Варлок

По счастью подобные мысли не успели перерасти во что-то большее. Хлопнула входная дверь, и в помещение вошёл мужчина в штатском, которому дежурный указал взглядом на меня. Вид у вновь прибывшего был, словно человека у которого что-то горит, заставили заниматься никому не нужной ерундой, и, с какой-то стороны, я его понимал. Хвост им наверняка накрутили знатно.

— Оперуполномоченный, старший лейтенант Сиверцев. Так, это ты "свидетель"? Пошли, пообщаемся, но учти парень, если меня просто так с обхода сдёрнули, то ты сильно об этом пожалеешь, — полицейский внимательно посмотрел мне в глаза, выискивая следы волнения. — Если ты просто решил прославиться — то учти, что за дачу ложных показаний предусмотрена уголовная ответственность. Не ломай себе жизнь... А? Давай, так, ты сейчас исчезаешь отсюда, а я делаю вид, что тут никого не было. Идёт?

— Вряд ли, — заботу я оценил, но случай был не тот. — Кстати, я и не говорил, что являюсь свидетелем. Видел, это да. Сложно не заметить тех, кого к праотцам отправляешь...

— Обувь покажи! — мужчина подобрался мгновенно, словно гончая почуявшая кровь, и, глядя на мои новые ботинки, купленные специально для техникума, прищёлкнул языком. — Сдаётся мне — ты врёшь. Если, конечно, ты не из этих уродов, что пальбу устроили.

— Так я домой заходил. Отдохнуть, помыться, а то штормило сильно после схватки. Выложился, да и это... короче вывернуло меня, когда адреналин прошёл, — слабо понимая, какое отношение мои рабочие кеды имели к тому, вру или нет, я, тем не менее, решил ответить честно. — Так что приехал в общагу, почистился, переоделся, документы взял, да и пошёл сюда. А, собственно...

— Просто это единственная деталь, которую запомнили свидетели. Да ещё так подробно. Так что можешь считать себя Золушкой, — Сиверцев хохотнул и хотел хлопнуть меня по плечу, но передумал, при этом другой рукой, незаметно, как он думал, показывая дежурному козу. — Пошли, что ли пообщаемся. Расскажешь, как дошёл до жизни такой. Кстати, чай будешь? Или лучше кофе?

— Господин старший лейтенант... Я — адекватен, занимался с наставником. Просто так сложилось, что тестирование не проходил. Так что против визита "инквизиторов" ничего не имею, — я сразу догадался, что полицейский не впал в детство и не кидает распальцовки, а намекает на вызов бойцов одиннадцатого отдела КГБ, занимающегося одарёнными, и за это носивших такое "милое" прозвище. — И снотворного с успокоительным мне тоже не надо. Я и так всё расскажу.

Назвать то, что происходило дальше иначе, чем цирк с конями, я не могу. Начиналось всё очень даже неплохо. Мы с Антоном Евгеньевичем, так представился старлей, записали мои показания, начиная с самого утра. Опер оказался профи и очень помогал наводящими вопросами. Пару раз заглядывал начальник отделения, в чине подполковника, сказал, что доложил руководству, что я нашёлся и теперь стоит ждать высоких гостей. Но приехали совершенно иные индивидуумы.

Если честно, то поначалу я подумал, что нас штурмуют бритоголовые. Но оказалось, что так, с криками, угрозами оружием и прочим, прибыла спецгруппа одиннадцатого отдела КГБ. Дальнейшее уже гораздо больше походило на допрос. Всех полицейских силой выдавили из комнаты. Я оказался под прицелом пары АШ-12. Эти штурмовые винтовки были разработаны специально для и против одарённых. И действительно пули калибра 12.7 миллиметров были вполне действенны даже против Хорунжих и Адептов, что вполне укладывалось в мою легенду. А вот зачем там нужен был маг, "Магистр", нервно крутящий в руках свой ПМК, при этом сверлящий мою спину злым взглядом — было непонятно. Как и то: где я успел насолить "инквизиторам"?

С этими господами общение сразу не задалось. Я не чувствовал за собой вины, чтобы позволять обращаться с собой как с супер-преступником. И уж тем более не стоило орать на меня и направлять в лампу в глаза. Кидаться на них я, несмотря на угрозы и подначки — не стал, просто отказался говорить. Вроде бы небольшое геройство, но когда тебе в затылок практически тычут стволом, и, забрызгивая слюной, рассказывают, с каким удовольствием бы шлёпнули меня прямо тут, сдержаться очень и очень сложно.

Вот только я чувствовал, если покажу норов, то никакого адвоката, обещанного мне Сиверцевым, не будет. Скорее всего, меня упакуют и отправят в спец тюрьму для одарённых. По крайней мере, попытаются, потому что тогда мне терять будет уже нечего, ведь слухи об этом заведении ходили самые паршивые. С другой стороны, долго удерживать меня здесь и никого не пускать у этих товарищей не получится. Слишком резонансное дело, да и вряд ли старлей имел в виду "инквизиторов", когда говорил про гостей.

И когда на пороге возник генерал-лейтенант, одним взглядом заставивший осназовцев присмиреть и вытянутся во фрунт, мне нестерпимо захотелось погладить себя по голове. Мол: "умница, всё правильно рассчитал". Сейчас плохим дядям и без тебя наваляют. Бить сотрудников КГБ, естественно никто не стал. Им хватило одного рыка Якушева, а не узнать единственного в городе "Комиссара" было трудно, как собственно и спорить с ним. Тем более, когда он обещает оторвать все не нужные части тела, в частности голову, раз ею всё равно не пользуются.

В общем, не прошло и пяти минут, как порядок был восстановлен, "инквизиторы" отправились к себе, кроме того что меня допрашивал, угрожая расстрелом и прочими ужасами. Как я понял из разговоров, именно он был инициатором "маски-шоу", решив под шумок урвать свою толику славы. Будучи оперативником с широкими полномочиями, этот индивид, одним из первых получил информацию, что нашёлся участник происшествия, взял спецгруппу и рванул напрямки в отделение.

Что с ним сделали, не знаю, но где-то, через минут пять, вся беготня утихла, а в кабинет, где я так и сидел, зашёл Якушев и ещё один человек. Единственного Комиссара — воина шестого ранга, на государственной службе, в городе знали в лицо все, от мала до велика. Человек, с большой буквы, который сделал себя сам. За то, что он отверг несколько предложений о переводе в Петербург и Москву, генерала уважали все от мала до велика. Всё же воинов такого уровня в стране было не более сотни и даже его присутствие в виде "свадебного генерала" уже добавляло статуса области. А Юрий Аркадьевич вдобавок показал себя умелым руководителем.

Однако его спутник был гораздо больше известен широкой общественности. Граф Федосеев Александр Павлович входил в первую волну новой аристократии, но славу принесло ему не это. Каждый одарённый, не важно, он маг или воин, заслуживший право создать свой клан, получал от Императора в собственность, "на кормление", так сказать, какое либо предприятие. Природные ресурсы оставались монополией государства, а вот всевозможные заводы и фабрики обретали новых хозяев.

Вот и получил новоиспечённый нобиль в награду Бердский радиозавод, а в нагрузку, жену, но не простую. Как раз в это время в Японии прошла своя Реставрация и Микадо, вполне разумно рассудив, что если хочет сохранить страну, с американским орланом и китайским драконом ему не по пути, и обратил свой взор на русского медведя. Естественно и тем и другим такой расклад не понравился.

Заруба вышла знатная. Две свежеиспечённые империи против остального мира. Три авианосных флота США упокоились на дне Тихого Океана. На месте Южной и Северной Кореи теперь были дикие земли, рассадник анархии, пиратов и постоянный источник напряжённости. Оттуда фронт перекинулся на Китай, перерастя в полноценную воинскую компанию. Всё это мы учили в школе на уроках новейшей истории.

А ещё что для создания наиболее тесных связей между государствами, Россия и Япония заключили ряд династических браков между представителями новоявленной аристократии. Не избежал этого и Федосеев. Молодому магу в жёны досталась ни много ни мало, младшая дочь основателя "Sony" — Юмико Морита, с приданым в виде технологий, штата инженеров и полноценных производственных линий.

К чести Александра Павловича, полученного, ему хватило, чтобы за десять лет создать целую промышленную империю, и войти в пятёрку крупнейших производителей электроники в мире, потеснив даже детище тестя. Но жил один из богатейших людей страны по-прежнему в Бердске, там, откуда начинал восхождение на пьедестал. Вот только быть здесь и сейчас он мог быть лишь по одной причине.

— Прежде чем вы начнёте, позвольте поблагодарить за спасение девочек, — первой же фразой граф подтвердил мои выводы, а это означало, что моё положение многократно усложнилось. — Не люблю бросаться избитыми фразами, но клан и я лично, готов исполнить любое твоё желание. Просто за то, что не остался в стороне. Остальное обсудим отдельно позже, есть у меня заманчивое предложение.

— И вечно вы самых перспективных прямо под носом перехватываете, — Якушев нахмурился, но в голосе не было слышно недовольства. — Может юноша всю жизнь мечтал служить в полиции? А Кузьма? Пойдёшь к нам? Закончишь спец лицей, оттуда сразу в институт поступишь. Талантливые ребята нам нужны.

— Бла... благодарю, — я аж поперхнулся от такого напора. — Мне очень лестны ваши предложения, но я ещё не определился, чем хотел бы заниматься дальше.

— Но цель-то у тебя есть? К чему ты стремишься? Или просто плывёшь по течению?

Я невольно покраснел. Моя мечта, то, чем я действительно хотел заниматься, многим показалась бы дико наивной. Но этобыло единственным способом почтить память моего Наставника, пусть даже сам он, если бы узнал, постарался бы выбить подобные мысли из моей головы.

— После техникума, я хотел вступить в один из отрядов наёмников, отправляющихся в украинскую Зону. Собирался стать охотником за артефактами.

— И поэтому ты связался с "Медведями"? Но, насколько мне известно, сами они даже территорию области редко покидают, всё больше на охране специализируются, — взгляд у генерала был пронзающим, точь в точь как у отца Алексия.

— Да нет. Там случайно получилось. Я только в город приехал и работу искал. Дома денег никогда не хватало, да и мелкие растут, на них вещей не напасёшься. Мама и так все мои старые перешила, — от воспоминаний о семье на лицо сама наползла улыбка. — Вот в спортзале и наткнулся на объявление, что наёмное агентство ищет спаринг-партнёров для тренировки групп быстрого реагирования. Мне и самому заниматься надо было, а тут ещё и деньги платить обещали. Пошёл туда. Поначалу брать не хотели, я еле уговорил устроить пробный спарринг. Побились с их Есаулом — Семёновым. Он там самый сильный воин, остальные максимум Корнеты. В общем, ему понравилось, так что меня взяли. Это уже потом я в ресторан устроился.

— На кухню. А работал грузчиком, так? — если Федосеев, услышав о моей мечте, закатил глаза и разулыбался, дескать, мальчишка, что с него взять, то генерал, хоть и присоединился к веселью, смотрел всё так же внимательно, настороженно. — Опять из-за денег?

— Ага. Мне не тяжело было, а начальство ещё и еды подкидывало. Основную-то часть я домой отсылал, оставались копейки, — я постарался сделать максимально простодушное лицо. — Не будешь же постоянно одними пельменями питаться. И витамины нужны, вы же знаете, что воину постоянно надо тренироваться, чтобы уровень не упал, а значит и кушать соответственно.

— Знаю. Не понимаю только, почему ты, с такими талантами, не пошёл в какую-нибудь секцию. Там бы и с развитием бы помогли и с официальной подработкой, чтобы не приходилось быть мальчиком для битья. Уж за шестнадцатилетнего Премьера любой сенсей отдал бы правую руку. Вон твой даже регистрировать тебя нигде не стал, боялся, что соблазнят и уведут в другую школу. Разве не так?

— Нет. Отец Алексий сделал это по другим причинам, не относящимся к этому разговору, -хотя сегодня и сорвался, обычно, выдержки мне было не занимать, так что на провокацию я не повёлся. — Я сам попросил его этого не делать, по личным мотивам. Да и не дорос я пока до пятого уровня. Есаул мой предел и то в лучшем случае.

— Кузьма, пойми. Сейчас решается вопрос твоего будущего. Не кем ты хочешь стать, наёмником или кем-то другим, а будешь дальше жить как человек или окажешься в спецзаведении ведомства одиннадцатого отдела, — Якушев больше всего сейчас походил на доброго дедушку, с глазами матёрого убийцы. — Так что будь добр, объясни, что за тайны ты скрываешь. Просто поверь, для всех будет лучше, если признание не придётся из тебя вытягивать.

— Мой отец. Он священник в Чулымском приходе. И категорически противник магии и одарённых, — я покаянно повесил голову. — Если бы он узнал... вот я и попросил Наставника никому не говорить о том, что стал воином.

— Вот видишь как просто, — генерал расплылся в улыбке, плавное перешедшей в оскал. — А теперь правду давай. Сказками будешь вон, оперов кормить, да и то тех, кто поверит, лично на улицу вышвырну.

Я вздохнул. Глупо было надеяться, что наспех сляпанная легенда прокатит. Якушев был матёрым волчарой, да и объяснение реально было так себе. Шпион из меня явно не получился. Но сказать правду... а, собственно, почему нет. Им надо вот и пусть бодаются. А строго хрыча, если что, я всегда послать лесом успею. Уж он мне задолжал на две жизни вперёд.

— Дело в том, что мы уехали в Сибирь не просто так. Ещё до того как отцу предложили возглавить чулымский приход, у него произошёл конфликт с дедом. Собственно тогда он и решил принять постриг. А перед этим поменял фамилию, чтобы ничего с прошлым не связывало, — я посмотрел прямо в глаза генералу. — Моего деда зовут Иван Митрофанов.

Наверное, скажи, что я инопланетный засланник, прибывший на Землю с целью разведки и последующего её захвата, мои собеседники не удивились бы сильнее. Федосеев вообще поперхнулся воздухом, едва не уронив при этом свой понтовый ПМК, и теперь пытался откашляться. Якушев оказался покрепче, но и то, на его лице явно читалось удивление пополам с недоверием. Понадобилось не меньше пяти минут, чтобы к ним вернулся дар речи.

— Это во многом меняет дело, — первым, как и положено, в себя пришёл Комиссар. — Понятно, откуда у тебя способности, кровь не водица. Кузьма, ты всё же подумай о службе в полиции. Составлю личную протекцию, чувствую, далеко пойдёшь. Хотя вон, как Александр Павлович напрягся, будет сейчас тебе золотые горы обещать.

— Имею право. Тем более на мне долг жизни, — Магистр уже тоже взял себя в руки и принял свой обычный, невозмутимый вид. — А предложение не изменилось. Закончишь — пообщаемся.

— Да мы собственно, уже почти всё. Только по тренеру остались вопросы, — Якушев полистал протокол первого допроса, который проводил ещё старлей. — Отец Алексий. Не одарённый. Самозваный священник Чулымского прихода. Около пятидесяти лет, худощавый, шрам на левом виске вплоть до подбородка, нет первой фаланги на мизинце правой руки. Глаза зелёные, длинные волосы, борода. М да, не густо. Непонятно как он сумел добиться такого прогресса. Талант талантом, а воинам тренировки жизненно важны. Каким стилем он владел?

— Не знаю. Мне как тобыло всё равно, — я пожал плечами. — Знаю только, что Наставник запрещал драться, если не хочу кого-нибудь убить. Если бы не это, сегодня я бы раньше вмешался. Опешил, конечно, не без этого, но, думаю, в следующий раз, не дай Бог, он случится, среагирую быстрее.