Папандокс, или Два на восемь

Под шумок Ригет и его племянники выскользнули из залы трактира и вышли за ворота на опустевшую улицу. Пусть Забытки и стояли в непосредственной близости от развалин храма Зебата, но встречаться с паствой повелителя мертвых местному люду совершенно не хотелось. Хотя паники не было, или она носила очень деятельно-практичный характер. Жители доложили о проблеме магу и теперь загоняли живность по сараям и баррикадировались в своих жилищах. Хлопали окна, ставни, двери и ворота. Светка увидела, как какой-то дюжий мужик затаскивает за загривок в дом ничего не понимающего огромного дворового пса. Дверь с треском захлопнулась, лязгнул засов.

— Может, и нам в трактир вернуться? — неуверенно предложила девушка.

— И не увидеть ничего интересного? — до глубины души возмутился Денис.

— Пока опасности нет. Днем мертвые, если они действительно восстали, малоподвижны, — коротко объяснил дядюшка. — И маг сейчас ими займется.

— Такой колобок и без магии их назад утрамбует, стоит только покатиться по земле, — с нарочитым почтением согласился Дэн и, сбивая всю торжественную уважительность речи, не удержался от хихиканья. Хотел было еще что-то остроумное добавить, да объект шутки уже вышел за ворота трактира. Глянул на любопытствующих неместных зевак, но гнать не стал. Охота рисковать и глазеть, пусть их. Убежать, коль страх за горло возьмет, успеют. Все ж дневная пора.

Из-за поворота деревенской улицы слышалось нарастающее шарканье, скрежет и пощелкивание. Ничего общего эти звуки с птичьим пением или шумом, издаваемым зверьем, не имели. Словно какой-то разгильдяй тянул разом несколько волокуш с плохо сделанными или сломанными погремушками. Маг утвердился на ногах-тумбах покрепче аккурат посреди дороги и, наставив на поворот некую фигуру, напоминающую скрученную давеча дядюшкой фигу с перекосом влево, забормотал что-то под нос.

Вот показались первые из гостей с погоста в истлевших одеяниях, шаркающих на темных от времени костях. Они подергивались, словно марионетки из театра ужасов в руках неумелого кукольника.

Едва Светка завидела шаркунов, как изо рта сам собой вырвался визг. Тонкий, звонко-пронзительный и, как и минувшей ночью, удивительно костедробильный. Послышался грохот осыпающихся костей и все стихло. Только где-то заскребся и звонко залаял молчавший до этой секунды пес.

— Грубовато сработано, девочка, на сырой силе связки в нашем искусстве плести — себя не жалеть, — самодовольный колобок прекратил крутить фиги и со снисходительным неодобрением обозревал кучки костей на дороге.

— Правильно, ишь намусорила, — неожиданно поддержал мага Дениска. — Чуть что — сразу визжать! Нет бы, стоять смирно и за работой местного профи наблюдать. Дир Колобок, то есть Огатит, наверное, этих ребят заставил бы на кладбище самих идти, да еще метлы в руки дал, чтоб они за собой землицу с улиц убрали.

Произнося сей спич, парень во всю размахивал руками и не успел заметить, как зашевелились и заскрипели вновь обретшие жизнь кости. Огатит начал медленно пятиться, бормоча под нос все более быстро и вновь выкручивая с двух рук все более мудреные фигуры. Процесс сбора костяков чуть-чуть замедлился, но не остановился. Один раз маг даже обернулся в сторону открытых ворот на трактирный двор, будто намечал путь отступления.

Костяки шли молча и упрямо. Огатит выдохнул сквозь зубы что-то явно не магическое, а ругательное и, на секунду прекратив выписывать фиги, полоснул костяшками пальцев по бляшке на своем поясе. Это, конечно, был не столько предмет, перетягивающий талию, сколько линия, обозначающая экватор. Зато ремешок служил Огатиту в качестве переносного рабочего стола. Подвешено в кольцах на поясе было немало всякой всячины, в которой хозяин ориентировался на ощупь, потому как разглядеть что-то из-за собственных габаритов Колобок вряд ли был способен.

Итак, сцарапанные и смазанные растертой кровью пальцы снова пришли в движение, бодрость мерно тащившихся по улице мертвецов заметно упала. Они замедлили ход. Огатит снова выругался, видно, рассчитывал на более действенный результат, и буркнул дядюшке с племянниками, оставшимися единственными не спрятавшимися наблюдателями в Забытках в пределах видимости.

— Отходите, с трудом их держу. Отзыв на полный упокой не срабатывает. То ли поднял их какой неумеха криво, то ли сила мастера поболее моей будет. Придется, видать, по старинке — жечь с ритуалом.

— Чего спешить-то? Может Светка все-таки снова на грубой силе повизжать попробует? — находчиво предложил Дениска. — Эй, Свет, попробуешь?!

— О? — заморгала дезориентированная девушка, пытаясь сообразить, что от нее хотят.

Вместо ответа Денис потянулся и легонько ущипнул сестру за предплечье. Та взвизгнула, мертвецы вздрогнули и пошатнулись.

— Действует! Давай, сеструха, визжи, да погромче!!! — возликовал парень.

Света подняла неуверенный взгляд на дядюшку.

— Попробуй, Свельта, — разрешил тот, заметно хмурясь. То ли не любил Ригет мертвяков, то ли в душе его давали всходы семена недобрых предчувствий.

Больше упрашивать не понадобилось, племянница прикрыла глаза, сжала ручки в кулачки и с чувством завизжала, выплескивая все возмущение тем, что те, кому полагалось спокойно лежать в земле, вздумали бродить среди бела дня. Нет, почему-то мертвяков девушка уже совершенно не боялась. Но они здесь и сейчас, на мирной тихой улочке деревушки с таким русским названием Забытки, казались ей неуместными. Странным было это чувство. Света раньше никогда ужастиков не жаловала, тем паче про зомби. Истории про пожирающих мозги мертвецов казались ей абсурдно-тошнотворными. Куда с большей охотой девушка смотрела мультфильмы и мелодрамы.

Воздействие звука на потусторонние создания прошло в штатно-разрушительном режиме. Стук осыпающихся костей возвестил об успешности эксперимента.

— Хм-м, редкой силы дар упокоения, — тоном знатока, пытаясь скрыть облегчение, покровительственно пропыхтел толстяк, уже не оттопыривая брезгливо губу и не цедя слова о 'грубоватой работе'. — От толики проблем ты меня избавила, юная дира. Учишься где?

— Я как раз своих племянников для того от сестры и забрал, — прежде, чем растерявшаяся Света успела что-то ответить, пояснил Ригет.

— То дело, — кивнул собеседник.

— Теперь, как все упокоились, ты бы, дир, сельчан кликнул, пусть на погост кости вернут. Нам в дорогу пора, и без того задержались, — посоветовал Ригет, крепко ухватив племянника за локоть, и махнул у толстяка под носом рукой, демонстрируя толстый серый браслет на левом запястье с мудреными не то знаками, не то насечками.

— Да-да, спасибо, что подсобили, — резко растеряв изрядную часть своего гонора, — закивал маг, уважительно скосив глазки на браслет, и покатился назад в трактир, бормоча на ходу:

— Надо бы в Стражью Службу отписать в Брис или сразу в столицу. Виданное ли дело, чтоб на дневных мертвяков малый канон покоя не подействовал?..

— Дядь, а чего у тебя за браслет такой на руке? Магический? — немедленно влез Дэн.

— Знак мага, отслужившего четверть века в наемных отрядах, — усмехнулся Ригет и напомнил племяннику: — Нам пора.

— Что, даже завтрак доедать не будем? — разочарованно протянул поразвлекшийся Денис и хотел было махнуть свободной рукой, но оказался перехвачен взметнувшейся конечностью Ригета.

— Деньес, ты ручками больше не маши попусту, не надо, — тихо и твердо посоветовал племяннику дядюшка, зыркающий по сторонам столь же настороженно, как только что маг Огатит. Хотя из трактира уже доносился возбужденный шум благополучно переживших опасность забытчан.

— Что такое-то? — удивился айтишник неожиданному посягательству на свободу жеста.

— А то! Свяжу, пока до сельчан не дошло, по чьей команде их предки марш устроили, и они не додумались осквернителю шаловливые руки по локоть отрубить, — сердитой змеей прошипел Ригет.

— Но не мог же Дэн их, — начала привычно оправдывать брата Света, как всегда отмазывала его перед соседями после очередного хулиганства.

— Я верю своим глазам, Свельта. Твой брат поднимал мертвых мановением длани, ты упокаивала. Без заклинаний. Надо быстрее убираться из Забыток.

— Мне что ж, теперь вообще руками шевелить нельзя? — восторженно выпалил Денис, радуясь привалившему таланту. А ведь еще вчера вечером дядя утверждал, будто у попаданцев нет никакого дара! Ошибся!!!

— Пока не разберешься, как у тебя что получается, — нельзя, — отрезал Ригет, запутавшийся в происходящем, но подозревающий в непосредственном участии не только собственного племянника, а и покинувшего пределы Вархета покровителя мертвых. Тяжело вздохнув, дядюшка досадливо крякнул: — Все-таки придется выкупать повозку! Сплошные расходы с вами.

Парочку живых проблем дядя лично отконвоировал до комнат в трактире, велел сидеть там и носа наружу не высовывать, а сам исчез минут на двадцать, чтоб забрать у деревенского лавочника транспорт, к которому приценивался на всякий случай еще ранним утром.

Повозка — четыре колеса, выцветший тент из плотного некрашеного полотна, в общем, на Светкин взгляд, что-то в стиле поселенцев Дикого Запада — досталась прижимистому Ригету по дешевке из-за сильной вони.

Нерасторопный сынишка местного торговца умудрился разбить в фургоне бутыль с дешевым и оттого особо популярным в небогатых Забытках средством от насекомых. Хорошо ли оно травило гнус в малых пропорциях, Ригет не знал, но забравшись в фургон на пару минут, чтобы осмотреть товар изнутри, одно мог сказать наверняка: из повозки точно ушло все живое. Могли бы уползти доски и тент на деревянных обручах — и они бы сбежали. Запах внутри стоял невообразимый и никакие проветривания из-за которых, собственно, дядя приметил фургон в соседнем дворе, бывшему владельцу не помогли. Ярко-фиолетовый раствор очень удачно залил повозку, потому та не подлежала даже частичной переделке. Зато великолепно помогло одно довольно заковыристое по плетению и емкое по силе заклинание, выученное когда-то ради сокрытия следов разведчиков, приготовленное и не понадобившееся вчера при отступлении с развалин.

Ригет применил чары сразу, как рассчитался с торговцем, прикатившим повозку к трактиру. Чтобы продать некондиционный транспорт мужик был готов тащить его и за ограду Забыток на своем горбу.

От магического воздействия вонь исчезла мгновенно, постепенно начали выцветать, приобретая вид цветочного рисунка, фиолетовые пятна. На несколько дней силы заклинания должно было хватить, а потом или новое накладывать или повозку продавать.

В фургон с легкостью поместилось трое, весь скромный скарб попаданцев, соломенные матрацы прикупленные у трактирщика, вещи дяди и немного съестных припасов.

Избавившись от запаха, Ригет больше ничего проверять в средстве передвижения не стал, о чем пожалел практически сразу. Уезжая со двора трактира, повозка столь рьяно скрипела передней осью, будто рыдала девица, прощаясь навеки с любимым. Дядюшка все равно не задержался, только сквозь зубы пообещал на первом же привале использовать смазку, а пока плеснул на ось водой из фляги.

Кобыла, прозываемая почему-то Петрушка, и жеребец, названный в пару к товарке Укропом, играючи потянули повозку. Лошадки бежали рядом слаженно. Явно не впервой им было менять седла на такую упряжь.

Огатит усердно праздновал избавление Забыток от мертвой напасти вместе с ликующими односельчанами. Он отсалютовал путешественникам поднятой вверх кружкой-бочкой в правой длани и толстой сарделькой, зажатой в левой. Но выпить вместе, поделиться гонораром или частью славы, оповещая людей о заслугах проезжих, не позвал. Чего там этого пива? Ему одному-то едва хватит горло промочить!

— Колобок, — Денис не удержался и фыркнул, вспомнив прозвище, данное магу.

— Он храбрый, — уважительно протянула Светлана. — Не мог мертвых остановить, а все равно не сбежал. Выход искал, о нас беспокоился.

— Его призвание требует силы духа, без этого магии не бывать, а уж что пиво кружками хлещет и жрет без меры, так то его выбор, — философски согласился Ригет, сидевший на месте возницы.

Когда выяснилось, что племянники не только держаться в седлах не умеют, а и править повозкой не в состоянии, дядюшка только обреченно вздохнул и взялся за работу сам. Но взгляд, брошенный на парочку неуделков, был многообещающим. Он словно говорил 'Вы у меня всему научитесь, чему захотите, и чему не захотите тоже научитесь'.

Пока же Ригет правил, а Дэну со Светой предоставил умеренную свободу передвижения: хочешь, беги за фургоном, хочешь, сиди рядом с дядей на облучке. При желании еще можно было дышать свежим воздухом и пялиться на убегающую вдаль дорогу через откинутый для проветривая матерчатый задник повозки. Племянники дружно выбрали последний способ времяпрепровождения.

Глава 4. Тайна черной метки

Ригет вовремя подсуетился. Выехать из Забыток удалось без проблем. Никакие сердитые типы, жаждущие вырвать Дениске руки, дорогу не преградили. Повезло, что ни Огатит, ни кто другой сопоставить появление чужаков и мертвяков не удосужился. Скорее всего, местные были привычны ко всяким пакостям, преподносимым им родным краем и относились к ним философски. Или, если судить по веселым крикам и стуканью кружек, доносящемуся из трактира, принимали как повод лишний раз отпраздновать счастливое избавление от очередной напасти. К тому же, как подумалось Светлане, напасти приключались в Забытках куда чаще, чем путники.

— Дядь, а объяснить? Как мы мертвякам ванька-встаньку устроить смогли? — не утерпел первым Денис, когда повозка уже минут десять катила по проселочной дороге. — Ты ж сам говорил, у нас со Светкой дара нет. Или мы за одну ночь вдруг магами заделались?

— Это невозможно, — неподдельно удивился дикому предположению о стихийном возгорании искры дара из ничего дядюшка, даже на миг обернулся, чтобы племянничек полюбовался его скептически вздернутой бровью. — Но этой ночью вы встретили на дороге сновидений бога. Именно эта встреча изменила расклад. Когда восемь богов еще ходили по нашему миру, жрецов избирали себе сами боги и даровали им свой знак. Получивший метку избранник получал и толику божественной силы, или возможность заимствовать ее. Теологи расходились во мнениях тогда, не могут прийти к единому и поныне. Что до меня, то я считал и считаю магов мастерами, научившимися черпать из потоков силы мира черпаком, вылепленным из искры дара. Чем она больше, тем более силы способен взять маг для того деяния, к которому имеет склонность.

— Ага, значит черпаки-искры еще и разного качества у разных людей? — попытался подхватить мысль дядюшки Денис.

— Именно, потоки силы — просто вода, но какой она станет и сколько ее можно взять — все зависит от одаренного, — согласился с выводом Ригет.

— У жрецов получается иначе? У них другие 'черпаки'? — уточнил Дэн, хмуря светлые брови в попытке выстроить личные представления о новом мире.

Света только слушала невозможно головоломную беседу о невозможной магии и сама себе удивлялась. Еще вчера, после приземления на каменных плитах развалившегося храма, ее потрясало, пугало и шокировало практически все: от оживших скелетов до странного типа, назвавшегося родным дядей. Сегодня все новые условия, люди и даже нежить воспринимались как само собой разумеющиеся детали картины мира. Изменилось все. И вот теперь девушка смогла в мыслях четко поймать момент, с которого начались изменения. Отправной точкой стала беседа с Зебатом. Горячие пальцы бога легонько щелкнули ее по лбу, и она стала другой. Неужели это все случилось из-за прикосновения божества, прилетевшего в форме божественного щелбана? Как бы то ни было, а девушка мысленно поблагодарила Зебата за возможность сохранения рассудка.