Как мы смеялись в детстве, глядя на косоглазого Крамарова в смешной папахе, разводящего руками у костра.
"Бурнаши мост подожгли!"
...дым? туман? авария?
Полумрак наваливался на него невыносимой тоской. Почему так тоскливо? Почему? Живы — и слава Богу! Небось, не вымерли...
Чёрт, а что если это — смерть?
Глава 7
Мэр
Никто не любит непредвиденных обстоятельств, никто! Вот скажите на милость, надо ли городским и областным властям такая напасть, как Пришествие? Ну, Москве — той всё по барабану, а нам, уральским? А уж буча поднялась — хоть святых выноси. В мэрии и местном МЧС за голову схватились. Напасть почище, чем взрыв на Сортировке в 1989 году!
Мэр только-только оправился после апрельских событий с массовыми выступлениями пенсионеров, а тут на тебе. И главное, все недовольны! Жители 21-го дома, которые вернуться в свои квартиры не могут — орут. Ищи им места в гостиницах. Хотели, было, их всех в пустующей свежесданной элитке поместить — строители на дыбы встали и заломили такие цены, что полбюджета городского отдай и то не хватит. Соседние с 21-м домом жители орут и сопротивляются СЭС, которая вздумала по всей окрестности с дозиметрами и газоанализаторами шастать.
При каждом специалисте, — а они со всего мира прут и прут! и каждому лизни, споспешествуй, обеспечь! — по два милиционера с оружием, а то народ озверел вконец. Стёкла, как водится, привезли, чтобы по округе окна стеклить, так перетаскали этой халявы столько, что на сотни теплиц хватит. Едва раздачу упорядочили — Шойгу из Москвы примчался и кулаком по столу — эвакуировать весь прилегающий район, мать вашу так и переэтак. Семидесятую школу с английским уклоном — гордость нашу, выселили, в штаб превратили. По классам, да коридорам офицеры, учёные, журналисты и прочая братия на раскладушках ночует — бардак!
ФСБ и УВД перегрызлись мало, что не до стрельбы. Такое дерьмо на шею себе вешать не хочется, но с другой стороны, случись чего — можно и через чин вверх перепрыгнуть, а то и орденок схлопотать, а? Вот и шлют друг другу гневные письма, орут друг на друга в телефоны и все вместе дружно жалуются в Москву. А тем временем горожане и приезжие всеми правдами и неправдами через оцепление пробираются. Да и словечко это — Пришествие — как-то само собой из воздуха возникло... и все с ума посходили.
Престарелые хиппи с кришнаитскими кучками чуть ли не крёстным ходом идти собираются. Особо опасные уже и "сталкерами" себя называют, в Зону рвутся, артефакты разыскивать, с неведомыми космическими Странниками знакомиться. Церковь воды в рот набрала, помалкивает. А уж им-то сам Бог велел паству успокаивать! Да только какая там паства... бабоньки несчастные, чьих детей в Чечне поубивали, да жизнью раздавленные, кто водку пить не хочет и хоть малейшего утешения ищет. А им это Пришествие вроде падения кометы Шумейкера-Леви — ушедших не вернёт и жизни не наладит.
Из Академии наук полторы недели ни ответа, ни привета не было, да вдруг навалило их туева хуча и все бумажками размахивают, мол, пропустить, не чинить препятствий, всячески споспешествовать, всемерно помогать! Размести их как можно ближе к дому, да подачу электроэнергии обеспечь, да связь бесперебойную, да охрану оборудования, да еду-питьё, да... да мало ли чего?
Часть горожан, кто побогаче, из города свалили. Грех сказать, ни в облдуме, ни в гордуме кворума набрать не смогли, хотя, между нами говоря, на кой хрен они нужны, эти заседания? Тут успевай, крутись по 25 часов в сутки, чтобы хоть как-то эту кашу разгрести. И понять людей можно — кто его знает, что за штуковина такая в городе объявилась? В 1986 году в Киеве тоже уверяли, что, мол, ничего страшного, хоть вылизывай асфальт и объедай листья с каштанов. А потом — хлоп! — слейте воду, тушите свет и ждите рака крови. Нет, лучше уж за городом отсидеться, благо погоды нынче стоят хорошие... а то и вовсе дёрнуть куда подальше, а заодно и капиталы вывести.
А тут ещё и армейские всполошились, наконец. Загрохотали по улицам БТР, встали на перекрёстках блокпосты, забегали солдатики туда-сюда. Цирк, ей-богу, цирк, гори оно всё синим пламенем!
Что уж про прессу говорить... той понаехало — не продохнуть. Ну, с местной шантрапой разговор короткий. Приучены уже лишнего не болтать и начальство нахваливать, а вот с иностранными щелкопёрами ума не приложишь, что делать. Да что там говорить, вон, давеча выясняется, что полмира целый день чёрным коконом в прямом эфире CNN любовалось с самой, что ни на есть выгодной точки. Что, где, откуда? А всё просто, друзья мои! С крыши завода "Промсвязь", где, кроме армейских наблюдателей и быть-то никого не должно! Высотка административного здания завода как раз напротив дома, через улицу расположена. Ста метров не будет по прямой. И что интересно, сунулись ловить засранцев... а тех нет уже. Говорят, опоздали с задержанием. Пост на крыше погонами и мамой родной клянётся, что, мол, не было здесь никого. Это, дескать, из окна этажом ниже! А там уверяют, что у них и муха не пролетала. И морды у всех масляные, и у солдатиков, и у учёных, и у ментов, не говоря уж об армейском начальстве... чёрт бы побрал нашу вечную коррупцию!
Одно хорошо — весь мир теперь мэра фамилию знает. Здесь главное, два раза в день в штабе интервью давать и расписывать, как ты в этой ситуации крутишься-вертишься, спасаешь положение. Бей себя в грудь, рви рубаху, води за собой денно и нощно двух операторов, небось не вспотеют. И гнать всё это в эфир на своём заведённом давно, ещё в 90-х, личном телеканале. А других репортёришек, из местных, по мере возможности — гнать взашей! Пусть нашими видеоматериалами пользуются. Все видеть должны, что наш мэр недаром свой хлеб жрёт: ночей не спит, днём не зевает, в каждой бочке полезная затычка и вообще — единственный, кто пытается во весь этот хаос внести некую струю организованного порядка. Этому нас учить не надо. Слава Богу, пятнадцать лет на этом посту, тёртые калачи! Лысый Лужков может сесть на попу и отдыхать. Нет теперь в России другого, более популярного градоначальника... и кепку дурацкую носить не надо. А губернатор у нас старенький... смекаете? Глыба, исполин, конечно, но старость-матушка и не таких к земле гнёт...
Эти мысли мелькали в голове мэра Екатеринбурга, когда кортеж чёрных машин мчал его в составе губернаторской свиты в аэропорт Кольцово, где уже заполошно суетились, готовясь срочно встречать самого президента с невиданно многочисленной свитой...
Чёрт, спать хотелось неимоверно! Голова, как чугунок с горячей кашей. Недосып — вот хроническая болезнь любого толкового хозяйственника. "А я — толковый хозяйственник, — подумал мэр, прикрыв тяжелые веки. — Это тебе, господин губернатор, не с папским нунцием и архимандритом московским в резиденции встречаться, конфессионные проблемы Пришествия решать. Чужую беду — руками разведу... ха! А ты реши, старый пень, хотя бы одну маленькую проблемку. Да срочно реши! Да в ряду сотни других, важных и срочных! Сам знаешь, что в России любой чинарёк на себя ничего брать не собирается, если не круглый дурак. Нет, господин губернатор, чинарёк всё на меня, на мэра сваливать будет, пока я лично так ему мозги не прочищу, что страх потерять свою синекуру перевесит перед страхом ответственности.
Реши-ка, к примеру, простенькую ситуацию — сортиры уличные. Зачем? Ах, ты и не подумал? А между тем солдатики, демонстранты, учёные и менты, зеваки и журналисты — все, извиняюсь, по кустам и близлежащим подъездам гадят. Извини, господин губернатор, но квартирки в соседних домах с боем берут, с мандатами от Реввоенсовета... тьфу! — от Чрезвычайного Научного Комитета... где сидят старые пердуны и только о своих дифференциальных уравнениях, интегралах и прочих постоянных Планка думают. И в квартирках этих по двадцать человек набивается, да! А тут ещё бывшие жители порываются не только мэрию спалить, но и в оцеплённую зону прорваться и передушить всю эту чёртову ораву, которая несчастным и ковры измочалила, и сортиры забила, и мебель перехряпала. Ну, и требует таких немыслимых компенсаций за потерянное жильё и сгинувшее барахло, как будто, — чтоб их всех чёрт побрал, — стены их малолитражек из золота выложены были!
Мэр вздохнул и внезапно почувствовал такую усталость, что неудержимо потянуло буркнуть водителю, чтобы тот поворачивал обратно — да ну их всех! Лечь, выспаться, принять душ, побриться не спеша, ещё раз послать всех нах... — и уехать на дачу.
На озере сейчас хорошо... тепло и солнечно! Знай себе, в земле ковыряйся, да пивко потягивай...
Глава 8
Президент
Президент был деловит и сух. С неудовольствием приняв хлеб-соль, он тут же передал его куда-то вбок и сходу взял быка за рога. Прессе было сказано, что всё основное президент скажет прямо на месте преступления... тьфу! — происшествия. Имеющиеся в свите президента научные светила тоже выложат своё материалистическое мнение на расстоянии не более ста метров от малоизученного явления природы и вообще — наши цели определены, задачи поставлены — за работу, товарищи! Ввиду того, что всё происходящее весьма смахивало на некое стихийное бедствие, президент был одет в лёгкую кожаную курточку-поддергайку, демократично расстёгнутую по случаю тепла.
Вся свита понеслась в город. В салоне президентского автомобиля было в меру прохладно. Неплохую, кстати, тачку приобрёл губернатор, неплохую. Прибарахлился тут, нашими милостями... резиденцию отгрохал — мини-Кремль земли Уральской...
Президент выслушивал губернаторский доклад, стараясь не обращать внимания на мелочи и ухватить проблему в целом. А проблема стояла нешуточная. Никто ничего толком сказать не мог. "Вот не было ничего, а через минуту — бац! — появилось, Бог его знает откуда. Не то безопасная игра природы, не то предвестник Апокалипсиса", — вот, собственно и всё, что могли сказать наши прикладная и академическая науки по этому поводу. Поутру бравые вояки тоже докладом "порадовали", оказывается, ночью один из снайперов сломался — выстрелил-таки по кокону. Хорошо, что с глушителем. Никто выстрела и не заметил. Видимых изменений в коконе не произошло. Пуля то ли срикошетировала, то ли в кокон вошла — все только плечами пожимают. Нервного снайпера повязали и выпнули подальше, а теперь готовят приказ об отчислении его из рядов спецназа. У населения массовых психозов пока не наблюдается, но все на нервах. Опять-таки, почему? Руками разводят. Нет изменений ни в воздухе, ни во всех известных нам видах силовых полей. Позавчера всполошились было — селен в воздухе резко подскочил, — караул, застава в ружьё! — да за несколько часов с облегчением выяснили, что принесло его с северной стороны, из Верхней Пышмы, с медеплавильного комбината.
А самое главное, чудом Господним из людей в доме и не было толком никого! Вот уж гадай, совпадение или Божий промысел? Из прописанных жильцов — инвалид с первого этажа один в доме остался. Ну, и случайных, может, человека два-три. И всё. И всё!!! Вот, скажи кому — не поверят!
И не верят, между прочим. Слухи идиотские ползут, что, мол, военные свои дела втихомолку мутили-мутили и доигрались, наконец. Америку, мол, догоняли, как всегда. Ну, и пукнули из какой-то научно-космической пукалки, и в дом угодили, и теперь помалкивают в тряпочку, а зараза, мол, от дома ползёт неизученная, но злая и неимоверная. И в доме том, дескать, три тыщи народу из заключённых сидят в целях военного эксперимента по контролю над разумом. Да белых мышей две тонны. А на крыше привязаны обезьяны — мученики Большой Науки и плачут кровавыми слезами, тонкие слабые лапки к людям с мольбой протягивают.
Тьфу! Бред какой-то... а ведь верят!
В Думе обнаглели — запрос сделали, паразиты, к министру обороны... спасибо, очень вовремя. Ничего не скажешь, поддержали всенародно выбранного. Мэр у них тут и то толковее. Но и тоже — хитрый мужик. Явно в губернаторы метит...
Надо с юмором сказать пару фраз из подготовленных. Но и не вольничать. С одной стороны показать, что дело житейское, а с другой, что мы относимся к нему с максимальным вниманием. Ну и сообщить о плане создания Международной Научной Комиссии (МЕНАКОМ — красиво звучит!) под эгидой ООН. С этой стороны как раз у нас задница прикрыта, это хорошо. Упредить надо только Барака Обаму, чтобы он первый об этом не сказал, такие вещи всегда приятно действуют на массовое сознание. Так, мол, и так, "мы предложили международному сообществу"... и все — ура! батюшка наш, благодетель, а то мы сами-то не догадались бы.
Губернатор торопливо сказал:
— Вот мы и подъезжаем!
"А то я не вижу", — подумал президент и стал смотреть в окно.
Вот он, кокон!
Президент немножко погордился собой. Надо же — приехать сюда, на то самое место, о котором в "Эхе Москвы" известный ватиканский теолог сказал: "Возможно, именно здесь Господь решил дать шанс человечеству осознать, КАК далеко всё зашло!"
Однако... говённо он смотрится, этот чёртов кокон!
...притащился тоже мне рейтинг...
...может повернуть? может...
...рейтинг...
...уехать!
Президент молодцевато расправил плечи и легко выбрался из машины. В толпе закричали и замахали руками. Пора было, состроив многозначительную мину, начинать отрабатывать горький президентский хлеб.
— Я обращаюсь к гражданам России, ко всем людям планеты...
Он говорил, делая многозначительные паузы, собираясь с мыслями и твёрдо глядя камере в объектив. Всё было привычным — боковым зрением он отмечал штатную суету охраны и прессы. В толпе бормотали, кашляли и чихали. Всё, как всегда.
Вот только стоило больших усилий не поворачивать голову, чтобы ещё и ещё раз взглянуть на гигантский кокон. Президент боялся, что, взглянув на огромную чёрную мразь лишний раз, его глаза вытекут.
Страх был детским, это правда. "Я же взрослый человек! — бессвязно подумал президент, продолжая говорить. — Я прекрасно понимаю — это всего лишь... это просто феномен такой..." — и поймал себя на том, что, подняв правую руку, судорожно прижал её к сердцу. Вот уж незачем! Что это с ним? Он плавно отвёл руку, показывая на кокон:
— ...социальной напряжённости. Я ещё раз повторяю — мы не допустим того, чтобы определённые силы спекулировали на природе этого феномена и его местонахождении, пытаясь дестабилизировать...
Пронесло, не споткнулся!
Он чувствовал, что вспотел. Оставалось ещё три-четыре минуты и — слава Богу! — можно закругляться. Пресс-конференцию лучше всего провести по запасному варианту. Не здесь, нет! Прямо в актовом зале школы-штаба. Там, на всякий случай, тоже всё подготовили. И идти всего метров тридцать... там хотя бы за стенами будешь...
— Мы призываем международное научное сообщество в очередной раз продемонстрировать, что наука, научная мысль всегда стояли выше конфессиональных, расовых и иных политических различий. Создание МЕНАКОМа позволит нам в максимально возможные сроки ответить на наиболее волнующие вопросы...
