Лунная золушка

— И часто они к тебе приходят?

— А, как все деньги на клубы и парней спустят, так ходят, клянчат по этажу, нет ли у кого хоть чего-нибудь похавать.

— А у тебя что же, всегда есть.

— Ну, не всегда, но, так как живу я, как видишь один, обычно есть.

— Уже не один. — Обронил Ветер, явно ожидая его реакции, но Лунтик на это фразу никак не отреагировал, просто продолжал смотреть на него и все.

Стук в дверь повторился.

— Кстати, я вчера ходил в магазин, так что, если хочешь, можешь им отдать.

— А не жалко? — протянул Виталик, поднимаясь.

— Еще куплю.

— Ну, да, у тебя же денег куры не клюют, — проворчал он и все же сунул нос в холодильник. Замер. — Ветер, — протянул Лунтик ласково-ласково. Тот сразу же напрягся.

— Да?

— Солнце мое ненаглядное, а ты вообще кроме бутербродов с бужениной и сыром "Пармезан" что-нибудь готовить умеешь?

— Нет, — отозвался тот с кровати, и улыбнулся, стоило Лунтику к нему повернуться, — Мне не приходилось.

— И как, позволь узнать, ты собрался здесь жить, а?

— Я очень надеюсь, что ты мне в этом поможешь, — отозвался тот, все еще не вставая с кровати.

Лунтик от такой наглости просто опешил.

— Ты что же, думаешь, что я на тебя буду, как золушка, ишачить?

— Нет. Я думаю, что если я очень попрошу, ты не откажешься меня научить.

— Ну, знаешь, я в учителя не нанимался.

— Хорошо. — Легко согласился Стас. И эта легкость Лунтику совсем не понравилась. — Говорят, человек вполне может прожить и на бутербродах с кофе. Кстати, кофе я варить умею сам.

— Варить? А ты никогда не слышал о таком клевом изобретении человечества, как растворимый кофе, а?

— Слышал. Но гадость редкостная. Если ты не против, я мог бы варить кофе на двоих.

— А я, значит, теперь готовить вроде как должен и на тебя тоже?

— Ничего ты не должен, — заверил его Стас и все же сел на кровати. — Мне будет приятно поить тебя по утрам кофе, Лунтик. Но если ты не хочешь, я не настаиваю и платы за это никакой не прошу.

— Ясно. Благородный принц прискакал в мой чуланчик на белом коне, любите его все. Это так называется?

— Нет. Это называется — "Я очень хочу стать тебе хотя бы другом".

— Какие мы, однако, благородные, аж зубы сводит.

— Какие есть.

Они замерли, неотрывно смотря в глаза друг другу. Понятное дело, Стас больше не улыбался. Но и Лунтик понял, что уже не злится, на такого, как Ветер, долго злиться просто не получалось. Сдавшись, Виталик вздохнул, хотел уже сказать, что фиг с его кофе, так и быть, если расходы делить пополам будут, то ему не в лом приготовить хавчик и на двоих, но тут в дверь постучали в третий раз, Виталик тихо чертыхнулся и открыл.

— Ой, Виталичка, а у тебя покушать ничего нету? — Пропела прекрасная грация в выцветшем халатике, явно на голое тело.

— Привет, Лиска, проходи не стесняйся, — широким жестом распахивая перед рыженькой девчонкой дверь, — Кстати, знакомься, это Стас, Стас, это Олеся. И да, надеюсь тебя не смущает, что мы тут, как бы, не очень одеты?

— Да, ну, скажешь тоже, что я мужиков, что ли, в труселях не видела? — фыркнула та и стрельнула глазками в сторону Стаса. Тот ответил сдержанной улыбкой.

— Ну, вот и отлично, — подмигнул Ветру Лунтик и, раскрыв холодильник, начал вытаскивать на стол все купленные Стасом вчера продукты. Нарезку пяти видов, оливки, консервы с печенью трески, в общем все то, что нормальные люди, если и едят, но только по праздникам. У бедной Лиски глаза на лоб полезли.

— Это что? — вертя в руках баночку с оливками, пробормотала девушка.

— А это Стас вчера в честь приезда вкусностей всяких накупил, так что, угощайся и девчонкам отнеси, ага.

— Правда, можно, — посмотрев на Стаса, пролепетала та.

— Конечно, будем считать, это мой вам добрососедский презент в честь знакомства, так сказать, — широко улыбнулся ей Стас. И был совершенно морально не готов, что девчонка тут же подскочит к нему и кинется на шею, чуть не повалив на кровать.

— О, Стасик, ты такой душка! — воскликнула она, и ткнулся губами ему в щеку. Стас по инерции её обнял, а потом все же настойчиво отстранил от себя и поднялся.

— Всегда рад помочь, — не убирая рук с талии девушки, улыбался ей он, та улыбалась в ответ.

— Ну что, так ты берешь? — осведомился Лунтик, нарушив повисшую паузу.

— О, да-да, конечно, — сразу же оказалась у стола Лиска. — Я вот это возьму, и это, если можно.

— Да, все забирай. — Бросил Виталик и пихнул ей в руки все, что смог сгрести со стола. Лиска, не помня себя от счастья восторженно улыбалась, правда больше в сторону Стаса, но все же упорхнула к заждавшимся её девчонкам. Ребята снова остались одни.

Стас, словно бы отмер, и стал быстро одеваться. Темно-синие джинсы с нарочитой потертостью, и легкая белая футболка без надписей, правда, обтянувшая его торс так, что Лунтик весь иззавидовался, на его худенькой фигурке такого эффекта не достичь.

— Она тебе понравилась? — не понимая, зачем он это спрашивает, пробормотал Виталик.

— Кто? — Ветер поднял на него недоуменный взгляд.

— Ну, Лиска. — Тихо выдохнул Лунтик.

— Ревнуешь? — шагнув к нему, улыбнулся Ветер, глаза его стали шальными и притягательными, такими красивыми, естественными, настоящими.

Лунтик сглотнул. Глаза в глаза это так... так сложно и так близко, даже если между ними стол и, кажется, воздух. Да, именно воздух. Он... он такой лишний сейчас. Лишний.

— Лунтик?

— Помолчи.

— Вит...талик...

— Молчи!

Шагнуть ближе, самому еще сложнее, чем когда ждешь, что к тебе. Преодолеть разделяющий воздух. Ненужный. Лишний. Дышать уже нечем. Не прикасаясь, уже нечем, а если... если еще ближе, как тогда?

— Лунтик.

— Я же просил, молчи, — губы в губы, дотянуться и сладко-сладко, как никогда. Порывисто, ближе. Плотнее и сразу взахлеб глубоко, до конца, до предела. Обхватить руками шею, вжаться всем телом и даже застонать, глубоко, невнятно, как искусственное дыхание, рот в рот. И даже не вскрикнуть, лишь впиться пальцами в плечи, почувствовав, как он подхватывает сильными руками и рывком усаживает на стол. И даже успеть порадоваться что дура Лиска вовремя все с него утащила. Есть место, время, желание. Все есть. Губы в губы, до мерцания звездочек под веками, до онемевших губ.

— Нет!

— Ветер?

— Хватит, — бросил тот, отступая.

Лунтик непонимающе смотрел на него, все так же сидя на столе с широко раздвинутыми ногами.

— Стас? — он сам не понял, откуда в голосе взялись обиженные нотки. Услышал их, но сдерживаться не стал, неожиданно ощутив, что так обидно ему не было давно, да что там, даже в школе не было, а вот сейчас чуть ли не до слез. — Почему? Что не так?

— Все, — отрезал тот, отступая еще дальше, к окну. Провел по лицу ладонью, словно стирая наваждение. Но шальной блеск из голубых глаз никуда не делся, оставшись где-то там, по ободку зрачков.

— Что все?! — вскричал Лунтик, соскакивая со стола и подлетая к нему. Вцепился в его руку, дернул на себя, выпалил в лицо. — Что?!

— Я не развлечение, Лунтик, — нахмурившись, вырвал руку Ветер. — Я люблю тебя. Но быть твоим развлечением на один день не собираюсь, ясно тебе?!

— Да, как ты... да, я... — Лунтик задохнулся, а потом осознал, что Ветер прав. Абсолютно прав. Любви в его душе не было, сейчас точно еще не было. Он сам не понял, почему повелся на его улыбку, почему сам кинулся целовать его. Не понял. Но точно не потому, что любил. Возможно, просто сорвался. Ведь ему всегда мальчики нравились куда больше чем девочки, еще в школе. Да, именно, еще тогда. Но он пообещал себя, что больше никогда не будет связываться с парнями. Больше никогда не позволит себе стать зависимым от кого-то, кто старше, сильнее, опытнее. Но наклонности, как назвала это мама, никуда не делись, вот и сорвался. Тем более, когда прямо под боком такой во всех смыслах соблазнительный объект, как Ветер. Красивый, нежный, и даже благородный, причем, кажется, последнее по-настоящему, не из-за выпендрежа. Вот влип-то!

— Прости, — Опустив глаза в пол, прошептал Лунтик и отступил.

— Ладно. Я сам виноват. — Отозвался тот, отворачиваясь к окну. — Извини, что так все получилось.

— Угу. Проехали, — отойдя к шкафу, бросил Виталик и тоже оделся, так быстро как мог. Но все равно, повернувшись обратно, почувствовал себя голым рядом с Ветром, который так и не повернулся к нему, продолжая смотреть в окно, опираясь руками на широкий подоконник.

Из-под кровати вылез Гришка и подал голос. Оба парня сразу же посмотрели на него.

— Ну, что, голодный? — улыбнулся коту Лунтик, — Сейчас покормлю.

— А чем ты его кормишь?

— Что сам ем, тем и кормлю. Сегодня у нас по расписанию мойва, — залезая в холодильник, откликнулся Лунтик.

— Постой, а что, мойву и люди могут есть?

— Конечно, могут! Знаешь, какая вкусная?

— Понятие не имею, — честно признался Ветер.

— Вот и отлично, — вынув пакетик с рыбой, подытожил Лунтик, подцепляя с холодильника сковородку, — Пойдем на кухню.

— Зачем?

— Как зачем? Буду мастер класс проводить. И кофе свое захвати, — бросил он уже от двери.

— Будет сделано! — шуточно отдал честь Ветер, и, сняв с полки пакетик с молотым кофе и турку, потопал в коридор вслед за Лутником.

Кажется, ничего такого в их отношениях и не произошло вовсе. Вот только губы до сих пор горели у обоих. И как с этим жить дальше не знал ни тот, ни другой.

* * *

— Ловко у тебя получается! — одобрительно бросил Ветер, наблюдая как Лунтик, быстренько макнув очередную мойвочку в блюдце с мукой, отправляет её на сковородку к таким же весело шкворчащим товаркам.

— Угу. — Невнятно отозвался сосредоточенный на готовке Виталик, который буквально задался целью не думать ни о чем, кроме рыбок, которые самозабвенно обжаривал в обильно залитой постным маслом сковороде. Потому что стоило ему хоть на пару секунд отвлечься, как ну совершенно не к месту вспоминались губы Стаса, его сильные руки, подхватившие, как порыв ураганного ветра, в котором отчего-то самозабвенно хотелось потеряться. Он гнал эти навязчивые мысли от себя, отмахивался, как от назойливых букашек, и пока Ветер, стоящий у окна и опирающийся на узенький подоконник, не видел, кусал губы в кровь, но наваждение не проходило. Хотелось еще. Так сильно, как глоток воздуха. А еще хотелось плакать. В голос. Навзрыд. Он так долго сопротивлялся этому внутри себя, что даже приучил себя думать не так, как хотелось, а так, как он считал верным и наиболее безопасным для себя. А тут появляется этот настырный Стас, и все переворачивает верх тормашками, не только жизнь, но и душу. Особенно душу. Но что смущало Лунтика больше всего, он сам себе не мог сказать, на самом ли деле Ветер ему так сильно понравился, что он не удержался, или просто сказывается слишком длительная борьба с самим сбой и своей истинной сущностью? Это и напрягало Виталика больше всего.

Ветер же думал о своем, то есть о Лунтике. После их столь неожиданного для обоих поцелуя, его интересовал только один вопрос. Если Виталик с такой готовностью набросился на него с поцелуями, то, похоже, парни у него уже были, и сейчас Стаса интересовало лишь одно, как далеко у Лунтика, явно когда-то обжегшегося, зашло с теми самыми парнями. Мысли в голове бродили одна чернее другой, и от этого на душе основательно так скребли кошки, выпрашивая то ли молока, то ли тапка. Отчего-то казалось, что последнее надежнее. Ветер тяжело вздохнул, окинув возящегося с рыбой Лунтика долгим оценивающим взглядом. Подумалось, что тот может оказаться далеко не таким невинным, как ему представлялось. И что тогда? Что он будет делать, если выяснится, что у Лунтика уже были не любовницы, а любовники? Стасу стало грустно. Потому что он понял, что ничего он делать не будет, лишь продолжит так же сильно любить это зеленоглазое недоразумение, внешне кажущееся хрупким, с несгибаемым стержнем внутри.

— Я люблю тебя, — неожиданно вслух прошептал он.

Лунтик вздрогнул всем телом, но ответить не успел, шкворчащее масло брызнуло на руку, и он зашипел, болтая ей в воздухе.

— Додумался, когда под руку сказать! — возмутился он, сверкнув глазами в сторону Ветра, и прикусил язык, наткнувшись на какое-то странное выражение в темно-серых глазах. Странно, разве в поместье они у него были не голубыми? — Ты чего? — тихо буркнул Виталик, выключая газ.

Ветер не ответил. Лунтик пожал плечами, отвернулся к столу, быстро сгреб рыбки со сковороды в тарелку, на которой их набралась уже внушительная кучка, и коротко скомандовал.

— Ну, что, понесли?

— Да, конечно, — кивнул Стас, но тут в кухню влетел один из их соседей.

— Ба! Лунь, угости рыбкой! — взвыло нечто, однозначно мужского пола, с волосами, выкрашенными в какой-то немыслимый, на вкус Стаса, цыплячий цвет.

— Вот еще! — фыркнул тот, ловко уворачиваясь вместе с тарелками, на одной из которых была рыбка, на другой остатки муки, от загребущей ручищи, этого странного парня. Стас, наблюдающей за всей этой мизансценой, нахмурился. Что это еще за наглый типус, а?

— Да, ладно тебе, Лунтик, ну не жмодись!

— Ну, уж нет. Нам самим это на один зуб.

— Нам? — искренне изумился парень и, кажется, только сейчас заметил на кухне Стаса, и совершенно невежливо ткнул в его сторону пальцем, — А это еще кто?

— Мой новый сосед. Знакомься, Тошка, это Стас. Стас, это Тоша, Антон, но все его Тошиком кличут.

— Не все, а в частности вот этот самый парень, — весело подмигнул тот, обнимая Лунтика за шею, который возмущенно фыркнул, но вырываться не стал. А Тошка поинтересовался у Стаса, — А тебе он уже прозвище какое-нибудь присвоил, а?

— Ветер.

— А что с ним? — недоуменно хлопнул глазами Антон.

— Это он Ветер, — фыркнул Лунтик и легко вывернулся из-под его руки. — Ладно, мы ушли, — бросил он Антону уже от двери, и весело подмигнул Стасу, — Сковородку не забудь.

Тот даже моргнуть не успел, как Лунтик унесся в направлении их комнаты.

— Шустер жук! — прокомментировал Антон.

— Да уж, — отозвался Стас скептически, и послушно снял с плиты оставленную Лунтиком сковороду.

— Завидую я тебе, брат, — неожиданно произнес Антон. Стас, застывший в дверях, недоуменно на него обернулся. Тот, прикурив, встал у окна, косясь в его сторону.

— С чего это вдруг? — осторожно поинтересовался Ветер.

— Да, с Лунтиком пол общаги спит и видит жить в одной комнате.

— С чего это вдруг?

— Да, потому что клевый и готовит зашибенно. Ты это, не обижай его, а то...

— Не волнуйся, не обижу, — с облегчением выдохнул Стас, — А что, уже были те, кто обижал?

— Были. Но не долго, — неопределенно отозвался Антон, пожал плечами и отвернулся.

Стас насторожился.

— И?

— А что "и"? Поколотили с парнями как следует, больше не суется.

— Кто?

— Да, был тут один извращенец, среди преподов, больше, говорят, не работает.

— Он что, к нему приставал?

— Угу. Ну, он к девчонкам на экзаменах и зачетах приставал, а Лунтик в женское платье обрядился и неделю ему голову морочил, чтобы на чистую воду вывести. Но не успел. Этот придурок подкатил к общаге вечером, вызвал его к себе, и затолкал в машину, пока думал, никто не видит. Хорошо девчонка одна заметила в окно, и мы с ребятами вовремя успели.