Вершина мира 2. Часть 2

— Не знаешь, когда Шанталь прилетает?

— Дня через четыре должна, может, чуть позже. Думаешь, что-нибудь получится?

— Я ничего не думаю, — призналась я, — просто хочу с ней встретиться...

— Ань, а давай я...

— Нет, — я резко тряхнула головой, — еще не хватало, чтоб за меня просили!

— Это ребячество!

— Пусть!

Наш разговор прервала шайка инспекторов, без предупреждения ввалившейся номер с воплями 'Анька, спасай!'.

— От чего вас спасать? — я оглядела абсолютно здоровых и счастливых оболтусов.

— Нас зовут на интервью для какой-то сопливой программы, — пояснил Себастьяно, а остальные вразнобой закивали, подтверждая слова главаря.

— Всех сразу? — не поверила принцесса.

— Не, только одного.

— А я тут при чем? — нахмурилась я.

— Ты будешь? — скорее утвердительно, чем вопросительно заявили мне.

— С каких это радостей?

— Ну... потому что мы твои друзья, а друзьям положено помогать, — честно поведал Явор.

— Сама подумай, кто, кроме тебя?

— Да кто угодно! — начала я злиться.

— Не, кто угодно не получится. Вот сама посуди — Явор еще маленький, — поганец охотно закивал, поддерживая напарника, хотя всю жизнь протестовал против подобного определения, — Тор, когда волнуется, матерится почем зря, Крохой только маленьких детей пугать, страшон же, как сто подвалов!

— Себастьяно симпатичный, — подсказала я.

— Я не могу! — Себ даже ладони перед собой выставил, защищаясь, — я ж двух слов не свяжу! Ты ж помнишь, как я в прошлый раз опозорился, до сих пор ролики по сети гуляют, как я мямлил! Арлекина можно было бы, но он же шут гороховый, потому и Арлекин. Леля тоже нельзя — забудется и начнет ведущую охмурять и будет тогда передача не про бравых спасателей, а эротическое шоу двадцать пять плюс!

— Эолларию... — я посмотрела на едва сдерживающую улыбку принцессу.

— Побойся бога, Радагаст, она ж не спасатель, кухни нашей не знает, плюс к тому инкогнито!

— Я тоже не спасатель, — коварно напомнила я, — меня с позором, считайте, уволили, хорошо хоть практику не отобрали, вы меня на весь галактион ославить собрались?!

— Да, то, что ты не спасатель было особенно заметно на балу, когда ты в подсобке родовспоможением занималась, — вставила свои пять кредов принцесса.

— За что и как тебя уволили, положим, никто не знает, — подхватил Арлекин.

— Я не даю интервью и не участвую в программах, — я бросила на парня убийственный взгляд, заставивших храброго мужчину смутиться и отступить.

— Ань, — ко мне подсел Лель и, со свойственной ему нежностью, обнял за плечи, — то, что какой-то идиот тебя уволил, совсем не значит, что он сумел тебя изменить. Ты осталась тем, кто ты есть и кому, как не тебе рассказать обо всех? Ты это сможешь так, как никто из нас. Не хочешь говорить о себе — не надо, говори о других. У тебя же язык подвешен правильно, расскажи пару историй, как ты это умеешь, а то действительно, будет как у Себастьяно, когда интервью вместо рассказа о спасательной операции скатилось на тактико-технические характеристики домкрата!

Лель еще долго расписывал, какая я вся из себя замечательная и добрая, как люди давно хотят со мной познакомиться, как всем повезет увидеть именно меня, а не толпу мужланов, и как мужики, взглянув на меня всю такую героическую и профессиональную, пачками ломанутся записываться в ряды 'Медицины катастроф'. Я слушала и злилась, как злилась всегда, когда меня пытались вынудить сделать что-то против воли.

— Еще скажи, что я красавица писанная, — рыкнула я, прерывая это словоблудие, всем своим видом показывая, что на мне штучки Леля ни черта не работают.

— Конечно, красавица, — в один голос завели подлецы, наперебой принявшись расписывать неземную мою красоту.

— Ох, Анька, — протянула принцесса, откровенно наслаждавшаяся спектаклем, — я прямо завидую тебе! Чтоб меня так куча мужиков на что-то уговаривала...

— Соглашайся, Радагаст, — вразнобой закивала означенная куча, чем окончательно вывела меня из себя.

— Не пойду я ни на какие передачи, ясно вам? Если кому-то хочется позориться — добро вам пожаловать во всю спину, а от меня отстаньте! Можете на пальцах кидать, кто пойдет на передачу, можете бумажки из шапки тянуть, мне все равно. Мне некогда глупостями заниматься.

— А чем ты собралась заниматься? — поинтересовался молчавший до этого Шальнов, бессовестно намекая, что кроме глупостей у меня не осталось ничего.

— Знаете, что, ребятушки, — ласково проворковала я, хлопнув ладонью по столу, разобидившись на друга, — Пойду-ка я в спортзал, а вы пойдете ко всем чертям. Доходчиво?!

И, противореча самой себе, резко поднявшись, ушла. В комнату переодеться.

— Чего это она? — смущенно пробормотал Макс.

— А ты поменьше языком ляпай! — зашипела на проштрафившегося мужчину Эолла.

— А чего я такого сказал? — удивился он.

— Я тебе потом объясню, — мрачно пообещал Себастьяно.

— Вы еще подеритесь, придурки! — рявкнула я в приоткрытую дверь, раздраженно вытирая выступившие слезы, натянула футболку и спортивные штаны.

В комнате заговорили тише, так что разобрать слова стало невозможно, а спустя несколько секунд в дверь тихонько шкрябнули. В открывшуюся небольшую щель просочился Зак, похоже, назначенный парламентером. Ну, конечно, смелые дяденьки не нашли ничего лучшего, чем возложить опасную миссию общения с бешеным драконом на ребенка.

— Ты прям так и пойдешь? — поинтересовался он у дракона, рывком затягивающего шнурки кроссовок.

— Тебя что-то не устраивает? — вскидываясь, прошипел ящер и, для пущей убедительности, прищурил глаза, готовясь плюнуть огнем.

— Да мне-то все равно, — пожал плечами отважный ребенок, однако отступая на полшажка к двери, — но в этом отеле, вроде как, так не ходят...

— А не плевать ли всем, как я буду ходить в этом трижды траханном отеле?! — пророкотало чудище, капая ядом с оскаленных клыков.

— Не знаю, — стушевался Зак и, посторонившись, пропустил меня к двери.

Чеканя шаг, промаршировала мимо притихших спасателей, не удостоив взглядом ни их, ни удрученно качающую головой принцессу. Оказавшись же в коридоре, тряхнула головой и побежала в сторону лестниц, шуганув пожилую пару, направляющуюся к лифтам. Мужчина шагнул в сторону, увлекая за собой спутницу, а та не преминула прошипеть вслед бегущей девице что-то неодобрительное.

...Влад закрыл все программы и уже собирался отключать компьютер, когда динамики ожили звуком тяжелой капли, упавшей на гулкую жесть, слишком громким для тишины квартиры, заставившим герцога вздрогнуть. Давно пора сменить звук, оповещающий о входящей почте, да все руки не доходили. Проворчав ругательство, щелкнул пальцами, разворачивая письмо. Управляющий гневно сообщал начальству, что протеже герцога не вышел на работу под выдуманным предлогом плохого самочувствия, и господину Куно пришлось в срочном порядке искать замену. Управляющий нагнетал обстановку сетуя на подорванную репутацию отеля и требовал разобраться с нерадивым работником, а так же ставил начальство в известность, что если бездельник визажист вздумает загулять еще раз, то будет уволен без предупреждения. Влад почесал бровь и все-таки выключил компьютер, малодушно решив не отвечать на письмо управляющего, а сделать пометку в расписании, отложив все разборки с Денисом на завтра, а пока — тихие вечерние радости. Заказанный ужин и полное одиночество.

В ожидании доставки герцог переоделся и занялся сервировкой, ограничившейся тарелкой, водруженной на стол и вилкой, небрежно брошенной сбоку. Полюбовавшись на получившуюся красоту, добавил к ней толстостенную кружку с пузатым драконом изуверски совокупляющимся с флаером. Благодушно кивнув дверному звонку, потопал открывать, по дороге прихватив кошелек.

— Здравствуйте, — завел вежливый герцог, открывая дверь, но разглядев визитера, попытался закрыть.

— Ай-яй-яй, герцог! — нога гостьи, обутая в крепкий ботинок резво вклинилась между дверью и косяком. — Открывай, живо!

— Я не открываю дверь чужим злым тетям, — заявил Влад, стараясь вытолкнуть незваную конечность со своей жилплощади, подозревая, что его ожидает еще одна выволочка. Для закрепления успеха.

— Открывай, кому сказано! Я твой ужин принесла, — послышалось шуршание и по подъезду разнесся аппетитный запах, заставивший герцога сглотнуть, — А впрочем... можешь не открывать, но тогда мне придется съесть ужин. Чтоб не пропал. Что тут у нас...

— Отстань от моей еды! — возмутился герцог, распахивая дверь и отбирая у вредной докторицы пакет. — Ты убила и ограбила курьера?

Влад придирчиво пересчитал контейнеры и пакетики, убеждаясь, что все на месте.

— Ты должен мне сто семьдесят четыре креда за заказ и пять на чаевые.

— Чеком возьмешь?

— Иди к черту! Только наличными! Впрочем... судя по твоему виду — плакали мои денежки, — она выразительно посмотрела на полицейскую футболку, застиранную до ветхости в россыпи разнокалиберных дырок, но почему-то нежно любимую.

— Я в своем доме, — напомнил Влад, намекая, что может ходить хоть голым и не незваным гостьям делать замечания, — А ты чего пришла? Я тебя не ждал.

— Навещать больных мой долг, — надменно напомнила докторица, стягивая обувь и добавила, подтверждая опасения, — а ругать безголовых болванов моя святая обязанность!

— Я не болен, — буркнул Влад и развернулся, намереваясь сбежать в кухню, но был пойман за воротник. Как нашкодивший мальчишка.

— Куда?!

— Пусти! — рыкнул мужчина, и чужая рука тут же отпустила зажатую ткань. Алексия, при всем своем пренебрежении к его титулу и вольностях общения, прекрасно чувствовала, когда следует отступить.

— А ты на меня не рявкай! — начала заводиться девушка и напомнила, — Вы позволили себе опозорить меня перед коллегами, ваша светлость!

— Я не позорил тебя перед коллегами! — возмутился Влад.

— Да ладно! — фыркнула она. — Значит, то, что меня разбудили среди ночи, мне привиделось?

— А мне по чем знать? Я с тобой не сплю! — раздраженно бросил он через плечо, скрываясь в кухне, где водрузил принесенный пакет на рабочий стол и принялся доставать контейнеры, тщательно их осматривая. Открыл один из них и подцепив пальцами кусочек мяса, отправил в рот, притопнув от удовольствия, когда осознал, что желудок благосклонно принял подношение. Слопав еще один кусочек, продолжил копаться в контейнерах, умышленно игнорируя пришедшую следом Алексию, всем своим видом показывая, что не намерен еще раз выслушивать одни и те же претензии, какими бы обоснованными они не были.

— Закрой контейнер, помой руки и иди в комнату.

— Это приказ? — заинтересованно переспросил герцог, оборачиваясь к нахалке, посмевшей им покомандовать.

— Нет, — усмехаясь, покачала головой Алексия, — это просьба.

— Таким тоном? — мужская бровь скептически поползла вверх, — А где 'пожалуйста'?

— Пожалуйста, закрой контейнер, пожалуйста, помой руки и, пожалуйста, иди в комнату, — подпустив побольше сиропа в голос, промурлыкала Лешка, — Так лучше?

— Определенно, — пришлось согласиться герцогу, и он тут же решил покапризничать, — но я голоден.

— Владислав Серафимович... — из сиропной реки подняла голову змея.

Влад усмехнулся контейнеру и все-таки закрыл крышку. Дальше дразнить Алексию было небезопасно, пусть лучше уж польстит собственному самолюбию и еще раз прочтет неразумному пациенту нотацию, чем разобится и уйдет. Герцог тщательно вытер мокрые руки и повернулся к рассерженной тиранше. И как только Юзеф ее терпит?

— И что дальше?

— В комнату, — Лешка ткнула пальцем себе за спину.

Лежа уткнувшись носом в подушку с задранной на шею футболкой, изредка морщился, когда сердитая докторица сильнее необходимого нажимала на расползающиеся синяки, втирая в кожу рассасывающую мазь, вспоминал утреннюю принцессу и лениво раздумывал, такая же она гадкая со своими пациентами, или вредность зависит от специальности?

— Можешь подниматься, — хмуро разрешили ему.

— На что ты так злишься? — все-таки рискнул спросить Влад, садясь на кровати и осторожно расправляя футболку, — Я уже говорил, что мне очень жаль, что тебя разбудили среди ночи из-за моей неосмотрительности...

— Меня разбудили среди ночи и ты еще жив из-за моей осмотрительности! — отмахнулась Лешка, — Я прекрасно знала, что ты обо всем забудешь и потянешь в рот алкоголь, несмотря на то, что прекрасно знаешь, что этого делать не следует.

Влад посмотрел исподлобья, собрав бровки домиком, изо всех сил стараясь, чтоб взгляд был жалостливым. Был шанс схлопотать подзатыльник, но, как правило, срабатывало. Даже с Лешкой.

— Прекрати кривляться! — раздраженно потребовала она. Не прокатило.

— Так что стряслось? — мигом посерьезнев, спросил Влад.

— Что стряслось? — задумчиво переспросила она, — Знаете, ваша светлость, я могу спокойно смотреть, как вы пытаетесь самоубиться на лестнице, меня почти не раздражают ночные звонки, тем более от доктора Романовой, но меня бесит, когда у меня пытаются увести пациента!

— В смысле? — потребовал объяснений герцог, пряча поглубже раздражение, всколыхнувшееся от произнесенного Алексией имени.

— Меня сегодня вызвали к пациенту, некоему Денису Флейцу, помнишь такого? Жалобы на боли в бедре. Я приезжаю, и что я вижу? Над моим пациентом кто-то уже поработал! Ему вскрыли и обработали воспалившийся ожог на правом бедре. Подручными материалами, но профессионально. Понимаешь, что это значит?

— Это ничего не значит, — пожал плечами Влад, — Это мог быть Юзеф?

— Нет, не мог.

— Но, в любом случае, ничего катастрофического не случилось. Денис — свободный человек. Кстати, что говорит этот самый свободный человек? Кто это был?

— Это была женщина, темноволосая, живет в отеле, доктор, добрая, — прилежно перечислила Алексия все, что сумела вытянуть из стеснительного и скрытного парня, — его вчера к ней вызывали красоту наводить и она увидела, что у него воспалилось запястье, поэтому пришла сегодня, проведать больного. Так же ее очень интересовали его шрамы на лице, она даже записку какую-то накарябала, но он мне не показал. Постеснялся. Сказал только, что ему пообещали сделать новое лицо. Но просил не беспокоиться — он ей не поверил. А еще она сегодня пришла к нему в том же платье, в каком вчера уходила на бал, чем его удивила.

— В каком платье? — спросил Влад, почесывая голой пяткой о ковер и после короткого раздумья теряя к делу всякий интерес. Лагерям появление сердобольного доктора ничем не грозило кем бы она не была, а значит, можно не дергаться.

— Красном... Твою мать! — обрушившееся озарение заставило лицо Лешки вытянуться. — Черт! Я, кажется, знаю кто это... но... когда она успела?!

— Я кажется тоже, — едва слышно пробормотал Влад, с легким удивлением осознавая, что раздражения Алексии по поводу проникновения на ее территорию не разделяет, как раз наоборот — испытывает что-то сродни облегчению.

— Что, прости?

— Ничего. Передай Денису, что он может воспользоваться той запиской.

— М-м-м... я чего-то не знаю? — насторожилась гостья.