Властелин мира. Старый вариант

Павел понимал, что в его теперешних успехах имеется огромная доля самого обычного везения. Ведь он мог бы провести каникулы самым обычным образом, не строя никаких заоблачных планов. Мог бы бросить всю эту затею через два-три дня, если бы не усомнился в советах, данных ему сестрой и братом.

А потом? Он мог бы заболеть. Мог бы отвлечься на какую-нибудь текучку. Мог не выдержать напряжения и расслабиться. Да, в конце концов, он мог просто влюбиться!

В любом из этих случаев все его планы быстренько полетели бы под откос.

Так что надо отдавать себе отчёт: до сих пор ему просто везло.

А если вдруг это везение внезапно прекратится?

Может быть, поступить как Поликрат? Сделать себе какую-нибудь искусственную неприятность? Например, сымитировать недостаточное знание и сдать какой-нибудь экзамен не на 'отлично', а на 'хорошо'?

Но эту идею Павел сразу же отбросил.

Во-первых, это было выше его сил. Ну не мог этого Павел сделать. Никак не мог.

Во-вторых, если бы даже и смог, — дело-то на самом деле опасное. Очень легко не рассчитать и получить вместо четвёрки тройку. А это был бы явный перебор.

В-третьих... А что он собственно говоря, гадает? Надо почитать, а что на самом деле случилось с этим самым Поликратом? Баллада ведь, в конце концов, художественное произведение, а не исторический источник.

Эта мысль немного успокоила Павла. Поскольку было уже поздно, он решил лечь спать. Но дал себе обещание, что завтра вечером пороется в Интернете и узнает всё что можно о самосском царе Поликрате.

Оказалось, что на самом деле его титул был не 'царь', а 'тиран'. В античные времена это было не ругательством, а чем-то средним между титулом и должностью. В общем, тиранами знали единоличных правителей, не являвшихся царями.

Поликрат действительно сначала действовал очень успешно, а потом его свергли и даже казнили. Вот только и то и другое к везению имело очень мало отношения.

Выражаясь современным языком, Поликрат был настоящим отморозком. То есть человеком, поступающим не по закону, не по совести и даже не по 'понятиям'.

Он сделал из Самоса настоящее пиратское государство. Самосские корабли грабили всех подряд: и врагов, и друзей. Разница заключалась лишь в том, что друзьям иногда часть награбленного Поликрат возвращал, а врагам, само собой, не возвращал никогда и ничего.

Павел понял, что даже с учётом простоты тогдашних нравов такая манера поведения была явным перебором.

Получалось, что быть другом (или, если угодно, союзником) Поликрата было не очень здорово. Ведь этот статус даже от пиратских набегов самосского флота не избавлял.

А история с Египтом!

Долгое время эта богатая и сильная страна была союзником Самоса. Но, когда на Египет напали персы, Поликрат присоединился к сильнейшему — и спокойно напал на своего недавнего союзника!

Нет ничего удивительного, что в конце концов Поликрат растерял практически всех друзей и приобрёл массу врагов. Что и послужило причиной его свержения .

Да, конец Поликрата — это, конечно, расплата. Только не за чрезмерное везение, а за недостойное поведение.

Эта мысль окончательно успокоила Павла. И он с чистой совестью выбросил из головы античных политиков, и, раскрыв каталог своего плана, приступил к занятиям. До того, как лечь спать, у него ещё оставалось два часа времени...

В эту ночь Павел спал очень плохо. А под утро ему приснился совершенно дурацких сон. Будто пришёл он сдавать экзамен, а за столом — Поликрат Самосский! И это самый Поликрат смотрит на Павла недобрым взглядом и спрашивает (почему-то на чистейшем русском языке):

— Так это вы, молодой человек, имели наглость назвать меня отморозком?

И выгоняет Павла с экзамена, даже не дав тому возможность ответить по билету!

Так что Павел, как всегда, проснулся до будильника, — но в холодном поту.

Видно, сон этот приснился не зря... Надо мысль о везении-невезении до конца додумать...

Этим Павел и занялся по дороге в университет.

Так значит, ему повезло? Может быть...

Но без его собственных усилий всё это везение не имело бы никакого смысла!

Во-первых, он занимался в первом семестре больше любого из своих однокурсников. Разве в этом есть какое-то везение?

В какой-то степени да... Ведь он не заболел, не сломал себе ногу, не попал под машину.

Но ведь тогда повезло и подавляющему большинству его однокурсников! А где их результат?

То, что их не исключили из университета в первый же семестр? Да, положа руку на сердце, это тоже результат. Но его-то результат гораздо весомее!

А каникулы? В то время как его однокурсники расслаблялись, отдыхали и развлекались, он планировал свой 'прорыв за горизонт'. И то, что он не поверил страшилкам о расходовании жизненных сил — тоже его сознательный выбор.

А сейчас? Многие его однокурсники до сих пор продолжают расслабляться. Мол, в начале семестра и полагается как следует полениться... А ведь он с начала семестра столько успел сделать! Даже самому не верится...

Нет, в его успехах везение — не самое главное! Главное — упорный, ежедневный, хорошо организованный труд!

Так что надо отбросить все сомнения и спокойно продолжать начатое.

А всё-таки — как соотносится везение и труд? Ясно, что они друг друга не заменяют. Скорее дополняют.

Результаты везения или невезения ведь совершенно различны в зависимости от того, сколько усилий человек приложил для достижения своей цели.

Например, неприятная неожиданность вполне может выбить человека из колеи. Но если он к такому повороту дел заранее готовился — он переживёт эту неожиданность гораздо легче.

И наоборот. Если кому-то повезло — это ведь ещё полдела. Главное — воспользоваться плодами везения 'по максимуму'. А для этого надо быть к такой ситуации заранее готовым!

Павел не сомневался, что в настоящий момент готов и к удачам, и к неудачам гораздо лучше, чем большинство своих знакомых. И чем дальше он будет двигаться по своему пути, тем эта готовность будет выше.

Так что прочь сомнения!

Лишь одно ограничение Павел установил для себя совершенно чётко: в любой ситуации надо оставаться человеком. А не отморозком вроде Поликрата...

Глава третья. Прикоснуться к невидимому

Вся эта 'история с литературой' имела двоякие последствия. С одной стороны, размышления о везении и невезении чуть не выбили Павла из колеи. Да и времени на этом он много потерял.

Но по большому счёту это всё были пустяки. Проиграл он чуть-чуть. А выиграл очень много.

Дело в том, что чтение баллад Шиллера как-то очень сильно взбудоражили у него все чувства. А когда эти самые чувства снова улеглись, получилось что-то гораздо лучшее, чем было до этого.

Это было очень трудно объяснить словами. Тут главное было даже не в каких-то частностях, а в общем настрое.

В первом семестре основным лейтмотивом существования Павла было 'неизбежное напряжение'. Ещё неделю назад — 'приятное напряжение'. А теперешнее его состояние лучше всего выражалось фразой 'спокойная радость'. Главное — это не было формулой его отдыха. Это было формулой его работы.

Все чувства Павла невероятно обострились. Как в детстве? Нет, пожалуй, даже ещё сильнее.

Как будто с них сорвали какую-то пелену, мешающую ему воспринимать окружающую действительность. Самое интересное, что такую же пелену как будто сорвали с его разума.

И ещё один приятный 'бонус'. Павел заметил, что теперь практически всё делает гораздо быстрее. Быстрее читает, быстрее решает задачи, быстрее пишет лабораторные. Так что все его планы стали двигаться к завершению просто с невероятной скоростью.

В общем, Павел убедился, что фраза 'волшебная сила искусства' — никакое не преувеличение. Дело, в сущности, за малым — быть готовым к восприятию этой самой силы.

Так что он был очень рад, что, когда у него появилось 'желание необычного', он от него не отмахнулся.

Более того — он с нетерпением ждал, когда такое желание появится снова.

Интересно, к чему его потянет на это раз?

Ожидание не было слишком долгим. Однажды, возвращаясь из университета домой, Павел почувствовал вдруг непреодолимое желание прикоснуться к живописи. Причём, опять же, не абы к какой, а к самой что ни на есть классической.

Тут уж он решил ничего не придумывать. Можно сказать, пошёл по проторенной дорожке.

Когда сестра пришла из университете (где-то на час позже него), он вышел на кухню, где она ужинала, и с ходу задал ей вопрос: кто её любимые художники?

Если она и удивилась, то чуть-чуть. А потом, немного подумав, назвала три фамилии: Фридрих, Вейсенбрух и Нестеров.

Про первых двух Павел вообще никогда не слышал. А вот про Нестерова он кое-что слыхал. Даже несколько картин сумел вспомнить (правда, с трудом).

Нужные альбомы сестра, правда, так и не смогла найти. Но это было непринципиально: картины и в интернете можно посмотреть. Чем Павел через пять минут и занялся.

Вначале картины его не очень впечатлили. О чём он и заявил сестре. Но та предположила, что он просто их неправильно смотрит. Не в том качестве. И показала, как просматривать в интернете произведения изобразительного искусства с обеспечением максимального качества.

Вот это было совсем другое дело! Теперь просмотр картин этих трёх художников дал Павлу море положительных эмоций. Как будто опять всё внутри переворачивается!

Павел ради любопытства решил сравнить воздействие на себя картин и художественных фотографий. Благо, хороших фото сейчас в интернете просто немеряно.

Результат его удивил. Почему-то воздействие картин было гораздо сильнее.

Это было даже немножко странно. Казалось бы, в чём разница? Фотографии даже точнее. А вот тем не менее...

Может быть, дело в том, что хороший художник умеет передавать в картине что-то такое, что фотоаппарату в принципе недоступно? Может быть, есть что-то, что замечает наш глаз — а вот фотоаппарат передать не в состоянии?

Получается, что талантливо написанная картина может быть более точным окном в окружающий мир, чем фотография?

А может быть, всё ещё более cерьёзно? Такая картина способна сделать человека зорче, и он начинает видеть в окружающем мире то, что до этого не видел?

Павел чувствовал, что начинает погружаться в дебри. Но остановиться он уже не мог. Странные и необычные мысли крутились у него в голове, пока он пытался заснуть. Ну и, конечно, потом, когда он встал и начал собираться в университет.

А уж поездка на автобусе, в метро и на электричке, — это для всяких мыслей самое лучшее время!

Павел смотрел вокруг — и ему порой начинало казаться, что вокруг него не реальный мир, а какие-то декорации... В общем, чего только спросонья не покажется...

Да нет, сон тут был не причём. Проблему-то он затронул на самом деле серьёзную. Можно даже сказать, философскую.

Дело в том, что мир ведь не совсем такой, как мы видим. Если верить только своим глазам, то Солнце вращаются вокруг Земли, а звёзды прикреплены к огромному небесному своду. Но образованный-то человек знает, как всё устроено на самом деле! Земля вращается вокруг своей оси — а кажется, что это Солнце вращается вокруг Земли!

Да и размеры... Даже на первый взгляд понятно, что, раз Солнце далеко, то оно большое. Но только астрономы Нового времени поняли, насколько оно громадно. Неизмеримо больше Земли! А ведь глядя на небо, этого не скажешь!

Тут размышления пришлось прервать, поскольку пора было выходить из электрички и шагать в сторону университета.

Во время занятий Павла, к счастью, 'отпустило'. В самом деле, нельзя ведь учиться и думать о чем-то постороннем. А вот когда занятия закончились, странные мысли вернулись вновь.

Павел шёл к электричке и медленно смотрел вокруг, пытаясь за видимым миром угадать черты мира невидимого.

А когда он, стоя на платформе, поднял голову вверх, то увидел небесный свод. Во всей своей красе.

Не космическое пространство, а именно небесный свод. Чёрную полусферу, к которой были прикреплены звёзды.

Нет, это была не совсем полусфера. Звёздный купол был чуть приплюснут. Как бы прижимался к поверхности Земли. И где-то там, на неизмеримой высоте, он был покрыт яркими сияющими звёздами и россыпями сверкающей звездной пыли.

Будущий биолог тряхнул головой. Какие странные образы лезут ему в голову? Какой небесный свод? Какая звездная пыль? Он ведь образованный человек и прекрасно знает, что космос — это пустая черная бездна невероятной глубины, а звезды — огненные шары чудовищного размера. Некоторые размером с Солнце, а некоторые даже больше.

Да — все это Павел четко понимал. Но, тем не менее, картина, встающая перед его глазами, выглядела невероятно реальной. Да вот он — небесный свод! Черная полусфера из загадочного материала. А к нему прикреплены звезды. Вряд ли они слишком большие. Можно сесть на воздушный шар, подняться на несколько километров и коснуться рукой этого таинственного свода.

Нет, на воздушном шаре поднимешься в верхние слои атмосферы, на границу с космосом — только и всего. Чтобы долететь до небесного свода, надо надеть крылья и лететь, лететь...

И опять Павел с большим трудом вернул себя к реальности. Какие крылья? Не может человек летать с помощью крыльев — слишком тяжелый! А потом, каким образом ни лети, все равно невозможно достигнуть того, чего нет!

Будущий биолог сделал усилие — и окончательно выкинул из головы образ небесного свода, прикрывающего землю. Нет его, нет, нет, нет! Вот космос — да, он есть! Да что толку? До ближайшей звезды даже свет летит несколько лет. А сколько лет лететь человеку на звездолете — страшно представить!

Вернувшись от сказки к реальности, Павел почему-то сразу успокоился. Реальный мир, реальные проблемы — вот о чем надо думать!

Но разве невидимое — нереально? Иногда то, что мы не до конца понимаем, влияет на нашу жизнь сильнее, чем тысячи хорошо видимых, но малозначащих объектов...

Ведь именно о самом важном на свете человек как раз толком ничего не знает. Как возник мир, что такое человеческое сознание, что такое жизнь и смерть?

Да, найдётся немало людей, которые по этим вопросам имеют совершенно чёткие убеждение. Но как они называют свои убеждения? Вера!

Есть и другие — которые имеют совершенно противоположные убеждения и называют из знанием. Но их так называемые знания — тоже, в сущности, вера. Когда атеист говорит, что смерть, — это небытие, доказать он этого не может. По большому счёту, он так же верит в небытие, как верующий — в существование после смерти.

Павел схватился за голову. Да что за мысли сегодня лезут ему в голову?

Впрочем, ничего удивительного. Жизнь и смерть всегда волновали людей. Вряд ли найдётся человек, который никогда об этом не думал.

А ведь, действительно, странно. Смерть настигает каждого человека. Тем не менее, пока люди живут, никакой чёткой информации о ней они не имеют. Даже в виде предчувствий...

Да что там посмертная судьба? Человек даже момент смерти не может предчувствовать. Или всё-таки может?