Светоносная Плесень. "Нехорошее Место" (часть первая)

Она поднялась и отерла вспотевший лоб.

— Э, ты меня вообще слушаешь?

Потрясенно озираясь, Инауро стоял на краю обрыва и, щурясь от яркого полуденного солнца, вглядывался в расстилающуюся впереди лучезарную пустошь. Прямо за Городом расположились Дюны. Высокое небо, отражаясь в прозрачных ветвях сбившихся в низине карликовых деревьев, переливалось всеми возможными оттенками от сочно-голубого с прорехами холодной глубоководной зелени до пунцово-лилового, а белые песчаные холмы завивались немыслимыми узорами, которые постоянно перетекали, меняя общий вид Дюн. Местный пейзаж был на удивление красив, а потому Лускус довольно спокойно восприняла реакцию подопечного. Разве что иронично скривилась.

— Обманчивая красота, — заметила она, за кончик вытягивая из рюкзака толстую пятидесятиметровую веревку с узлами.

— Странно, — Инауро оглянулся на оставшийся позади Город. — А почему так... там небо обычное, а здесь как полярное сияние?

— Я не знаю, что такое "полярное сияние". Дай мне, пожалуйста, вон тот камень.

— Ну, настоящее полярное сияние я и сам, по-моему, никогда не видел, но это что-то типа радужных разводов, как если капнуть в воду бензина. Только в небе.

— Круто. Здесь такое на каждом шагу.

Инауро тяжело вздохнул и замолчал.

Поданный им камень Лускус использовала в качестве грузила, старательно обвязала ближайший колючий куст и спустила с обрыва оба свободных конца веревки.

— Я иду первой, — заявила она.

— Да я, вообще-то, и не рвался, — Инауро сидел на корточках у самого края и с недоверием разглядывал нехитрое скалолазное снаряжение. — А тебе не кажется, что это как-то... — он кивнул на узел, затянутый у самого ствола, — ну... Может мы поищем обходной путь?

Лускус фыркнула и присела рядом с ним на корточки.

— Так, маленькая лекция на тему "почему я должен доверять своему проводнику". Ты живешь здесь вторые сутки. По-сути, ты еще не являешься никем. Ты уже успел попасть в передрягу, а ведь основное приключение даже не началось. Ты привязан ко мне и я за тебя отвечаю. Я живу здесь с шести лет и эта ходка для меня уже тридцать третья. По-моему, не хило. Каков из этого вывод? Верно. Ты должен доверять мне просто потому, что я более опытная.

— Ладно-ладно, молчу.

— Правильно. Молчи. А я тебе для начала вкратце обрисую ситуацию, — она загнула указательный палец. — Во-первых, мы только что стартанули. А это значит, все становится во много раз опаснее. Если до этого ты мог погибнуть по нелепой случайности, то теперь на тебя начали охотиться. Во-вторых, мы должны преодолеть этот участок пути благополучно, без каких-либо потерь, что совсем непросто, — она заметила некоторую долю иронии в его взгляде и разозлилась. — Я не пытаюсь тебя напугать, я говорю чистую правду. И ты долбанутый придурок, если мне не веришь. Лучше сразу здесь от всего отказаться и разойтись в разные стороны, я не хочу нести ответственность за дурака, который думает, что все это игрушечки...

Инауро хотел было вновь пошутить, но, подняв на нее взгляд, передумал. Он почувствовал как вдоль спины пробежал холодок. Сперва он было подумал, что тэнгли догнали их и снова окружают, но характерных звуков слышно не было, да и Лускус выглядела скорее сердитой, нежели настороженной.

Что-то было не так. Он часто задышал и побледнел. В голове помутилось, а из глубины сознания словно бы поднялась гигантская ледяная волна. Она схватила его и завертела как щепку. Его оглушило — враз исчезли все звуки, померкли краски. Окружающий мир пошел рябью и, скрутившись в тугую спираль, ухнул в бездну. Инауро почувствовал, что его засасывает следом. Окружившая пустота была живой — она давила и подминала, она была восхитительна и ужасна одновременно. Сквозь нее проступало лишь странно искаженное, еле видимое лицо Лускус, у нее быстро шевелились губы. Глядя в ее светящиеся изнутри янтарные глаза, Инауро не слышал ни слова. Все перекрывала тяжелая пульсация, от которой вибрировали внутренности. В висках застучало. Он с силой сцепил побелевшие пальцы и потряс головой, силясь сбросить наваждение, но оно не отпускало. Он начал считать до десяти, как делал до этого, обороняясь от воздействия тэнгли, но что-то случилось с его мышлением и он начал путаться в простых цифрах. Даже сквозь опущенные веки он видел, как его тело стремительно вбуравливается в клубящуюся слоистую мглу, скользит все ниже и ниже. Притупившийся было панический ужас вернулся с утроившейся силой. Происходящее ничем не напоминало затянувшийся сумасшедший сон, как ему казалось еще десять минут назад. Тьма бушевала, словно штормящий океан, бурлила такой свирепой яростью, что она захватывала и Инауро, заставляя его содрогаться в унисон наполняющей бесконечность тяжелой пульсации.

Его мотнуло в сторону, он с шумом втянул воздух и уперся руками в разогретый на солнце асфальт. В эту секунду он понял, что ждет его дальше. Он понял — еще секунда и его разотрет в порошок, перемолет, переварит. Отчаянно пытаясь остановить свое падение, он засипел и взмахнул руками. В то же мгновение на неизмеримой глубине что-то тяжело грохнуло, сверкнуло ослепительно-белым, и тьма распалась на длинные седые ленты.

Проступивший пейзаж постепенно наливался нестерпимо ярким многоцветьем.

— Ласка, — вмиг осипший голос Инауро дрогнул. — Я все понял, Ласка...

Она осеклась. Надувшийся внутри воздушный шар злости лопнул, не оставив и следа. В глазах подопечного читалось отчаяние и жуткий страх — даже больший, чем в момент встречи, больший чем под мороком тэнгли. Она почувствовала себя виноватой. Уж кто-кто, а она не должна его отталкивать, ему сейчас и так плохо, ему страшно, он барахтается посреди огромного враждебного пространства и даже ухватиться не за что. Лускус помнила, что когда-то давным-давно испытывала то же самое. Но тогда рядом не было ни души...

— Ладно, не переживай ты так, — смущенно сказала она. — Мы справимся. Со всем справимся. Я тебе обещаю.

— Ласка... — он осекся.

— Что?

— Я рад, что ты рядом... — радужки его глаз поблекли, приобретя тусклую серость сумерек, лишь вокруг зрачка сохранилась тонкая каемка знакомой зелени.

Лускус почувствовала, как свело челюсти — словно она разжевала целый лимон. Только сейчас она заметила, что от подопечного идет такая мощная волна энергии, что даже воздух вокруг кажется наэлектризованным. Она открыла и закрыла рот. Не могло быть и тени сомнения — Зона только что одарила его одним из своих знаний. Чистых знаний. Жутких знаний. Связалась напрямую.

"Черт. Проворонила... — Лускус растерялась и разом забыла, что в таких случаях следует делать по инструкции. — Но почему так рано? Он еще не готов... Она ведь убъет его!..."

— Слушай, я тоже рада, что мы вместе, — опомнившись, она засуетилась, полезла в рюкзак, откопала на самом его дне маленький бумажный сверток, принялась торопливо разматывать бечевку. — Ты только сознания не теряй, окей? Смотри на меня, не закрывай глаза. Сейчас все нормализуется, такое бывает...

Инауро был смертельно бледным, тяжело дышал, но взгляд его постепенно теплел, мертвенная серость радужки рассасывалась, наливаясь цветом.

— Сейчас, сейчас. У меня тут есть кое-что. Должно помочь, — она подползла к нему и, придерживая за плечо, начала пихать в рот небольшой кусок поседевшего от старости шоколада. — Возьми, сьешь. Это поможет, не бойся.

Он послушно разжевал шоколад одеревеневшими челюстями, проглотил.

— Сейчас, сейчас. Сейчас все нормализуется. Ты что-то понял, да? Почувствовал? — продолжала говорить Лускус, заглядывая ему в глаза. — Это бывает. У тебя правда это рановато случилось, но все же хорошо, что случилось. Рано или поздно.

— Я в порядке... Просто наверное не выспался. Да и не ел толком ничего, — он слабо заулыбался и вытер покрывшийся испариной лоб.

Лускус еще раз внимательно его осмотрела и отползла в сторону, доедая оставшийся шоколад.

— Тьфу, блин. Никогда так больше не делай, у меня и без того нервы ни к черту.

Пока подопечный приходил в норму после очередного потрясения, она добралась до трубы оросительной системы сада, расковыряла трухлявую поверхность заточкой и набрала в бутылку из-под кефира воды. Жидкость слегка отдавала привкусом ржавчины, но в общем-то пить ее было можно.

— Знаешь, я расскажу тебе одну короткую историю... — ботинки стояли рядом, Инауро сосредоточенно грыз брикет сухой вермишели, высоко в небе со стороны Города текли пышные кучевые облака и бесследно таяли, едва достигнув границы Дюн. — Историю о маленькой девочке. Я прочитала ее в какой-то книжке... не помню названия... Девочка эта, погнавшись за иллюзией, упала в бездонную яму и пролетела мир насквозь, после чего оказалась где-то с изнанки. Там был абсолютно безумный мир и жили в нем безумные существа. Одни хотели ее запугать, другие убить, третьи просто морочили голову своими бредовыми идеями. И девочка сперва решила, что и она сама теперь шиворот-навыворот и чуть не свихнулась от этого.

— Ага, знакомая ситуация, — согласился подопечный.

— Но потом девочку все вконец достало и она сильно-сильно захотела покинуть этот гребаный мир, полный злобных уродов и всяких нелепых законов, — Лускус вздохнула. — Но она не знала, как это сделать. И подсказать ей было некому. А потом она просто взяла и проснулась. У себя дома. В том самом месте, откуда убежала вслед за иллюзией...

Инауро хмыкнул. Она пару минут молчала.

— Мне почему-то кажется, что автор этой истории просто не придумал ничего лучше, чем объяснить все банальным сновидением, и потому быстренько подвел итог. Типа пошутили и хватит. На самом же деле девочка прошла через смерть. Физическую и духовную. Сначало умерло ее человеческое тело, а потом умер человеческий разум, и она стала чем-то иным. Чем-то быть может даже более настоящим, чем была до этого. Поскольку девочка переродилась. И в процессе перерождения узнала такие тайны, которые материя человеческого мира выдержать попросту не может, она отторгнет их, как иммунная система вирус. Заодно с носителем. А потому попав в конце домой, девочка на самом деле домой не вернулась. Она пошла дальше, выше. Просто то место, где она оказалась после изнанки мира, былоочень похоже на ее дом. Дом, который остался где-то позади...

— Странная теория, — чуть помедлив, сказал Инауро. — Я правда не все понял, но звучит увлекательно.

— Ну вот, а ты еще говоришь, что не идиот, — улыбнулась Лускус.

Вообще она была рада, что он, в силу своей неосведомленности, не поддержал ее мрачных теоретизирований. Лускус слишком близко воспринимала историю о девочке, попавшей на изнанку мира, чтобы спокойно воспринимать чужие догадки, построенные на основе ее собственных. Она посмотрела на подопечного. Тот, казалось, задумался.

— Ну ладно, нам особо рассиживаться некогда, — сказала она и поднялась на ноги. — Полагаю, ты уже оклемался? Вставай. Пора двигать.

Высоко над головой пролетела большая черная птица. Безмолвно и мягко упала где-то в песках.

— А ты всерьез это говорила? — вдруг спросил Инауро.

— Что именно?

— Ну, про дом, который остался позади и появился впереди...

Она неспеша зашнуровала ботинки, завязала рюкзак и подошла к краю обрыва.

— Да. Всерьез.

Двадцатиметровая высота не казалась серьезным препятствием, однако это могло оказаться лишь видимостью. Обернув веревкой руку, Лускус еще раз внимательно оглядела местность, оттолкнулась от края и, упираясь в выступы ногами, начала спускаться. Коснувшись подошвами песка, она снова огляделась, проверила плотность почвы и только потом подергала за веревку.

— Уже можно? — закричал сверху подопечный.

— Не можно, а нужно. Лезь давай. И побыстрее, — она подняла с земли сброшенный им рюкзак и нехотя перекинула его за спину. — На границе между этапами не следует задерживаться, тем более по-отдельности...

Солнце давно перевалило зенит и воздух Дюн начал звенеть от нестерпимого жара. Глухая черная водолазка, выменянная когда-то у случайно встреченной изыскательницы, дополняла эффект. Лускус завернула воротник и еще выше засучила рукава, но легче не стало. Последняя майка сгинула в предыдущую проводку. После встречи с тонконогими из Красного Города от нее остались лишь лохмотья — пришлось выбросить. Если б рядом не было подопечного, она бы, не раздумывая, разделась догола.

Вытащив из рюкзака бутылку с водой, она с неудовольствием пощупала нагревшийся пластик, отхлебнула, прополоскала пересохший рот. Сверху посыпались комья ссохшейся бурой глины. Чуть придерживая край веревки, Лускус отошла в сторону, освобождая Инауро место и почувствовала, как песок пополз под подошвами. Секунда — и Дюны плотно обхватили ее до колен. Она удивленно ойкнула и закачалась словно маятник, пытаясь освободиться.

— Что случилось? — сверху свесился подопечный.

— Все нормально, — отозвалась она, силясь вытащить из песка правую ногу. — Ничего... ничего страшного. Ерунда. Сейчас разберусь. А ты пока оставайся на месте.

Несмотря на сказанное, она почувствовала, как моментально участился пульс — песчаная трясина появилась мало того, что весьма некстати, так еще и совершенно неожиданно. Лускус могла поклясться, что минуту назад ее здесь не было.

"Новости экрана..." — она дернулась сильнее, но не удержалась, села и моментально провалилась по пояс.

В голове зашипело и щелкнуло, словно в испорченной рации.

Параграф третий, пункт второй — проводник не должен подвергать подопечного опасности, за исключением тех случаев, когда этого нельзя избежать или же если опасность целиком и полностью контролируется проводником и используется в качестве обучающего тренинга.

Лускус витиевато выругалась.

— Может все же помочь? — заволновался Инауро.

— Оставайся на месте! — разозлилась она, тщетно цепляясь пальцами за ползущий песок.

Ноги выкручивало, на живот давило так, что дышать становилось все тяжелее. Она скинула со спины рюкзак.

— Давай руку, — упираясь ногами в глинистую почву обрыва, Инауро висел в полутора метрах над ней.

Глина под его подошвами ползла, оголяя переплетения древесных корней и проржавевший остов старинного водопровода.

— Сказала же, не спускайся!

— Давай сюда руку.

— Да сама я! Отвали!

— Вот упрямица-то, блин... — он разжал пальцы и спрыгнул на песок.

— Стой! — запоздало заорала она. — Сейчас же лезь обратно! Ч-ч-черт...

— Уродство, — заметил Инауро, глядя на погрузившиеся по колено ноги, ему стало смешно.

— Зачем ты отпустил веревку, болван?! Это же явная подстава. Мне уже не выбраться, а теперь и ты сдохнешь. Идиот... Какой идиот!

— Ну чего ты меня все время обзываешь? Я же просто пытаюсь помочь...

— Да на кой черт эта твоя помощь нужна?! — вызверилась Лускус. — Я просто сдохну и все начнется с начала, а ты, если сдохнешь, то не факт, что... Тьфу. Противно.

— Если я сдохну, что тогда?

— Обопрись на рюкзак, попытайся распределить на него тяжесть тела, может быть сумеешь выбраться.