Далее меня осмотрел лекарь, дал добро на заплетение косы, направил на тренировку-проверку боевых навыков. И когда я уложила тренера, на меня глядели с уважением. Присвоили мне младший офицерский чин, дали первую звёздочку на погон — добро на косу. И я, уже наигравшись в дитя малое, с удовольствием заплела её. Зеркалку мою осмотрели и выдали ещё две — получше, с огромным приближением-прицелом, а также ружьё.

— Тана, — сказал мне какой-то высший чин, старше сотника*. — Вы отныне по документам не значитесь ни мужчиной, ни женщиной. Военные — призраки. Никаких личных данных. Все сослуживцы будут знать вас только как Сметану и ориентироваться по внешнему виду. Про прошлое забудьте и никому не говорите. Даже больше, мы поставим блок, чтобы никто против вашей воли не мог эти данные извлечь. Это — безопасность вашей семьи.

— Скажите, а взломать базу возможно?

— Можно. Но там найдут лишь Сметану и мнимое досье. Вам вписали, что вы — единственное дитя в семье. Родители умерли, когда вам пятнадцать было. Вас взяли из детского дома и у нас обучаетесь в училище уже три лета. Что до личных отношений. Женщины в армии скорее редкость, чем правило. Поэтому попрошу не начинать личные отношения без предварительного одобрения вашего непосредственного начальника. Считайте его благословением родителей.

— Почему?

— Потому что он выполняет обязанности вашего отца. Плохого не посоветует.

Так вот что значили слова родителя, что его благословение не понадобится!

А далее мне выделили койку в общей комнате, где кроме двухъярусных лежанок в количестве двадцати штук ничего не было. Но помещение светлое, со множеством окон.

— Здесь вы поселитесь, пока длится ваш набор. Можете свои вещи оставить под выбранной койкой.

— Долго?

— Зависит от наплыва. Обычно не дольше седмицы.

— А чем мне пока заниматься?

— Походите на занятия с остальными новобранцами среди рядовых да постарайтесь не показывать свои навыки. И возьмите наш устав, вон, у входа стоит. Почитайте. Соблюдать его неукоснительно!

— Ясно! — кратко сказала я.

— Вы уже завтракали?

— Да.

— Отвечать надо "так точно!"

— Так точно!

— Завтрак у нас поздний. Через два часа после восхода солнца. Встаём с восходом, через три минуты звучит побудка — это значит, что уже обязаны встать. Приводите себя и постель в порядок и отправляетесь на разминку. Она длится час. Далее — посещение храма Мары.

— Разрешите вопрос?

— Разрешаю.

— Только Мара чтится в армии.

— Нет, не только. В свободное время можете посещать храм всех богов, но Маре отдаётся предпочтение. Она заведует смертью, космосом. Напрямую связана с нашим ремеслом, которому, к слову, учат лишь в армии.

— А как же ваши училища?

— Училища лишь подготовливают нужные навыки и физическую форму. Обучение проходит в полевых условиях. В том числе и в храме Мары.

Это вызвало удивление. Отец никогда не говорил об этом, и в храм Мары никогда с семьёй не ходил. Хотя, учитывая новые данные, возможно именно из-за того, что Мару чтит в рабочее время. В храмы ходили лишь отдавать требы. В остальное время просто чтили богов, природу, окружающую нас.

— Идёмте, получите форму. Как я говорил, у вас нет пола, поэтому форма наиболее удобная для всех — порты да сорочка, а у офицеров — зипун*. В тёплое время — этого достаточно, в холодное и в холодных землях — выдаётся теплоудерживающий кафтан*.

https://ds04.infourok.ru/uploads/ex/0ed6/000ea14d-283abb2d/img28.jpg — Зипун

http://900igr.net/up/datas/81913/007.jpg — кафтан

Я оставила одну сумку с вещами под койкой у окна, а во вторую переложила все выданные зеркалки и куколку и пошла за начальством.

— А скажите, форма — ладно, а баня?

— Баня женская отдельно, но не везде она есть. Обычно с этим трудностей не возникает.

Как это не возникает?

— Девушек обычно носят на руках в переносном смысле, хотя, есть и такие молодые люди, которые в прямом, — пояснил всё же военный, видя моё замешательство. — Если же нет — обращайтесь к любому старшему офицеру, поможем.

— Благодарю.

— Спите вы всегда в портах и сорочке. Если кто начнёт лапать — подавайте жалобу. И не вздумайте прикрывать "своих" и "не ябедничать". Иначе воспитывается отморозок, считающий себя вправе насилие применить. Вам ясно?

— Так точно!

— Так, что там ещё... — задумался мужчина. А я рискнула его рассмотреть. Похоже, одного возраста с моим отцом. Седина чуть проступает на висках, но в остальном — ни морщинки. Широкоплеч, мужественен, подтянут, ни толики жира, с поистину военной выправкой и благородными чертами лица. Волосы заплетены в косу, чуть ниже плеч. На тёмно-каштановой косе болтается куча наград в виде кристаллов. Синие глаза проницательны и вселяют веру в справедливость.

— Можно личный вопрос?

— Можно.

Я полезла в свою сумку за куколкой. Протянула воину.

— Вам знакома эта девочка?

Офицер внимательно разглядывал куколку, держа её бережно на одной ладони, в которую она помещалась.

— Увы.

— Жаль.

— Это ваша подруга?

— Нет. Я нашла её на пристани. Но таких куколок бережно хранят. Девочка лишилась оберега.

— Обращались к постовому?

— Да. Девочки с таким именем не существует.

— А какое имя?

— Алисия Жмур.

— Могу посоветовать вам лишь одно. Будете на землях Ния* или Вия*, зайдите в их службу розыска.

— Почему именно на эти земли?

— Это второй пояс земель*, у них своя база данных.

— А третий пояс?

— Там вы вряд ли окажетесь.

Я кивнула, принимая мнение бывалого воина.

Форму мне выдали слишком большую для меня. Попросили сразу надеть. Но... Вспомнила совет отца — не перечить. Надела и вышла из раздевалки, показывая свою несуразность. Мой провожатый нажал какую-то кнопку на рукаве, выглядящую как пуговица, и вся форма уменьшилась в размерах, подогнавшись по моей фигуре. И сапоги оказались впору.

— Я могу носить свою сорочку?

— Можете, но желательно прятать её под зипун. Опять же, в целях безопасности.

Я кивнула. К слову, форма сгладила все мои выпуклости, сделав фигуру плоской. При этом удобство движений сохранялось.

А я вдруг поняла одну вещь: все правила и приказы созданы не просто так. И неподчинение может иметь последствия. Не наказание, а расплату. Поэтому чётко выполняю приказы. Задумалась. А вдруг приказ будет личным? Вспомнились слова Мора, его угроза.

— Разрешите обратиться!

— Разрешаю.

— Я понимаю, что приказы не обсуждаются и требует беспрекословного подчинения. Но что, если они будут злоупотреблены в ущерб моей личности или кого-то другого?

— К женщине недопустимо насилие и приказы при личных отношениях. К тому же, без одобрения вашего начальника и вашего согласия на такие отношения, начинать их нельзя. Это нарушение устава. Можете подать жалобу и обороняться. Да, и ещё. Постарайтесь не ходить одна. Девушки обычно сбиваются в стайку. Не знаю, будут ли ещё в вашем наборе девушки. Надеюсь, повезёт. Если нет, постарайтесь подружиться с ребятами. И ходить всегда с ними.

— Всё же существует опасность?

— Понимаете, от воина не требуется быть добрым. Воины убивают людей. Некоторые ломаются после этого, другие ожесточаются. Поэтому есть воины, которые за внешней оболочкой имеют своих тараканов. Это не значит, что он — плохой человек, но всегда может быть первый раз. Поэтому будьте осторожны. Всегда.

— Ясно. А куда девать грязную одежду?

— Стираете. Сами. Вечером после захода солнца у вас есть час на приведение одежды в порядок. Это касается стирки, починки. Набор для шитья прилагается. Это биоткань, поэтому прочитаете указания к применению. Сушка имеется. Уборка спальни, бани и нужников тоже на вас. Будет составлен график дежурств. Постельное бельё стирают отдельно и уже не вы, раз в седмицу меняют его.

— Ясно.

— А теперь позвольте показать вам бани.

И меня отвели на другую часть воинской базы.

— Позвольте уточнить? — спросила я, доставая свою зеркалку.

— Я могу снимать?

— Да, у вас особое разрешение. Снимать можете всё, что хотите, но... Все снимки остаются на базе в общем хранилище. Пояснения к ним давать тоже запрещено, как и делать привязку по координатам. Когда вам выдавали объективы, думаю, вы заметили книжечку. Внимательно прочитайте. После загрузки в местный невод все снимки с кристалла нужно удалить. Перед вылетом кристаллы проверяются. Они должны быть пусты.

— А вас я могу снять?

— Можете.

— А вы меня?

— Вас снимать запрещено.

— Почему?

— Потому что личность съёмщика подпадает под гриф "военная тайна". Передавать оборудование кому-то другому тоже запрещено. Снимаете только вы. Вашу зеркалку не просто проверили. Теперь она настроена на ваш геном. Другой человек может к ней прикоснуться и даже нажать на кнопки, но снимки не выйдут, как и просмотреть отснятое он не сможет. Если попытается вскрыть зеркалку для выемки кристалла, то кристалл расплавится. Вам будет выделена отдельная комната для работы с кристаллами и загрузки снимков в невод. Это всё?

— Столько всего, — честно призналась я.

— Всё очень просто, — возразил мой провожатый. — Теперь о бане. Она далеко от жилого корпуса, но близко к полигону. Утром после зарядки принимаете душ, днём после тренировки — паритесь в бане. Закалка обязательна, поэтому холодный пруд имеется рядом. Зимой купаются в проруби каждый день. При любых болях или беспокойствах обращаетесь к своему начальнику и отправляетесь к лекарю. Ясно?

— Так точно!

Мы как раз подошли к баням.

— Бани общественные. Женские вот тут, — и он показал направо. — Иногда наши воины подглядывают за девушками. Это естественно, поэтому не осуждается. Но если зайдёт мужчина на женскую сторону — сработает сигнал тревоги, и наоборот. Но обычно ничего такого не случается за редким исключением среди новобранцев. Обычно наряд на уборку нужников и всякая охота нарушать правила отпадает. Был, правда, один у нас новобранец. Намучились с ним изрядно. Все правила устава нарушил.

— Его отчислили?

— Что вы!

— То есть, как?

— Сейчас это один из лучших воинов-разведчиков.

— Его смогли перевоспитать?

— Ну, можно и так сказать. Во всяком случае, сейчас трудностей на землях базы не приносит. Но вот враги от него воют.

— И что ж это за личность, вошедшая в предания?

— Узнаете, — подмигнул военный. А я, поняв, что толку не добьюсь, отпросилась поглядеть внутренность да сделала несколько снимков. В женской части находилось три отделения. Нашла я и отверстия, через которые мужчины подглядывают. И сделала через них кадры мужских купален. Там как раз несколько человек попало в кадр. Я не разглядывала, но решила, что пусть почувствуют себя на нашем месте. Провожатый на женскую сторону не пошёл. Видно, сирена срабатывает всегда. Купальни, судя по кадрам с мужской половины, были симметричны. А это значит... Я сделала выводы, где не стоит разгуливать голой. Одно из отверстий располагалось в душевой, два в парных, и ещё два в холодных. Но, судя по всему, отверстия делали либо наобум, либо зная, что полного обзора нет. А это навевало на мысли об участии начальства.

Имелся и общий пруд. Они туда ныряния по очереди устраивают или всем скопом с мужчинами?

На обратном пути мне показали столовую, которая находилась рядом с банями.

— Живёте по расписанию. Все горны — побудка, зарядка, завтрак, обед, тренировка, ужин и отбой. Это обязательно для всех, но бывают исключения, ваш руководитель может вас наказать и лишить еды даже на целый день. Поэтому, мой вам совет, пока свободны, закупите шоколад и ореховые батончики на всё отделение.

— Закупить?

— Ах, да. Пойдёмте, выдадим вам аванс. Вы ведь служить пришли, сейчас новобранцам сразу дают неплохие денежные средства. Правда, не всем. Всё зависит от человека. И советую припрятать в вашей ремесленной комнате. Туда доступ будет лишь у вас.

После выдачи мне шкатулки с самоцветами, сотник, а это был именно он провожатым, я подслушала разговор двух его сослуживцев, мы сходили в отделение поставки продовольствия, там и закупились необходимыми батончиками, мне их помогли донести до моей комнаты, куда, как наглядно показал сотник, вход был только у меня.

— А если ещё съёмщик придёт?

— У него будет отдельная комната. Таково правило. Каждый съёмщик отвечает за отснятый материал.

— А запрет на что-то есть? — решила уточнить, пока снимки не залила в невод.

— Я ж уже говорил. Почитаешь. Запрет на военные объекты, расположение баз, внутри базового как такового нет. Но... очень интересно будет взглянуть на то, что ты отснимешь. Новый человек всегда по-новому видит привычные для нас вещи и может обратить внимание на что-то, что мы упустили из виду. Ладно, время обеда. Пойдём поедим. Еда входит в обеспечение, кормят хорошо. Если есть предпочтения или непереносимость в еде, можете пообщаться с местной стряпчей. И желательно сразу, чтобы без ужина вы точно не остались. Перечень блюд вот здесь, — и он показал на список над прилавком. Далее шли разнообразные блюда. Заметила, что полный состав блюд указан, вплоть до специй. Увидев, что я рассматриваю состав, сотник хмыкнул.

Далее, выбрав наиболее приглянувшиеся, перечислила женщине. Мне подали роботизированные машины. Удивилась. Разглядывала устройства. Взяв выданный поднос, дождалась, пока сотник освободится и тогда прошла с ним за первый попавшийся свободный столик.

— Можно вопрос?

— Можно.

— Как вас звать?

— Зван. У нас не принято расшаркиваться. Я — сотник. Но по должности обращаться не принято. Лишь имя, данное в армии. Если вдруг встретишь знакомых, постарайся заново познакомиться и не произносить мирское имя. В первый раз — предупреждение. Второй — штраф. На третий раз тебя переведут в наиболее опасную точку. За пределы базы вы выходите только со своим руководителем или тренером. На ближайшие два лета обучения путь домой закрыт. Навещать родных нельзя.

— А отец?

— Забудь. Проявлять чувства к родным нельзя. Это опасно. И никто не должен знать твоих родных. Как набор состоится, вас перебросят на другой объект, где вы точно не должны никого знать. К тому же, у тебя ведь нет родных. Ты детдомовская, — и Зван подмигнул мне.

Вздохнула. Тяжко вот так полностью отказаться от своего прошлого. Но дала себе зарок — родных не снимать, если вдруг увижу. Да и не глядеть пристально. Только мельком.

Вот только главный враг знает моих родных. И зачем отец таскал его к нам? Разве не нарушает запрет? Или оттого, что в армию не собирался меня отдавать?

Я оглядела столовую, сделала несколько снимков. Снимала как общие виды, так и отдельных людей или раздачу еды. Некоторые глядели на меня заинтересованно. Но людей я не особо любила снимать, хотя, понимая, что выйдя замуж, мне придётся, иначе я просто потеряю навыки, курс правильной съёмки людей, детей и животных тоже прошла. Но раз сотник намекнул на свежий взгляд, решила снимать то, что первым бросится в глаза. Где-то паутину, где-то обшарпанный пол, сколы, поломки.