Высота

— Черт, — сплюнул на пол. — Меня-то хоть не бойся. Ты как?

— Н...нормально, — от шока язык немного заплетался. — Что ты здесь делаешь?

— У меня комната на первом этаже. Как услышал странные звуки, так и сорвался, — он нервно потер шею, осматривая следы крови на полу. — А нехило ты его отделала! Откуда только силы взялись у такой хрупкой крошки!

— Крошку с детства родной отец тренировал, как в спецназе, — вздохнула девушка. — Правда, еще ни разу не приходилось так бить...

— Испугалась, маленькая? — ласково спросил Лешка.

— Очень...

Карина только сейчас до конца поняла, что ей грозило. На глаза навернулись непрошенные слезы.

Парень тихонько подошел к ней и обнял.

Больше всего Ферзю хотелось догнать того мерзавца и избить до бесчувствия. Наверняка Булавин за мордобой вышвырнет его из команды, ну и пусть.

Девчонка тихо вздрагивала в руках, а у него сердце обливалось кровью. Руки зудели от жажды все крушить и ломать. Сейчас бы в самолет, да хотя бы на тысячу...

— Давай, поплачь. Легче станет! — теплые сильные пальцы медленно гладили по голове и спине, успокаивая. — Что бы больше в душ одна ни ногой! Поняла?

Она молча кивнула.

— Девчонки у нас бестолковые, так что зови меня, если надо. Покараулю на лесенке, — он поднял ее заплаканное лицо и ласково прошептал. — Карина, правда, ты не будешь одна сюда больше ходить?

В дверях раздалось дипломатичное покашливание.

— Вы все успели или мне еще погулять?

Глеб хладнокровно скрестил руки на груди, но яростный блеск в глазах выдавал его с головой.

На скулах заиграли желваки. Он с трудом сдерживал свой гнев.

Часть 2.

Карина мигом отскочила от Ферзя, чуть не поскользнувшись на мокрой плитке босой ногой. Это надо ж было так попасться, да еще и в первый рабочий день. После всех предупреждений...

Шеф был очень зол. Взгляды, которыми обменивались мужчины, ничего хорошего не обещали.

"Где же вы все были еще несколько минут назад, когда мне нужна была помощь" — в отчаянии подумала девушка.

— Глеб Викторович, давайте я все объясню... — попробовала вступиться она.

— А мне и так неплохо видно! Насмотрелся уже на твоих предшественниц, но так быстро... Это уже чересчур! — Глеб презрительно рыкнул. От напряжения даже сжатые кулаки побелели. — Ферзь, какая в этот раз была ставка?

— Не твое дело! — огрызнулся парень.

— Надеюсь, тебе хватит. В моей сборной ты больше не прыгаешь!

— А ты, хромой, сдурел! — Ферзь был в бешенстве. Злость, которую не смог сорвать на предыдущем сопернике, готова была выхлестнуться на собственного шефа.

Булавина долго уговаривать не пришлось. Стоило Лешке повернуться в его сторону, как тот в один прыжок, стремительно, настиг противника и за грудки пригвоздил к влажной холодной стене.

Ферзь такого не ожидал, даже сгруппироваться не успел.

— Ну что, сопляк, тебе еще весело?

Босс словно сквозь зубы выплевывал каждое слово. Руки превратились в железные клещи. Если бы Ферзь попробовал рыпнуться, он сломал бы его, как прутик. А ведь внешне они были из одной весовой категории, только Булавин шире в спине, а парень — выше. Двое непримиримых противников, двое закипающих от тестостерона мужчин.

В любую секунду могла пролиться кровь. Девушка в ужасе наблюдала за происходящим. К такому ее даже отец не готовил. На тонком волоске висело здоровье или даже жизнь.

— А ну посмотрите на меня! — громко максимально спокойным тоном произнесла девушка. Это должно было хоть немного сбить накал. — Глеб Викторович, вы все неверно поняли!

Булавин повернул к ней голову, но вместо лица взгляд зацепился за небольшое кровавое пятно на полу. Глаза округлились, а руки еще сильнее придавили соперника к стене.

Раздумывал он недолго. Ферзь с трудом увернулся от сокрушительного удара в челюсть.

— Ты что совсем охренел? — ревел босс.

— Черт, шеф! — спортсмен понял, что напрасно играл с огнем. — Все не так...

— О, я сейчас устрою, как надо! — прервал его тот.

Только Глеб отвел руку для замаха, как Карина крепко обхватила его за спину, оттягивая на себя.

— Что вы творите! Меня только что чуть не изнасиловали, а Алексей спас! — на одном выдохе выпалила девушка.

Булавин словно окаменел в ее объятиях. Каждая мышца была напряжена до предела. Сознание никак не могло воспринять эту новость.

— Что? — хрипло переспросил.

— На меня в душе напали, и если бы не Ферзь... — сдавленно произнесла Карина, не выпуская спину шефа из рук.

— Это так? — Глеб посмотрел в упор на спортсмена.

— Почти... — нервно сглотнул Ферзь. — На самом деле, когда я влетел сюда, тот козел уже валялся на полу. Наша крошка — грозный противник.

Булавин по-прежнему не мог справиться с собой. Напряжение не отпускало. Карина упрямо тянула его на себя, а Лешка медленно поднял руки вверх, в знак капитуляции.

— Шеф, простите, я действительно не при чем...

Глеб тяжело вздохнул и ослабил хватку. В голове все переворачивалось. На его помощницу напали... Пытались изнасиловать...

Карина убрала руки и сделала шаг назад. Все тело горело от прикосновения к железной спине начальника, а махровое полотенце так и норовило свалиться с груди.

— Кто это был? — собранным, ледяным тоном спросили Булавин, но потом, заметив испуганный взгляд девушки, поморщился и махнул рукой. — Иди, Ферзь, я позже к тебе зайду.

Тот не стал спорить. За сегодняшний вечер он лично убедился, что мирный и всегда разумный шеф способен превратиться за долю секунды в бешеного монстра.

— Ну, я пошел, — парень отряхнул джинсы и посмотрел на девушку. — Мое предложение в силе. Если надо — зови.

— Иди уже, спаситель хренов! — подтолкнул в спину шеф.

Как только на лестнице стихли шаги Ферзя, Глеб повернулся к Карине. Во взгляде мужчины больше не было гнева и напряжения, скорее — усталость и вина.

Только что он чуть собственноручно не отделал капитана своей команды, да еще прилюдно. Но и это не так уж важно. Хуже было другое — он не проследил, не обеспечил безопасность этой, совсем еще молодой, девушки.

Одинокая лампочка под потолком тускло освещала комнату, а женская фигурка в углу больше напоминала привидение. Маленькое, испуганное привидение.

Сердце предательски дрогнуло.

— Карина, я очень сожалею... — слова давались с трудом. — Скажи, он не успел навредить тебе?

Девушка поплотнее укуталась в полотенце. Находиться здесь без одежды наедине с Булавиным становилось все волнительнее, и этот его отчаянный вид...

— Нет, Глеб Викторович. Все хорошо, — она старалась говорить как можно спокойнее. — Я хорошо умею за себя постоять. Испугалась немножко и все...

Глеб еле удержался, чтобы не обнять ее.

Но переступать эту границу нельзя, слишком велик соблазн утешить иначе... Голые коленки, хрупкие плечи, влажные волосы — кровь по венам побежала быстрее.

— Если ты закончила с ванными процедурами, то одевайся. Я подожду на лестнице, а потом проведу наверх.

Не дожидаясь ответа, он развернулся и вышел.

Как только начальник скрылся за стенкой, Карина расслабленно выдохнула.

Она и не заметила, что в последние минуты почти не дышала, словно от любого вдоха помещение могло воспламениться. Еще никогда и никто не действовал на нее с такой силой: одна секунда до желания и столько же — до страха.

Скинув мокрое полотенце, девушка быстро натянула удобные спортивные брючки и теплую мягкую кофту на замке. Больше, она не будет чувствовать себя полностью раздетой под пронзительным взглядом синих глаз.

В темном дальнем углу нашелся и второй утерянный шлепок. Он слетел с ноги еще во время стычки.

Еще раз осмотрев мрачную комнату, Карина собрала волю в кулак и двинулась к лестнице. Теперь возвращаться сюда будет не просто.

* * *

Глеб сидел на ступеньках, подперев голову руками. Карина бы много отдала за то, чтобы знать мысли, проносящиеся в этой голове. Почему-то казалось, что это важно и для нее.

В тусклом свете лица видно не было, только широкие сильные плечи и пальцы. Именно пальцы больше всего бросались в глаза.

Длинные, ровные, словно музыкальные, без колец и каких-либо следов от них.

— У вас музыкальные пальцы, — удивляясь собственной храбрости, произнесла девушка.

— Забавно... — мужчина поднял глаза и посмотрел на собственные руки. — Неужели до сих пор заметно? Раньше никто не замечал...

— Что не замечал?

— Я когда-то неплохо играл на рояле. В далекой-далекой юности, еще до парашютов, — Глеб усмехнулся, как будто это было чем-то нереальным. — Я и рояль... Несовместимые понятия.

Девушка с интересом взглянула в его лицо, попавшее под тусклый свет. Складки гнева уже разгладились, а глаза горели спокойствием и загадкой.

"Да уж, досталось мне начальство... Какие еще тайны прячет этот железный человек?" — подумалось ей.

— Чего улыбаешься, гроза всех маньяков? Пошли уже по комнатам. Спать давно пора, завтра с восьми утра начало, — он протянул руку и по-хозяйски взял холодную ладошку девушки. — В душ одна больше не пойдешь. Если я занят — бери Дольфа. Он может кусаться и не умеет, но грозный вид изобразить вполне способен.

— Слушаюсь!

— Молодец, что слушаешься. Может и выйдет из тебя толк... — глубокомысленно закончил Булавин.

В комнаты они добрались быстро. Начальник проследил, что бы девушка закрылась на замок изнутри, и только потом отправился искать Ферзя.

* * *

Уставший и злой, как черт, Ферзь толкнул ногой свою дверь. Кто-то уже успел открыть замок. И кому же в такую темень приперло заглянуть в гости.

У окна стояла девушка. Луна слабо освещала контуры ее фигуры в легком спортивном костюме.

— Ритка? — недоумевая, рыкнул он.

— А кого ты ожидал увидеть? Новую шлюшку шефа? — хмыкнула Ладья и подошла поближе.

— Что ты здесь делаешь?

— Догадайся. Ты же у нас догадливый!

Девушка резка расстегнула кофточку и скинула на пол. Обнаженная грудь мелькнула в желтом свете луны, заманчиво и сладко. Ферзь сжал кулаки, сдерживать себя было не легко.

— А... развлечься решила! — сделал шаг вперед, пододвигая ее к кровати.

— Да...

Мужчина больше не ждал, толкнул Риту на покрывало, а сам на вытянутых руках навис сверху. — Что, Федора трахать скучно? А? С какой стати ты решила, что я заинтересуюсь твоим предложением?

— Скотина ты, Лешка, — она протянула руки и без спроса расстегнула такую до боли знакомую молнию на джинсах. — Красивый, но скотина!

Он громко засмеялся и тут же прихватил зубами острый от возбуждения сосок.

— Попроси! — потребовал, прервав на секунду грубую ласку. — Давай, ты знаешь правила!

Девушка опрокинула любовника на спину и, молча отогнула в сторону край джинсов.

Он всегда возбуждался за секунды, сегодня не исключение. Стоило лишь спуститься пониже и взять член в рот — очень простые правила. Сопротивляться сложно, очень сложно, особенно когда ненависть и жажда подогревают кровь.

Ферзь зарылся рукой в черные длинные волосы девушки, заставляя "просить" поглубже, старательнее. Вылизывать каждый миллиметр бархатной кожи. Задыхаться, но не останавливаться.

Когда первый пункт правил был выполнен, джинсы и кроссовки полетели в угол. Настал ее черед получать отработанное.

Заламывая девичьи руки повыше, чтобы не мешала, он резко, одним толчком вошел до упора во влажное тело.

— Этого ты хотела! — зло выдохнул над ухом.

— Да... — простонала девушка.

— Когда уже Федька научится тебя трахать, как надо! — прорычал в ответ, срываясь с катушек.

Это было полное безумие.

С силой вбиваясь в нежное тело, нещадно, до боли сжимая в объятиях, Ферзь все больше ненавидел и проклинал себя.

* * *

Ранние утренние лучи солнца пробивались сквозь прозрачные занавески в окнах, немилостиво указывая на начало дня. Солнцу было глубоко наплевать на короткий тревожный сон, на бессонную ночь в борьбе с собой, на слезы в подушку и на полное отчаяние.

Один за одним просыпались люди, бежали к умывальниками и в столовую.

Суетились в ангарах и на пропускном пункте дневные дежурные. Жизнь понемногу возвращалась в привычное русло.

Кузьмич с самого утра беспокойно носился между пилотами и руководством базы, согласовывая график тренировок, высоту и интенсивность полетов. Рядом за ноутбуком с таким же сосредоточенным видом работал Булавин. На фирме за один день его отсутствия скопилось слишком много вопросов, а разрешать все днем — некогда. Только сейчас, пока спортсмены приводят в себя в порядок и кушают, можно было заняться делом.

Кузьмич устало повалился в кресло и достал трубку.

— Сегодня больше будут прыгать на акробатику, — прокряхтел инструктор. — Пилоты зарядили по две тысячи двести высоты. Нашим должно хватить и открутить программу и блинчик поплющить. Лешка вчера неплохо ноль выдавал, жаль, что Ритка растеряла весь свой талант. Как я их в двоеборье выставлять буду....

— А что с ней? — не отрываясь от монитора, спросил Глеб.

— Да, не знаю. Может с мужем опять поругалась... Надо Федьку спросить, они вроде как сейчас что-то крутят.

— И откуда ты все знаешь...

— Ха, ты лучше скажи, чего у тебя костяшки на кулаках сбиты? — лукаво поинтересовался Кузьмич. Он еще в столовой заприметил, что босс как-то сильнее, чем обычно, хромает и пальцы в ссадинах.

— Что? — Булавин был так занят очередной проблемой, что не сразу понял, о чем его спрашивают. — Костяшки... С Дольфом подрался... за подушку.

Пес тут же поднял голову и непонимающе уставился на хозяина. И как это он пропустил такое мероприятие?

Булавин больше ничего не сказал. Некоторые вещи даже Кузьмичу лучше не знать.

Напряженный рабочий день только начинался.

Глава 5. Небо, высота, жажда.

Ты — мое противоречие.

Кто может, тот должен летать.

Рожденной летать трудно дышится —

ей должно летать.

"Ты — мое дыхание"

гр. "Сурганова и Оркестр"

Часть 1.

Без десяти восемь вся команда, выстроившись в шеренгу, стояла перед инструктором в полном снаряжении. Доктор был пройден заранее, в считанные минуты.

Давление, пульс, даже температура тела тренированных спортсменов выравнивалась до любой нормы ради заветного допуска в небо.

Никакая бессонная ночь или головная боль не могли хотя бы на секунду поколебать жажду высоты.

Булавин с завистью смотрел на команду. Он уже давно был уверен в своей форме, и если бы ни бюрократы-врачи, стоял бы сейчас среди этих парней и девушек.

— Сегодня крутите крест. Если кто забыл, что это такое, — он вплотную подошел к Ладье. — Напомню: спираль левая, правая, сальто. Потом спираль правая, левая, сальто. Понятно, Рита?

Спортсменка поджала губы, еле сдерживаясь от гнева. Шеф никогда не прощал ошибок в воздухе, а ее нынешние — тем более.

Она сама осознавала, что перестала вкладываться в норму, перестала четко контролировать себя в воздухе. Ни акробатика, ни точность не шли...