Подчиняя вселенные-2 (продолжение - во вселенной Пекла)

— Да, — казалось, задрожала земля, когда каменное изваяние прорекло свой приговор. — Убей его, а потом всех других пришельцев! И уничтожь сие селение, как рассадник злобы на лице моего мира, приютившего этих нечестивых странников. Пусть бой начнется!

— Пусть начнется бой! — повторил Демон, взмахивая рукой и нажимая где-то в области постамента на скрытую кнопку.

Густая жижа в бассейне за спиной статуи колебнулась, обнажая круглую, где-то двадцати метров в диаметре платформу, стекая с ее поверхности обратно вниз. Края этой площадки, не толще двадцати сантиметров, налились красным цветом, накаляясь и вспыхивая метровыми языками сплошного пламени.

— Эффектно! — упоенно вздохнул Антон, перепрыгивая огненный заборчик вслед за Направляющим.

Демон атаковал без предупреждения, стремительно размахивая легким, как пушинка в мускулистых руках двуручным топором. Он несся вперед с упорством и прямотой паровоза, это заставило Клипарда отступить назад, бешено отбиваясь выхваченным из ножен кислотником.

Противник наносил своим оружием такие тяжелые удары, что, парируя их одной рукой, капитан едва не упал, отскочив и потирая ноющее запястье. Пришлось сорвать со спины закрепленные магнитными зажимами ножны, всегда наискосок висящие сзади, поперек спины Антона, чтобы меч можно было легко достать обеими руками, как над плечом, так и из-под плеча.

Блокируя удары своим побратимом и поддерживая рукоять с помощью перекрещенных с гардой ножен, Клипард наконец попробовал перейти в наступление. Это у него почти получилось, когда Демон, после удара немного пронесся вперед, увлекаемый по инерции вслед за толстым двухголовым лезвием и тяжелой рукояти. Капитан не успевал нанести более сильное повреждение, потому как Шаур-Муан уже начинал поворачиваться.

Антон присел, пропуская под собой заостренный металлический налокотник полицейского, и просто выставил свой кислотник параллельно платформе. Демон сам проехался по шипящему лезвию своим телом, когда кислота мановением ока расплавила доспех и неглубоко раскроила красноватую плоть. От брони Направляющего отпал солидный кусок металла, брызжущий жидким силовым покрытием плазмы, обнажая красный живот, на котором вместо пупка, чуть ниже от выпуклого солнечного сплетения, размещался небольшой раскрытый рот о четырех вампирьих клыках.

— Пожиратель душ! — выдохнул в коммуникатор боцман. — Я читал об этих страшных созданиях в одной допотопной книжке. Думал, что это — вымысел, фантастика! Мочи его, кэп, — оглушающее закричал он, правда, контролируя свой пыл, чтобы не выдать места своего пребывания.

В это же время Демон, бойко отскочивший от кислотного меча, зажимал длинную рану, располосовавшую его живот от края до края, немного ниже от пупка-рта. Он смотрел на окровавленные руки, с хаотически вертящимися вертикальными зрачками в округленных от ужаса глазах, словно впервые видел свою кровь, что, наверное, так и было.

— Ты ранил меня, — в грубом голосе послышались истерические нотки, — человек. За это ты будешь умерщвлен десять по сто раз!

— Обещал стервятник, падаль да не кушать, — издевательски обозвался Клипард. Это была очень старая поговорка, услышанная еще в детском доме и обозначавшая низменные качества алчных или нечестных людей. Впрочем, для обитателя Ада она тоже неплохо подходила.

Капитан сделал салют побратимом, стряхивая с лезвия кипящую кровь, такую же алую, как и у любого смертного в Реальности.

Шаур-Муан сбросил с себя разваливающийся на глазах и мешающий движениям доспех, обнажая торс и расправляя крылья. По всему его телу играли вздувшиеся мышцы, пробегающие под шершавой красной кожей.

— Хорош, — отметил в микрофон Иона, — с него бы картины писать!

— Не забудь, папаша, — пошутил Бибул, — зарисовочку с трупа снять!

— Непременно, — пообещал Паладин, хихикая в коммуникатор.

Демон одним рывком приблизился к Антону, подпрыгивая и взмахивая перепончатыми, как у громадной летучей мыши крыльями. Он завис в воздухе, красуясь под тусклыми в тумане лучами восходящего солнца, его глаза сияли восторгом, ведь это был его первый полет. И последний!

Монах вошел в тройное, поскольку у Рейнджера была совершенно немыслимая реакция, 'замедление времени'. Некоторое время, не больше мига он зачаровано рассматривал распростершегося в воздухе крылатого монстра, потом просто шагнул вперед, отбрасывая магнитные ножны и выставив зажатый в обеих руках клинок.

Как в замедленной съемке Демон опускался вниз, грудью прямо на острие. Вертикальные зрачки в его глазах померкли от осознания неизбежного, руки с занесенным над головой топором попытались, отпустив оружие, оттолкнуться от воздуха, а крылья подались вперед для обратного взмаха.

Он так и нанизался на кислотник, летя вперед с распростертыми руками и крыльями, словно обнимая своего убийцу. Его рот намертво зажался, будто в нежелании выдохнуть черную душу, из носа хлынул поток крови, в веки закрылись.

Под весом упавшей на него туши, Клипард отступил шаг назад, его меч подвинулся немного выше, раскраивая грудь косым кровавым штрихом, который оканчивался около шеи. Капитану пришлось упереться в тело Шаур-Муана ногой, отпихивая павшего бойца, который упал, ломая свои тонкие крылья. Платформа окрасилась мелкой, все более увеличивающейся лужей натекшей крови, а за ее дышащей пламенем границей началась стрельба.

Отряд людей, занимающих наиболее выгодные стратегические точки среди домов и на крышах конусов, буквально расстреливали замерших от невозможности такого завершения поединка Рейнджеров.

Демоны падали, кто с оплавленной плазмой головой, кто с разрубленным пополам животом от удара побратима Лястера. Они даже не успели понять, кто и как, собственно, их смог так легко победить. Вскоре последний полицейский пал с перерезанным горлом от выстрела дискомета артиллериста. Острейший титановый диск разворошил его адамово яблоко, пробивая гортань и далеко выходя из затылка.

С врагами было покончено, из ближайших к бассейну конусов высыпали радующиеся люди, собравшись в большую толпу и скандируя громко.

— Избавители! — кричали счастливые люди, бросая на платформу темные сморщенные яблоки, видимо, как символ победы. Кто-то крикнул 'Ууруук-Руум', но не был поддержан.

У капитана же оставалась последняя проблема — возвышающаяся около села туша неведомого животного, возле которого уже не прогуливались двое Демонов, а лежали среди своих сослуживцев. Наверное, подумал Антон, они жарко пожалели, что вместо вахты прибежали смотреть на бой своего командира.

Клипард склонился над телом побежденного противника, пытаясь сорвать у того с пояса мохнатый прибор. Он с удивлением отдернул руку от лежащего, увидев, что губы того двигаются — Направляющий едва слышно молился окровавленным ртом.

— Отец, — попросил он, — придай силу непутевому дитяти твоему...

При этом его глаза были судорожно закрыты, а грудь едва и очень редко вздымалась.

Антон сорвал с тела умирающего устройство, оказавшееся очень теплым и мягким на ощупь.

— Глупец, — алая пена хлынула с губ лежащего, — трудль умирает вместе с тем, на кого привязан! Наши души свя... — он умолк. — Помоги, Отец!

Клипард, зажимая в руке, как он думал, пульт управления ошейником, либо же самим существом, развернулся, подходя к пламенному барьеру.

— Спасибо, Отец, — раздалось за его спиной.

Капитан рывком обернулся, и волосы встали дыбом на его голове. С первозданным ужасом он смотрел на то, как залитое сворачивающейся кровью, насквозь пронзенное тело поднимается с поверхности платформы. В дыру на груди подглядывало солнце, его лучи проходили мимо двигающихся мышц и пульсирующих органов.

Глава 4

'И только ночью мне приходится работать!'

Любая проститутка или солнечная батарея

На мертвеющих от первобытного страха ногах, Антон приблизился к Демону. Идти было боязливо до дрожи в коленках — чувства, которого он, лишившись когда-то всего, что любил, почти не помнил.

Даже в самых сокровенных снах подсознания он и представить себе не мог, что когда-нибудь павший от его побратима враг вот так просто поднимется и пойдет вперед, расставив скрученные когти. Шаур-Муан, медленно ступая, отбил нанесенный Клипардом удар. Голой безоружной рукой, сращу же еще более окрасившейся кровью, поверх уже присохшей, когда меч легко прошел сквозь фаланги пальцев. Отрубленные части конечности с глухим стуком упали на поверхность платформы и надо же, капитан, наступив на них ненароком, поскользнулся и упал, теряя меч.

Сразу же цепкая широкая ладонь вцепились в его горло, Демон одной рукой прижимал голову Антона к платформе, почти впритык подвинув ее к трепещущему огню, а другой — беспалой, нанося беспорядочные удары по лицу и лбу противника. Волосы вспыхнули, обжигая покрытую гарью голову, но Клипард не чувствовал боли — в глазах темнело после каждого соприкосновения с залитой кровью культей, монотонно, как паровой молот гатившей ему по переносице.

Из носа что-то хлынуло что-то жидкое и теплое, капитану удалось немного подогнуть ноги в коленях, упираясь мертвому Направляющему в закованные гибкими металлическими сапогами щиколотки. Он уперся, чувствуя, как после очередной затрещины, близкое пламя начинает лизать его брови, и попробовал оттолкнуть тяжелую тушу от себя. Тщетно!

Где-то вдали, за гранью сознания, с обнаженным клинком бежал отец, но не успевал. Над платформой в небе шипели сгустки плазмы, отбивающиеся от неведомо какой силой наполненного огня, окруженного дуэльную площадку. Слева прилетел, легко преодолевая препятствие диск Торма Кринна, артиллериста. Он, жужжа, бешено вращаясь невидимыми на такой скорости мелкими титановыми зубьями с алмазным напылением, вонзился Демону в шею, перерубая яремную вену и застревая в шейных позвонках. Человеку такой диск элементарно бы снес дальше и пролетел еще не одну сотню метров.

Шаур-Муан даже не шелохнулся, упрямо душа Клипарда и нанося тому внушительные зуботычины.

Лястер, что-то беззвучно кричал, рубая кислотником пламенную стену, оказавшуюся непреодолимой преградой даже для легендарного Паладина-учителя. Кислотное лезвие прорезало быстро затвердевающие языки, от барьера, поднявшегося ввысь на добрый десяток метров, откалывались большие острые обломки твердого, как гранит пламени. Наконец, Ионе удалось просунуть меч в небольшое отверстие и, раскрыв кислотник наподобие зонта, протискиваться внутрь круглой площадки.

— Я спасу тебя, сын, — по губам прочитал Антон, тусклый серый свет утреннего светила померк в его глазах от нехватки кислорода.

После очередного удара его глаза закрылись, закатившись. Душа полетела во тьму.

Клипард сел, оглядываясь.

Вокруг, куда ни глянь, горели звезды. Именно горели — не мерцая, или вспыхивая, а мертво остановившись, печально наблюдая неподвижными зрачками своих светлых тел на висящего в пространстве человека.

Под ногами также не было ничего, кроме бесконечного, статичного космоса, даже одинокая комета, повисшая в невесомости, даже не шевелила своим пышным хвостом. Далее, среди похожего сейчас на камень скопления метеоритной пыли, покоился покореженный остов ржавого космического корабля, возле него, широко расставив длинные волосатые лапы, висел мертвый трудль.

Ближайшая звезда холодила своими оцепеневшими лучами, которые должны были бы дарить тепло, а даже, жар. Ее протуберанцы едва не касались измученного схваткой тела капитана.

Он поёжился, представляя, что было бы, коснись его один такой выхлоп звездного тела. Даже горстки пепла бы не осталось.

-Тут ведь какое дело, — сбоку донесся тонкий женский голос.

Ноющая голова едва повиновалась, но Антону удалось повернуть ее в сторону говорившей.

Издалека, огибая замороженную звезду, по короткой кривой летела, увенчанная короной коротких и черных как смоль волос, обнаженная девушка. Маленькие острые грудки, перекрещенные у солнечного сплетения двумя кожаными ремнями — за спиной местился работающий ранец, реактивными выхлопами окрасивший царящий в невесомости полумрак.

Девчонка была воистину божественна — гибкое тонкое тело, изящные линии плеч. Длинный изгиб кремовой шейки, оканчивающейся маленькой симпатичной головкой. Крутые бедра идеально контрастировали с узкой талией, увенчанной красивым подтянутым животиком, на пупке которого блестела шестиконечная золотая звездочка в темно-синем кружке. Шикарное тело, выпуклый обритый лобок с татуированной змейкой, хвостик которой терялся где-то в области нательного украшения. Округлые ляжки, плавно перетекающие в точенные икры и белые пятки в почти незаметных сандалиях с крылышками.

Она была прекрасна, эта окруженная неведомым ореолом божественного сияния фея. Антон судорожно сглотнул, помня о любимой и подавляя позывы плоти. Сделать это было невыносимо тяжело, он заставил себя отвести плотский взгляд.

— А ты сильную волю имеешь, — пропела незнакомка, приближаясь так близко к лицу капитана, что его ноздри затрепетали, улавливая запах теплой нагой кожи. — Еще никто выдержать моего образа не смог, разве что фанатики-скопцы, либо голубенькие! Ты, не голубой, часом, этих очень люблю, нежные они? — спросила она, странно меняя слова в предложениях, немного опускаясь и дотрагиваясь горячим соском к тыльной стороне ладони Клипарда.

Тот замотал головой, не в силах что-либо сказать, изо всех сил стараясь сдержать бунтующее тело и не броситься на нее.

— Что нет, вижу, — короткий звонкий смешок вырвался, было, чтобы улететь, но так, и завис в пространстве, растворяясь. — К содомитам Безымянные мальчиков отправляют.

Девушка засмеялась еще раз, но как-то зло, припоминая, видимо, неприятные для нее моменты.

— Меня Тьерой зовут , — улыбнулась она белоснежными, как далекие заснеженные пики гор, жемчужными зубками. — Я — валькирия, что это значит, знаешь?

— Нет, — Антон горячим языком облизал пересохшие от желания и похоти губы. — Многого не знаю...

— Вот! — обрадовано прорекла женщина, взмахом руки очерчивая свой контур вокруг своей головы и плеч. Ее сияющий ореол померк, словно отключилось какое-то силовое поле.

Капитан вдруг понял, что бесстыдное желание полностью покинуло его мозг, пропало, вместе с этим сиянием. Но даже без этого Тьера выглядела просто сногсшибательно.

— Не люблю, — сообщила она, поглаживая символ на своем пупке, — на погибших этой аурой воздействовать. Нравиться просто так люблю!

Клипард понятливо кивнул, не смея перебивать красавицу.

— Тебе, Антончик, поясняю, — мурлыкнула девушка, облетая вокруг парившего в невесомости человека и поглаживая того по голове и спине, испытывающими пальчиками пробежавшись по твердым ноющим мышцам. — Погиб ты! В честном вооруженном бою, за что посмертно вознагражден будешь, и за столом вместе с другими славными воинами воссядешь, пока Рагнарок не придет! И вечность в Вальхалле будешь находиться, пиршествуя и меня, вместе с другими валькириями в постели осчастливливая, последнего Смертного Боя Бессмертных ожидая!

— Стоп, — жестом дрожащей после кошмарных напряжений руки остановил Тьеру капитан. — Рагнарок — это что-то знакомое! Я раньше читал об этом. И еще о некоем Локи и Фернире — в раритетной книжке о легендах почившей в мире Земли.