Легенда о Шоколадном демоне

— Опять этот запах.

И тут до Коли наконец дошло: страх, сжимающий желудок, вызывающий противную ноющую слабость и ощущение неясной гадливости — он повторял все симптомы "шоколадного отравления". Или же реакцию на противно-приторный (с точки зрения аллергика) запах запретного лакомства.

Тем временем вытекающий из закрытой секции туман густел, его становилось всё больше, а следом появилось что-то более материальное. Одна, вторая, третья — с десяток тёмных теней, просочившись сквозь решётку, юрко поползли по стене, змееобразно извиваясь, цепляясь за камни длинными гибкими щупальцами и подтягивая широкий хвост.

— Чёрные Руки...

А тем, казалось, не будет конца. Они всё лезли и лезли — длинные, как змеи, или короткие и плоские, как настоящая ладонь, а то и вовсе круглые, как медузы или грибы на тонких лапках. Некоторые были размером с мышку, но большинство куда крупнее, вплоть до отдельных экземпляров более двух метров длины, вместе с полуметровыми "пальцами". Нарастал и туманный поток. Бледная пелена редела и истаивала вблизи фонаря, но в дальних углах призрачно клубилась в темноте, заполнив уже почти весь двор. Наибольшей же густоты она достигала под балконами жилого помещения и, как живая, тянулась вверх, к этим самым балконам, хотя те располагались примерно на высоте третьего и четвёртого этажа от брусчатки. Туда же двигались некоторые из чёрных тварей, по-хозяйски шлёпаясь со стены на перила и соскальзывая внутрь. Большинство же устремилось куда-то вверх, к крышам, рассредоточившись по всем башням и перемычкам между ними.

— Куда это они? — спросил Коля, силясь разглядеть что-то в темноте.

— Не знаю. По-моему, там выходы печных дымоходов,— Наташа присматривалась через камеру к далёким крышам.— А с башен им навстречу вроде что-то ещё ползёт.

— И вся эта нечисть каждую ночь тусовалась под нашими окнами? Брр! — мальчишка невольно отвернулся и заметил, как главные ворота, ведущие во двор, открываются.— Эге, да тут ещё один тусняк.

Высокие узкие ворота в башне с жилым корпусом стояли открытыми целый день, ночью иногда закрывались, но не запирались, так как внутренний дворик всё равно был огорожен. Сейчас их створка снова приоткрылась, и показалась ещё одна процессия. Впереди шагали несколько вожатых, а следом, будто на экскурсию, тянулась вереница детей. Только здесь их было больше одной группы — человек тридцать или сорок, мальчиков и девочек, младших и старших, слепо, как лунатики, тащились вперёд.

— Ужас! — съёжилась Наташа.

— Куда это они?

Процессия, пройдя мимо дуба, направилась к той самой закрытой секции, откуда недавно расползлись чудовища. Один из вожатых достал ключ, открыл замок, и "экскурсанты" один за другим стали растворяться в мглистой тьме за воротами.

— Айда, посмотрим,— махнул рукой Коля, слезая на нижнюю ветку.

— Ты что?!

— Они же нас не видят. Они ничего не видят,— паренёк спрыгнул на землю и пристроился в хвост колонны.

— Сумасшедший,— не без уважения буркнула девочка, спускаясь следом.

Сомнамбулы действительно ни на что не реагировали, пустыми глазами глядя перед собой. Они даже расступались, освобождая место в строю для новеньких. Те с замиранием сердца переступили порог, прошли по коридору с несколькими поворотами и оказались в большом тёмном зале. Мерцающий далеко впереди фонарик вожатого не позволял разглядеть обстановку, но, похоже, здесь ремонт делать и не собирались. Каменные блоки стен и пола хранили следы времени, запах пыли чувствовался даже сквозь сладкие дурманящие испарения, окутавшие всё. Вопреки ожиданиям, здесь поход не закончился. Пройдя вдоль стены зала, процессия свернула в дверной проём и стала спускаться по узкой лестнице. На входе стояли трое вожатых, пропуская "подопечных". Один светил фонариком. Коля и Наташа придали лицам такое же бездумное выражение, стараясь не ускорять шаг.

— О, — сказал конвоир, мазнув лучом по лицам ребят,— и эти здесь. А я уж думал, с ними могут быть проблемы.

— Всё-таки и они не удержались перед нашим фирменным шоколадом,— усмехнулся другой.

— Конечно, ведь он такой вкусный.

Пропустив колонну, все трое двинулись следом, освещая путь.

— И как мы теперь отсюда вернёмся?! — тихо, как могла, шепнула девочка, покосившись на спутника.

— Без паники. Они же как-то возвращаются,— впрочем, уверенности в его голосе не было.

Туннель спускался ниже и ниже, плавно закругляясь. Тумана в воздухе становилось всё больше, свет фонариков расплывался в нём, словно растворяясь. У Наташи закружилась голова, Коля изо всех сил боролся с тошнотой. В темноте над головами послышался какой-то шорох, ребята осторожно подняли глаза. В отблесках мерцающего тумана на потолке угадывалась тень не менее трёх метров длиной. Она, неторопливо перебирая щупальцами, переползла на середину, поближе к двум подозрительным гостям.

— Тс-с,— цапнула девочка напарника за руку,— ни о чём не думай.

"Легко сказать" — хмыкнул про себя тот. Но, кажется, понял, о чём речь. Тварь, питающаяся духовной энергией, наверняка слышит мысли. Он постарался представить себя спящим, расслабиться духовно и, глядя в одну точку, внушить, что ему нравится запах шоколада. Ведь тот действительно ему нравился когда-то, а связывать аллергию со сладостями стали уже позже.

"Чёрная Ручища" пересекла потолок и вскоре скрылась за поворотом. Стены расступились, впереди замаячило большое пустое пространство, и процессия вышла в какое-то обширное помещение — не то пещеру, не то ещё один подземный зал. Идущие впереди вожатые зачем-то опустили фонарики, освещая лишь каменный пол и проплывающие вдоль него клочья тумана. По бокам входа угадывались могучие колонны, уходящие на неизвестную высоту, где-то впереди, судя по особой гулкости, была вода. Группа рассыпалась вдоль берега и остановилась, замерев неподвижными статуями. Глаза постепенно привыкали к мраку. Напитавшийся светом туман растекался зеленоватыми фосфорическими клубами, позволяя разглядеть ближайшую стену позади и колонны грубых, совсем не алаонских очертаний. Впереди чернела неподвижная вода довольно обширного озера. Дети вперемешку с вожатыми стояли между входом и берегом, неотрывно глядя вперёд. Потом все начали мерно раскачиваться. По пещере разнёсся неясный гул. Нарастая, переливаясь, эхом гуляя под сводами, он постепенно заполнил всё. Казалось, сам подземный мрак ожил, выводя причудливую пульсирующую мелодию тысячами бесплотных голосов. Ребятам стало вдвойне жутко, когда они поняли, что звук исходит от их товарищей.

— Что это? — рискнул шепнуть паренёк.

— Похоже на ритуальные песнопения,— отозвалась Наташа.— Вот только не могу сказать, какого народа и религии. Да и как-то не хочу знать. Давай уйдём. Мне здесь плохо.

— А уж мне-то как плохо...

К приторным испарениям действительно добавилось новое неприятное ощущение, как будто что-то тяжёлое наваливается сверху, сдавливая голову. Потому искатели приключений, осторожно пробираясь между покачивающихся, монотонно поющих фигур, стали двигаться к выходу. Больше всего пугала перспектива попасться на глаза конвоирам с фонариками, но, к счастью, те стояли поодаль, так же сосредоточенно глядя на озеро. Потому ребята рискнули, быстро шмыгнув за ближайшую колонну, из-за которой перебрались в коридор и, отойдя на десяток метров, с облегчением вздохнули. Туман был и здесь, но более редкий, и гнетущее ощущение пропало.

— Бежим,— дёрнула спутника девочка.

— Подожди,— Коля, как ни странно, первым отдышавшийся, глянул обратно в зал.— Они знают, что мы тут. Если мы уйдём посреди церемонии, они могут что-то заподозрить.

— Но не возвращаться же нам туда?

— Хорошо, что здесь ни в чём нет строгого порядка. Попробуем пересидеть. Может быть даже узнаем, какого лешего они тут делают.

— Кажется, вариант с "Эпохой" отпадает.

Коля достал свой фонарик и осветил коридор. Лестница начиналась чуть дальше, а здесь туннель расширялся, и от него отходило три или четыре боковых. Похоже, вокруг центрального зала имелась периферия.

— Туда.

Ребята юркнули в самый узкий отнорок и притаились за уступом. Эти нижние пещеры выглядели грубыми и первобытными. Имели ли они естественное происхождение, или были высечены людьми, но так или иначе, их создавали задолго до прихода алаонцев.

— Кстати, спасибо.

— Что? — обернулась Наташа, уже с интересом разглядывавшая стены.

— Если б не ты, та дрянь на потолке меня бы точно раскусила.

— А ты тоже молодец — быстро сориентировался. Большинство моих знакомых мальчишек стали бы кидать в неё камни и орать матом.

— Да и я бы стал, честно признаться, но недавно Трепач прочитал мне небольшую лекцию на тему сказочных зверей. А как по-твоему, что здесь творится?

— Это похоже на какой-то культ. Причём очень древний. Думаю, подземное озеро было святыней, пока алаонцы не запечатали его. А теперь кто-то пытается это всё возродить. Вот только кто и зачем?

— Ну, кто — понятно. Ты сама видела, кто нас сюда привёл. А зачем... Сила, богатство и власть хорошо катили во все времена. Из той же лекции я понял, что сказочные звери любят, когда их боятся и им поклоняются. И уж если ты им для этого привёл целую толпу шоколадных наркоманов, можно и для себя чего-нибудь попросить.

— Сделка с монстрами? Старая история. Неужели есть ещё дураки, что этим сделкам верят?

— Выходит, есть. Я только не понял, чего все эти монстры расползлись. Им, типа, поклоняться шли, а они дёру.

— А ну-ка, посвети сюда.

— Это тоже алаонская тайнопись? — паренёк направил луч на едва различимые древние рисунки.

— Нет, это работа первобытных людей. Или не совсем первобытных, но точно древнее Дираона.

— Я в этих краях ни про что древнее его и не слышал.

— Я тоже.

Фонарик осветил странные рисунки, для пещерных людей довольно неплохие. Среди многочисленных стилизованных животных, человеческих фигур и деревьев мелькали странные их помеси, словно составленные из частей различных созданий, а также существа, вовсе ни на что не похожие, среди которых узнавались и Чёрные Руки. Тут же виднелись непонятные символы из волнистых линий, палочек, кружков, звёздочек и многогранников.

— Это что, поклонники моря? — присмотрелся паренёк к изображениям рыб, медуз, крабов и лохматых морских звёзд.— Так до моря вроде не близкий свет.

— Может быть, может быть. Только что-то у этих "морских звёзд" слишком много лапок.

— Первобытные люди считать не умели.

— Как раз умели. Здесь всюду по семь лучей, а не по пять, как положено. И Руки эти. Присмотрись — у них по семь пальцев. Что же это за существа?

— Тихо! — Коля выключил фонарик и прислушался.

Пение из большого зала вознеслось в кульминационной точке и оборвалось. Взамен послышался негромкий плеск, словно из воды медленно подняли что-то большое. Разведчики осторожно высунули носы из укрытия. И тут же шарахнулись назад, когда, едва не задевая эти самые носы, по коридору прошла...корова. За ней вторая, третья, четвёртая. Вслед за скотиной двигались пятеро или шестеро рабочих, светя одним фонариком. У двоих были хлысты, но они не погоняли животных. Коровы шли сами, прямо и целеустремлённо, чем-то напоминая людей-лунатиков.

— Блин, они тут ещё и скотоферму устроить хотят? — почесал в затылке мальчик.

— Нет, по-моему, что-то другое,— скривилась Наташа.

Из пещеры послышался чей-то голос, усиленный, и в то же время размытый эхом:

— Пришло время для жертвы. И у нас всегда найдётся для тебя лакомый кусочек. Дела идут хорошо, твой шоколад приносит прибыль и успех. Скоро ты и сам сможешь получить кое-что послаще.

Ребята переглянулись.

— Это что за намёки? — нервно хихикнул Коля.

— Да уж намёк ясен. Я только не поняла, почему они со своим богом в таком фамильярном тоне разговаривают. Как с приятелем. Обычно даже современные секты изъясняются более витиевато.

— Ничего. Зато качество они компенсируют количеством.

— Верно. Многовато для одной жертвы. Я, правда, недавно видела мельком на экскурсии — неподалёку выше по берегу пасётся внушительное стадо, но всё равно...

— А я только сейчас вспомнил — окромя шоколада, в шашлыках и котлетах тоже недостатка нет. Опять-таки не из дешёвых хавчик.

— И мясом они кормят не только нас.

Оба прислушались, брезгливо ожидая чего-нибудь кроваво-мясницкого, но всё было тихо, если не считать тех же неторопливых всплесков. А потом, так же внезапно, все четыре коровы, вместе с пастухами, проследовали обратно. Шагали они медленнее, но выглядели вполне живыми.

— Что-то я не догнал...

— Я, честно говоря, тоже. Слышала, некоторые африканские племена в своих ритуалах используют кровь, но быка при этом не убивают, только делают ему небольшое кровопускание. Может, и эти нашли такой вот экономичный способ окропить алтарь.

— Тогда ты права — совсем они не уважают идола своего.

Вскоре двинулись к выходу и вожатые с "экскурсией". Ребята снова аккуратно встали в строй.

Обратный путь на "автопилоте" был проделан так же успешно. Войдя в жилой корпус, вожатые отправились к себе, а дети двинулись каждый к своей комнате. Женское отделение было на втором ярусе, и Наташа, прежде чем последовать туда, огляделась и сказала:

— Мне теперь нелегко будет смотреть на наш привычный распорядок и делать вид, что ничего не произошло.

— Да, мне тоже. Но надо постараться. Главное, чтобы вожатые не подумали, будто мы их боимся. А остальных и бояться нечего — они не знают ничего.

— Это что тут за тёмные делишки в тёмное время суток, а? — внезапно раздался голос, и на ребят упал луч фонарика.

Оба разом присели. Потом медленно повернулись. Вот так, на финишной прямой, чаще всего и проваливаются казавшиеся успешными миссии. Вожатый опустил фонарик, и ребята узнали...Трепача. Однако его лицо не выражало ни дружелюбия, ни привычного весёлого лукавства, типа "здорово я вас напугал, а?" Внештатный сотрудник лагеря глядел сурово, по-взрослому. Неужели он действительно ждал этого момента, притворяясь другом, чтобы теперь...

— Пойдёмте-ка,— махнул он рукой и, не предполагая возражений, зашагал к комнате дежурных.

Ребята обречённо потащились следом. Однако, не доходя до цели, парень свернул в одну из пустующих палат. Войдя туда, он сел на зачехлённую койку и кивнул спутникам на другую.

— И где же вас носило, хотелось бы знать?

— Скажите лучше, что с нами будет за такое нарушение? — пошёл в контрнаступление Коля.

— Обычно за ночные прогулки объявляют выговор и на пару дней оставляют без сладкого.

Нарушители усмехнулись про себя.

— Но за ТАКОЕ нарушение вас стоило бы исключить. Причём для вашей же пользы.

— Как это?

— А так это. Нашлись, блин, искатели приключений на свои головы. Ну сегодня пронесло, а если бы попались? Будь тут какой призрак с долгой печальной историей, или, там, парочка щербатых ведьм, гремящих по ночам костылями, так пожалуйста, флаг вам в руки и семь футов якоря на шею. А тут, ребяточки мои дорогие, дело уже пахнет керосином, а не шоколадом. Видали, в каком состоянии народ ночами гуляет? Думаете, ихнему экскурсоводу что-то стоит вас такими сделать? Причём на всю жизнь, чтоб и секрет свой похоронить, и детей родителям в целости и сохранности вернуть.