— Тяжёлые платформы тип 'сорок один' — сто двадцать три единицы, рота 'Радор-двести тридцатых', инженерно-сапёрный батальон, десантно-штурмовой бат. Кроме того, на подстраховке парни с Атана на дивизионном транспорте. Десантируются в северном пригороде. Все с комплектными бээмпэшками и тяжёлыми орудийными платформами.

— Выводи роту сорок первых в шесть-шестнадцать. Пусть побреют этот оголовник до упора, пока не спечётся. Выковыривать не нужно.

— Выполняю.

— Четвёртая третьего, направляю к вам роту тяжей. После ликвидации пробки можете оставить себе один взвод.

— Принял.

— И скажет мне кто-нибудь, где Сатта?

— Нормально всё с ней, — Ита успокаивающе кивнула Гарту. — Она в техническом отсеке. Реактор стабилизировали, сейчас идёт демонтаж и замена.

— Так она ремонтник или мой секретарь? — устало возмутился Гарт.

— Может, я за неё? — негромко произнесла девушка, выпятив высокую грудь.

— Ита, не усугубляй. Тут и так цирк с конями, и ещё ты гарцуешь. Нечем заняться?

— Уже ухожу, — сделав лицо пай-девочки, рыжая провокаторша испарилась, уступая место начальнику флотской разведки.

— Адмирал... — Гарт кивнул, приветствуя военачальника, и показал на кресло рядом.

— Мой Император, — адмирал Торренс козырнул и сел. — Наши парни поковырялись тут в хранилищах местных спецслужб... Есть подтверждённая информация об участии республики Эттарго и спецслужб Боруса.

— Тоже мне, секрет, — Гарт хмыкнул. — Это было понятно с самого начала.

— Однако есть и ещё кое-что, — Торренс прижал клавишу на подлокотнике, активируя 'шумовой полог', гарантировавший приватность разговора. — Обнаружены тела восьмидесяти двух офицеров территориальной гвардии и гражданских лиц. Экспертиза утверждает, что их перед смертью допрашивали с помощью спецпрепарата 'вихрь', входящего в полевой комплект разведки республики.

— Как же они так замазались неаккуратно? — Гарт задумчиво посмотрел на адмирала.

— Да мы вообще почти случайно нашли это место. Наш агент сообщил о подозрительной активности в городском крематории, а местный служитель — адепт Девы-Воительницы — не сжигал тела сразу, а помещал в холодильник, чтобы потом отпеть в храме.

— Как же мы прозевали весь этот бардак?

— Да так и прозевали, — Торренс покачал головой. — Всё затевали три десятка глав кланов, а у нас среди них людей не было. Даже гвардию кланов подняли за три часа до основных событий. Никто и дёрнуться не успел. Ну и, конечно, коды. Майор Альви сдал всё, что можно и даже то, что нельзя. У него же был особый допуск. Кстати, что с ним делать собираетесь?

— Его взяли?

— Да.

— Судить военно-полевым судом, — Гарт вздохнул. — А что с ним ещё делать?

— Ну, он Драконий Гвардеец, — нейтрально произнёс адмирал. — Там, насколько я знаю, особая процедура.

— Ничего особого, — Гарт отрицательно качнул головой. — Суд чести лишает его звания, а дальше обычный трибунал. Только в особых случаях предусмотрено вручение пистолета с одним патроном. Но это не тот вариант. Он предал всех и всё, что вообще возможно. Так что — виселица и безымянная могила.

— Не жалко?

— Жалко тех, кто прощёлкал это предательство и будет примерно наказан, и жалко тех, кто пострадал по вине этого... существа. Поэтому судить, повесить и забыть.

Принятие Кодекса Разума ознаменовало не только новую эпоху в отношении искусственного интеллекта и созданного Творцом, но и породило множество протестов по всей Империи. Людям часто было непонятно, почему они и существа из стали, пластика и биоячеек должны иметь равные права. Но так было всегда. На заре человечества даже представители других рас воспринимались как животные, а ещё раньше вели вполне серьёзные дискуссии о наличии у женщины души. Теперь пришло время техноразумных или, как их сейчас называют, теров.

Согласно кодексу, каждый техноразумный, прошедший тест на интеллект и знание этических норм, признаётся гражданином и получает равные права с человеком, что сразу поставило людей в странное положение, так как от них никто не требовал прохождения такого экзамена, и я полагаю, что далеко не все его смогут пройти.

Заодно получил юридическое разрешение известный постулат о том, что существует некий порог интеллекта, при котором ЦиР становится потенциально опасным. Критики Кодекса так и не ответили на вопрос, не являются ли более опасными люди с высоким уровнем интеллекта и низкими этическими нормами, но главным предметом общественных дискуссий стало право человека именоваться разумным вообще. Таким образом, фокус общественного внимания был вовремя смещён с проблем теров на проблемы человеческого общества в целом, что является безусловной заслугой императора Гарта. Его выступление в парламенте Империи транслировали по всем каналам, и, думаю, не оставило никого равнодушным. Император говорил, прежде всего, о проблемах нашего общества и его застарелых язвах. Проявлениях различных социальных отклонений, имущественного и жизненного неравенства, и имеющихся случаях торговли людьми, а также других проблемах. Факты, обнародованные императором, так поразили общество, что некоторые политики уже предлагали ряд радикальных мер для снижения уровня преступности и введение постоянно действующих военно-полевых судов.

Но в целом принятие Кодекса прошло относительно мирно и спокойно, что не скажешь о реакции сопредельных государств, разразившихся целой серией политических и экономических демаршей.

Но время подтвердило правильность принятых решений. Участие теров в экономических процессах подняло экономическую эффективность Империи почти на двадцать процентов, а научные центры, укомплектованные смешанными коллективами, обеспечили настоящий прорыв в исследованиях.

Имея флот, примерно сопоставимый с любым из противостоящих нам государств, ЦиР внекатегорийного класса Тарисса обеспечивает безопасность наших внешних границ и коммуникаций на таком уровне, что время существования диверсионных и пиратских эскадр в нашем пространстве оценивается днями и даже часами.

Лекция Рам Тон Сего — Разум и гражданство. Бассонский Университет Права.

Через двенадцать часов, когда жителям Норна стало понятно, что Империя просто уходит, забрав своё имущество и людей, к Гарту стали ломиться на приём различные делегации, но все были отправлены по простому флотскому маршруту, тем более, что Гарт уже давно улетел, а Лакрана не разговаривала с предателями.

На жизнь Империи отделение Норна не повлияло никак, потому что там не было значимых производств, и в логистическом отношении это был тупик. Так что новости о захвате республикой Эттарго этой планеты Гарт смотрел с умеренным интересом, расположенным между чемпионатом по рокетболу и подбором места для отдыха.

Людей, разумеется, было жалко, но урок, который получили разные искатели независимости, был бесценен. Теперь каждый мог увидеть, что конкретно происходило с независимой территорией, и сделать выводы. Конечно, желающие 'поделить и свалить' в основном подпитывались из других стран, но были и вполне искренние идиоты, полагающие, что небольшая территория со слабой армией или вообще без вооружённых сил может существовать независимо от крупных государств.

Кроме этого, позарившись на развитый мир, Эттарго сильно вклинились на территорию Лакраны и отсекли зону войны с непонятным врагом, длящуюся уже лет десять. Таким образом, кроме планеты, республика автоматически получала конфликт с весьма таинственной расой, а Лакрана — военную передышку, в которой остро нуждалась.

Благодаря Борсу — внекатегорийному искусственному интеллекту, взломавшему медийную сеть — свежие кадры с Норна постоянно показывали в новостных программах, в результате чего посол Эттарго явился к Гарту требовать, чтобы эти сюжеты убрали из сети. Дипломатического представительства Империи в республике не было, так что Дракон со спокойной душой выпроводил дурака из дворца, наказав покинуть пределы Лакраны в течение трёх суток.

Вообще среди профессиональных говорунов — политиков, околополитических шлюх и прочих болтунов — Гарт имел репутацию довольно мрачную, так как с лёгкостью вышибал любого проштрафившегося деятеля с госслужбы и отдавал под суд, невзирая ни на какие альянсы и политические игры. Шанс решить всё миром у них был только один — не допустить ситуацию до критической и разрешить кризис ещё на подходе. Собственно, в этом и состояла главная функция императора — разрешать конфликты, зашедшие в тупик. И иногда было достаточно одной угрозы перенесения разбирательства в Имперский суд, чтобы стороны пошли на компромисс.

Теперь, когда государственная машина была более-менее налажена, от Гарта требовалось лишь принятие стратегических решений, и здесь неоценимую помощь оказывал Борс, который обзавёлся полноценным аватаром в виде киборга последнего поколения. Теперь уже официально — личный представитель императора маршал Борс свободно передвигался по Империи, занимаясь делами управления и залезая в такие уголки, где отродясь не бывало начальственного ока.

Но кроме Борса, занимавшегося военными и экономическими вопросами, и Тариссы, взявшей на себя тактическое управление флотом и внешними рудниками, создавался третий ЦиР — пока ещё безымянный интеллект внекатегорийного класса, который должен будет взять на себя полностью всю экономику и финансы.

Старый бункер на глубине трёх тысяч метров уже отсекли мощными заслонками и закончили установку логических ячеек. Весь монтаж выполняли специальные теры под управлением Борса и Тариссы, которые, по мнению Гарта, воспринимали новый ЦиР как своего ребёнка.

Строили сразу с размахом в расчёте на расширение. Пришлось ввести условную единицу, обозначавшую степень интеллекта, основываясь на 'Пороге Бикмана' . И если у Борса он был восемь единиц, то есть в восемь раз выше порога, у Тариссы — шесть, то новый ЦиР уже при монтаже закладывался мощностью в десять единиц.

Средств ЦиРы поглощали огромное количество, периодически залезая с грацией пылесоса даже в личную казну императора, но и доход приносили немалый. Борс регулярно выставлял на аукцион собственные разработки и технологии других государств, а Тарисса развивала добывающий сектор так, что он уже составлял более сорока процентов бюджета и стабильно рос.

Вообще с приходом к власти Гарта в Империи стало жить не только лучше, но и проще, чему способствовала система открытого гражданского судопроизводства, личной ответственности и общественного рейтинга судей. Было ещё много нововведений, но если бы не помощь действительно вездесущих ЦиРов, отслеживавших десятки миллионов тайных и явных процессов в обществе, Гарт зачастую просто не смог бы принять правильное решение.

Так, он избавился от громоздкого аппарата референтов и советников, склонных интерпретировать ситуацию в свою пользу и вообще наделённых всеми человеческими пороками.

В целом аппарат императора составлял немногим более четырёх сотен человек, среди которых три сотни — специалисты по охране, ещё сотня обеспеченцев, и остальное — собственно личный штаб Дракона: Зара, Ита, Лама, Сатта, Кейра, Рон, и ещё десяток парней и девчонок, знакомых ещё с Ррорды.

Занимались они в основном контролем военной реформы и боеспособности частей. Когда появлялся инспектор императора, все, включая генералов, начинали бегать словно ужаленные, потому что оргвыводы по результатам проверок случались достаточно впечатляющие, от увольнения в запас и на пенсию без выплат и страховок до заведения уголовных дел.

В итоге уже через год Лакрана имела небольшую, но очень хорошую армию, способную без потери качества развернуться во втрое большее количество. Основной же ударной силой стал флот, опиравшийся на три суперкорабля, оставшиеся от предыдущей власти. Кстати пришёлся и недостроенный суперлинкор одного со 'Звездой' типа, и чуть меньшая по размерам боевая станция, которую планировали сделать дублёром станции Санитаров. Оснащение таких кораблей стоило очень дорого, но в итоге обходилось дешевле, чем флот того же тоннажа и ударной мощи. Ударный флот состоял в основном из безэкипажных легких крейсеров четвёртого класса под управлением ЦиРов. И поскольку им не требовался ни кислород, ни продукты питания, ни жилые модули, то крейсеры получились компактными, мощными и скоростными, на голову превосходя всё, что наклепали для будущих войн сопредельные государства. Командовали всем флотом адмирал Ленгоро и Тарисса, физически находившаяся на борту 'Звезды' и соединённая с кораблями через гиперсвязь. Штурмовики и истребители на носителях тоже лишились пилотов, но приобрели довольно мощные ЦиРы, позволявшие решать весь спектр поставленных задач.

Даже заводы по постройке кораблей были практически безлюдными, так как располагались на планетах с нечеловеческими условиями существования, но зато с богатейшими недрами. Ежемесячно верфи Ранганы выпускали пять легких и два средних крейсера или один тяжёлый, которые после ходовых и стрельбовых испытаний принимались в состав флота и отправлялись по местам несения службы.

Кроме пушек, каждый крейсер нес на борту несколько десятков дронов-истребителей и пару тяжёлых рейдеров, имевших свой собственный интеллект и способность принимать нестандартные решения в ходе боя.

Примерно такие же изменения происходили и в армии. Основной упор в войсках делался на антропоморфные боевые мобильные платформы и автоматические боевые модули, находящиеся под управлением немногочисленных, но высококвалифицированных специалистов. Чисто человеческие подразделения были лишь в десанте, спецназе и разведке, где каждый боец имел до десятка специальностей. Ну и, разумеется, штабные и аналитические подразделения. Как ни бился Борс, но уровень стратегических моделей, показываемый обычным армейским специалистом, наголову превосходил таковой у лучших техноразумных, а на учениях десяток грамотных штабных офицеров влёт разбирал на запчасти флот, которым командовала Тарисса.

Борс относился к этому философски и с юмором, заметив, что если бы у ЦиРов была эволюция выживания длиной в десятки тысяч лет, то и они бы показали класс.

Впрочем, теры показывали класс там, где требовалась обработка огромных массивов данных, например, в планировании, логистике и экономике. Побочным результатом присутствия искусственного интеллекта стали регулярные случаи выявления коррупции и экономических преступлений, сразу попадавшие на стол главе Имперской Внутренней Службы, которой командовал генерал Виши Марон. Бывший следователь по особо опасным делам теперь летал так высоко, что у него были собственные ран вай, бригада телохранителей из Атана и три десятка парней и девчонок, которых нельзя было купить или запугать. Пару раз были попытки силового воздействия, но когда на разбор прилетает штурмовая рота, желающих пострелять сразу становится меньше, а сотрудники городских моргов получают премии за переработку.

Притихли даже деятели Бассонского конгресса, традиционно считавшие себя солью земли и управителями прочего люда. Когда невозможно приехать на дом к главе Центробанка и поговорить о судьбе его детей или внуков, когда всё движение средств отслеживается в реальном времени, а любые переговоры по сети и гиперсвязи фиксируются, любая тайная власть вянет и киснет.