Мэри. Не герой моего романа

Мэри повернулась и, сделав пару шагов по направлению к дому, застыла, увидев на тропинке мистера Треверса. Он молча стоял и просто смотрел на неё с каким-то непонятным выражением на лице. Девушка испугалась, что он опять будет насмехаться над тем, что ей дорого, и гордо подняла голову, готовая к отпору. Но, против обыкновения, мистер Треверс не стал смеяться. Лицо его было серьёзней обычного.

— Мисс Лодж, почему вы не танцуете?

— Я вышла подышать свежим воздухом. А почему не танцуете вы?

— По той же причине. У вас изумительно красивый сад. Он напомнил мне сад в Мэйплзе — нашем фамильном имении, которое теперь, увы, мне не принадлежит, — Мистер Треверс замолчал, и на лицо его словно набежала тень каких-то грустных воспоминаний. Потом, видимо успокоившись, он продолжил, — Мэйплз так красив в это время года. Старинный дом утопает в зелени — вязы, дубы, буки и клёны, целая аллея клёнов. Мой отец так любил их и гордился тем, что наш дом назван в честь этих простых, но красивых деревьев. Увы, новый владелец Мейплза вырубил почти все клёны.

Мистер Треверс замолчал. А Мэри с удивлением увидела на его лице выражение боли. Он почти не сдерживал чувства, когда говорил о Мейплзе, голос его дрожал. Мистер Треверс сейчас не был похож на того насмешливого и самоуверенного молодого человека, которого знала она.

Интересно, какие воспоминания будит в нём образ Мейплза? Увлечённая необычной откровенностью Треверса, боясь спугнуть её, Мэри всё же робко спросила:

— А вы не можете выкупить имение со временем?

— Со временем, возможно, мисс Лодж. Но это будет очень долгое время, — грустно улыбнулся он, — ибо моё теперешнее состояние едва позволяет мне содержать маленький домик и моего Горца.

Они замолчали. Мэри не знала, что сказать. Ей было так необыкновенно хорошо, и в то же время она чувствовала непонятную робость, словно прикоснулась к тому, что было скрыто и не предназначалось для людских глаз. Сегодня мистер Треверс был так прост с ней, и в то же время она немного боялась его, такого непохожего на себя. Она медленно и машинально свернула с аллеи и пошла по тропинке, её спутник последовал за ней.

— Мисс Лодж, я обдумал наш прошлый разговор. Вам, наверно, сейчас также неприятно моё общество, но вы молчите, боясь обидеть меня. А я молчаливый спутник, это да. Я не умею, и никогда не умел развлекать даму разговорами. Скажите честно, и если вам неприятно моё присутствие, то я уйду.

— Нет, мне вовсе не неприятно, — сказав это, Мэри покраснела и потупилась, но потом быстро подняла глаза и добавила, — Лучше будьте таким, как сейчас, всегда, и оно мне будет даже нравиться.

— А какой я сейчас?

— Вы не насмешлив и не делаете вид, будто презираете весь мир.

— Вот как! Ну, что ж! Договорились, — в голосе мистера Треверса опять зазвучала насмешка, но, казалось, что в этот раз она была напускная. Мэри заметила это, и страх перед его дерзостью и самоуверенностью перестал её тревожить. Она начинала понимать Треверса.

— Расскажите ещё про Мейплз, — попросила Мэри.

— Это красивейшее имение из всех, в которых я когда-либо бывал. Благодаря моей матери, её настоянию, Мейплз стал именно тем, чем он есть — не просто родовым имением, а родным и уютным домом. Я помню светлую мебель, красивое убранство комнат. Матушка умела расставить все эти женские безделушки, вазы, статуэтки так, чтобы они смотрелись красиво и гармонично, не бросаясь в глаза, но создавая уют. В комнатах всегда стояли цветы, очень много свежих цветов. Солнечные лучики из открытых окон весело прыгали по стенам и золотили обои. Матушка не любила тяжёлые портьеры, закрывавшие окна, и поэтому в Мейплзе всегда было много света. Из дома через чёрный ход я всегда выбегал прямо в сад. И сад был похож на ваш. Всё цвело и росло так, как хотелось ему, а не садовнику.

Мэри слушала с удовольствием и грезила о счастье, которое было у мистера Треверса, пусть неуловимое, как солнечный лучик, но оно было! А много ли у неё в жизни по-настоящему счастливых моментов?

Из грёз её прозаично вывел голос Изабеллы Боунз.

— Эмми, иди сюда! Я так устала от этих танцев!

Мистер Треверс, услышав голос, свернул с тропинки и удалился куда-то в глубину сада. Мэри была ему благодарна — ей ни к чему сплетни. Она медленно направилась к дому. Тропинка повернула на освещённую аллею. По аллее, навстречу ей, шли Изабелла и Эмили Боунз.

— Мэри, душка! Я смотрю, ты тоже устала танцевать. Твоя маменька, если уж устроит танцы, так они не закончатся, пока все не затанцуются до смерти.

— Да, Белла верно говорит. Мы насилу сбежали от своих кавалеров, правда, пообещав вернуться. — глупо хихикнула Эмили и кокетливо поправила причёску.

— Джеймс Камминг, кстати говоря, недурно танцует. И почему ты за него никак не хочешь выйти замуж?

Мэри пропустила последний вопрос Беллы мимо ушей. Она показала им с сестрой скамейку в саду под цветущей яблоней и из вежливости осталась побеседовать с ними на какое-то время. На неё посыпались вопросы касательно устройства танцев и фасона шляпок, потом обе мисс Боунз перешли к обсуждению кавалеров и дам, присутствовавших на балу.

— Ах, Мэри! Как тебе повезло с кавалером! Твой кузен такой красивый! — Восхищённо прощебетала Эмили.

— Мэри, душка, тебе понравился мистер Треверс? Ты ведь с ним сегодня танцевала. — Внезапно перевела разговор на другую тему Изабелла.

— Я бы отказалась — Вмешалась Эмми. — Он такой противный!

— Он неплохо танцует. — Осторожно ответила Мэри. Интересно, зачем Белла поменяла тему?

— Да, танцор из него хороший, но только танцор. Надеюсь, он для тебя по-прежнему так же непривлекателен, как и был? — и, не дожидаясь ответа, Изабелла продолжила, — Ты знаешь, что его усадьбу, Мейплз, кажется, купили наши дальние родственники — Элмотты? А миссис Элмотт терпеть не может клёны. Она приказала вырубить их все вокруг Мейплза. Так, представь себе, мистер Треверс, говорят, чуть с ума не сошёл от горя, узнав, что вырубили эти клёны. Вот это сентиментальность! Ни один уважающий себя человек так из-за каких-то деревьев убиваться не будет. Мистер Треверс за то, чтобы выкупить своё имение у Элмоттов, наверное, всё отдаст. Да только у него денег нет, а мистер Элмотт уже не первое имение покупал, а потом продавал — его супруге не подходил климат или дом был слишком маленький и наоборот. Одним словом, он уже отчаялся найти имение, которое бы всем её устроило. И тут — Мейплз. Говорят, он ей понравился. А, значит, шансы на выкуп имения у мистера Треверса невелики. А сдать в аренду или заложить его он не смог — тогда бы не хватило денег оплатить долги, оставленные его папашей. Вот и пришлось продать Мейплз, а теперь он жалеет об этом и богатую невесту ищет, чтобы двух зайцев разом убить. — Белла замолчала.

Мэри едва сдерживалась — такое отвращение вызвали у неё слова старшей мисс Боунз. И когда она заговорила, голос от напряжения зазвучал слишком резко.

— Белла, я не вижу ничего предосудительного в привязанности человека к его дому, где он провёл, может быть, лучшие годы в своей жизни.

— Да, Мэри, конечно, ничего предосудительного, если привязанность эта обоснована разумом и практическими интересами. Моя мать всё детство провела в Инглсдейле, однако она была рада переехать в Праудс Хилл, как только представилась возможность. Поскольку Праудс богаче обставлен и сад у него шире и целых два пруда сзади дома, вместо одного. А маменька очень ценит количество, глубину и ширину прудов. А когда новые владельцы решили вырубить в Инглсдейле старые вязы, маменька только обрадовалась, что будет больше места и солнечного света. — Закончив эту тираду, Изабелла посмотрела на Мэри с жалостью и насмешкой.

— Я думаю, мне пора возвращаться, а то матушка будет недовольна, — вместо ответа произнесла мисс Лодж, стараясь не смотреть на Изабеллу. Ибо взгляд её сказал бы той, как сильно Мэри в этот момент ненавидела их обоих. И, расправив плечи, и, подняв голову, она пошла прочь от скамейки, где сидели, кажется удивлённые такой вспышкой, обе мисс Боунз.

Едва лишь она вернулась на главную аллею, её нагнал мистер Треверс. Мэри видела, что он рассержен. Голос его немного дрожал, когда он заговорил.

— Что, ваши подруги, кажется, не любят сантиментов?

— Терпеть не могу всё их лицемерное семейство!

И Мэри с силой ударила носком туфельки по гравию на аллее. Камешки разлетелись в разные стороны.

Мистер Треверс понимающе улыбнулся такой несдержанности, а потом добавил:

— Я случайно слышал ваш разговор. Это, конечно, нехорошо, но я боялся пошевелиться и выдать себя. Мейплз очень дорог мне, вы даже не представляете как. Ведь всё в нём связано с моей матушкой, — мистер Треверс замолчал и замедлил шаг. Мэри наоборот пошла быстрее, чтобы не давать повода для сплетен. Она вошла в залу на несколько минут раньше Треверса и тихо проскользнула в дальний угол.

Гости уже собирались расходиться. В зале стало свободнее. Мэри увидела одиноко стоявшую Мег недалеко от себя. Эмма с мужем отправились домой пораньше, чтобы вовремя уложить спать детей, оставленных на попечении гувернантки. Джеймс Камминг проводил решающую партию в вист, и Мег, таким образом, оказалась совсем одна.

— Мегги, как ты? — Приветствовала Мэри кузину.

— Ой, Мэри, я так рада, что этот бал наконец-то закончился!

— Почему же?

— Мистер Треверс ни разу даже словом со мной не перемолвился! — голос Мег задрожал. Она была готова вот-вот расплакаться.

— Но что случилось? Разве он дал тебе повод надеяться на продолжение знакомства? — задала Мэри вопрос кузине и одновременно себе. "Дал ли он мне повод надеяться на продолжение знакомства? И почему для меня это так важно?"

— Нет, наверное, — неуверенно ответила Мег, — но разве необходим повод, чтобы надеяться? Мистер Треверс так похож на героя того романа, который я сейчас читаю (помнишь, я тебе рассказывала об этом романе), как будто сошёл со страниц книги. У него правильные черты лица, греческий нос и такие красивые глаза. И он так безумно загадочен! Наверное, мистер Треверс потомок какого-нибудь арабского принца, только он об этом не знает.

Мэри, слушая тираду Мег, хотелось не то заплакать, не то засмеяться.

— Мег, милая, ты уверенна, что влюбляются именно во внешность человека? А если бы у мистера Треверса был не греческий нос, а нос картошкой, а уши — большие и оттопыренные, или вообще он был бы некрасив?

— О, — ответила смущённо Мег, — тогда бы я, наверное, не смогла любить такого человека. Мне надо, чтобы в принце моей мечты всё гармонично сочеталось.

Мэри рассмеялась про себя такому ответу кузины. Но он заставил её задуматься, а что бы делала она сама, если бы принц её мечты был не так красив, как ей хотелось? Вот мистер Треверс. Он ведь красив, или нет? И Мэри поймала себя на том, что никогда не смотрела на него, с такой точки зрения. Ей был интересен он сам, а вовсе не его внешность.

А Мег продолжала болтать:

— Ты, надеюсь, уже не так плохо относишься к мистеру Треверсу, как раньше? Я не прошу тебя влюбляться в него, конечно, но относиться к нему ты должна лучше.

При слове "влюбляться", у Мэри почему-то сильно-сильно застучало сердце и ей стало жарко. Она на мгновение увидела мистера Треверса в саду, как он рассказывал ей про Мейплз, и какая грусть была в его голосе, когда он говорил о матери.

— Я соглашусь с тем, что он не такой плохой, как я думала о нём раньше, — осторожно ответила она. А в голове звучало одно слово: "влюбляться".

Мег говорила ещё что-то, но Мери плохо понимала её. Все мысли и чувства её крутились возле этого злосчастного слова. Потом слуга доложил, что экипаж подан, и Камминги, распрощавшись со всеми, отправились домой. Постепенно разъехались и остальные гости. А Мэри ещё долго пыталась прийти в себя после разговора с Мег.

Глава 5.

Несколько дней после бала были почти ничем не заняты, и Мэри проводила их в праздности и скуке. Слишком долгие умственные усилия, попытки разобраться в себе после разговора с мистером Треверсом и нежелание выходить на свежий воздух привели к тому, что на следующее за этими днями утро, девушка проснулась усталая и разбитая, с головной болью и в каком-то меланхоличном настроении. Она как раз думала, сойти ли ей к завтраку, когда вошла Ненси и сообщила, что матушка зовёт её. Вздохнув, Мэри спустилась к матери. Миссис Лодж сидела в столовой, но не начинала завтрак.

— Мэри, посыльный принёс почту. Там два письма тебе. Я хочу знать от кого они. Ступай в гостиную, возьми письма и прочитай мне.

— Хорошо, маменька.

— Стой! Что с тобой? Ты выглядишь бледной. Ты не заболела?

— Ничего страшного, у меня просто болит голова.

— Может быть, послать за мистером Сайлесом?

— Нет, нет. Она скоро пройдёт. Мне надо только немного подышать свежим воздухом.

Миссис Лодж обеспокоенно смотрела на дочь. Мэри было неуютно под этим пристальным взглядом. Она смущённо сообщила матери, что пойдёт за письмами. Ей самой было интересно, кто мог писать ей в такой ранний час. Взяв письма со столика в гостиной, она мельком разглядела адресатов. Одно письмо было от Мег, другое от кузена. Об этом она и рассказала матушке.

— Прочитай письмо от Джеймса! — приказала мать.— Твоя кузина меня не интересует, но, что пишет тебе Джеймс, я хочу знать.

— Мне и самой это интересно, — тихо сказала Мэри, потом вслух начала читать письмо. Оно содержало всего несколько предложений.

"Дражайшая кузина! Позвольте выразить вам и вашей почтеннейшей матушке огромную признательность за прекрасный вечер (хотя бы и с опозданием) и разрешите пригласить вас завтра на небольшую прогулку, пикник, так сказать, в живописные холмы Д., в восьми милях от Блекберри Холла. В такую прекрасную погоду грех сидеть дома, и мы вам этого не позволим. Будет всего несколько человек, в том числе и полковник Фарджел. Также я взял на себя смелость пригласить вашу добрую подругу, мисс Изабеллу Боунз. Прошу заранее извинения за моих любезных сестёр, но они, к сожалению, вынуждены были уехать в Лондон. Завтра в десять утра за вами заедет экипаж, ибо я не сомневаюсь в вашем согласии. Засим прощаюсь. Ваш кузен Джеймс Камминг."

Мэри надо было собраться с мыслями и обдумать письмо. Раздражение на кузена мешалось в ней с любопытством — почему уехала Мег. Но, если разгадка этого вопроса крылась во втором письме, то недоумение и обида по поводу вольности Джеймса не находила оправданий. Он заранее уверен, что она поедет! Почему он это себе позволяет?

Однако миссис Лодж ничего необычного в письме не увидела.

— Мэри, конечно же, поезжай. Я буду очень рада, если ты отдохнёшь и развлечёшься на свежем воздухе.

Девушке совсем не хотелось ехать, тем более с Изабеллой. Но что поделать? Отказаться от предложения тогда, когда все уверены, что она поедет, значит оскорбить их.

После завтрака, Мэри с письмом Мег отправилась в сад. Ей хотелось внимательно прочитать его и написать ответ.

"Здравствуй, милая Мэри. Я пишу тебе из Лондона. Матушка отправила меня сюда вместе с Эммой с уверенностью, что за здешними развлечениями я скорее забуду мистера Треверса. А я пишу тебе, что никогда его не забуду. Он ни в какое сравнение не идёт со здешними щеголями и фатами. Его взгляд благороден, их — развязны. Он ведёт себя как джентльмен, они — как нагловатые молодцы. Он одевается всегда изысканно и со вкусом, они же — разряженные петухи. Нет даже никакой возможности, что кто-то из этих лондонских денди понравится мне больше, чем сейчас. Я уже составила своё мнение, и оно не изменится.