Подчиняя вселенные-2 (продолжение - во вселенной Пекла)

Владимир Датыщев

Подчиняя вселенные-2

Книга Вторая

То, что возможно

Глава 1

'После любого конца всегда приходит продолжение!'

Режиссер сериала 'Санта-Барбара'

(отрывок из 'Темного Адского Писания')

Падшие ангелы не низверглись на Землю.

Они всегда оставались там же, где и родились. Жили, работали и отдыхали, занимались любовью и умирали, тотчас перерождаясь.

Это один из младших Демонов, которого звали Бог, после ссоры с Отцом, открыл в небе за Скрижалями Ужаса, где материя Нереальности была слабее, небольшой портал и ушел выше — во Вселенную на Возвышениях, по-другому зовущуюся Реальностью. Он убежал от своего родителя, когда тот отказал ему в праве выбрать женщину, к которой Господь внезапно преисполнился нежными чувствами.

Разъяренный Дьявол, не верящий, что родная черная кровь сможет узнать, что такое любовь, считающаяся ересью в этом мире, изнасиловал и убил, ту неизвестную девушку, запретив ей перевоплощаться. Это заставило Бога бежать — от гнева Отца и воспоминаний о былых чувствах, неизвестно как угнездившихся в его душе.

Едва он пропал из родного мира, как в Нереальности начали совершаться, самые что ни на есть, странные дела.

Впервые родился ребенок с доброй улыбкой. Впервые, из-за ревности, не существующей доселе в Пекле, убил свою любовницу один из Чертей второй Ступени. Наконец, появился некий молодой и легкомысленный Высший, из числа Мефистофелей, и начал творить проклятое добро. Он выпускал низшие создания из клеток и котлов, проповедовал им всяческий бессмыслицы о равноправии и демократии, о том, что бессмертный Король не должен управлять миром. Какой бред! Кто будет выбирать правителя вселенной путем голосования? Смерть всем, кто желает знать другого вседержителя Ада.

Несколько отборных отрядов Высших Чертей были отправлены из Цитадели Мрака для подавления слабого восстания, вспыхнувшего в Низших Мирах. Но людям и Бесятам, их друзьям, неимоверным образом повезло — они смогли отбить атаку противника.

Все больше котлов и клеток освобождалось, огромные толпы первозданных людей поднимало головы и оружие против своего властелина. Они почти освободили все планеты Чистилища от армий и оплотов Демонов. Им даже удалось захватить несколько космодромов и на быстроходных трудлях направиться к центральной планете Пекла — Кругу-13.

Взбешенный Дьявол послал все свое войско отборных Демиургов, чтобы остановить несметные полчища людей, но восставшие успешно разорили почти всю его армию. Они с бешеной скоростью на прирученных трудлях, которые, надо сказать, охотнее привязывались к человеку, чем к любому Демону, приближались к планете.

Повелитель рвал и метал, казня одного военачальника за другим. О своего генералиссимуса он даже сломал себе коготь на левой руке. Запершись в забитой доверху Демонами и Демиургами Цитадели, окруженный стражниками Преисподней, Сатана трясся от страха.

Внизу, за такими высокими, что черкали облака, черными стенами, крепость атаковали люди. Погибая под льющимся сверху огнем, расплываясь бесформенными пятнами на мощенной агатами мостовой, аннигилированные страшными клинками Властителей, нападающие скандировали 'Равноправие!'. Вот человек летит со стены, из его разрубленного горла брызжет кровь, но он довольно улыбается, ведь погиб за свои убеждения. Голосовые связки повреждены, но покрытые смертной пеной губы шепчут 'Свобода'.

И летит он, ударяясь о многочисленные выступы и шипы, которыми ощетинилась Цитадель, чтобы воплотиться вновь, в Чистилище, на серых печальных равнинах этого Низшего мира. А там уже множество его соратников готовится к посадке на трудли. И скончавшиеся в бою смертные опять отправляются на штурм последнего оплота всемогущего попирателя вселенной.

Дьявол серьезно просчитался, сотворив жизнь в своем мире бессмертной, хотя и жестко контролируя рождаемость. Все низшие и высшие создания перерождались в Крайнем мире, проходя все этапы мучений, так обожаемых своим любимым повелителем. Люди грузились в корабли, направляясь на штурм далекой планеты.

Воскрешенные Демоны и другие Высшие погибали сотни раз — около Адских родильных котлов круглосуточно дежурили тысячи смертных, осыпавших перерожденных тварей плазменным огнем с далекого расстояния. Некогда правящие Пеклом сейчас подвергались тем же мучением, каким их подчиненные намедни.

Глупые людишки ворвались в чертоги Цитадели, живым мясом покрывая разноцветные ковры, которые покрывали гранитный пол. Они проходили дверь за дверью, неумолимо приближаясь к тронному залу.

Слыша, как в родных коридорах земля сотрясается под топотом тысяч ног, Дьявол вскипел. Он призвал все свое страшное всемогущество, полы разверзались под нападавшие, хороня многочисленные тела под каменными плитами, стены ударялись друг о друга, оставляя лишь кровавые ошметки, картины оживали, становясь порталами к ядру планеты, испепеляя людей. Но врагов было слишком много — на место умершего становился десяток его соратников.

За дверью с той стороны падают, стуча кирасами, отборные гвардейцы, по их головам и туловищам уже топчутся восставшие. Через толстую древесину уже слышится дыхание сотен ртов, тяжелый хрип умирающих, редкие выстрелы из плазменных винтовок и свист последнего адского меча. Напрягаются телохранители, их рога наливаются синим матовым цветом, а между ними пробегают электрические молнии — враг сейчас будет здесь. И вскоре они также погибнут, чтобы вечно служить своим бывшим рабам — людям, а вместе с ними падет королевство.

Когда дверь дрогнула от первого удара самодельного тарана, Сатана призвал к бою свои последние резервы.

Когда-то, в сивую старь, перед рождением еще Демонов и бесят, он создал ужасающих тварей, чье могущество могло поспорить с его непобедимой силой. То были настолько страшные создания, что при виде их, некоторые смертные бились в конвульсиях и умирали от страха.

Сейчас, на дальних планетах в настолько глубоком космосе, что не доберешься и за тысячу субпространственных прыжков, чудища поднимали уродливые морды, кто на короткой, а кто на длинной шее, покрытой шипами шее, поднимали головы. Они чуяли призыв своего создателя, который звал к себе — он был в опасности.

Один за другим исчезая со своих планет, ужасающие монстры, которых прозвали Пожирателями, материализовались в Цитадели. Лишь только своими, покрытыми чешуйчатой броней и смрадом телами, они задавили более тысячи нападавших. Люди гибли в бесчисленных лапах и щупальцах, их кости перемалывались среди громадных клыков, душились в шевелящихся желудках и зобах. И победный крик 'Свобода!' сменился неистовым 'Смерть!'.

Спустя всего несколько часов, Круг-13 был очищен от восставшей скверны. Взмахивая прозрачными перепончатыми крыльями и взлетая, либо же телепортируясь, монстры спешили на другие неугодные повелителю миры. И небо там окрашивалось кровью, и рабство возвращалось на круги своя. А Дьявол хохотал.

Поднявший руку супротив своего Отца, звавшийся Уурук-Руумом, был умерщвлен более сотни тысяч раз. И был извлечен каждый раз из Адского родильного котла, чтобы вновь погибнуть. И так продолжалось вечность, пока правителю не надоело.

Наконец, когда жажда мести была утолена, Дьявол приказал заточить непослушное создание своих бессмертных рук, вместе с десятком предводителей Бесят, в громадный кристалл, который разместили висеть в небе, а отражения его послали во все миры и планеты. И каждый раз, когда солнце входило в полдень, его лучи проходили сквозь прозрачную темницу, оставляя ожоги на рогатых лицах заключенных, заставляя корчиться от невыносимого жара.

Красноватые лучи падали на землю всех порабощенных планет в безжизненные, выжженные огнем котлованы, напоминая им, что их хозяин и Господь всего мира — Сатана. И миллионы живых падали на колени, вознося свои молитвы к кристаллу, моля и уповая, что когда-нибудь Ууруук-Руум освободится, соберет новую армию и, победив Пожирателей, низвергнет Дьявола с Колючего трона, на остриях которого каждый день корчится десяток душ. И миллиарды уповали на своего предводителя, обреченного на вечные муки в камне.

И понял Дьявол, что бегство Бога принесло в этот мир новую заразу — сквозь трещину в бытии из вселенной Господа просачивалось ненавистное добро. Оно поселялось в скудных умишках низших созданий и навсегда гнездилось в душах смертных.

Некоторые стали помогать своему ближнему, кое-кто даже перестал заниматься прелюбодейством, проводя всю жизнь вместе с одним партнером. Некоторые начали убегать в глубокий космос, чтобы не подвергаться мучениям в лапах почти вездесущего Отца.

За такими неверными отправлялись отряды старших Бесов, а не младшие Бесята, опорочившие себя в годы великого восстания. Беглецов отлавливали, предавали мучениям, убивали на месте, а потом еще и находили в Низшем мире, либо Чистилище и несметное число раз казнили. Но меньше непокорных от этого не становилось.

Понял Сатана, что Прорыв из божественного мира надо изолировать. Он приказал своему сыну — Баал-Сарроту построить за Скрижалями ужаса непроницаемую стену, которая не позволила бы скверне больше беспокоить вселенную Нереальности.

Когда в построенной стене требовалось приложить последний черный и прокляты самим Отцом кирпич, выдохнул он сквозь нее в мир Господа свой злобный яд, быстро распространившийся по мирам Реальности. Так возникла во вселенной Господа Месть — самое страшное оружие Диавола. И отправил он через стену трех своих младших сыновей — огненного Пылана, воздушного Завывона и ледяного Демона Ханмуна.

Но прошло несколько тысячелетий, которые были Отцу словно несколько биений черного сердца, как появились они в Адском родильном котле, вернувшись из мира, где были умерщвлены. И рассказали сыновья о страшных вещах, которые творились в Реальности.

Оказывается, появился не то смертный, не то бессмертный, который смог победить не только их, в открытом бою, но и саму Месть внутри себя. Это значило, что божественная вселенная может жить без вмешательства Нереальности — ведь если один поборол неизлечимую болезнь, то скоро за ним, как от чумы, начнут выздоравливать другие творения Бога.

Дьявол был вне себя от ярости, его сын, мало того, что убежал из-под злого ига, мало того, что зародил крупицы доброты в идеально черном от злобы мире, так еще и создал свой, идеально добрый и наполненный любовью. А чем больше крепчала любовь в соседней Реальности, тем больше была опасность для Сатаны, что зараза просочится в Нереальность, низвергши его в мифическое Небытие, где не существовало ничего. И может лопнуть стена Баал-Саррота, и волна скверны затопит планеты, где вечно существует только ужас и смерти.

Понял Нечистый, что не прими он сейчас меры, то если не сразу, а спустя тысячелетия, кажущиеся ему мгновениями, может упасть его Колючий трон, каждодневно пронзающий своими иглами десятки низших созданий во славу Отца.

Мир Господа надо было или уничтожить, вместе с непослушным сыном, или захватить его, прибавив к бесконечным владениям Сатаны еще толику бесконечности. Диавол выбрал второе — он начал собирать несметную армию Демонов и других своих созданий. Миллионы стальных, ощетинившихся атомными копьями, доспехов маршировали по всем населенных планетах и спутниках Пекла. Рождались и приручались тысячи трудлей, которые, взмахивая жужжащими крыльями, взлетали, поднимая в своих тушах тренированных десантников с атомными шпагами и плазменными обрезами. Сотни тысяч беременных низших женщин в огромнейших инкубаторах вынашивали новых детей Демонов, которые должны были стать уже готовыми к бою солдатами спустя тысячелетие. В лабораториях Ада исследовались и производились новое химическое оружие и десятки новейших технологий для войны, например, щелочные пушки для космолетов. На далеких планетах глубокого космоса плодились легионы Пожирателей.

Это было в Высшем мире, или Аду, в это же время в Чистилище происходили другие происшествия. Вернее, в той звездной системе, откуда так удачно ускользнул внезапно подобревший Бог. Надо сказать еще, что был другой выход — Всевышний готовил его у себя дома, прямо под крючковатыми носами Отца, но не рискнул, опасаясь скорой расправы, туда возвращаться.

Однажды вечером на планетке Чистилище-1448 раздался страшный грохот, будто сама планета отряхнулась от чего-то. Земля задрожала, в жалких деревянных лачугах посыпались соломенные крыши, несколько стариков умерли, перерождаясь — их ветхие сердца не выдержали колебаний. В морях поднялись громадные тайфуны, а солнце удивленно моргнуло, пододвигая лучи к быстро розовеющему Кристаллу, в котором уже скрючивались, ожидая пытку, когда-то восставшие против власти Диавола.

Черная грязноватая стена, окружавшая всю планету, чьей зодчим был Баал-Саррот, замерцала, содрогаясь. По ее поверхности пробежали волнистые разводы, а вокруг поднялись клуппы пыли, тысячелетиями покрывавшие это строение. Земля около основания стены между мирами треснула, раздаваясь в стороны, вся живность обитающая в ближнем ареале панически убегала, спасаясь от неведомой угрозы.

Древняя слепая старуха, врачевавшая в маленьком селе около болота, лечившая струпья у маленького мальчика, вдруг упала в обморок в самый Час Кристалла. Молящиеся к своему заточенному и принимающему страшные муки Избавителю, люди, едва подняли ее десятком рук — такой тяжелой вдруг стала тощая женщина. Ее трясло, изо рта хлыстала обильная пена бешенства, все конечности прямо выворачивало в конвульсиях.

Глаза Изер-Кудл открылись, поводя вокруг и пылая изнутри ослепляющим белым пламенем. Корявые гнилые пни, в которые со временем превратились ее зубы, разошлись, почерневший и опухший язык провел по запененным потрескавшимся губам. Она закашлялась необычайно грубым мужским голосом и смачно сплюнув, заговорила.

— Меня хорошо слышно? — спросила бабка сочным басом.

— Ы, — неуверенно подтвердил старейшина села, зовущегося Подстенным, Бул-Рут. — Кто ыто?

Все сельчане знали, и это не было для них новостью, что седая и немного уже полысевшая Изер-Кудл имеет способности к ясновидению. Она и раньше падала в предсказательный экстаз, предрекая смену погоды, но вот так заговорить? Нет, что-то с ней случилось!

— Долго говорить не смогу, — простонала вдруг старушенция, — силы мои на исходе. Еще бы, всепланетную громадину приподнял на метр!

— Кто ыто? — еще раз перепугано поинтересовался Бул-Рут, отодвигаясь от лежащей врачихи, которую вмиг опустили на землю.

— Ах, да, — припомнила бабулька, звонко прихлопнув себя по лбу тощей, испещренной вздувшимися венами рукой. — Бог меня зовут! Слыхали?

— Чулы, — по-крестьянски согласился староста. — Это кто от папаши в другой мир, где посветлее, убёг?

— Ага! — обрадовалась Изер-Кудл. — Хорошо что припомнили добрым словом!

— А ты нам нэ сделал ничего плохого, — проворчал Бул-Рут, даже не представляющий себе такого понятия, как 'добрый', — за что ж тебя плохими словамы упоминать.

— Слушайте внимательно! — голос старухи слабел, медленно затихая. — Я перебросил к вам на планету нескольких своих архангелов, внешне очень похожих на вас! Вместе с ними путешествует железный человек и троица немного схожих с некоторыми Пожирателями скорпионов. Они освободят ваш мир от злобного ига Сатаны, вы все будете жить в мире и любви, хоть даже и не знаете, что это за понятия. Ясно вам?

— А нашо нам таких гостей? — задал вопрос старейшина, задницей предвещая скорые неприятности. — Нам лишних нахлебников нэ надыть! У нас год неурожайный, скотина издохла уся, еды — коты наплакали, мы их кормить нэ будем!

— Не переживайте! — едва слышно прошептала бабка. — Кушать они не будут! Просто помогите им добраться до Черной Башни!

— Я в столицу нэ попрусь! — заерепенился Бул-Рут. — Меня там в котел загогонють!

— Тогда хотя бы до ближайшего робо-отеля, — Изер-Кудл умолкла, пуская слюни на свой грязный от постоянной чистки картошки передник.

— Делы! — поскреб в затылке староста. — И кады ж эти архонгелы прилетють?

Он легонько потрогал старуху ногой, чтобы проверить, жива ли.

Врачиха внезапно открыла окруженные глубокими морщинами глаза и села на редкой серой траве.

— Ты что сябе позволяешь! — заорала она, поднимаясь и принимаясь дубасить провинившегося старейшину. — Старую бабу пинать! Я тоби дам!

Привычный к истерикам народ немного посмеялся и разошелся.

Все ожидали прибытия гостей, а Бул-Рут тотчас побежал на отделение почтовой связи — единственный клочок цивилизации в этих забытых Дьяволом местах. Надо же доложить Высшим из отряда рейнджеров-Охотников, что начинаются странные дела!

Стена ударилась своим основанием оземь, намертво пригвоздив каблук Бибула к серой травке. Тот заматерился, стараясь освободиться, но потом плюнул и расшнуровал высокий армейский ботинок, оставаясь лишь в тонком пластиковом носке. Затем, подумав, он достал нож и хмуро отпилил провинившийся башмак от подошвы.

Клипард стоял впереди, на небольшом взгорье, рассматривая местность.

Этот мир резко отличался от всех ранее виденных капитаном. Столько выцветших и серых тонов он не видел еще в жизни.

Прямо от места, где они появились из-под стены, оканчивалась небольшая долинка, разрастающаяся в боки плоскогорьем, которое плавно переходило в ломаные горы. Среди долинки паслись клыкастые — даже отсюда было видно, похожие на волков, бараны и овцы.

Сверху за мирной картиной наблюдало окруженное толстым гало тусклое солнце. Все вокруг покрывал желтоватый, дурно пахнущий, туман, так и норовивший забраться своими прохладными щупальцами под форменную черно-коричневую одежду людей.

Недалеко от светила в небе под тучами парил огромный шар, казавшийся отсюда даже большим, чем солнце. В лучах заката он окрасился в багровый оттенок, делающий конструкцию подобием циклопического зрачка среди глаза небес. Наверное, подумал Антон, атмосферная оборонительная станция, или контроллер погодных условий.

Справа от места высадки начиналась крутая гора, чей пик терялся высоко за черноватыми тучами. Ее темные склоны, над которыми реяли похожие на горгулий существа, угрюмо уставились на пришельцев. Дальше, немного левее от склона терялись в туманной дали несколько огоньков, указывающих путь к ближайшему селению. Перед ее подножием, на широком предгорье были беспорядочно раскиданы громадные глыбы гранита неправильных форм. Словно непослушный ребенок разбросал свои игрушки и, злобно потоптавшись по их останкам, убежал к матери.

Под ногами только что путешественников росла очень редкая, максимум два стебелька на квадратном сантиметре, серая трава. Все вокруг было покрыто мелкой серой же пылью, будто здесь постоянно работали вулканы, или периодически жгли огромные костры. Скорее всего, второе, подумал капитан, припоминая верования об Аде в родной вселенной.

Слева начинался бескрайний пустырь, по горбатому телу которого вдали бегали бродячие собаки, или чего похуже. Там, насколько хватало глаз, не было никакой жизни, только мрачная черная стена бежала куда-то за горизонт, чтобы далеко отсюда соединиться с собой в сплошном кольце.

— Куда будем идти, капитан? — прощелкал скорпион, опасливо поводя своей устрашающей пушкой. — Направо? Туда, где люди?

Антон согласно кивнул.

— Кэп, — попросила вдруг Катти, — мы же у Господа только шампанское кушали. Нельзя ли немного потрапезничать?

— Конечно, — спохватился Клипард, доставая 'Золотую Рыбину'. — Заодно и Желатель проверим. Что будем пробовать, господа?

Каждый тотчас пожелал отведать чего-нибудь экзотического, но суровый капитан был непреклонен.

— Несмотря на то, что подарок божественный, — задумчиво протянул он, — а что, если этот агрегат питается от неведомых нам элементов питания? И потом, сытно нажравшись, нам не хватит боеприпасов, когда он сядет?

Все согласились, что это разумное решение, по-военному усаживаясь на корточки и доставая пакетики с расширяющейся походной посудой. Принцип работы сих принадлежностей для еды был довольно интересным и базировался на банальной физике. В небольших надежно запакованных вакуумом пакетах находились замороженные маленькие копии вилок, ложек, фляг и прочего. Когда на пачке нажималась кнопка, пакет раскрывался, впуская внутрь воздух, а специальные химические составы, смешиваясь с ним, начинали резко разогреваться.

Построенные на принципе роста кристаллов, подвергаясь тепловой обработке, вещи начинали расти, когда, почти остановленное до этого, движение молекул убыстрялось. Посуда расширялась и не проходило минуты, как из миниатюрных игрушек получались нормальной величины тарелки и прочее. Когда же использованная и обязательно промытая посуда помещалась обратно в прорезиненный, а значит, готовый к растягиванию, пакет, он закрывался. Оттуда высасывался воздух и приступали к работе другие химические элементы, сначала охлаждавшие предметы, а потом обращавшие процесс роста вспять. Лишний материал почти мгновенно уменьшенной посуды всасывался в стенки пакета, делая его более толстым.

Это изобретение было введено в обиход совсем недавно и было совершеннейшей новинкой, потому им пользовались только Паладины Жизни да несколько почти уничтоженных Инквизиторов.

Не успел Антон задумать, что хочет, как в тарелках сразу же окуталась облаком горячего пара вкусная гречневая каша, обильно политая мясным соусом. Кружки наполнились светлым хмельным квасом, а на неизвестно откуда взявшемся подносе уже дымились поджаренные ростбифы, сосиски, несколько отбивных да грубо нарубленный ржаной хлеб.

Немного удивившись, команда принялась за еду.

Когда они насытились, а посуда была промыта водой из задуманного Клипардом бидона и упакована, Эвелина предложила.

— Может, пожелать, — спросила она, — доставить нас к Черной Башне? Сразу!

— Я бы не рекомендовал вам этого делать! — раздался вдруг грубый, преисполненный хрипотцой голос.

Все от неожиданности повернулись в сторону говорившего.

Стоявший на посту голодный боцман Ува едва устоял на ногах от неожиданности. Еще бы, пройти мимо него, заслуженного десантника империи с кучей боевых наград. Да он сотнями языков брал!

Остальные друзья также удивились, округлив глаза и хватаясь за оружие. Пушка д'жабса развернулась в сторону потенциальной опасности.

Перед пришельцами стоял громадный Демон и, прислонившись к стене плечом, хищно улыбался сотней клыков.

— Приветствую, смертники! — рыкнул он, отлепляясь от стены, из-за чего по ней пошли мелкие волнистые разводы, и приближаясь. — За смертью пожаловали? Али как?

Глава 2

'Старый друг лучше новых двух!'

Д. Карнеги 'Книга о том, как полюбить самого себя'

— Али как, — эхом отозвался Клипард, обнажая меч.

Атаковать он не спешил, помня старую детскую поговорку о том, что даже в Аду можно встретить Ангела.

— Кто таков? Чего приперся? — взвился Бибул, обиженный в первую очередь на себя за то, что проворонил возможного противника. Ну не из стены же он вылез, думал боцман, поглаживая спусковой крючок на плазменной винтовке.

Демон уселся на безопасном от атакующего прыжка месте. Он вытащил из небольшого заплечного мешка удобный раскладной стул с цельными изогнутыми ножками из алюминия и куском брезентовой ткани между ними. В общем, самый обычный стул, которым всегда комплектуются охотники и грибники на лесистых планета.

— Архангелы, стало быть, — усмехнулся он. Тут его глаза, пристально пройдясь по каждому члену экипажа, а особенно, по пышным формам докторши, воткнулись взглядом в наполовину пустую тарелку с остывшими сосисками. — Можно? — дрожащим голосом спросил он и, получив согласие, с рычанием набросился на харчи.

Капитан рассматривал его и с каждой секундой его сомнения уменьшались, подтверждая старую поговорку. Ел пришелец как пес, приоткрывая челюсть так, что длинные заостренные уши двигались над макушкой.

Он был неимоверно истощен. Под толстой красноватой шкурой, покрытой мелкими сероватыми волосками шерсти, выпирали ровные, почты квадратные ребра поверх больших, судя по его габаритам, легких. Облачен житель этого мира был в короткую темную набедренную повязку из неизвестного материала. Из-под нее выглядывала небольшая юбочка, украшенная притороченными метательными кинжалами. Его тощие, но бугрящиеся внушительными мускулами ноги были обернуты несколькими ремешками с тем же холодным оружием для убиения на расстоянии. Оканчивались они длинными, почти лягушечьими лапами с длинными прямыми, как у петуха когтями-шпорами.

Грудь лоснилась голым мускулистым телом, перетянутая ремнем, на его спине крепилось внушительное, наверное, снайперское ружье с телескопическим телом. Там же, недалеко от лопаток бугрились высокие, повыше головы кожаные крылья, сложенные сейчас в небольшие пирамидки.

Лицо было аналогичным, как и у тех, кто был изображен на старинных иконах, виденных Антоном в религиозном музее, куда его когда-то водили экскурсией из детского дома. Красная рожа с грубыми чертами лица, широкие скулы, глубоко посаженные черные глаза, тонкие губы под ухоженными черными усиками. Во рту, периодически поглощавшему еду, то и дело мелькали белоснежные заостренные клыки, две пары которых были на много длиннее остальных и выпирали из-под губ. Короткие изогнутые рога, пунцовые на кончиках, словно раскаленные, произрастали прямо по бокам широкого выпуклого лба.

Словом, самый что ни на есть обычный обитатель Ада .

Когда Демон откушал всеми остатками пищи и с явным сожаление отдал доктору добела вылизанное блюдо, он изволил представиться.

— Яггор-Кудлак, — сказал он, бережно принимая маленькую, почти детскую с его лапищей руку Клипарда. — Демиург восьмой степени, бывший соглядатай Чистилища-1969, магистр Ордена упавшей Рыси. Изгнан с Круга-13 за поганую взятку и теперь вынужден скитаться в одиночестве по вселенной, покинув немалое состояние, фамильный дом

Остальные также назвали свои имена, поочередно пожимая невольному гостю когтистую лапу.

— Кажется, — невинно спросил-поинтересовался он, — вы прибыли сюда, чтобы покуситься на жизнь бессмертного правителя!

— Наши цели, — закрылся от чужого интереса капитан, — это наше дело. Я же не спрашиваю тебя, уважаемый Кудлак, куда ты путь держишь.

— Яггор-Кудлак, — поправил его собеседник. — В нашем мире имена произносятся вместе! А я и не скрываю место своего путешествия. Дело в том, что мне постоянно приходится скрываться от рейнджеров-Охотников и от королевских Карателей, которые ищут меня по всей Нереальности.

Он посмотрел на непонимающие лица.

— Дело в том, — пояснил Демиург восьмой степени, — что любое преступление в этом мире карается не менее чем сотней смертей. Да, именно смертей! Мы воскресаем только для того, чтобы и дальше быть убитыми в кошмарных мучениях. И это продолжается ровно столько, пока не надоест правителю, а надоедает ему очень долго.

Он то ли раскашлялся, то ли рассмеялся.

— Воистину, — сказал Яггор-Кудлак, — Сатана имеет очень много добродетелей, и первая из них — дьявольское терпение. Мне один Демон несколько лет назад предложил мне взятку за перевод его из Ледяных пустынь в Огненный Чертог, ведь я тогда был главным распорядителем обязанностей в Цитадели. Ох, знал бы я тогда, что эта тварь — подосланный проверяющий самого короля! И ведь только возьми я сребреники, как скотина хватает меня за лапу и начинает орать, а по коммуникатору мне секретарша спокойно так сообщает, что внизу в дверь ломится отдел Карателей. Ну, ясное дело, выбрасываю я подонка, а надо отметить, что он, к счастью, бескрылым оказался, в окно, и сигаю следом за ним. Он — вниз, а я, понятное дело, расправив крылья — на тучи, потому что там сложнее искать. Вот хорошо, что приходилось до этого тренироваться, словно чуял что-то в подсознании. Плохо то, что костюм свой лучший крыльями порвал, но зато как я летел!

Успел уже к пригородам добраться, пока за мной поискового трудля разбудили. Ведь, хочу вам сказать, большинство Демонов летать-то не умеют — крылышки атрофированы, а сами разжирели на казенных харчах.

Вот с этого момента я и стал за законом изгнанником и первый, поймавший меня, будь-то человек, либо даже Бесенок, получит ни много, ни мало — четыре тысячи серебряных монет. А на такие деньжищи, хочу отметить, домину можно отгрохать возле океана где-нибудь на двенадцатом Кругу.

Так что, будете убивать властелина, зовите! Прилечу сей же час, ах да, — он спохватился, роясь в своем рюкзачке и вытаскивая небольшое устройство. — Держи, Антон, — Яггор-Кудлак бросил маленький шарик в руку капитану. — Нажмешь на зеленую кнопку — будет связь, красную — откроется портал ко мне, где бы я ни находился. А там видно будет, мне к тебе идти, или самому на помощь звать, — он прощально улыбнулся и нажал несколько кнопок на широком разноцветном браслете с мониторчиком на своем предплечье.

— Спасибо за столь поздний ужин, — крикнул он, когда его фигура замерцала в воздухе, колеблясь и теряя очертания. — Демоны хорошего поведения не забывают! Вечность помнят, как и плохое, в особенности! А я тикАю, потому как, чует моя костлявая задница, сейчас тут будет набитый Рейнджерами маленький трудль! Бывайте, крылатые!

Яггор-Кудлак расхохотался и пропал, воздух на месте его исчезновения удивленно хлопнул, заполняя внезапно опустевшее место. Поднялся небольшой ветерок, потрепавший кудри Джумаса и скрылся в направлении горы.

— Как он нас назвал? — задала вопрос одна из жен скорпиона, — крылатыми? Это псих! Какие крылья!?

— Да какая разница, — пожал плечами корабельный стрелок, зовущийся Лумпой Метким Оком, — хорошо, что не дебилами! За это я ему очень благодарен.

Атомный инженер, почесывая короткую бороду-испаньёлку, согласно закивал длинноволосой головой.

— Занятный тип, — хохотнул Бибул, — видно, что давно ни с кем не общался!

— Идем, — тронул Антона за рукав молчавший все это время отец. — Слышал? Сюда кто-то приближается.

Лястер еще не успел освоится в компании слишком молодых, в сравнении с этим тысячелетним дедом, людей. Ему было достаточно тяжело еще и оттого, что он хотел когда-то убить своего сына и даже сам поднял, было, на него руку.

Клипард прислушался. Действительно, с правой стороны, где-то около невидимого в тумане склона горы кто-то летел. Невидимка был довольно больших размеров, к путникам даже на большом расстоянии доносилось глубокое напряженное дыхание, иногда хрипящее, словно всхрапывает лошадь.

— Не хотел бы, — металлическим голосом прорёк Сын Тьмы, — встретиться в открытом бою с обладателем такой дыхалки.

— Исключительно издалека и только с гранатометным комплексом тапа 'Локальный Армагеддон'! — приглушенно рассмеялся боцман, чтобы не привлекать лишнего внимания.

— Активировать костюмы! — приказал Антон, нажимаю на кнопку, расположенную радом еще с несколькими на рукаве своего кителя. Этот последний писк в деле военной моды был настоящим прорывом в маскировочном деле разведчиков, которым владели исключительно монахи Ордена. Катализаторы тотчас начали работать, соединяясь со специальными веществами внутри холщевой ткани, которая также оснащалась миниатюрной системой вентиляции, иссушателями пота и обогревом. Черно-коричневый цвет формы начал терять свою насыщенность, вообще обесцвечиваясь и приобретая серый оттенок местности.

Весь экипаж замер, залегая в редкую траву. Теперь даже любой зритель, видевший их на этом самом месте, не смог бы разглядеть путешественников на фоне ландшафта.

В небе, тяжело взмахивая длинными крыльями, пролетела громадная розовая с грязными разводами от засохшего болота туша. Ее морды не было видно, но украшенный несколькими десятками длинных когтистых лап и несколькими поясами с внушительными пушками на них, живот, закрывал солнце больше двух минут. Некоторое время повисев в разреженном горном воздухе метров за четыреста от спрятавшихся людей, трудль шумно принюхался, затем взмахнул крыльями и, глубоко вдохнув, полетел в сторону пустоши.

— Если это маленький корабль, — восхищенно заметил Ува, когда они поднявшись собирались в путь, — хотел бы я увидеть большого!

Отряд, оставляя маскировочный цвет одежды зашагал туда, где маняще моргал огоньками жилых домов поселок.

Добирались они больше двух часов. За это время солнце почти село за горами, черкая по небосводу редкими кровавыми лучами. Вокруг потемнело еще более, если бы не сенсоры ночного видения, которые удалось выпросить у Желателя, да не мигающая метка на радаре капитана, до людей они бы не дошли.

Где-то на пустошах просыпались ночные хищники, выползая склизкими телами из подземных нор и расправляя лапы. Они открывали наполненные многочисленными языками-присосками пасти и, присев на хвостатые задницы, выли на четырнадцать лун, вращавшихся вокруг этой унылой планеты.

На взгорье взвизгнула первая жертва — волковца, забытая пастухами, либо потерявшаяся среди высоких камней. Ее окружили призрачные тени, оплетая тонкими паутинками и, когда обездвиженное тело валилось наземь, теплые язычки присасывались к их голым шеям и ногам, медленно выкачивая жизнь. Одной такой жертвы хватало только на трех тварей, остальные, кому ничего не досталось, не споря, спускались с горы пониже, в надежде найти новую добычу.

Хищники, жившие на пустошах, где не обитала почти никакая живность, собирались в огромные стаи, кто помельче, или охотясь парами — большие звери, и приближались к людским селениям, в надежде поймать хоть что-то, от бродячей кошки или ребенка до одинокого путника. Атаковать группы двуногих существам не хватало мужества, но попадались и такие, совершенно лишенные инстинкта самосохранения, которые не гнушались ничем.

Вот одна из таких тварей, прозванная из-за невыносимого запаха Адской Псиной, и напала на быстро передвигавшихся путников.

— Дгарх-джи, — спросил Джумас, прислушиваясь к странному утробному звуку, — это у тебя так в животах заурчало? Или у твоих жен?

Д'жабс не успел ответить — над большим валуном взмыло длинное, покрытое вонючей зеленой шерстью тело. Рыча, оно пролетело метра три, балансируя на коротких перепончатых крыльях, и напало на человека, оказавшегося самым готовым к атаке.

Антон всегда вел себя настороженно в небезопасных местах — этому его научили бои в джунглях Южной Америки-2, где он вместе с Бибулом боролся против толерантных к Республике партизан.

Когда бестия набросилась на него сверху, он молниеносно выхватил кислотник и встретил ощеренную тварь гардой меча.

— Ох, ты! — восхитился побратим, генерируя небольшое силовое поле вокруг крепко стиснутого на его рукояти кулака, когда мощные широкие челюсти сомкнулись вокруг него. — А зараза редкостная! И воняет-то как!

— Помолчи! — прохрипел капитан, падая, под атакующим телом, и больно ударяясь оземь. — Давай в хлыст!

— Нет проблем! — отчеканил кислотник. — Хлыст, так хлыст! — Он потерял прямую форму и удлинился, извиваясь от движения кистью, и жалящим хвостом обвился вокруг шеи чудовища. — Ты гляди, из него слюна капает, как из дырявого крана!

Антон, которому едкая слюна, что обильно истекала из зеленой пасти, залила все лицо не мог даже ругнуться, чтобы жидкость не попала в рот. Мало того, что он почти потерял сознание от неприятно благоухающей шерстки существа, так еще и у меча, появившись он в Аду, проснулось тошнотворное чувство юмора.

Клипард изо всех сил дернул правой рукой, другой отпихивая от себя тяжелую тушу. Кислотное лассо захлестнулось вокруг толстой мускулистой шеи, заставляя тварь взвизгнуть от боли и завалиться всем весом на капитана и корчиться в конвульсиях. Тот застонал от невыносимой тяжести, ведь зверь весил не менее тонны.

Закончил это внезапное нападение боцман, метким выстрелом снесший чудищу половину ушастой головы из плазменной винтовки, а потом, вместе с друзьями стащивший со своего командира непосильную ношу.

Утершись от выделений и ошметков мозга зверя, Антон убрал систему ночного видения и, посветив себе кислотником, рассмотрел нападавшего.

То был воистину красивый экземпляр, с которым даже не каждый подготовленный к таким стычкам Демон-охотник не рискнул бы связываться.

В длину туша имела не менее четырех метров, бугрясь рельефными мышцами под длинной шерсткой. От нее веяло такой мощью и таким противным запахом, что все поспешили ретироваться подальше.

— Капитан, — Эвелина протянула Клипарду небольшой флакон, — вот. Побрызгайтесь этим спреем — это мощный антисептик, заодно убивающий запах, также умойте им лицо. А то от вас такое амбре! — Она сморщила большой мясистый носик.

И почему это на нее не напали, подумал пилот, но повиновался, некоторое время опрыскивая себя со всех сторон. Нанести спрей на спину ему помогла от души веселящаяся Лиина.

Антон мрачно смотрел на нее, но потом смягчился и сам расхохотался, пытаясь ухватить ее в свои остро пахнущие объятия. Девушка юркой змейкой выкрутилась из его рук, весело смеясь, и щелкнула его по носу.

— Чтобы ты знал, милый, — она все же поцеловала его, брезгливо морщась, — я тебя даже таким люблю. — Бальзам на благоухающую душу Клипарда. — Кстати, — сказала она, — по всей видимости, эта зверина принадлежит к классу волков, или кого-то из их рода. А, насколько я знаю, такие твари охотятся парами.

Она была права — не прошло и десяти минут, как из-за группы густо разросшегося невысокого кустарника на путешественников бросилось еще что-то. Оно, урча, взвилось в воздух целясь на самую лакомую добычу — упитанную докторшу.

Но отряд уже был готов к такого рода неприятностям. Не успев даже упасть на покрытую пеплом землю, туша буквально развалилась на куски от бешеной канонады из кислотных винтовой и атомного карабина, которым был вооружен Джумас.

— Полагаю, — с видом философа прорек Ува, — что теперь нам предстоит опасаться только нападения со стороны двуногих хищников, — когда они приблизились к деревушке.

Селение было окружено прозрачным розовым куполом защитного полога. Сквозь него угадывались невысокие конусы строений с плоскими крышами. Сразу же за несколькими домами начиналась округлая площадь с темным памятником по центру — издалека было невозможно определить, кого скульптура отображает.

— 'Подстенное', — прочитала Катти. — Заметьте, друзья, вместо указателя количества жителей здесь установлен счетчик! Видите? На электронном табло цифра 632,5! Интересно, что означает половина дроби?

— Зайдем — узнаем, — мудро промолвил Тхудлак, подходя к небольшому пульту перед толстой красной полосой на дороге. — Уходи, поздний путник, не то вызовем Демонов-Рейнджеров, — прочитал он, усмехаясь во весь металлический рот. — Гостеприимный городок, так и пашет вниманием и добротой. Звонить?

Его палец остановился у кнопки активации бронированного против вандалов коммуникатора.

— Нажимай, — согласился капитан. — Прилетят Демоны, так с ними разберемся! Несколькими сволочами в мире меньше станет!

— Ты разве не слышал, — удивленно спросил Сын Тьмы, вызывая местных жителей на разговор, — что эти подонки воскресают? Убьешь одного сейчас, так он через пару дней появится, как ни в чем не бывало!

— Плевать, — хотел было разразиться длинной милитаристической бравадой Бибул. На тему всемогущества и крутости их отряда, но его прервали.

— Кто тама? — над коммуникатором возникло объемное голоизображение заспанного человека.

Он был уже довольно старым — около семидесяти, но выпуклые, окруженные сеткой глубоких морщин, глаза блестели молодцевато и задорно. Хотя вид у мужчины так и кричал о своей утомленности этим бренным миром.

— Мы усталые путешественники, — обратился к нему капитан, — хотели бы остаться в вашем чудном городке на ночлег.

— Чудном?! — и так немалые зенки старика еще больше выкатились и округлились. — Идить вон, — спустя секунду просто сказал он и отключился.

— Вот это прием! — обрадовался боцман Ува, — теперь я верю, что мы в Аду! Раньше всё представлял себе, что это какая-нибудь задрипанная планетка в Неисследованном космосе.

На сей раз, к переговорному устройству подошел Антон, еще раз нажимая на кнопку вызова.

— Рейдеров, — мужик осекся, наблюдая, как в руках капитана играется увесистая золотая монета, которых он осмотрительно нажелал у 'Золотой Рыбины', правильно полагая, что галаксии тут не в ходу, — вызову! — уже тише сказал старик. Он некоторое время колебался, затем сплюнул на невидимый пол и пригласил друзей вовнутрь. — Можетэ зайти!

Он отключился, а вместе с тем, в замерцавшем внезапно защитном пологе возникло овальное пятно свободного прохода, куда вошли все, подождав, пока за ними протиснется д'жабс вместе со своими женами.

Выйдя на безлюдную площадь, они успели рассмотреть памятник высокому, довольно красивому Дьяволу пуэрториканского типа, с длинными изогнутыми рогами, выраставшими из середины его лба.

Он был вырезан до мельчайшей складочки в строгих штанах и рукавах из цельной глыбы черного мрамора с красными прожилками. Лицо было широким и почти добродушным, не будь во рту нескольких сотен острейших клыков, да вертикальных злобных зрачков в центре узких глаз и длинной козлиной бородки.

— Эй! — окрикнули их со стороны. — Сюды идить!

В самом большом цилиндре открылась круглая дверь, заливая темную площадь тусклым светом одинокой обнаженной лампочки без абажура. Лучи упали на землю, открывая небольшой бассейн, заполненный какой-то густой субстанцией. По периметру водоема на покрытых гладким сиреневым кафелем, размещались несколько металлических поручней, терявшихся в глубине.

Путники вошли, едва уместившись в трех тесных комнатушках.

Хозяином гостеприимной избы оказался сам управитель селения. Он долгое время вертел отданную ему монету, то и дело, прикусывая ее своим полузубым ртом. Наконец он, убедившись в настоящей стоимости червонного золота, успокоился и забрался в небольшое плетенное кресло-каталку, укрывшись теплым шерстяным пледом едва не под самые брови.

— Старый я, — пояснил он, — холодно мени бувайе! Кто таки? — поинтересовался он, пытливо рассматривая каждого гостя из-под одеяла.

— Мы с женой путешествуем по мирам, — ответил Антон, обнимая Лиину, — рассматриваем всякие достопримечательности. Сейчас хотим посмотреть на чудо этой планеты — знаменитую Черную Башню.

— Башню?! — аж вскинулся старик, накрываясь с головой. — Архонгелы, стало буть? Бог прислал?

— Ну, — протянул капитан, но его лицо выдало их намерения с головой. — Бог, — обреченно вздохнул он.

— Шо же я наделав, — запричитал Бул-Рут, — я ж сюды Рейнджеров вызвав!

— Ничего, — успокоил его Клипард, итак ожидавший такой поворот событий, — мы буде готовы к их прибытию.

— Вы ж тока, это, — взмолился дед, — человеков не рухайте! Наших, в виду имею! Демонов клятых можете лупцювать, мэни не жалко!

— Не беспокойтесь, дражайший, — успокоил его Бибул, бесцеремонно плюхаясь на утлый коврик возле кресла старосты, — ваших хлопцев мы не тронем.

— Вы ж поймить, — объяснил старик, — мы, канэшна, воскресаем, но так больно умирать! А как же больно рождаться опять!

— Все будет хорошо, давайте спать, — после желания капитана в комнате появилось множество мягких спальных мешков с подогревом. Для Лиины и Клипарда, конечно, двуместный.

Путешественники быстренько по-военному поужинали, угостив Бул-Рута и уложились баиньки, а утром их ждали новые приключения.

— Отведу вас к яснобачачий, — пообещал старик, сыто отрыгивая после литры слабого пива. — Спокойной ночи! И да не разверзнется укрепленная крыша этова дома!

— Да не раскроется, — отозвался засыпающий Липков.

Глава 3

'Внезапное нападение — залог уважения окружающих'

Тигра из 'Винни-Пуха' А. Милна

— Снимите поле, подонки! — раздался громкий, усиленный множеством динамиков, голос. — Иначе мы будем вынуждены подорвать его вместе с несколькими домишками рядом.

— Помилуй мэнэ, Сатана, — в ужасе засуетился дед, выпрыгивая из-под своего пледа и носясь, как угорелый по тесной комнатушке.

— Угомонись! — отточенным движением большого пальца левой руки Клипард успокоил Бул-Рута — его ноготь уткнулся в секретный узел на шее старика. Тот взвизгнул и осел на пол, пребывая в парализованном состоянии.

Отряд, после короткой разведки, произведенной Тхудлаком из-за створки двери, высыпал на улицу, рассредоточиваясь по устеленной гладкими булыжниками местности. Селяне, едва услыхав приказ по громкоговорителям решительно ретировались в свои дома-конусы, прижимаясь к самым дальним уголкам под кроватями, а кто — среди мешков с красноватой картошкой в подвалах. Ведь где еще спрячешься в идеально круглом просторе, ну, еще, разве, под узким потолком на чердаке.

Д'жабс, взобравшийся через чердак на самый верх наивысшего строения в селе — избушки Бул-Рута. Он удобно там расположился, разворачивая свою пушку в сторону возможной угрозы. Снизу, возле входа в домик дежурили его вооруженные плазменными обрезами женушки. Боцман, первый помощник и радистка залегли около постамента памятника Люциферу, Эвелина и стрелки рассредоточились между плохенькими строениями нескольких загонов со скотом, которых селяне держали подальше от краев их общины, мало ли что может случиться с защитным пологом.

Клипард, а также Лиина, прикрывавшая ему спину, засели напротив самой широкой улицы — прохода из пустошей на площадь. Они укрылись за большой грузовой телегой на мощных рессорах, которая бесхозно валялась едва ли не посреди мощеной дороги.

— Что там? — спросил Антон у скорпиона, у которого с возвышенности весь периметр сельского пространства был как на ладони, то есть, как на клешне.

— Очень занятно посмотреть, капитан, — прощелкал Дгарх-джи, — на пустыре торчит одиннадцать немаленьких Демонов, еще двое, видимо навигаторы, находятся возле какого-то невообразимо громадного крылатого чудища.

— Картинку можешь бросить?

— Сейчас! — на маленьком нарукавном мониторчике Клипарда появились беспорядочные кубики видеоинформации, затем изображение мигнуло и засветилось ровным пепельным цветом планеты.

Около переговорного устройства напротив входа стояли, построившись идеально прямой шеренгой, десять облаченных в синюю форму рогачей. Каждый сжимал в руках плазменную винтовку с широким раструбом и завитые, скрученные в плотные кольца хлысты. Лица закрывали защитные маски, словно в полицейском спецназе на большинстве планет в Реальности, туловища, а также и крылья, матово мерцали силовыми доспехами, возвышающимися над своими обладателями невысокими спаренными пирамидками.

Во главе отряда стоял Демон чуть повыше, с золотистым опознавательным гребнем на гермошлеме и большим двуручным атомным топором, угрюмо взирая на изображение над коммуникатором. Это явно был предводитель Рейнджеров.

Едва увидев его, Клипард лихорадочно начал искать выход из сложившейся ситуации. Ведь он не знал, какой мощностью, а, судя по размерам — немалой, может обладать трудль полицейских. Возможно, что эта живая машина, несмотря на защитный полог, имеет силы, которых будет достаточно для уничтожения, всего селения, даже не вступая в переговоры.

— Повторяю последний раз, — пророкотал голос, — я, Шаур-Муан, главный Направляющий сто тридцать четвертой ячейки Рейнджеров на Чистилище-1448, приказываю снять защиту и приготовить село к внеочередному осмотру!

— Открываю! — старческим голосом Антон прошамкал в коммуникатор, отобранный у Бул-Рута — незачем врагу беспокоиться преждевременно. — Чаво орать-то так? Спали мы!

— Я минут двадцать пытаюсь достучаться! — возмутился, но все же более спокойно ответил Демон.

Еще бы, ведь ровно столько времени потребовалось друзьям, чтобы снарядиться и занять свои позиции.

— Приготовиться! — скомандовал капитан своим подчиненным, нажимая на клавишу коммуникатора старейшины. Земля под ногами едва ощутимо задрожала, подземные генераторы в глубоких подвалах сейчас останавливались, вибрируя на высоких оборотах, тормозя и затихая.

Невысокие, не более полуметра в высоту силовые столбцы, которые тремя ровными кольцами окружали село, померкли. Защитный полог прощально мигнул, едва налившись силой и пропал, растворившись в мутном от тумана воздухе. Кстати говоря, несколько колец столбов безопасности служили отличной преградой для любой опасности — будь хоть одна из этих антенн-проводников повреждена, или уничтожена, как мощность посылаемого разряда от генератора падала на другой в следующем кольце. Это позволяло пологу удерживать прочность по всей площади и не прохудиться в любом поврежденном месте.

— Вперед, — скомандовал главный Направляющий, и его ячейка твердым шагом неспешно затрусила к сельской площади.

— Интересно, — спросил Антон у своей возлюбленной, — как тут у них обстоят дела с дуэлями?

Лиина секунду размышляла.

— Думаю, — неуверенно протянула она, — если в нашей вселенной это явление прописано в большинстве галактических законов, здесь оно должно быть даже более распространено. Ведь не может же быть красочных драк в столь агрессивном мире. Вот не знаю только, как предстоят здесь заварушки с представителями правоохранительных органов! Хочешь попробовать?

Клипард кивнул и приказал команде очистить площадь селения, ведь проверяющие сперва окажутся на ней.

Иного выхода он не видел, не зная полного расклада карт. Ведь в колоде у Демонов был неведомый зверь внушительных размеров, неизвестно на что способный, а, окажись он махиной с мощностями звездолета или даже атмосферного истребителя, команде 'Стремительного странника' грозит очень даже вероятная погибель. В какой бы бой они не вступали, лишь одна атомная, либо плазменная торпеда сметет с лица земли Подстенное, который банально накроет людей смертельными обломками.

Оставался только вариант честного поединка, тогда для путешественников прорисовывался хотя бы один вариант для спасения. Еще одним приятным фактором в случае победы над Шаур-Муаном являлось то, что он, возможно, обладал каким-нибудь средством для управления загадочным трудлем.

Как оказалось, капитан, словно в воду смотрел — на металлизированном поясе предводителя Рейнджеров, шагавшего во главе отряда, на поясе висело какое-то покрытое не то меховым чехлом, не то собственной синтетической шерстью, приспособление.

Вот оно, подумал Антон, выходя из своего укрытия прямо перед носом Шаур-Муана.

Тот дернулся от неожиданности, ведь он привык, что при таких обысках, все жители поселков или городов прячутся по своим домам, а возле памятника Люциферу, обязательному атрибуту каждого населенного пункта на любом Чистилище, стоит его мэр, или наместник. Конечно же, на коленях и молитвенно склонив голову, чтобы господа не разозлились.

— Ты кто такой? — с искренним интересом и удивлением пророкотал Направляющий, с высоты более чем метра разглядывающий капитана.

— Антон, — представился Клипард, — путешественник, — он немного осекся, поняв, что сказал лишнее. Лучше было представиться каким-нибудь пастухом, дальним родственником одного из жителей Подстенного, живущим далеко в горах и очень редко появлявшемся на цивилизованных равнинах. С другой стороны, он никого не знал здесь кроме Бул-Рута, а Рейнджеры, наверное, обладали некоторыми возможностями, чтобы проверить кровные связи местных жителей.

Предводитель полицейского отряда с изумлением уставился на капитана и девушку за его спиной.

— На миссионеров Мрака вы не похожи, — сказал он, — нет балахонов и татуировок на щеках и веках! С информационными шпионами Отца — также никакой схожести. Путешественник, говоришь?

Дьявол запрокинул голову немного назад, широко открыл наполненный сотней клыков рот и оглушительно расхохотался. Ему вторили несколько смешков из рада Рейнджеров.

— Чисто так, тебе к сведению, — пояснил Шаур-Муан, отсмеявшись, наконец, и вытирая с глаз смешливые слезинки, — в наших мирах нет путешественников!

— А мы с женой пришли посмотреть на единственную в своем роде Черную Башню, — не смутился Клипард. — Паломники мы, прибыли с Чистилища-1281.

Говоря это, он даже и не догадывался, существует ли такая планета, равно как и быт местного населения. Ведь неизвестно, женились ли здешние жители, или этот обряд имел тут другое название.

Новый взрыв хохота потряс кисловатый сельский воздух.

— Я давно уже так не смеялся, — задохнулся Направляющий, потирая глаза. — Я бы поверил еще, что вы прилетели сюда с другой планеты, чтобы проведать родственников. Но переться на полгалактики, для того, чтобы умереть — это слишком! Добровольно отдаваться в лапы священных Тринадцати Костлявых Бессмертных? Да еще и быть съеденным, без права на перерождение! Не могу даже представить, кто из наших современников способен на такое!

— Мы, — коротко констатировал капитан.

На сей раз, никто не смеялся.

— Не со Звезды Сумасшедших ли ты? — боязливо, что было довольно странно видеть, спросил Шаур-Муан, в его чуть округлившихся глазах пробежали маленькие искорки страха.

— Именно! — подтвердил Антон, — прошу дать нам добровольно пройти к Башне, а сами можете приступать к обыскам, или что вам тут нужно.

Вдруг Дьявол бабахнулся оземь, приклоняясь на одном колене. Вслед за ним в пыль рухнули остальные Рейнджеры.

— Позволь же, о великий Житель Света, малую просьбу! — с дрожью в голосе взмолился Направляющих. Его рогатая голова почтительно склонилась под нависающими над затылком крыльями в чехлах. Остальные служители адского правопорядка также всем своим склоненным видом напоминали скорее красноватых овечек, чем тренированных в крови бойцов.

Клипард просто онемел, он даже представить себе не мог, насколько будет просто обмануть здешних аборигенов. А, может, тут еще распространялось всемогущество Господа, неведомо как просочившееся сквозь стену.

— Позволяю, конечно, — капитана так и подмывало взгромоздиться согнутой стопой о спину склонившегося Демона. Подобные картины моления он видел в старых документальных голофильмах о многочисленных религиозных организациях, которые еще в седую древность были изведены на корню стремительно набирающей силы Инквизицией. — Чего хотел?

— Все свои жизни, — дрожащим от волнения голосом прорек Шаур-Муан, — мне приходилось только и мечтать о том, чтобы сразиться и убить, или пасть в честном бою от серой руки легендарного Сумасшедшего!

— Что? — Антон не мог поверить своим ушам.

— Не откажешься ли ты от поединка со мной, — подтвердил Направляющий. — Это честь для любого Дьявола, а даже и для Мефистофеля, скрестить свое оружие с выходцем из непокоренной планеты!

Делать было нечего, кроме как внять просьбе этого странного существа. И здесь капитана не покидали бесчисленные драки и опасности, оставшиеся, казалось, по ту сторону стены. Единственное, что отличало сейчас Антона теперешнего от бывшего поручика прежнего, это чувство любви, преисполнявшее душу. Не только чувства к Лиине, но также и к своим друзьям, селянам этого маленького селения, даже к рогатому существу около его ног.

— Я согласен, — медленно ответил Клипард, отступая назад, и жестом приказывая любимой спрятаться любимой в домике Бул-Рута, под охраной ее немногочисленных товарищей. — Я дерусь мечом!

— Отлично, — вскричал Демон, рывком подымаясь на равные ноги, на его красном лице, как и на рожах остальных довольных Рейнджеров плясала широкая клыкастая улыбка. — Мой топор к твоим услугам!

— Есть одно условие, — притормозил его капитан, — не исполнив которое, ты не сможешь вступить со мной в схватку.

— Какое? — утробно заклокотал начальник отряда, его широкая грудь вздулась, а в голосе отчетливо читались нотки злобного раздражения. Полицейские дружно шагнули вперед, поднимая накаляющееся оружие. — Мне никто! И никогда, — с медленной расстановкой проревел Направляющий, — не делал никаких! Условий!

— Да, — возразил Антон, — но раньше ты также и не скрещивал клинок с жителем Сумасшедшей планеты!

— Звезды Сумасшедших, — поправила его по коммуникатору Катти.

Надо сказать, что все, как и большие, похожие на телефонную трубку, так и миниатюрные средства связи на руках, обладали одной достаточно приятной для владельцев возможностью. У них имелся маленький, не больше макового зернышка наушник, который крепился в ухе, передавая принимаемый сигнал от самого коммуникатора к динамику в ухе. Надо признать, связь была довольно плохой, но позволяла отчетливо, хотя и приглушенно услышать собеседника.

— Звезды сумасшедших, — повторил капитан, исправляясь.

Демон размышлял некоторое время, поставив свою секиру на землю, упершись древком в запыленную брусчатку, и прислонился к нему.

— Хорошо, — с явной неохотой пророкотал он своим низким голосом, — говори, что тебе надо!

— Если я умру, — настойчиво потребовал Антон, — вы можете делать с моими друзьями, что хотите!

Шаур-Муан утвердительно качнул подбородком.

— Если же падешь ты, — продолжил Клипард, — весь отряд Рейнджеров сдает оружие и убирается восвояси, не появляясь в Подстенном до конца следующего месяца!

Направляющий повернулся к своим подчиненным, на его лице играла едва заметная ухмылка, очень не понравившаяся капитану.

— Все слышали? — спросил, хохотнув, Шаур-Муан у своих людей. — Если я залью своей кровью эту землю, вы убираетесь отсюда!

— Есть, гайн! — рявкнул десяток глоток. Рейнджеры ухватили свое оружие обеими руками и прижали его прикладами к грудям, устремив многочисленные дула к небу.

— Где будем драться? — осведомился капитан, наблюдая, как спина Лиины скрывается за дверью.

Демон расплылся в широкой скалозубой улыбке, он закинул свой топор на плечо и прошагал мимо Клипарда в направлении центра села.

— Вижу, — бросил Направляющий через плечо, — на вашей сумасшедшей планете совсем дикие. Мало того, что целый проклятый мир Золотой Звезды не покоряется воля Отца, так еще у них, наверное, даже его статуй нету.

— Нету, — соврал Антон, — откуда ж им появиться, если чихать мы хотели на вашего Люцифера!

Шаур-Муан аж приостановился, его толстые задранные немного к верху ноздри широко раздувались от гнева, но ему удалось сдержать себя и не начать драку до ритуального поклона.

— За эти слова, — прошипел Демон, — придется убить тебя с особой жестокостью! Дьяволохульник со странной планетки!

— Завсегда пожалуйста, — по-простецки хмыкнул капитан, огибая своего будущего противника и выходя на площадь.

— Никогда не встречал таких как ты! — восхитился Направляющий. — Мне будет очень приятно наблюдать, как ты корчишься с разрубленной на половины головой.

— И тебе того желаю, — улыбнулся Клипард, останавливаясь и ослепительно улыбаясь.

Он смотрел, как предводитель полицейских приближается к высеченной из цельного куска черного мрамора статуе и поворачивается к ней лицом.

— Занятный ритуал, — прокомментировал Антон, наблюдая за почтительными жестами, которые Шаур-Муан дарил копии Дьявола.

Рейнджер постоял немного перед изображением своего господина, затем, низко согнув голову, сделал зигзагообразное движение правой рукой от макушки до самой пятки левой ноги, становясь перед монументом на одно колено.

— Освяти этот поединок, Отец, — громко сказал он. — И даруй мне свою силу и благодатями покрой меня, сына своего непутевого. И пусть кровь еретика окрасит каменные ступни твои, дабы напился ты вдоволь кровью нечестивого!

— Ого! — возрадовался Клипард, когда черные глаза статуи ожили и засверкали раскаленными угольками. — Словно волшебство какое-то, надеюсь, наш Господь умеет не хуже! Взять на прицел остальных Рейнджеров, — скомандовал он своей команде.

— Давно сделано, шеф, — отрапортовал первый помощник. — Кто знает, какое понятие чести у здешних правоохранительных органов!

Демон тем временем закончил свою молитву, сделав тот же зигзагообразный жест, только наоборот — начиная пяткой и заканчивая макушкой, после чего ритуально похлопал себя по затылку. За ним, впрочем, как и за капитаном, следили живые глаза статуи, в которых металось дьявольское пламя. Кроме Люцифера за происходящим также напряженно глядели многочисленные глаза из маленьких круглых окошек во множестве конусов. Люди, прятавшиеся в домах, сейчас усердно молили Отца о победе Клипарда, ведь каждый визит полицейских сулил им пьяный разгул, изнасилования ни в чем неповинных женщин и детей, убийства и очень даже возможная порча, а, может, и конфискация понравившегося Рейнджерам имущества.

— Поединок дозволен? — спросил Шаур-Муан у статуи, да таким тоном, словно она была живой.

Статуя едва заметно качнула головой, не сводя пылающего взгляда с Антона, у которого по спине пробежались мурашки. Конечно, в родной вселенной умения Паладина избавляли его от чувства страха, но, увидев такое, было неведомо, что может быть опасного в этом безбожном мире.

— Да, — казалось, задрожала земля, когда каменное изваяние прорекло свой приговор. — Убей его, а потом всех других пришельцев! И уничтожь сие селение, как рассадник злобы на лице моего мира, приютившего этих нечестивых странников. Пусть бой начнется!

— Пусть начнется бой! — повторил Демон, взмахивая рукой и нажимая где-то в области постамента на скрытую кнопку.

Густая жижа в бассейне за спиной статуи колебнулась, обнажая круглую, где-то двадцати метров в диаметре платформу, стекая с ее поверхности обратно вниз. Края этой площадки, не толще двадцати сантиметров, налились красным цветом, накаляясь и вспыхивая метровыми языками сплошного пламени.

— Эффектно! — упоенно вздохнул Антон, перепрыгивая огненный заборчик вслед за Направляющим.

Демон атаковал без предупреждения, стремительно размахивая легким, как пушинка в мускулистых руках двуручным топором. Он несся вперед с упорством и прямотой паровоза, это заставило Клипарда отступить назад, бешено отбиваясь выхваченным из ножен кислотником.

Противник наносил своим оружием такие тяжелые удары, что, парируя их одной рукой, капитан едва не упал, отскочив и потирая ноющее запястье. Пришлось сорвать со спины закрепленные магнитными зажимами ножны, всегда наискосок висящие сзади, поперек спины Антона, чтобы меч можно было легко достать обеими руками, как над плечом, так и из-под плеча.

Блокируя удары своим побратимом и поддерживая рукоять с помощью перекрещенных с гардой ножен, Клипард наконец попробовал перейти в наступление. Это у него почти получилось, когда Демон, после удара немного пронесся вперед, увлекаемый по инерции вслед за толстым двухголовым лезвием и тяжелой рукояти. Капитан не успевал нанести более сильное повреждение, потому как Шаур-Муан уже начинал поворачиваться.

Антон присел, пропуская под собой заостренный металлический налокотник полицейского, и просто выставил свой кислотник параллельно платформе. Демон сам проехался по шипящему лезвию своим телом, когда кислота мановением ока расплавила доспех и неглубоко раскроила красноватую плоть. От брони Направляющего отпал солидный кусок металла, брызжущий жидким силовым покрытием плазмы, обнажая красный живот, на котором вместо пупка, чуть ниже от выпуклого солнечного сплетения, размещался небольшой раскрытый рот о четырех вампирьих клыках.

— Пожиратель душ! — выдохнул в коммуникатор боцман. — Я читал об этих страшных созданиях в одной допотопной книжке. Думал, что это — вымысел, фантастика! Мочи его, кэп, — оглушающее закричал он, правда, контролируя свой пыл, чтобы не выдать места своего пребывания.

В это же время Демон, бойко отскочивший от кислотного меча, зажимал длинную рану, располосовавшую его живот от края до края, немного ниже от пупка-рта. Он смотрел на окровавленные руки, с хаотически вертящимися вертикальными зрачками в округленных от ужаса глазах, словно впервые видел свою кровь, что, наверное, так и было.

— Ты ранил меня, — в грубом голосе послышались истерические нотки, — человек. За это ты будешь умерщвлен десять по сто раз!

— Обещал стервятник, падаль да не кушать, — издевательски обозвался Клипард. Это была очень старая поговорка, услышанная еще в детском доме и обозначавшая низменные качества алчных или нечестных людей. Впрочем, для обитателя Ада она тоже неплохо подходила.

Капитан сделал салют побратимом, стряхивая с лезвия кипящую кровь, такую же алую, как и у любого смертного в Реальности.

Шаур-Муан сбросил с себя разваливающийся на глазах и мешающий движениям доспех, обнажая торс и расправляя крылья. По всему его телу играли вздувшиеся мышцы, пробегающие под шершавой красной кожей.

— Хорош, — отметил в микрофон Иона, — с него бы картины писать!

— Не забудь, папаша, — пошутил Бибул, — зарисовочку с трупа снять!

— Непременно, — пообещал Паладин, хихикая в коммуникатор.

Демон одним рывком приблизился к Антону, подпрыгивая и взмахивая перепончатыми, как у громадной летучей мыши крыльями. Он завис в воздухе, красуясь под тусклыми в тумане лучами восходящего солнца, его глаза сияли восторгом, ведь это был его первый полет. И последний!

Монах вошел в тройное, поскольку у Рейнджера была совершенно немыслимая реакция, 'замедление времени'. Некоторое время, не больше мига он зачаровано рассматривал распростершегося в воздухе крылатого монстра, потом просто шагнул вперед, отбрасывая магнитные ножны и выставив зажатый в обеих руках клинок.

Как в замедленной съемке Демон опускался вниз, грудью прямо на острие. Вертикальные зрачки в его глазах померкли от осознания неизбежного, руки с занесенным над головой топором попытались, отпустив оружие, оттолкнуться от воздуха, а крылья подались вперед для обратного взмаха.

Он так и нанизался на кислотник, летя вперед с распростертыми руками и крыльями, словно обнимая своего убийцу. Его рот намертво зажался, будто в нежелании выдохнуть черную душу, из носа хлынул поток крови, в веки закрылись.

Под весом упавшей на него туши, Клипард отступил шаг назад, его меч подвинулся немного выше, раскраивая грудь косым кровавым штрихом, который оканчивался около шеи. Капитану пришлось упереться в тело Шаур-Муана ногой, отпихивая павшего бойца, который упал, ломая свои тонкие крылья. Платформа окрасилась мелкой, все более увеличивающейся лужей натекшей крови, а за ее дышащей пламенем границей началась стрельба.

Отряд людей, занимающих наиболее выгодные стратегические точки среди домов и на крышах конусов, буквально расстреливали замерших от невозможности такого завершения поединка Рейнджеров.

Демоны падали, кто с оплавленной плазмой головой, кто с разрубленным пополам животом от удара побратима Лястера. Они даже не успели понять, кто и как, собственно, их смог так легко победить. Вскоре последний полицейский пал с перерезанным горлом от выстрела дискомета артиллериста. Острейший титановый диск разворошил его адамово яблоко, пробивая гортань и далеко выходя из затылка.

С врагами было покончено, из ближайших к бассейну конусов высыпали радующиеся люди, собравшись в большую толпу и скандируя громко.

— Избавители! — кричали счастливые люди, бросая на платформу темные сморщенные яблоки, видимо, как символ победы. Кто-то крикнул 'Ууруук-Руум', но не был поддержан.

У капитана же оставалась последняя проблема — возвышающаяся около села туша неведомого животного, возле которого уже не прогуливались двое Демонов, а лежали среди своих сослуживцев. Наверное, подумал Антон, они жарко пожалели, что вместо вахты прибежали смотреть на бой своего командира.

Клипард склонился над телом побежденного противника, пытаясь сорвать у того с пояса мохнатый прибор. Он с удивлением отдернул руку от лежащего, увидев, что губы того двигаются — Направляющий едва слышно молился окровавленным ртом.

— Отец, — попросил он, — придай силу непутевому дитяти твоему...

При этом его глаза были судорожно закрыты, а грудь едва и очень редко вздымалась.

Антон сорвал с тела умирающего устройство, оказавшееся очень теплым и мягким на ощупь.

— Глупец, — алая пена хлынула с губ лежащего, — трудль умирает вместе с тем, на кого привязан! Наши души свя... — он умолк. — Помоги, Отец!

Клипард, зажимая в руке, как он думал, пульт управления ошейником, либо же самим существом, развернулся, подходя к пламенному барьеру.

— Спасибо, Отец, — раздалось за его спиной.

Капитан рывком обернулся, и волосы встали дыбом на его голове. С первозданным ужасом он смотрел на то, как залитое сворачивающейся кровью, насквозь пронзенное тело поднимается с поверхности платформы. В дыру на груди подглядывало солнце, его лучи проходили мимо двигающихся мышц и пульсирующих органов.

Глава 4

'И только ночью мне приходится работать!'

Любая проститутка или солнечная батарея

На мертвеющих от первобытного страха ногах, Антон приблизился к Демону. Идти было боязливо до дрожи в коленках — чувства, которого он, лишившись когда-то всего, что любил, почти не помнил.

Даже в самых сокровенных снах подсознания он и представить себе не мог, что когда-нибудь павший от его побратима враг вот так просто поднимется и пойдет вперед, расставив скрученные когти. Шаур-Муан, медленно ступая, отбил нанесенный Клипардом удар. Голой безоружной рукой, сращу же еще более окрасившейся кровью, поверх уже присохшей, когда меч легко прошел сквозь фаланги пальцев. Отрубленные части конечности с глухим стуком упали на поверхность платформы и надо же, капитан, наступив на них ненароком, поскользнулся и упал, теряя меч.

Сразу же цепкая широкая ладонь вцепились в его горло, Демон одной рукой прижимал голову Антона к платформе, почти впритык подвинув ее к трепещущему огню, а другой — беспалой, нанося беспорядочные удары по лицу и лбу противника. Волосы вспыхнули, обжигая покрытую гарью голову, но Клипард не чувствовал боли — в глазах темнело после каждого соприкосновения с залитой кровью культей, монотонно, как паровой молот гатившей ему по переносице.

Из носа что-то хлынуло что-то жидкое и теплое, капитану удалось немного подогнуть ноги в коленях, упираясь мертвому Направляющему в закованные гибкими металлическими сапогами щиколотки. Он уперся, чувствуя, как после очередной затрещины, близкое пламя начинает лизать его брови, и попробовал оттолкнуть тяжелую тушу от себя. Тщетно!

Где-то вдали, за гранью сознания, с обнаженным клинком бежал отец, но не успевал. Над платформой в небе шипели сгустки плазмы, отбивающиеся от неведомо какой силой наполненного огня, окруженного дуэльную площадку. Слева прилетел, легко преодолевая препятствие диск Торма Кринна, артиллериста. Он, жужжа, бешено вращаясь невидимыми на такой скорости мелкими титановыми зубьями с алмазным напылением, вонзился Демону в шею, перерубая яремную вену и застревая в шейных позвонках. Человеку такой диск элементарно бы снес дальше и пролетел еще не одну сотню метров.

Шаур-Муан даже не шелохнулся, упрямо душа Клипарда и нанося тому внушительные зуботычины.

Лястер, что-то беззвучно кричал, рубая кислотником пламенную стену, оказавшуюся непреодолимой преградой даже для легендарного Паладина-учителя. Кислотное лезвие прорезало быстро затвердевающие языки, от барьера, поднявшегося ввысь на добрый десяток метров, откалывались большие острые обломки твердого, как гранит пламени. Наконец, Ионе удалось просунуть меч в небольшое отверстие и, раскрыв кислотник наподобие зонта, протискиваться внутрь круглой площадки.

— Я спасу тебя, сын, — по губам прочитал Антон, тусклый серый свет утреннего светила померк в его глазах от нехватки кислорода.

После очередного удара его глаза закрылись, закатившись. Душа полетела во тьму.

Клипард сел, оглядываясь.

Вокруг, куда ни глянь, горели звезды. Именно горели — не мерцая, или вспыхивая, а мертво остановившись, печально наблюдая неподвижными зрачками своих светлых тел на висящего в пространстве человека.

Под ногами также не было ничего, кроме бесконечного, статичного космоса, даже одинокая комета, повисшая в невесомости, даже не шевелила своим пышным хвостом. Далее, среди похожего сейчас на камень скопления метеоритной пыли, покоился покореженный остов ржавого космического корабля, возле него, широко расставив длинные волосатые лапы, висел мертвый трудль.

Ближайшая звезда холодила своими оцепеневшими лучами, которые должны были бы дарить тепло, а даже, жар. Ее протуберанцы едва не касались измученного схваткой тела капитана.

Он поёжился, представляя, что было бы, коснись его один такой выхлоп звездного тела. Даже горстки пепла бы не осталось.

-Тут ведь какое дело, — сбоку донесся тонкий женский голос.

Ноющая голова едва повиновалась, но Антону удалось повернуть ее в сторону говорившей.

Издалека, огибая замороженную звезду, по короткой кривой летела, увенчанная короной коротких и черных как смоль волос, обнаженная девушка. Маленькие острые грудки, перекрещенные у солнечного сплетения двумя кожаными ремнями — за спиной местился работающий ранец, реактивными выхлопами окрасивший царящий в невесомости полумрак.

Девчонка была воистину божественна — гибкое тонкое тело, изящные линии плеч. Длинный изгиб кремовой шейки, оканчивающейся маленькой симпатичной головкой. Крутые бедра идеально контрастировали с узкой талией, увенчанной красивым подтянутым животиком, на пупке которого блестела шестиконечная золотая звездочка в темно-синем кружке. Шикарное тело, выпуклый обритый лобок с татуированной змейкой, хвостик которой терялся где-то в области нательного украшения. Округлые ляжки, плавно перетекающие в точенные икры и белые пятки в почти незаметных сандалиях с крылышками.

Она была прекрасна, эта окруженная неведомым ореолом божественного сияния фея. Антон судорожно сглотнул, помня о любимой и подавляя позывы плоти. Сделать это было невыносимо тяжело, он заставил себя отвести плотский взгляд.

— А ты сильную волю имеешь, — пропела незнакомка, приближаясь так близко к лицу капитана, что его ноздри затрепетали, улавливая запах теплой нагой кожи. — Еще никто выдержать моего образа не смог, разве что фанатики-скопцы, либо голубенькие! Ты, не голубой, часом, этих очень люблю, нежные они? — спросила она, странно меняя слова в предложениях, немного опускаясь и дотрагиваясь горячим соском к тыльной стороне ладони Клипарда.

Тот замотал головой, не в силах что-либо сказать, изо всех сил стараясь сдержать бунтующее тело и не броситься на нее.

— Что нет, вижу, — короткий звонкий смешок вырвался, было, чтобы улететь, но так, и завис в пространстве, растворяясь. — К содомитам Безымянные мальчиков отправляют.

Девушка засмеялась еще раз, но как-то зло, припоминая, видимо, неприятные для нее моменты.

— Меня Тьерой зовут , — улыбнулась она белоснежными, как далекие заснеженные пики гор, жемчужными зубками. — Я — валькирия, что это значит, знаешь?

— Нет, — Антон горячим языком облизал пересохшие от желания и похоти губы. — Многого не знаю...

— Вот! — обрадовано прорекла женщина, взмахом руки очерчивая свой контур вокруг своей головы и плеч. Ее сияющий ореол померк, словно отключилось какое-то силовое поле.

Капитан вдруг понял, что бесстыдное желание полностью покинуло его мозг, пропало, вместе с этим сиянием. Но даже без этого Тьера выглядела просто сногсшибательно.

— Не люблю, — сообщила она, поглаживая символ на своем пупке, — на погибших этой аурой воздействовать. Нравиться просто так люблю!

Клипард понятливо кивнул, не смея перебивать красавицу.

— Тебе, Антончик, поясняю, — мурлыкнула девушка, облетая вокруг парившего в невесомости человека и поглаживая того по голове и спине, испытывающими пальчиками пробежавшись по твердым ноющим мышцам. — Погиб ты! В честном вооруженном бою, за что посмертно вознагражден будешь, и за столом вместе с другими славными воинами воссядешь, пока Рагнарок не придет! И вечность в Вальхалле будешь находиться, пиршествуя и меня, вместе с другими валькириями в постели осчастливливая, последнего Смертного Боя Бессмертных ожидая!

— Стоп, — жестом дрожащей после кошмарных напряжений руки остановил Тьеру капитан. — Рагнарок — это что-то знакомое! Я раньше читал об этом. И еще о некоем Локи и Фернире — в раритетной книжке о легендах почившей в мире Земли.

— Молодец! — ты даже знаешь несколько имен низших Безымянных, коих во множестве на быстрых кораблях на ту древнюю планету когда-то разослано было. Они, вместе с Одином, Ра, Богом-Змеем, Велесом, Тескатлипокой, Шан-Ди, Синим Джриамтугом и многими другими божествами, так называемыми, здешние Реальность и Нереальность контролируют.

— А почему же меня не отправят, скажем, в Аид? — блеснул эрудированностью Клипард.

— Видишь ли, твои предки скандинавами были. В тебе кровь берсерков и пиратских баталий течет, парень, — эта прелестная егоза приблизилась к нему настольно, что темно-розовые соски потерлись о его прикрытые веки, а нос уткнулся ей в кожу кремового цвета. — Ох, — она потянулась, ранец вспыхнул, выплевывая медленное пламя, немного преподнося девушку. Тьера скользнула мягкой грудью по его капитана и подлетела выше, зависнув там, позволяя Паладину таращиться на ее изумительный обрытый лобок с татуированной змейкой.

Несомненно, подумал он, наблюдая за изгибающейся зеленой полоской, убегающей из-под круга со звездой и оканчивающейся глубоко между легко разведенными ножками, раскрытый рот рептилии — влагалище.

— Пошире могу! — сообщила валькирия сверху, раздвигая бедра.

— Нет! — пришлось закрыть глаза и легонько, так, чтобы не обиделась, оттолкнуть ее от себя.

— Неприступных мужчин Обожаю, — грудным сопрано сообщила она. — Но время не сейчас! Твои предки были бы египтянами, скажем, тебе вонючим Нилом плыть, от всеядных крокодилов отбиваясь! А они с Восьмого Карлика походили бы, одной из планет Неисследованного в Реальности космоса, уже в пылающих чанах с расплавленным железом парился бы — они там до жути даже потухшей спички боятся, на поверхности Карлика менее ста градусов ниже ноля. Понял?

Антон кивнул, еще немного отодвигаясь от своей обольстительницы.

— Идем? — она без лишних разговоров ухватила капитана за рукав, увлекая за собой его внезапно окаменевшее тело.

— Я действительно погиб? — немеющие губы не слушались.

— Если здесь, — констатировала она, даже не поворачивая чудную головку, — значит, помер! От разящего меча, али топора пал! И в Вальхалле тебе быть, меня жарить и мед испивать из бездонных рогов.

Наконец, онемение добралось до лица, которое застыло картонной гримасой. Господи, думал Антон, ну почему я умер так просто, даже не добравшись до намеченной цели. Ведь я не сомневался, что дойду, что зло исчезнет из нашего мира, уйдет вся падаль мести, падут темные чертоги Дьявола.

Впереди, насколько смог разглядеть застывшими глазами Клипард, появились исполинские, размером не меньше среднего астероида, покрытые инеем седые ворота. Перед подлетевшей к ним валькирией, тащившей на буксире капитана, портал приоткрыл обе створки, позволяя попасть внутрь через стометровую щель. Вокруг разлилась божественная музыка, в которой четко угадывались даже немузыкальному слуху Паладина нотки множества рожков, ударов мечей о щиты, кажется, скрипки, и еще десятков разнообразных инструментов.

А мне начинает нравиться, подумал Антон. Его сердце замерло от предвкушения чего-то настолько радостного и красивого, словно ему предстояло родиться еще раз, перевоплотиться в солнечный луч и лететь куда-то, даруя жизни.

Долгое время они проносились над заснеженными пиками гор, растущих здесь, среди звезд, корнями упираясь в бесконечность и в бесконечность же стремясь. Затем появился громадный дворец из матового серебристо-голубого хрусталя, или же алмаза, они прошмыгнули внутрь, а вслед им смотрели хищные, размером со слона, изображение которого Клипард видел в старой детской книжке, двухголовые гончие. Собаки проводили путников безразличными пламенными глазами, обратно возвращая спаренные морды в широкие лохани с мясом. Наконец, пролетев по длинной анфиладе из комнат и коридоров, валькирия с монахом попали в просторный обеденный зал.

Длинный прямоугольный стол, терявшийся в едва освещенном чадящими факелами полумраке, просто ломился от изобилия всевозможных кушаний. В основном здесь на больших золоченых подносах лежало парующее мясо, да каждое, казалось, свободное от еды место было заняло множеством пухлых кожаных бурдюков с винами.

Деревянное кресло с высокой, вырезанной на ее поверхности тройной молнией пустовало, остальные стулья пониже, просто таки лопались, жалобно скрипя под широкими тяжелыми седалищами.

— Гля, — зычно рыкнул одетый в меховые, местами подлатанные одежды мужик. Из-под его украшенной двумя изогнутыми рогами шапки-шлема выбивалась беспорядочная копна светлых волос. — Кого ты нам притащила на сей раз, Тьера? Надеюсь, не такого хлюпика, как в прошлый раз? Мы его о стенку размазали даже не поморщившись!

— Нет, Старвальд, — довольно пропела девушка, небрежно бросая Клипарда на пустующий стул, и бросаясь варвару на колени. — Это один из ваших потомков! Жил в далеком будущем и пал в честном бою с убитым им же и воскрешенным местным божеством из Низших! Можно сказать был убит мертвяком!

— Ого! — уважительно хохотнул викинг, хватаясь зубами за сосок Тьеры. — Достойная мужа смерть! За это ему полагается первый удар!

Он хлопнул Антона по плечу, да так, что не успевший еще отойти от паралича капитан, заорал носом в ближайший поднос, разбрызгивая во все стороны жир. Остальные варвары недовольно заурчали, кто, сбрасывая со своих коленей очаровательных наложниц, или же других валькирий, а кто, поднимая голову со своих блюд.

— Рагнарок?! — вскричал пробудившийся, громадный, как боевой киборг империи викинг, доставая из-под стола неимоверных размеров двуручный топор с односторонним лезвием. — Один здесь?!

Остальная братия также ощетинилась всевозможным оружием, далеко, за сотнями голов в рогатых шлемах Паладин отметил десятки накаляющихся плазменных винтовок. Некоторые вояки начинали грызть щиты, закатывая глаза и пуская на раскрашенное, покрытое металлическими пластинами дерево, кто-то вскочил на стол, сбрасывая теплый плащ и оставаясь лишь в дырявой рубашке до пят. Несколько мужиков, которым было далеко бежать до длинной пирамиды с оружием, ухватились за стулья, поднимая деревяшки над головой и так застывая от грозного оклика.

— Стоять!!! — во все горло орал Старвальд, вскакивая на столешницу и, пинками сбивая с нее нескольких неретивых хулиганов. — Одина нет уже целую вечность! И Рагнарока еще нету! Вальхалла спокойна!

— Слыхали? — так же зычно рыкнул кто-то из невидимого центра зала. — Спокойно все! Один не прилетел еще!

Ситуация стремительно сменилась с точностью наоборот — оружие с оглушительных звоном было небрежно брошено наземь, стулья водружены на места, девушки опять вернулись на твердые колени, а рога и кубки вновь наполнились. Варвары приступили к привычному для них времяпровождению — пить, жрать, нажираться и заниматься любовью.

Просто какой-то сумасшедший дом, подумал капитан, тут его повторно ударили по спине. В этот раз Антон был готов — он позволил руке викингу немного пройти вперед, пропуская широкую, размером со сковородку ладонь возле своего правого плеча, затем разворачиваясь вместе со стулом менее чем на триста шестьдесят градусов и толкая предплечье своего противника.

Не ожидавший такого поворота событий Старвальд, теряя по пути валькирию, перелетел через край стола, проехался по скользкой от подмерзшего жира поверхности и, разбрасывая вокруг себя кубки с подносами, бухнулся с другой стороны. При этом ему удалось прихватить с собой еще и двух сидевших напротив бойцов — завязалась потасовка, поднялись они только на ноги. Короткая драка, вернее сказать — самый рослый среди своих братьев и соотечественников варвар был здесь беспрекословным признанным авторитетом потасовок. Он двумя точными, почти одновременными, ударами кулаков отправил своих противников обратно за холодный пол, крытый мраморными плитами.

— Вот это соперник! — восхитился Старвальд, прозванный также Дубовым Кулаком, — как же я могу теперь драться с ним, если этот малыш даже не вспотев, перебросил меня через стол! Ха-ха-ха!

Над столом прогремел дружный хор мужеского хохота, посуда зазвенела, а в невидимом среди сумрака месте заиграли несколько труб.

— Нет, — продолжил, отсмеявшись гигант, — пусть с тобой дерется кто-то другой!

— А зачем? — невинно поинтересовался Клипард, внутренне сжимаясь и готовя свое еще не отдохнувшее после потасовки тело к следующему бою.

— Каждый, пусть даже бессмертный герой должен покрыть себя славой в этом зале, иначе грош ломаный ему цена! — громко во всеуслышание огласил Старвальд.

Нестройный гул пьяных голосов вторил ему, доказывая правдивость слов варвара.

— С тобой будет биться Раненный Лось, — пробежался глазами по многочисленным головам викинг. — Эй, Экрих, хватит дрыхнуть!

Воин, до этого времени сладко посапывающий в блюде с тушенными овощами, приподнял голову, отжимаясь от столешницы и вставая.

Клипард изумленно смотрел, как над столом растет не менее двух метров грудь, увенчанная маленькой головой на короткой шее, возвышаясь над сидящими на более чем два метра. Воистину предки были далеко не карликами.

Вслед за вздыбленной тугими мускулами грудью показались две длинные крючковатые руки, сжимающие толстую двухметровую палицу из черного металла. Да в нем не менее двух сотен кило, отметил про себя капитан.

Туша, бесцеремонно отталкивая своих собутыльников, подошла к стоящему Старвальду и несильно хлопнула его по плечу. Так хлопнула, что даже похожий на вековой дуб скандинав покачнулся, немного приседая под многопудовой лапищей.

— С кем? — коротко поинтересовался Экрих, сверля маленькими свинячьими глазками еще не оправившегося от дружеского трепания Дубового Кулака.

Тот молча указал на Клипарда.

И без того красные, залитые доверху глазенки, переключились со Старвальда на Паладина. Варвар без лишних раздумий, на которые, кажется, был вообще не способен, бросился на монаха, занося тяжеленную палицу.

Антон откатился, краем глаза отмечая, как металлический лом ударяется о край стола, отламывая здоровый кусок мореного дерева. Не успел капитан встать на ноги, как другой конец оружия варвара легко скользнул покрытыми мозолями ладонями и вонзился в пол, где только что покоилась нога Клипарда.

Тот еще раз перекатился, ужом проскакивая под многочисленными круглыми ножками стола и, путаясь в одеждах викингов, выбрался на другую сторону зала. Потревоженные скандинавы ревели, пытаясь пнуть его ногами в меховых унтах, но монаху удавалось извернуться и подскочить к высокому, покрытому затейливыми морозными узорами окну.

— Я ведь безоружный! — вскричал Антон, на что Старвальд только повел плечами и развел свои широкие ладони.

— Каждый дерется здесь тем, с чем был убит! — зычно рыкнул — ответил Дубовый Кулак. — Был ты с голыми руками, так дерись ими!

Раненый Лось с проворством снулого мамонта выскочил на стол, разбрасывая наполненную посуду, воины покидали насиженные стулья и решались ретироваться восвояси, чтобы не попасть под разящий удар страшного оружия.

Клипард опять увернулся — палица грохнулась о мраморный подоконник, сразу же покрывшийся трещинами. Следующий замах посоха попал Антону вскользь по груди — он растянулся, ударившись спиной о каменные плиты пола, замедляя время и наблюдая, уже не в силах откатиться, даже вздохнуть забитой грудью.

— А вот и я! — радушно поприветствовал здешних кислотник.

Пространство взбурлило, в бесцветном туманном проеме-облаке среди миров прямо над головой капитана из ничего появилось зеленое лезвие. Время словно остановилось.

— Где ж ты был! — обрадовано вскричал Паладин.

— Ну не давать же, в самом деле, — отвечал клинок, — удушить своего побратима злобными ручонками мертвого Демона! Ты ведь едва дышал, пока Иона поспел — мы этого направляющего буквально на капусту порубили. О! — он заметил застывшего с широко расставленными ногами Экриха, с занесенной над головой палицей. — Ты и на том свете себе неравную кровавую драку устроишь.

Довольный Клипард ухватился за рукоять, чувствуя, как знакомая кожа согревает ладонь.

Время лопнуло, как мыльный пузырь, наполнив статическую тишину гомоном болевших викингов, стуком чаш и повизгиванием валькирий. Металлическая дубина пошла вниз, туда, где еще миг назад была голова Паладина. Но тот уже находился поближе к нападавшему — времени на то, чтобы очутиться на ногах не было, капитан лежал и дальше на лопатках, согнув вооруженные теперь руки и локтями упираясь в пол, он нанес точный прямой удар.

Палица с грохотом упала наземь, покрывая пол внушительными трещинами, Раненный Лось с удивлением посмотрел себе под ноги, низко нагибаясь. Из его паха, полностью прижимаясь гардой к телу, торчала рукоять кислотника, острие выпирало из живота, обугливая рубашку и полушубок.

— Вот это викинг! — шумно, с присвистом, выдохнул Дубовый Кулак. — Даром, что хилый, но какой воин!

— Пора, — шепнул меч, пульсируя и наливаясь черной зеленью.

В стене возле окна распахнулся темный зев прохода неведомо куда — увлекаемый мечом, Антон нырнул в него.

— Куда?! — вскричала Тьера, но была остановлена крепкими руками, намертво обхватившими ее талию.

— Парень! — крикнул Старвальд, — когда придет Рагнарок, пусть станешь ты его предвестником, я приду к тебе не помощь! И наша братия придет на помощь потомку!

Дружный рев и стук чаш о столешницу подтвердил его слова.

Клипард несся в пустынном нечто туда, где бездыханным лежало его избитое тело.

А далеко-далеко, там, за гранями Нереальности, довольно припевал себе под нос какую-то старинную песенку веселый Бог. Он радовался тому, что его всемогущества еще хватало, чтобы помочь родному творению.

Лиина плакала навзрыд, заливая солеными слезами посеревшее, как земля этой планеты, лицо капитана.

— Милый, — шептала она, гладя его по обугленной голове и небритому подбородку, — что же ты, проснись. Любимый! Ну не оставляй меня!

Она целовала покрытый пеплом и засохшей кровью лоб, щеки, шею.

Рядом стояли все члены команды, дальше толпились многочисленные жители поселка, ликуя и скандируя что-то вроде 'спасители' и 'Ууруук-Руум'. Возле холодного тела в черно-коричневом защитном комбинезоне на коленях стоял еще более постаревший отец, печально щелкал д'жабс. За стенами Подстенного ревел умирающий, избавленный от хозяина трудль, развалившись длинными когтистыми лапами на земле, исторгая из себя жалобные стоны и громко зовя покойного Демона.

А сверху, там, где солнце входило в зенит, съеживались в ожидании пламенной пытки былые зачинщики восстания. Сфера в небе накалялась, даруя ровный розовый свет среди унылой серости на дневной половине планеты.

— Не оставляй! — рыдала девушка, сжимая ладошками лицо Паладина, — я ведь люблю тебя! Не умирай!

— Если не будешь так давить ладошкой мне на горло, — едва просипел Антон, — то, может, и не помру...

— Он жив! — вскричал боцман и вступил в дикую пляску, отбивая на брусчатке звонкую джигу. Он юлой кружился вокруг упавшего на колени народа, возносившего молитвы своему заточенному Избавителю.

— Давайте войдем в дом и попробуем поспать, — предложил Лястер. Его лицо только начало разглаживаться от глубоких скорбных морщин.

Когда они, поужинав, разговаривали с Бул-Рутом, тот, не переставая благодарить, ввел их в курс политического и социального быта, царящего на почти всех планетах Нереальности. Звезда Безумных, о которой упоминал два раза погибший Шаур-Муан, оказалась солнцем с одним лишь спутником в системе — Чистилищем-0.

Местный народ не преклонялся Дьяволу, ибо могущество Отца почему-то не действовало вблизи этого светила с одинокой планеткой. Даже кошмарные Пожиратели не могли и приблизиться к системе, предпочитая питаться людьми с других звезд.

— Что ж, — закончил свой недолгий рассказ старейшина. — Давайте ложиться спать, и да не разверзнется укрепленная крыша этова дома!

— Слушай, — поинтересовался у старика Сын Тьмы, — о чем ты говоришь? Как это крыша может разверзнуться над нами? Это у вас ритуальное пожелание доброй ночи такое?

— Нет, — вздохнул Бул-Рут, потеплее укутываясь в свой плед. — Когда наступает ночь, могут прилететь Они! Их не сдерживает никакое силовое поле и не разит ни одно оружие этого мира. И крыши сами открываются перед дочерями Люцифера. Так что лучше бы они не прилетели в этот дом!

— Спокойной ночи, — вместо ответа пожелал Антон, уткнувшись в теплую грудь любимой и засыпая.

Глава 5

'Ночной гость — хуже дневных двух!'

Вахтер женского общежития

Звезды едва пробивали сереющий смог над планетой своими слабыми холодными лучами. Сферы Ууруук-Руума не было на небосклоне — она сейчас находилась на дневной стороне планеты, где принимала вторую за сутки немилосердную пытку. Среди звездного неба проплыло несколько почтовых трудлей, доставляя медикаменты и продукты Демонам и Мефистофелям на Дальние Заставы. В Нереальности также были опасные места — сквозь бреши в тонких стенах с соседствующим Хаосом прорывались неведомые чудища, прихлопывая трудлей, как комариков и поедая целые системы.

Туман клубился над поверхностью серого Чистилища, пряча маленькие, едва видимые под ночным небом и защитным пологом, конусы сельских домиков. Только мраморный идол в центре площади смотрел наверх, от чего-то радуясь. Его устремленные к небу налитые алым пламенем глаза отмечали знакомое движение на четырнадцати спутниках планеты.

Хлопая громадными каменными крыльями, с лун спускались древние чудища, тихонько взвизгивая от предвкушения наживы.