Второй Рассвет

Хьютай подумала о прихотях природы и случайностях, от которых зависит развитие цивилизаций. Если бы не большая внешняя луна, Уку, обладавшая тонкой атмосферой, анмайа вряд ли всерьёз заинтересовались бы космонавтикой. Если бы не мертвая, но легко пригодная для колонизации Уртара, они не стали бы превращать её в индустрию, осваивать эрайаформирование и астроинженерную деятельность. Потом вся жизнь на Уртаре тоже погибла от квантового вырождения. Вскоре к ней прибыл экипаж Увайа — они восстановили биосферу, но остаточные эффекты квантового вырождения оказались настолько сильны, что им пришлось уйти. Они основали новую цивилизацию — Империю Уарка, но она слишком быстро уклонилась в сторону зла, и лучшим из файа пришлось бежать в Линзу. Они пытались создать в ней свою цивилизацию, но потерпели катастрофу. Та же участь, только в несколько иной форме, постигла и Империю Уарка... Лишь на одной из её заброшенных колоний файа — изгнанники и беглецы, — вновь открыли принципы Эвергета. Хьютай вздрогнула, вспомнив, что всё это — дело её рук...

С тех пор её народ уже не знал катастроф и войн. Они снова вышли в космос. Затем они заполнили всю Вселенную, — а затем ушли в какую-то другую. Но некоторые всё же остались... как воры в брошенном доме, бесцельно блуждая по покинутому их народом мирозданию. И, наконец, они вернулись сюда — опять же как воры. Очевидно, им нравилось рассматривать свою родину — родной дом всех файа — как заброшенный дом. От Первой Культуры анмайа к тому времени уже почти ничего не осталось. Гигантские плотины доверху занесло илом, их разломали движения планетной коры. Города обратились в каменные россыпи. Очень медленно созданные квантовым вырождением Искажения исчезли, но гены сохранили их тень... в плазме наследственности. Когда файа из неведомого мира привезли людей, тем пришлось вступить в настоящую войну с местной природой. Они построили свою цивилизацию, их оказалось около миллиарда. Бесконечная война с файа вовсе не мешала им увеличивать население и развивать промышленный потенциал. Сейчас файа, почти все, жили на южном континенте. Люди населяли почти весь северный материк, за исключением относительно небольшой укрепленной области на побережье — Шарны, страны воинов. Отсюда файа совершали на них набеги. Люди отвечали им тем же, но с некоторых пор перешли на удары возмездия с помощью дальнобойных ракет и самолетов. Файа это крайне раздражало и они разрушали заводы людей таким же образом, стараясь вернуть ситуацию в привычное им русло. Их крейсера и линкоры бороздили океан, небезуспешно препятствуя сообщениям людей на разных континентах. Многие острова файа превратили в военные базы, на других уже обосновались люди...

На юге их дела обстояли получше. Файа и поныне заселяли околополярную область и большую часть побережья Куайа — ту, где располагались величайшие и древнейшие города айа, в том числе и столица, Эрайа, носившая имя всей планеты...

Хьютай смотрела на плотины и стены, соединявшие изогнутые острова в дельте Рэра. На них возвышались немногочисленные пирамидальные здания, такие же огромные, как корабли Первой Культуры, только чисто-белые, а не серебристые.

Никто уже не помнил, что отражал образ пирамиды с восемью отклоненными наружу уступами, но файа издревле строили так и свои здания, и межзвездные корабли. На южном полюсе Эрайа возвышался шпиль — точнее, целый пучок шпилей из субстали, высотой в добрый десяток миль. Его построила ещё Первая Культура. Люди не строили таких громадин, но, в отличие от файа, обращали основное внимание не на колоссальный размер, а на содержимое и отделку своих построек. Но Хьютай видела здесь и их селения, иногда состоявшие просто из одиноких, похожих на замки зданий...

Построив геостационарные башни, анмайа снесли космодромы, но телескопы Товии обнаружили несколько штук, возведенных позднее — один в Эрайа, один в Шарне, другие у полюса. На них стояли конические космокары. Они регулярно летали на Уртару. Небольшим кораблям с термоядерными двигателями на такой полет требовалось максимум две недели. Очевидно, изоляция Эрайа не была полной. Это был не очень приятный сюрприз.

— Мы сможем высадиться на Эрайа? — спросил Анмай.

— Возможно. Но это поставит под угрозу всех нас, — призналась машина. — Здесь технический уровень файа уступает нашему, но в других частях их общности он значительно выше. Их Главный Мир — одна из гигантских не-планет, хотя пока и неясно, какая. Но если вы хотите встретиться с жителями Эрайа...

— Хочу. Ведь других мне уже не доведется увидеть.

...........................................................................................

К их счастью, ни астрономического, ни охранного, ни какого-либо ещё наблюдения за космическим пространством с поверхности Эрайа не велось, да и зачем, если вокруг планеты двенадцать орбитальных крепостей? О присутствии Товии её жители не знали, хотя даже самый примитивный инфракрасный телескоп теперь легко бы её обнаружил — если бы смотрел сверху вниз. Но файа полагались на периметр защитных станций — а гости находились уже внутри него. В этом мире они были единственной расой, способной передвигаться в межзвездном пространстве. И при этом находили удовольствие в унижении иной расы, продолжавшемся уже две тысячи лет. Они не отбрасывали людей назад, в дикость, нет, но обращались с ними без всякой жалости. Хьютай эта беспрерывная и бессмысленная война возмущала. Здесь обнаружились и черты её собственных деяний. Это было особенно невыносимо и вызывало у неё особенно жаркий стыд. Здесь не шли в ход дипломатические и иные тонкости, война была единственным способом взаимодействия.

Очень простая и грубая война. Здесь не использовались технические хитрости и роботы, файа действовали сами и в лоб — устраивали резню и набеги всякий раз, когда им того хотелось. Обнаружились и ритуальные жертвоприношения пленников. Файа относились к людям, как к низшей расе, на которой можно безнаказанно демонстрировать свою хитрость и удаль, и которой можно безнаказанно причинять зло...

Впрочем, всё оказалось не столь примитивно и просто. Сейчас внизу царил относительный мир — точнее, они не обнаружили признаков больших войн. Отношения двух рас, сосуществующих два долгих тысячелетия, были весьма разнообразны, очень сложны и запутаны. К тому же, файа внизу не были едиными — они жили множеством отдельных областей, селений, общин, каждая из которых была практически независимой, в том числе и в своём отношении к людям. В некоторых общинах файа покровительствовали людям, которые помогали им даже в войне с собратьями. Но файа, помогавших людям, не было. Их презрение к низшей расе было абсолютным. В иных их общинах процветало самое гнусное рабство, в иных — уже ритуальные избиения и жертвоприношения светловолосых, — и это буквально бесило её...

Но она хорошо понимала, почему это происходит. Всегда приятно принадлежать к высшей расе, даже зная, что её величие — лишь результат случайного стечения обстоятельств. Величие познается в сравнении, и лучше всего — в сравнении с низшей расой, тщательно доведенной до такого состояния. В самом деле, строительство новой не-планеты неизмеримо величественней — но в космической бездне его не с чем сравнить! И что делать тем, кто не может понять величия происходящего? Только искать более доступные примеры...

При уникальности могущества файа появление таких планет было неизбежно. Они привыкли творить всё, что только придет им в голову, отлично зная, что за это не придется отвечать. Проблема была проста до крайности — и именно поэтому почти неразрешима. И Хьютай, и сама Укавэйра знали, что тут требуется не решение, а возмездие. А этому противостоял древний и сильнейший запрет на междоусобную рознь у файа, и понимание того, что возмездие, свершись оно, закончит историю их расы в этой Вселенной...

...........................................................................................

Так как болтаться на орбите было бессмысленно, Хьютай решила сесть. Укавэйра не возражала — ведь Товия именно для этого и была здесь...

С величественной медлительностью колосс развернулся днищем вперед. Вновь тяга двигателей незаметно заменила тяготение сидераторов, и Товия, погасив скорость, стала медленно спускаться. Внутри, в многоугольной рубке, Анмай и Хьютай не отрывались от экранов. Эрайа надвигалась гигантским шаром в синем сиянии атмосферы, нестерпимо сверкающем белыми спиралями и полями облаков. В их сиянии терялись даже стационарные станции, небо вокруг планеты казалось черным и пустым. За ней сверкающим серебряным диском плыла внешняя луна — Уку, окруженная тонким бледным ореолом. Алейра, внутренняя луна, сюрреалистическая роза из света и теней, застыла почти напротив неё. Её диск был втрое крупнее.

Хьютай почти не двигалась и лишь щурилась, глядя на притемненное экранами солнце. Его свет гасил звезды, небо казалось угольным и неподвижным, лишь Эрайа наплывала сияющим шаром, приближаясь и становясь всё ярче. Товия должна была опуститься на ночной стороне планеты. Она медленно приближалась, заслоняя небо. Городов на зеленоватой суше не различалось, но изображение было столь подробным и красочным, что у пары просто захватило дух...

Наконец, солнце скрылось за краем планеты. На экранах остались лишь яркие звезды, и Хьютай всё же удалось заметить слабые огни городов далеко внизу. Товия погасила большую часть своей орбитальной скорости. Быстро теряя высоту, она спустилась к полю облаков, вздымавшихся, подобно гигантским снежным горам. Теперь вокруг было лишь небо и волнистая, зеленовато-белая в лунном свете, туманная пустыня внизу. Она широким куполом продавилась под опускавшейся Товией. На секунду та погрузилась в огромный кратер со струящимися, загибавшимися вверх стенами. Затем клубящийся туман поглотил её, сгустившись сначала в серый сумрак, а потом в непроницаемую тьму. Она спускалась вниз, медленно снижая скорость.

Лишь когда до поверхности Эрайа осталось всего около вэйда, Товия плавно остановилась и зависла неподвижно. Так она могла парить неограниченно долго — о настоящей посадке пока не было и речи, скрыть её было уже невозможно...

Хьютай осмотрелась. Здесь оказалось темно. Она видела лишь падавшие в бреши облаков лучи луны, ползущие по равнине призрачными пятнами света, да где-то вдали мерцали туманные огни поселков. Вдруг она заметила внизу смутный белесый отблеск, исходивший, несомненно, из-под днища Товии. Та тоже заметила это. Отделившийся зонд показал тусклое сияние в жерле реактора и расплывающиеся в мимикрических экранах огни. Невооруженным глазом это не было заметно, но реактор...

— Мы можем что-то с этим сделать? — спросила Хьютай.

— Нет. Если мы хотим избежать обнаружения, надо либо подняться в стратосферу, либо погрузиться в воду. Это свечение — неустранимое следствие нейтринной эмиссии. Мы не можем ослабить или отключить её, иначе просто упадем.

— Тогда лучше вверх. Но с высоты десяти миль немногое увидишь. Впрочем, какая разница? Всё равно, нам придется выйти наружу, и... вступить в контакт с людьми и файа.

— Вы хотите сесть сейчас? — спросила Укавэйра.

Хьютай включила приборы ночного видения, рассматривая огромную пустынную равнину. Потом микрофоны — рубку внезапно наполнил шум ветра. У неё вдруг сжало сердце.

— Да. Я запрограммирую мой весм на самоуничтожение при нарушении связи. Тогда не будет никакой опасности.

— Будет. Файа сразу же запеленгуют ваш весм, а тогда...

Хьютай задумалась, отчаянно пытаясь найти выход.

— Насколько я знаю, единственная связь, которую в принципе невозможно перехватить — это связь с использованием квантовых эффектов одновременности, — наконец сказала она.

— Ещё никто не решился доверить свою жизнь непредсказуемым квантовым эффектам, — возразила Укавэйра. — И пропускная способность квантовых каналов ничтожна. Обычную связь так ещё можно обеспечить, передачу сознания — нет.

— Что ж, тогда всё будет по-настоящему, — сказала Хьютай. — Если меня там убьют — я умру.

— Это ваше решение, — согласилась Укавэйра. — Мы изготовим для вас и Анмая имитирующие весмы браслеты квантовой связи, и, если возникнет опасность, мы вмешаемся. Чтобы изготовить браслеты, нам потребуются сутки.

— Хорошо. Я подожду. И... благодарю вас.

Глава 3.

Вселенная Рэтиа.

Нет ничего, более недостойного для чести человечества, чем верный раб.

Вольтер.

Эти сутки показались Хьютай самыми длинными в её жизни. Товия парила в стратосфере, внизу виднелись лишь горы облаков, но Хьютай и не смотрела вниз — мучительное нетерпение заглушило все остальные чувства. Она и не представляла, что её с такой силой будет терзать одиночество...

Наконец, когда заходящее солнце окрасило вершины облаков, Товия сообщила, что всё готово. Хьютай стала быстро собираться, буквально сгорая от нетерпения. Анмай пристально следил за ней.

— Я отправляюсь с тобой, — вдруг сказал он.

— Нет, — резко возразила Хьютай. — Там слишком опасно.

— Всегда вместе, — сказал Анмай. — В жизни и в смерти. И за пределами Реальности, где мы однажды окажемся. Ты сама это мне говорила.

Хьютай лишь вздохнула, соглашаясь с ним. Вообще-то, она была очень рада.

.............................................................................................

Закончив свои сборы, она подумала о том, что скажет своим отдаленным потомкам. И усмехнулась. Вполне возможно, что ничего. Раньше с ней никогда такого не случалось.

Она подошла к ставшей зеркальной стене ангара, всматриваясь в своё отражение. На неё смотрела рослая девушка, всего лет двадцати на вид, ладная и гибкая. Оделась она так, как одевалась когда-то на Уарке — белая футболка, серые шорты и сандалии с легкими ремешками, открывающими ступни. Серебряный обруч на черной гриве — скорее от волос, лезущих в глаза, чем для красоты. Оружия она не взяла, для защиты у неё, как всегда, был Анмай...

Хьютай напряженно всматривалась в своё насмешливо-дерзкое лицо, — то есть, не в своё, а своего искусственного тела, то есть, как раз в своё. Даже сказать по этому лицу, что ей не двадцать лет, а почти вдвое больше, было нельзя. Она была создательницей цивилизации, изменяющей Вселенные, но выглядела самой обычной файской девчонкой, может, чуть крепче обычной. В её глазах не было ни звездного огня, ни света мудрости. Да их и не могло быть там — тогда, на Уарке, она просто старалась выжить, а вовсе не достичь высшей мудрости...

В самом деле, много ли ты сделала? — спросила она себя. — И даже не знала тогда, что ты делаешь. Правду говоря, твои заслуги не больше, чем у обвала, обнажившего золотую жилу. И что ты стоишь без Укавэйры и Товии, а?

Хьютай вздохнула, поднеся к глазам браслет на левом запястье. В нем блестели маленькие черные глазки — глаза Укавэйры. И не только глаза, — в нем был и универсальный радиоприемник, хотя и не такой широкополосный, как у весма. И квантовый передатчик. По сравнению с этой вещью, собранной по атомам, даже её силовой пояс казался простым...