Последняя шутка Балиаза

— Флайм, вставай! Вставай же, мы опоздаем к Альваде! Время. У нас назначена встреча.

— К чёрту, Альваду, — Флайм на мгновение приоткрыл глаза, и сцапав Реску за талию, подтянул к себе. — Забудь о нём.

— Что?... — от неожиданности, юноша перестал сопротивляться.

— Я сказал, забудь, — с нажимом отозвался Флайм, целуя его ключицы. — Всё останется так, как есть. Я так решил.

— Я не понимаю...— Реска отчаянно уворачивался от властных губ и скользящих прикосновений твердой ладони.

— А что тут непонятного... — Флайм снова поцеловал его, и, перевернув на живот, улёгся сверху, поглаживая рёбра и, одновременно, целуя в шею. — Я тебя люблю, Эрик. И мне плевать, по какой причине это происходит. Мы просто останемся вместе.

— Ты не понимаешь!!! — Реска едва не плакал от эгоизма Флайма. С одной стороны, ему было приятно услышать эти слова, с другой — он-то понимал их смысл. Флайм не любит его. Он любит магию, которая окружает его тело, и когда эта магия исчезнет, любовь Флайма исчезнет тоже. Останется лишь чувство вины.

— Я прошу тебя, сходи к Альваде!!!! — заорал он, впервые яростно давая Флайму отпор. — И если ты захочешь вернуться ко мне, после того как он снимет с тебя это проклятие, я буду тебя ждать... Флайм, я клянусь тебе! Даже если мне не смогут помочь, я не пропаду без твоей помощи. Я достаточно богат, чтобы нанять охрану, и могу постоять за себя. Я не так беспомощен, как ты думаешь. Сумей понять это. Если твои чувства вызваны магией, зачем мне такие чувства? — с внезапной горечью прошептал он, лицо Флайма побледнело.

— Ты должен узнать ответ, — сказал Реска твёрдо, и не отвёл глаз под его пытливым взглядом.

— Обещаешь, что дождёшься меня? — неожиданно спросил Флайм.

Реска кивнул.

— Я останусь в этой гостинице до завтра. Если ты не придёшь, это будет означать, что ты просто попал под мои чары. Я смогу это понять. Флайм, я прошу тебя... Если ты поймёшь, что всё это было заклятием, не приходи ко мне снова. Так будет лучше. Обещай мне это.

Несколько минут Флайм молчал, а затем он кивнул, и сердце Рески взорвалось от боли.

— Обещаю. Если я не люблю тебя, я не вернусь. Только прошу, дай мне чуть больше времени, чтобы понять.

— Сколько? — спросил Реска, замирая.

— Два дня, — сказал Флайм. — Пообещай мне, что будешь ждать меня два дня. И если я не вернусь...

— Я просто продолжу свой путь, — Реска кивнул, и отвернулся.

В отличие от Флайма, он знал ответ.

Флайм вернётся.

Даже если поймёт, что все это — не более чем чары.

Впервые в жизни, Реска ненавидел себя, за собственную, проклятую красоту, ненавидел себя за то, что обманул чувства, пусть даже не желая. За то, что всё это было ложью. И теперь, от этой лжи, было так мучительно отказаться.

Он уехал ночью.

Собрал вещи и покинул город. Он не собирался ждать. Когда ярость Флайма утихнет, он и сам поймёт, что так будет лучше для него, для них обоих. Реска уезжал, и на душе у него было легко, потому что в эту минуту, он всё же мог уехать.

— Кто из нас стал чьим рабом? — подумал юноша с грустью, и пришпорив коня, понёсся вперёд. На груди у него сверкал амулет, за который предприимчивый магистр Альвада сорвал с него кучу денег, но этот амулет помогал приглушить заклятие неудачи. А это значило, что у него был шанс продолжить своё путешествие, и, возможно, достигнуть цели. — Я сниму с себя заклятие, и тогда мы снова встретимся, Флайм.

И когда мы встретимся, я узнаю — каким был твой ответ.

Глава 3

Балиаз украдкой любовался на пакующего сумки юношу.

Лика без дела слонялась рядом, изредка бросая на Балиаза хмурые, настороженные взгляды. Ей не нравилась затея Эрика взять с собой этого, невесть откуда появившегося, человека. К тому же, Эрик под заклятием Руны, и хотя Лика сделала всё возможное, чтобы защитить его, тем не менее, судя по тому, какими глазами этот черноволосый демон смотрел на её героя, становилось ясным — он тоже попал под действие чар.

Хорошо, что он ранен и избит настолько, что не сможет причинить никакого вреда.

Лика не могла определить его ауру, и это её настораживало.

Когда она исцеляла этого юношу, у неё возникло ощущение, что вся её сила уходит в бездонный колодец. И, либо повреждения этого несчастного были невероятно велики, чего нельзя было сказать по его внешнему виду, либо он обладал мощным даром. Но сколько Лика не пыталась просмотреть его, она не ощущала ни следа магической силы. Скрыть свою ауру от неё, мог только один человек, и этот человек был её учителем, Кондором. Но вряд ли человек, обладающий огромной магической силой, мог оказаться в столь жалком состоянии.

Лика, повздыхав, прикоснулась пальцами к стволу дерева, черпая целебную энергию, тайком бросая взгляды на раненого юношу. Тот, в свою очередь, разглядывал Реску. И только Реска, в отличие от них, как всегда беспечно напевал себе под нос, и его задорный хвостик двигался в разные стороны.

Раненный оказался высоким, гораздо выше хрупкого Рески и миниатюрной Лики. И как Эрик собирался тащить его через лес, Лика не представляла. Либо им придётся задержаться здесь на пару дней, постоянно обновляя барьер, либо, с такими ранами, Реска просто угробит его.

На последний вариант, Лика надеялась особенно сильно.

Год назад Эрик спас её от шайки головорезов.

Рискнув путешествовать в одиночку, Лика, как и было ей обещано знающими людьми, нарвалась на неприятности. Отобрав у неё деньги, разбойники собирались, как следует развлечься за счёт молоденькой жрицы, а затем продать в рабство. Борделей на побережье было много. И вопросов там не задавали.

И тут появился Эрик.

Увидев храброго юношу с мечом на плече, стоящего в свете лучей заходящего солнца, Лика влюбилась без памяти — ещё до того как окончательно сумела разглядеть своего спасителя. Дрался Реска довольно неплохо, и сумел уложить четырёх человек, до того, как остальные обратились в бегство, решив не связываться с красноволосым демоном.

Разглядев Реску вблизи, Лика чётко поняла, что этот парень — любовь всей её жизни, и если он сейчас уйдёт и не возьмёт её с собой, она умрёт, потому что жить без него ей станет незачем.

Парень подробно объяснил всю глубину её заблуждения, и когда они расстались ненадолго, для того чтобы подыскать подходящую гостиницу, Лика поняла, что он абсолютно прав.

Находясь от него на некотором расстоянии, девушка больше не испытывала ни любовного трепета, ни невероятной эйфории. Разве что — вполне понятное волнение, в предвкушении встречи. Всё-таки Реска, что ни говори, оказался невероятно красив. Но совсем не в её вкусе. Её нравились крепкие, мускулистые великаны из Данеи — темноволосые, улыбчивые и голубоглазые. И размышляя над этим, Лика, будучи весьма успешной жрицей храма, вместо того чтобы искать гостиницу, направилась в ближайший орден святой Целестии, желая выяснить, что же за заклятие наложено на её спасителя.

Выяснив, и подобрав подходящие амулеты, Лика разыскала Реску, уже успевшего ввязаться в драку, и едва не похищенного каким-то богатым купцом.

Как выяснилось, Руна действовала постоянно, и даже лицо, наполовину закрытое непроницаемым шарфом, не могло защитить Реску от домогательств, желающих с него этот шарф содрать. Какой-то наёмник внезапно почувствовал, что, во что бы то ни стало, должен увидеть лицо юноши, договаривающегося с хозяином насчёт оплаты. Началась драка, с Рески сорвали шарф. Он ранил наёмника, а заодно вырубил и его товарища, попытавшегося прийти на выручку, но на свою беду решившего захватить Реску живым.

Эту сцену увидел итэнийский купец, и предложил Реске несметную сумму денег за одну лишь ночь. После чего, Реска затеял драку ещё и с его телохранителями. А затем, был вынужден удирать от них, носясь по всему городу, потому что телохранителей оказалось в десять раз больше, чем он предполагал вначале, а купец, назначил огромную награду, тому, кто сможет изловить рыжего бесёнка, и доставить его живым и относительно невредимым. За сохранность его драгоценного здоровья, купец выплачивал отдельно, давая Реске немалый шанс на победу. Потому что захватить его живым — само по себе было проблемой, а уж невредимым...

Лика сумела отыскать его с помощью поисковика, и, забравшись в кусты боярышника, за оградой какого-то богатого дома, едва не оказалась проткнутой его мечом.

Переговорив с юношей, и вновь попадая под действие его невероятных чар, Лика уяснила для себя две вещи.

Первое: если она хочет спокойной жизни, то ей следует немедленно оставить этого идиота, и уходить. Второе: даже зная, что все её чувства всего лишь магия, уйти она оказалась не способна, потому что без неё Реска пропадёт.

В итоге, обвешав рыжее горе отводящими амулетами, Лика прочитала над ним заклятие, и если не смогла убрать действие руны, то значительно снизила её эффект.

В сочетании с шарфом и плащом, это почти действовало.

Через несколько часов купец пришёл в себя, суматоха улеглась, и ночью они пробрались в храм Целестианок, где мать настоятельница, выслушав его историю, присоветовала юноше идти в город Багерл. Там — в столице магии и волшебства, наверняка найдётся кто-то, кто сумеет ему помочь.

И вот с тех пор, они не расставались ни на шаг. Три месяца они добирались до Багерла.

Эрик занимался охотой на преступников и демонов. С каждым разом, у него это получалось всё лучше и лучше. Лика была его магом целителем и помогала ставить заклинания защиты. Они привыкли работать вместе. И даже не задумывались о том, что произойдёт, когда Реска снимет с себя проклятие.

Иногда, Лика начинала думать, что почти привыкла к такой жизни. Жизни, полной бесконечных скитаний по лесам, опасности и приключений. Хотя, приключения связанные с риском для жизни, были не тем, к чему она стремилась. Раньше, Лика хотела стать одной из Целестианок, и усердным служением богине, изменить этот мир к лучшему. С её задатками, у неё были все шансы достигнуть поста матери настоятельницы. Точно так же, как с её, в общем-то, не самой невзрачной внешностью, у неё были все шансы со временем удачно выйти замуж.

Но затем, неделя, как-то незаметно, превратилась в месяц, за ним во второй, и через некоторое время, Лика уже не мыслила о том, что однажды может стать иначе. Она и Реска были как одно целое. Единый, хорошо отлаженный механизм, который просто невозможно представить без одной из частей.

Первый раз, когда из-под земли на них начала выбираться кошмарная чёрная тварь, Лика онемела от ужаса, и могла разве что беспомощно сипеть.

Она знала о демонах. Но все её знания ограничивались картинками из книжек и трактатов. Демоны редко возникали в поселениях людей. За этим пристально следили маги, регулярно проверяющие барьер, и стража, состоящая из крепких хорошо обученных охотников. Даже деревни были надёжно защищены, и если и случались инциденты, то происходили они обычно по вине дураков, не знающих, что тёмной ночью лучше не выходить за околицу без серьёзной причины, а если и выходить — то зачем же заходить за пределы, отмеченные яркой светящейся краской?

Лика, часто встречала стволы деревьев и столбы выкрашенные алым. И, как любой нормальный ребёнок, с самого детства знала, какой смысл несут в себе эти жирные, щедрые отметины.

Но, путешествуя с Реской, ей все же стоило подумать о том, что для того, чтобы перебраться из пункта А в пункт Б, опытные люди нанимают для себя охрану, а грамотные люди никогда не попрутся в этот самый пункт, без серьёзной причины. Тем более, что все основные тракты были хорошо известны и так же хорошо защищены. Но Реска, по вполне понятным причинам, предпочитал более безлюдные тропки.

Так что, когда безобидный, покрытый палой листвой, холмик на их пути, внезапно зашевелился и ожил, удивляться, в общем-то, было несколько глупо, а пугаться — и вовсе поздновато.

Реска, моментально став собранным и серьёзным, задвинул, временно лишившуюся дара речи девушку, за спину. Выдернул меч, покрытый тонкой вязью слабо светящихся рун.

Когда они встретились, Реска, по его словам, уже пытался приобщиться к профессии охотника. И судя по тому, что некоторый магический арсенал при нём всё же имелся, а точнее — судя по тому, что, несмотря на свой беззащитный вид, он всё ещё был жив, это приобщение произошло успешно.

Двигался юноша, на удивление проворно. Не просто двигался, а словно скользил по земле, едва касаясь её ногами.

Плащ улетел в сторону. Меч в руках замелькал, превращаясь в острый оточенный веер, и казалось, что Реска сам превратился в демона. И в эту минуту, не в силах оторвать глаза от опасной, ринувшейся на юношу твари, Лика, так же не могла не смотреть на Реску. Он напоминал пламя — стремительное, гибкое, проворное. Казалось, что он одновременно может быть везде и всюду. Красота его стремительных, отточенных движений завораживала. Она была совершенной. Красота волшебного, магического танца, вводящая почти в такой же транс, как и отталкивающий ужас демонического создания напротив. И попав под действие этих металлических чар, Лика Матей почти машинально, вскинула руки, создавая барьер, когда внезапно из-под земли появилась вторая, не менее опасная тварь.

Их слияние произошло естественно.

Дар Целестианок невозможно передать словами.

Магия — не способная разрушать, способная лишь создавать, внезапно преобразовалась в тонкий сияющий щит, и когда второй демон прыгнул на Реску со спины, то был отброшен назад огненной, невидимой волной. Эта волна родилась из стихии самого Рески, и, трансформированная Ликой, внезапно сама по себе оказалась неплохим оружием.

Когда бой закончился, оба упали без почти сил, но осознав произошедшее, смотрели друг на друга в изумлении, и в каком-то новом осознании себя.

— Как ты это сделала? — только и придумал что спросить Реска. В отличие от Лики, он восстанавливал силы гораздо быстрее, и даже дыхание, за минуту до этого абсолютно сбившееся, теперь стремительно возвращалось к норме.

— Не знаю, — честно призналась девушка. — Попыталась поставить щит, но, похоже, твоя магия как-то влияет на другую магию.

— Это было здорово, — признался Реска, и, подумав немного, спросил: — А ты точно уверена, в том, что тебе стоит остаться со мной? Всё-таки, я часто попадаю в переделки.

Перед глазами Лики всё ещё стоял танцующий воин с алыми перьями пламени в волосах. Воин багровых листьев...

— Абсолютно, — ответила девушка, даже не подозревая, что подписала себе этими словами жизненный приговор.

Через несколько дней, она помыслить себя не могла без Рески.

Влюбиться в него оказалось просто. Любить было очень тяжело.

Даже теперь, спустя столько времени, Эрик относился к ней всего лишь как к боевой подруге, хотя девушка из кожи вон лезла, чтобы он обратил на неё внимание.

И что толку от его бесконечной, ласковой заботы, когда в любую минуту, он, не задумываясь, оставит её в какой-нибудь деревне, ради её же собственной безопасности? Когда незнакомый чужак, мог стать для него значимее, всей её целебной магии, которая не бесконечный колодец, чтобы черпать из него столь бездумно.