оказался слаб. Я ж его понимаю! Мне самому...! Несколько полезных вещей мы сделали. Пожалуй, главное — две циркулярные пилы диаметром в два локтя. Отковали. Из стали.

Сталь здесь — сыродутная, десятая часть от общего количества железа. Так что, циркулярки... хоть и не серебряные, но близко.

Тут Артёмий поинтересовался у меня:

— А что это там, в Гончаровке, стучит так часто? Ребятишки в лес ходили — слышали. Будто дятел по железу. Задорно так...

Я вполне доверяю Артёмию. Но если до него слух дошёл, то дойдёт и до других.

В тот же день мы остановили паровичок и разобрали его.

* * *

Понятно, что молот можно было сделать не на паровом, а на водяном или конном приводе. Подцепить кувалду на рычаге к обычному водяному колесу. Оно проворачивается, на хвостовик рычага давит, кувалда понимается... бу-бух!

Ещё в 30-х годах 20 века такие кузницы нормально работали в сельской местности в Англии. По скорости-весу — примерно то же самое. По технике — куда как проще. Правда, при нашем рельефе-климате работать будет полгода. И тот же вопрос — чего им делать?

Через 20-30 лет первые водяные молоты запустят в Швеции, но там железоделательное производство. Обжим криц приличного размера ручным молотом вести нельзя. Там есть поток заказов. Есть королевская власть, под эгидой которой это всё делается. Есть потомственные металлурги. Много поколений: в районе Стокгольма выплавляют железо с 3 века по 70-е годы 20-го.

* * *

Я — не металлург. У которого цель в жизни — наковать много хорошего железа.

"Прекрасен лес, и поле, и цветы,

Песчаный плес и лодка у причала...

Но в мире нет прекрасней красоты,

Чем красота горячего металла!".

Верю. Но становиться им не хочу. Или — чтобы меня кто-нибудь им "становил"... на всю мою оставшуюся жизнь...

Я — не купец. Который мечтает взять подешевле — продать подороже. И об этом — господу помолится...

"А в ногах у постройки

Торговая площадь жужжала,

Таровато кричала купцам:

Покажи, чем живешь!

Ночью подлый народ

До креста пропивался в кружалах,

А утрами истошно вопил,

Становясь на правеж".

Это — не моё.

Я — либераст и дерьмократ. Потому что — эгоист и эгоцентрист. Я хочу жить. Хочу жить прилично. Это "прилично" включает несколько вещей. Не только портки без дырок и кусок хлеба с маслом. Но и... "это сладкое слово свобода".

Свободы своей я не отдам никому. Ни за что.

Ме-е-едленно.

В мире нет ничего дороже моей свободы.

Даже моя жизнь.

Жизнь — инструмент. Для реализации свободы. Один из...

Не надо пафоса. Это очень просто. Когда поймёшь.

Так ведёт себя любая крыса, загнанная в угол. Если нет свободы, нет простейшей свободы — свободы перемещения — у крысы срабатывает инстинкт самосохранения. Она рвётся на волю. Даже ценой жизни. И я — так. Чисто по инстинкту. Потому что я без своей свободы — уже не я. Тушка на ножках, но не я. Не "само". Свою "самость" надо сохранять. По базовому инстинкту.

Когда до этого додумываешься, когда, покрутив в мозгах, обсосав, попинав, понадкусывав, проверив на излом эту идею, укладываешь её в себя, в основу своей личности, когда знаешь, что где-то в душе есть вот такая фундаментальная мерка, которую можно вытащить и приложить к очередной ситуации... Нет-нет! Не каждый день после обеда! Редко. Но она в тебе есть, и ты об этом знаешь... На очень многие вещи начинаешь смотреть... спокойнее. Когда любишь свою свободу — с уважением относишься к свободе других.

Те ребята, которые через 30 лет будут подсовывать изо дня в день железные чушки под водяной молот где-то в Стокгольме... Наверно, им той свободы достаточно. И я это уважаю. Но мне — нет. Мне — мало. Я — жадный. До своей свободы — особенно.

Однажды я сам, совершенно свободно, своей вполне вольной мозгой, додумался до того, что на Руси должны быть "белые печки". Сам.

Совершенно свободное собственное решение, "СССР".

Не про "парламентскую республику", не про "всеобщую вакцинацию", не про "человек на Луне"...

Просто-напросто: жить надо в "белой" избе. Всем.

Очень простенькая, даже — примитивная идея. Но — моя.

Это — задача национального масштаба.

В "Святой Руси" есть куча других задач такого же размера. Отбиться от степняков, вывести язычников, избирать собственного митрополита, поднять урожайность, пережить мор, глад, торг, пожар, поход... Куча — разной степени актуальности, героичности, кровавости...

Прав Жванецкий: "Огромное счастье — видеть настоящую кровавую героическую жизнь. И в ней — не участвовать".

Я хочу быть счастливым. Поэтому кучу — мне не надо. У меня — одна. Маленькая задачка. Очень простая.

Я теперь знаю — "как". Как такую избу сделать, что для этого надо, есть обученные люди, материалы, технологии...

Теперь нужны ресурсы. Для продвижения, для тиражирования... А у меня таких ресурсов нет. И быть — не может. Потому что для решения задачи национального уровня должны быть и ресурсы сравнимого размера. На ресурсах сидят местные феодалы и церковники. И они делиться не будут.

"Эх, эх!

Позабавиться не грех!

Запирайти етажи,

Нынче будут грабежи!

Отмыкайте погреба -

Гуляет нынче голытьба!".

Я к таким забавам... в национальном масштабе... не готов.

Можно пойти более мягким путём: торговля. "Пусть они сами мне отдадут".

Пусть.

Отдадут. Добровольно, с удовольствием, с искренним желанием и с весёлыми песнями.

"Пред ним roast-beef окровавленный,

И трюфли, роскошь юных лет,

Французской кухни лучший цвет,

И Страсбурга пирог нетленный

Меж сыром лимбургским живым

И ананасом золотым".

Будут кушать, пить, носить, обувать... восхищаться, завидовать, хвастаться... Потреблять. И — платить. Мне.

Я на этом, не знаю пока на каком, товаре разбогатею. И стану строить повсеместно белые избы. От широты своей души. И для диверсификации капиталовложений.

Не дадут.

Ме-е-едленно.

Состояние такого размера не имеет права на существование.

Как только уровень накопленных ресурсов — проще: моя кучка серебра — станет выпирать среди аналогичных... кучек — придут и отберут. Не важно — какого размера кучка. Важно — больше аналогичных в этом ряду. Для каждого ряда — свой потолок. Сию-местный, сию-временный, сию-сословный.

Крестьянин на арабском скакуне... — отдай.

Это Микула Селянинович с Вещим Олегом торговаться мог:

"— Ай же глупый ты, Вольга Святославович!

Я купил эту кобылу жеребеночком,

Жеребеночком да из-под матушки,

Заплатил за кобылу пятьсот рублей.

Кабы этая кобыла коньком бы была,

За эту кобылу цены не было бы!".

Так это торг в раннефеодальные времена! Человека, который, просто потолкавшись, тысячу мужиков уложил:

"Потом стал-то я их ведь отталкивать,

Стал отталкивать да кулаком грозить.

Положил тут их я ведь до тысячи:

Который стоя стоит, тот сидя сидит,

Который сидя сидит, тот лежа лежит".

А вот с нормальным смердом... Хорошо, если хоть что заплатят. А то просто... "ума вложат", "чтоб знал своё место".

Разбогатевший купчик... Позволят вклад в церковку сделать. Домишко, не круче, конечно, боярских теремов, но приличный.

Разница... Только по площади подворья — в 4 раза. В Новгороде хорошо видны старые, ещё Рюриковых времён, боярские дворы — 1200-1500 кв.м. И всякие остальные — 300-400.

Даже новгородские купцы, при всех своих гонорах и капиталах — боярских подворий не имеют. Ни за какие деньги.

Бабе-купчихе дозволят платок шёлковый по праздникам одевать. Только платок! Платье, или, там, чего из парчи...

— А ты, паря, не зазнавши ли? Не вровень ли с князем метишь? Чести его умаления желаешь?

* * *

Да, будут, временами, и на "Святой Руси" богатые люди. Приходит как-то Иван Грозный к Сергею Поганкину и говорит:

— Серёга, я придумал способ очень быстро разбогатеть!

— Прекрасно, Ваня, но у меня ты уже занимал.

— Дай денег, Серый! Хуже будет.

Сергей подумал и дал. И помер в своём дому своей смертью. А последний его потомок — в 18 веке, завещав огромное состояние церквям и монастырям. А то хуже было бы.

* * *

Ограничение на размер состояния касается не только смердов и купцов, но и бояр.

Зачем светлому князю с дружиной в триста голов — боярин с сотней бронных гридней? Может, чего задумал худого? Что-то он многовато имеет... Поруб, застенок... Опала — за счастье. Отобрали, поделили. "Заплатил? — Спи спокойно".

"Никто не может быть богаче короля". Эта фраза звучит на французском в "Анжелике", но идея — общемировая.

А в цифрах? Вот Смоленское княжество. Годовой доход — несколько тысяч гривен. Пусть 10 000. Годовой доход боярской семьи — пара-тройка сотен. Пусть 1000. Это мой потолок.

Уже на этом уровне нужно интегрироваться в систему, нужно постоянно и убедительно доказывать свою лояльность. Законопослушность, личную преданность, благочестие и христолюбие...

Нужно присутствовать на утренних княжеских выходах, отстаивать на литургиях, поминовениях, ектениях и сорокаустах, нужно выглядеть неопасно, лучше — дружелюбно. Нужно подтверждать своё восхищение и преклонение перед "лично товарищем князем" конкретными делами... Лучше — социально-ориентированными:

— А построй-ка, братец, левый притвор к нашей церковке Иоанна Богослова.

— Государь! Столь яркое проявление твоего благоволения ко мне недостойному... Почту за величайшую честь!

Если мой кошелёк — кошелёк князя... если его там всегда ждут и с превеликим удовольствием... по всякой нужде государевой и даже и без намёка... уловивши лишь флюиды намерения... если моя киса перед княжеской дланью, как шлюха перед богатым клиентом — всегда в растопырку до донышка...Тогда, пожалуй, и до 2-3 тысяч годового дохода позволят.

А потребность у меня...

Прикинем оценку. На "Святой Руси" 700-800 тысяч дворов. Сейчас новое "белое" подворье я ценю в 15 гривен. Если по уже готовым работать, с их худобой и припасом, с ограниченной перестройкой уже существующих... Нет, ниже 7-8 гривен себестоимость никак не опустить. Цена проекта "Русь белопечная" — от 5 миллионов.

Страшновато. Но не запредельно.

Такие проекты в один момент, "по щелчку", не делаются. Нужно брать годы-десятилетия. В реальной истории Руси процесс растянулся на полтысячелетия, с конца 14 века по конец 19. Можно сделать это раз в 10 быстрее? За 50 лет?

100 тысяч гривен в год это уже вполне.... Типа годового совокупного княжеского бюджета Всея Руси. Реально — потребность будет в разы меньше. Запустив процесс, показав его прибыльность и технические основы, я буду иметь кучу подражателей. Что, в данном случае, только радует.

Но в начале вкладывать нужно несколько лет подряд без отдачи: такие вещи массово продавать возможно только в рассрочку. Для запуска процесса, при условии наличия кучи разных дополнительных условий, нужно иметь... три годовых совокупных княжеских бюджетов Всея Святая Руси.

Кстати, интересно оценить инвестиционную ёмкость другого проекта: "Анти-Батый". Чего стоит остановить армию чингизидов?

Разумный вариант: иметь собственную армию примерно такой же численности, сходной оснащённости и обученности.

"Армия львов, предводительствуемая бараном — слабее армии баранов, предводительствуемой львом".

Этот милый афоризм от Наполеона не освещает реальность: что делать с армией львов, предводительствуемой львами?

Предположим, что численность армии Батыя — 150 тысяч воинов. Чего стоит сформировать такую же по численности армию в условиях "Святой Руси"?

В 9 веке новгородцы платили Вещему Олегу по гривне на каждого воина в год. Потом гривна полегчала в 4 раза. Прошло триста лет, инфляция... Считаем годовое жалование воину — нынешних 10 гривен. Полкило серебра. Отнюдь не запредельно: англичане в эту эпоху платят гарнизонному солдату ("сержант") в своих замках от 1 до 16 пенсов в день. Пенс -1.5 грамма. В среднем — 8 пенсов, 12 г/день. Грубо — 4 кило в год. Цены у них несколько другие. Про "серебряный полумесяц" в Северной Англии — я уже...

150 тыс. воинов — 1.5 "лимона" гривен в год.

А совокупный бюджет русских князей — тысяч сто.

Для превращения толпы смердов и толпы тарпанов в конную армию одного года мало. Лет пять. 7.5 млн. Только жалования.

Наверное, такие деньги из "Святой Руси" можно выжать. Один раз. Полностью остановив, уничтожив экономику. Полностью разорив, ободрав церкви, боярство, народ. Русские люди будут возражать. Их придётся убивать, выжигать, угонять, продавать в рабство. Для предотвращения "Погибели земли русской" необходимо сделать то же самое. Только — самим.

Забавно: военный исход — победа или поражение — не имеют значения. Результат — "Погибель" — неизбежен в обоих случаях.

"Неважно: горшок ли упадёт на камень, или камень на горшок. В любом случае — горшок вдребезги".

* * *

Не ново. Выражение "Пиррова победа" — слышали? "Великая Греция" — греческие полисы в Италии могли нанять армию царя Эпира для войны с Римом, могли выиграть войну. Но остаться "Великой Грецией", не стать частью Римской Республики — не могли. Римские крестьяне-землепашцы давали экономике возможность создавать более мощную армию, хоть бы и битую воинским искусством, полководческим талантом Пирра, чем греческие городские ремесленники-торговцы.

"Святая Русь" принципиально не могла противостоять "Батыеву нашествию" — на равную армию деньжат нет. Тогда, конечно, остаётся надеяться только на безграничный патриотизм, самопожертвование и милость божью.

А, ещё — на попаданцев.

* * *

Собственно говоря, остановить Батыево нашествие любое попандопуло может в лёгкую.

Элементарно! Затаскиваешь ядерное устройство в район озера Кушмурун и, при приближении вражеской армии — подрываешь! Если мало одного — ставишь полосу ядерных фугасов. Как после Даманского на Амуре была. И — подрываешь. Главное: не слишком заблаговременно. А то радиоактивное заражение ослабнет.