Я выбираю свободу!

Придя вскоре к выводу, что моими силами в этом месте изменить что-то ещё невозможно, я вышел на улицу. Каменные стены дома давили, а здесь можно было прикрыть глаза, прислушаться к шелесту листвы и на мгновение забыть, что вокруг — этот проклятый город, сломавший зубы Владыке и нам всем заодно. Чем я, собственно, и занялся, присев на землю под ближайшим деревом и прислонившись спиной к шершавой морщинистой коре.

Общеизвестно, что родина эльфов — лес. Боги создали нас из живых древесных стволов, гномов — из корней гор, орков — из песка и степных трав, людей — из грязи. Поэтому последние два вида так недолговечны, гномы — как камни — живут долго, но со временем рассыпаются, а мы вечны — покуда в этом мире существует жизнь. Мы были созданы для этого мира — а он для нас, все прочие виды же лежат на другой чаше весов воплощением мёртвой материи.

Эльфы жили в центре единственного материка, на юге наши земли упирались в море, на севере — в Дикий Лес, занимающий площадь, соизмеримую со всеми обитаемыми землями. Западную оконечность материка занимал десяток человеческих государств, на северо-востоке раскинулся огромный горный массив, нижний ярус которого занимали гномы, а юго-восток принадлежал оркам.

Так было прежде. Потом откололись тёмные, которые ушли высоко в горы — туда, куда боялись подниматься подгорные карлики. Но это было по-своему правильно: они унесли туда жизнь, согрели высокогорные долины и превратили их в причудливые мозаики из живых цветов и мёртвых камней. На окраине Дикого Леса, на стыке между нашими землями и землями гномов в какой-то момент обнаружилась тесная община гризов — этих существ было совсем немного и они мало кого интересовали, да ещё довольно редко покидали свои земли.

Ранее многочисленные орки были вытеснены нами из лесов в раскинувшиеся в предгорьях степи, и на этом наши с ними войны закончились — тамошние места не интересовали детей леса, не испытывающих приязни к яркому палящему солнцу. Лишь иногда, когда зеленокожих становилось слишком много, они совершали набеги на границы, и наши отряды в ответ помогали сократить их численность, прореживая кочевые племена. После этого основные войны полыхали на западе, где под нашим натиском человеческие государства вынуждены были объединиться.

А потом появились дикие. Сложно сказать, в какой момент и когда; любой самый грандиозный обвал начинается с единственного сорвавшегося камня, и под грудой сошедшей земли уже невозможно понять, откуда взялся тот, первый, и где он погребён. Сначала разрозненные, они постепенно собирались в общины на границе с гномами и орками — в скалах и лестостепях, которые эльфы не жаловали из-за неподходящего климата. Так получилось, что они собрались на восточной оконечности страны, и постепенно там образовалось эдакое государство в государстве.

Не так страшно в них было наплевательское отношение к традициям — в конце концов, традиции — это просто вековые привычки древних существ. Они отказались от своих корней, предали саму эльфийскую природу, вот что было страшно. Подобно детям камней и пыли забивались в каменные коробки, и лес... скорбел. Лесу было больно, как больно матери, забытой собственными детьми, а вместе с ним — больно тем, кто по-прежнему был привязан к этим корням.

Я так и задремал, сидя под старым деревом — ничем иным объяснить подобные мрачно-философские мысли не получалось. Кажется, это вообще были мысли того самого дерева, а я просто услышал его размышления о вечном, которым вторил убаюкивающий печальный шёпот листьев над головой. Но открыл глаза с одним-единственным отчётливым стремлением: я хочу домой, и пусть горят огнём все интриги, амбиции и прочие глупости. В самый дальний и глухой угол родовых земель, на границу с Древним Лесом — чёрной жуткой чащей, жестоко расправлявшейся с незваными гостями. Там не действовала никакая магия, смерть за попытку развести огонь приходила особенно мучительной, но... вблизи этих многовековых исполинов с окаменевшими стволами я чувствовал себя особенно живым, почти ребёнком.

Поднявшись на ноги, я решительно отогнал неуместные пораженческие мысли и направился в сторону портальной площади, на ходу простенькими чарами приводя в порядок одежду. Тренированный разум не проспал нужный момент, и я как раз успевал к назначенному часу прибытия основной делегации.

На площади уже собралась толпа. Не слишком плотная, но было очевидно, что все эти существа оказались здесь не случайно. Инородцев было меньше, чем я ожидал: то ли решили не высовываться, а то ли я ошибался относительно основного населения города. Признаться, прежде здесь бывать мне не доводилось. Да и прочие города диких в силу специфики собственного магического дара я наблюдал обычно без жителей и догорающими.

Официальная встречающая делегация тоже нашлась здесь. В лицо я кроме Валлендора никого не знал, но подобное положение вещей меня не волновало: для того, чтобы сориентироваться в пространстве, достаточно было найти взглядом этого отверженного потомка когда-то великого рода. Фигура была примечательная, ошибиться было сложно.

Мне никогда не доводилось встречать существо с более обманчивой наружностью, чем у этого эльфа. Да и Владыка в своё время тоже накололся, приняв её за чистую монету. Валлендор, несмотря на громкое имя, был очень невысоким и хрупким, сложением тянущим скорее на подростка, причём — женского пола. Узкие плечи, тонкие руки, впалая грудная клетка. У него даже волосы были не белые, а золотистые, острый нос усыпали несерьёзные веснушки, а на миловидном почти детском лице горели любопытством и доверием ко всему окружающему миру чистые голубые глаза. Подозреваю, Владыка, назначая этого эльфа на должность наместника Приморского и всех прилегающих земель надеялся поразить две мишени: оказать милость отцу Валлендора, весьма почтенному и уважаемому эльфу, и заодно заполучить на ключевой позиции исполнительную безынициативную марионетку.

Мало кто в тот момент мог представить, что за личность на самом деле скрывается за такой несерьёзной наружностью. Шутка богов или проявление закона мирового равновесия? Он оказался отличным политиком — умным, хитрым, изворотливым, жёстким, упрямым, принципиальным, решительным и волевым. Служить под началом такого командира было бы честью, но, увы, мы оказались по разные стороны линии фронта, а наш Владыка из указанных качеств обладал только первыми тремя. Может, потому мы и имеем то, что имеем.

Ровно в назначенный срок портальщик принимающей стороны подал условный сигнал, видимо, предупреждая охрану, и через пару мгновений пространство внутри арки вспучилось воздушной линзой, сфокусированной на точке, удалённой от этого города на многие километры.

Первой из портала показалась неизменная охрана — десяток почти одинаковых гибких фигур в маскировочных костюмах. Я не без ехидства отметил скромность эскорта. Интересно, он действительно решил довериться местным, или те строго оговорили количество охранников? Как же он, бедный, должен трястись без привычного заслона.

Следом за охраной показались собственно посланцы, и состав делегации заставил меня насторожиться. Предчувствие пока не могло оформиться в конкретное подозрение, но я буквально кожей ощутил близость подлянки.

Заявленный состав в виде полного круга мог быть продиктован тысячей причин — примерно столько ритуалов требовало присутствия источников всех шести типов магии, или "трёх осей силы": стихийники и хаоситы, пространственники и менталисты, и, наконец, целители и вещевики. Несколько меньшее количество ритуалов требовало присутствия семи сил, включая укоспециализированную смерть, которая отдельно никогда не встречалась, но подчинялась некоторым представителям последней оси, и тогда это сборище называлось "Кругом Жизни", а не Силы.

Круг мог засвидетельствовать клятву или именем богов скрепить договор, и я, честно говоря, ожидал, что именно для этого нас всех собрали. Пока не было ни единого повода думать иначе, вот только личностный состав Круга, да и отсутствие претендента на роль посла...

Из всех присутствующих я хорошо знал только одного — специалиста по магии Хаоса. Вернее, не просто "знал". Тай был, пожалуй, единственным, кого я мог назвать другом и при этом — хаоситом исключительной силы. Но в нынешней ситуации настораживало не это: мы оба состояли в некоторой... оппозиции Владыке, насколько позволяла присяга. Проще говоря, мы, конечно, исполняли его приказы, но самого Пресветлого не ставили ни в грош. Таналиор вышел из портала первым, сквозь лёгкий прищур с усмешкой огляделся. Встретившись со мной взглядом ухмыльнулся понимающе и, подмигнув, кивком поздоровался.

Следом за ним вышел вещевик — щуплый испуганный мальчишка-подросток с даром настолько чахлым, что его направление было сложно определить. Целитель (заодно являющийся носителем магии смерти), напротив, был при незначительной силе дара очень стар — это читалось в его усталых выцветших глазах, желание жить из которых ушло, кажется, ещё до моего рождения. Пространственник и менталист были крепкими середнячками, явно — неплохо знакомыми друг с другом, а лица их показались мне знакомыми.

Следом из портала выступил Владыка в сопровождении очередного старшего сына, чьего имени я не помнил. Наследники сменяли друг друга с завидной регулярностью: наш Пресветлый не стремился уйти на покой, а терпение "первых после бога" рано или поздно лопалось, и они организовывали попытки переворотов. Только на моей памяти старших сыновей было восемь или девять. Правда, боги не обделили Владыку мужской силой, и подобная естественная убыль поголовья принцев восполнялась с лихвой. Помимо десятка наследников он уже пережил пятерых жён, и это не считая бастардов (кто их, бастардов, в самом деле считает?), некоторых из которых Владыка, пребывая в хорошем настроении, даже признавал.

Начались вежливые расшаркивания, и я потихоньку занял своё место по соседству с Таем, попутно пытаясь вспомнить, где же я мог видеть эту угрюмую парочку — вторую ось круга.

— Ну как, освоился в этой помойке? — тихо уточнил он, с интересом оглядываясь.

— Что мог — сделал. Но я так и не понял, для чего был нужен здоровенный дом, если мы тут в худшем случае на сутки, а посла среди присутствующих... Что? — осёкся я, потому что Тай посмотрел на меня очень странно, с непонятным сомнением и подозрением.

— Ты что, ещё не понял, зачем этим выродкам понадобился Круг Жизни, да ещё непременно из представителей древних родов? — с ухмылкой уточнил он.

— Я полагал, что для скрепления договора, но уже догадался, что это не так. Думаешь, нас собираются по древнему обычаю принести в жертву? — хмыкнул я.

— Не в том смысле, который ты в это понятие вкладываешь, но... да. Наш многоуважаемый и пекущийся о нуждах родины решил нас всех здесь похоронить. Собственно, достаточно взглянуть на контингент, чтобы это понять.

— Выбор посланцев мне тоже показался подозрительным, но я никак не могу вспомнить вторую ось. И что ты имеешь в виду под "похоронить"?

— С этими двумя всё просто, они — идеологи оппозиционного движения, — пожал плечами Тай.

— А оно у нас есть? — не удержался от язвительности я.

— Ага. Вот оно, — он с сарказмом кивнул на молчащую парочку.

— Честно говоря, выглядят они довольно жалко. Даже без учёта местонахождения. Как их сюда затащили вообще? Силком?

— Зачем? Почти добровольно. У менталиста при отсутствии родителей три незамужних младших сестры, у второго — жена и сын, — усмехнулся он. — А что выглядят жалко, так все остальные...

— Спасибо, я в курсе. Радикальная оппозиция осела по эту сторону границы. Но ты так и не сказал, что за похороны и откуда вообще такие выводы?

— Похороны? А-а. Слышал ли ты, любезный друг мой, когда-нибудь об отречённой земле и связанным с этим обрядом? — менторским тоном начал Тай, но запнулся о мой злой взгляд и виновато кашлянул. — В общем, магия старая, её сейчас мало кто помнит, но в архивах есть. Не знаю уж, где его откопала эта крошка, но наш Пресветлый так бесился — изумительное зрелище, я в этот момент почти смирился с поражением.

— Какая крошка? — нахмурился я, потеряв нить разговора. Таналиор — хороший друг и хороший маг, но так любит молоть языком и растекаться мыслью по древу, что в подобные моменты даже мне хочется его убить. Большего зануды Великое Древо ещё не касалось своей тенью.

— А, так Валлендор же. А ты не слышал что ли? Его как только не называют и какие о нём только слухи не ходят! Вот, например...

— Тай! — окликнул я. Получилось излишне громко, и на нас обернулась чуть ли не вся процессия, неторопливо движущаяся с площади в сторону места обитания здешнего правительства. Во всяком случае, я был уверен, что направляемся мы именно туда.

— Извини, это я просто соскучился, — безмятежно улыбнулся хаосит, а я в ответ многозначительно потёр костяшки пальцев правой руки, сжатой в кулак. — Так. О чём я? Обряд. В общем, я не успел найти много подробностей, и уж тем более не знаю истории его возникновения, но он явно ненамного моложе всего нашего народа. Суть в том, что некая часть земли объявляется... ну вроде как священной, ничьей, и вступить на неё с дурными помыслами нельзя. Не знаю, как это работает и зачем местным в качестве жертвенных баранов понадобились мы — может, захотелось содрать с Пресветлого дополнительную контрибуцию, а, может, есть какая-то тонкость в обряде. В общем, главное, проводить его будем мы, а те, кто совершает обряд, привязывают себя к указанной земле. Насовсем. До конца жизни. Так что готовься, мой дорогой друг, куковать нам на этой помойке вечно.

— А если попытаться выйти за периметр? — уточнил я, для начала грязно выругавшись под понимающим взглядом Таналиора.

— Кажется, наступит быстрая, но болезненная смерть. Или не быстрая, но точно — болезненная. Да не волнуйся, думаю, подробности нам сейчас расскажут.

Место назначения я угадал. Мы пришли в какую-то большую пустую залу, достаточно обшарпанную, но, кажется, прежде служившую бальной. Посреди просторного и гулкого от пустоты помещения было составлено несколько разнокалиберных столов в окружении не менее разномастных стульев. Ещё два ряда сидений были выстроены вдоль стены, а в дальнем углу вовсе возвышалась гора из мебели, очевидно, негодной.

Вот интересно, они специально издеваются или действительно считают нормальным проведение встреч в таких условиях? Смущёнными хозяева не выглядели и не нашли нужным извиниться, и я склонился к мысли, что это всё-таки тщательно спланированная акция. Чтобы продемонстрировать то ли "это вы нас до такого довели", то ли отношение к светлым в целом и Владыке в частности.

Когда все расселись и состоялось подробное представление присутствующих, выяснилось, что Тай тоже отчасти угадал. "Отчасти" — просто потому, что объяснять нам никто ничего не собирался: Валлендор сообщил, что для ритуала всё готово, после чего два правителя сосредоточились на увлекательном занятии — дележе земель.