Гермиона Грейнджер и Чёрная чума

Были индивидуумы, которые пытались создать кольца из органических материалов. Сделать-то можно, но кольцо из той же драконьей кости будет адски греться во время использования, так что создать можно было максимум десять заклинаний на человека.

И даже если эту кость сделать в виде вставки в металл или дерево, это всё равно слишком близко к коже и чревато потерей пальцев.

Но посохи укорачивались в жезлы, от жезлов отваливалась вся мишура, пока не осталась классическая формула: магическое ядро-резонатор, немагическая древесина-стабилизатор. Мощность как у посоха, вариативность жестов как у кольца.

А ещё они более дешёвые в производстве и могут подбираться индивидуально. Добрый дядюшка-монах делает сотню разных палочек, а его послушники берут лишь те, которые им больше подходят. И не вынуждены ждать мастерства и девяноста лет, чтобы сделать себе посох.

Волшебные кольца остались в чистокровных семьях как символы власти и преемственности, ими уже давно никто не пользуется. А вот жезлы в различных вариациях ещё остались.

Я жил в эпоху колец, что заметно по моему жестовому колдовству. Они, конечно, менее мощные, но к двухсотому году жизни ты его просто снимаешь и забываешь о его существовании — оно просто ненужным становится.

Хм… интересно, где моё колечко?..

В последние десять минут потренировались в том, чтобы чувствовать свою палочку, входить с ней в резонанс…

— Колдовать — это так же естественно, как дыхание, — вещал профессор Флитвик. — Просто позвольте себе дышать.

Драко с гордым видом демонстрировал всем белые искры, сыплющиеся из его палочки. Вокруг Гермионы кружился вихрь, растрёпывая и без того торчащие волосы.

— Мистер Фланнери, у вас проблемы? — уточнил полугоблин.

Классный полугоблин с уважаемой профессией, между прочим.

— Нет, профессор Флитвик, никаких, — отозвался я и, зажмурившись, взмахнул палочкой.

Волос ламиньяки радостно откликнулся на моё желание колдовать. Так радостно, что палочка взорвалась у меня в руках, разлетаясь обломками.

— Протего! — Флитвик не только успел среагировать на взрыв, но ещё и защитить от него всех учеников. — Мистер Фланнери, вы в порядке?

Я хотел заверить, что всё просто замечательно, но кусок древесины пронзил мне щёку, прошёл язык насквозь и высунулся из-под подбородка. Надо рот закрывать в таких случаях.

— Так, молодой человек, не волнуйтесь. Всем опустить волшебные палочки и вернуться на места. Никакого колдовства без присмотра. Сейчас я провожу мистера Фланнери в Больничное крыло и вернусь. Нет-нет-нет, мистер Фланнери, не трогайте.

О, классно, познакомлюсь с современными достижениями целителей.

* * *

Собственно, это то, что обычно происходит с кольцами, если их делать из живого материала. Можно классно наколдовать мощнейшее и изящнейшее заклинание, но не больше десяти раз.

Всего.

Больничное крыло было очень светлым и просторным, на окнах белые занавески, всё так чистенько, аккуратненько… Я как-то привык, что в домах у целителей вечно воняет зельями, всегда темно, грязно, страшно… И очень не хочется сдыхать в таком месте.

— Здравствуй, Поппи, у меня первая ласточка, — Флитвик представил меня перед ведьмой. — Взорвалась палочка во время первого единения.

— Ох-ох-ох… — медик всплеснула руками, усадила меня на кровать. — Я позабочусь о нём, Филиус, можешь не волноваться.

— Спасибо, Поппи, — полугоблин кивнул и поспешил обратно на урок.

Пока там не стало ещё больше травм, угу. Интересно, как там мои ребятишки наедине с одноклассниками себя поведут?

— Меня зовут мадам Помфри, я колдомедик. Пожалуйста, не дёргайся, — женщина в светлой мантии и переднике подошла ко мне с подносом, на котором были расставлены различные бутылочки. — Ты же не будешь плакать?

Я помотал головой. Подумаешь, деревяшка! Мой вам совет: Если вы бессмертны, никогда… слышите? Никогда! …не позволяйте дракону себя глотать. Ощущения от купания в желудочном соке так себе… Потом полегче для тела, но хуже для самооценки.

Мадам Помфри обработала ранки снаружи каким-то зельем, и у меня вся голова занемела, да ещё шею задело. Зато щепка вышла незаметно.

— Что это у тебя, апельсин? Да кто в наше время делает палочки из апельсина?.. — медик всплеснула руками. — Да, это очень жизнерадостный и лёгкий материал, но любое заклинание выше среднего его сломает!

Ответить я ничего не мог, поэтому внимал. Вообще, это была единственная палочка, что согласилась меня терпеть. Волшебные артефакты обладали характером и гордостью, и вовсе не хотели идти в руки к тому, кто в них не нуждается.

Но, наверное, мне следовало учесть, что ламиньяки всегда врут.

— Открой рот, — приказала медик. — Да, знаю, невкусно, но что поделаешь. Посиди так пока, я потом подойду.

Дамблдор даже свою палочку дал попробовать. Мы с ней очень быстро сошлись во мнении… относительно друг друга. Нецензурно так. Крепко.

А вот апельсиновая давала мне надежду. Эх!.. Надо что-то придумать. Или ну его к чёрту? Пойти в маггловскую школу, узнать, что такое электрон, как работает телевизор и автомобиль… Займусь не магическими чудесами, это тоже классно должно быть.

Мадам Помфри вернулась минут через десять, примерно в то же время пришла моя команда.

— Кадор! — охнула Гермиона. — Ты как?

Я показал ей большой палец вверх и дёрнулся, когда мадам Помфри отрывала пластырь с подбородка.

— Вамевятельно, — поделился я.

— Действие обезболивающего пройдёт через пару минут. Постарайтесь пока не разговаривать, мистер Фланнери. Но вы можете быть свободны, — мадам Помфри собрала склянки и тампоны на поднос и отошла.

— Больно было? — Гермиона посмотрела с сочувствием.

Я показал пальцами зазор примерно в толщину пера.

— Напугал всех! Что, в первый раз палочку в руках держишь?

Я показал два пальца.

— Во второй? О Салазар…

Я посмотрел на их довольные моськи. Довольные, несмотря на то, что их лидер валяется на больничной койке и страдает!..

— Хвастайтесь, что натворили! — скомандовал я обычным тоном.

Эх, прикольные ощущения от этого обезболивающего! Жаль только говорить неудобно. Я бы так ещё походил.

— Ребята начали смеяться, мол, такой неудачник, что чуть сам себя не убил ещё до первого заклинания… — начала Гермиона.

— О да, я такой, — согласился я, вставая и собирая принесённую Драко сумку.

— …но я сказала, что они все дураки и палочки взрываются только в руках у самых сильных волшебников. И что ты вообще друид, способный колдовать без всякой палочки.

— И очень талантливо замолчала, позволив им самим додумать: «А вы дерьмо драконье», — добавил Малфой. — Эй, Кадор? Ты чего? Ты… недоволен, что мы раскрыли твой секрет?

— М? Что? Не, я просто щёку изнутри щупал, дырку искал. Вы молодцы, сориентировались и меня в обиду не дали. Какой там у нас следующий урок?

— Сон, — отозвалась Гермиона решительно, хотя щёки у неё покраснели. — У нас после полуночи астрономия.

— Восхитительно, — расплылся в улыбке я. — Я люблю спать, а спать любит меня.

— За тысячу лет не выспался? — пробурчал Драко.

— Наоборот, разбаловался. Привык большую часть суток спать.

— А оставшееся время ты что делал? — заинтересовалась Гермиона.

— Чесал дементоров по капюшончикам.

— Чего-о-о-о?!! — Драко аж споткнулся.

— Ну, думать надо, прежде чем ставить тёмных существ охранять отца тёмной магии.

— А чего же ты не сбежал-то тогда?!!

— А зачем? Всё равно кругом одно и то же, война, брожения, все хотят меня убить… Лучше поспать тысячу лет, может, потом чего нового появится… И появилось.

Драко замолчал, осознавая масштаб моей личности. Ну, или масштаб ебанутости — что, впрочем, одно и то же.

* * *

Но сразу бухнуться на вожделенную кроватку нам не дали. В гостиной нас ждала делегация нашего факультета. Собрались прямо все, даже те, кого я раньше не видел.

— Кадор Фланнери, — начал Мюттью, сложив руки на груди. — Потомок друидов из закрытого сообщества. Владеющий невербальной беспалочковой магией… Как-то не верится…

— Это твои проблемы, — пожал плечами я и двинулся в сторону нашей комнаты.

— Ну что ты! — он перегородил мне путь. — Мы хотели бы верить, прямо все-все хотели бы! Но такие смелые заявления требуют серьёзных доказательств.

— Вы хотите, чтобы я колдовал? Но разве в гостиной это не запрещено? — я нахмурился с недоумением.

— Это в коридорах нельзя. И вредить чарами друг другу — тоже. И вообще, видишь, староста стоит? Она подтверждает, что можно.

Семикурсница коротко кивнула.

— Ну ладно, — я пожал плечами и взмахнул руками сверху вниз, будто переворачивая невидимую доску.

Все предметы в гостиной взлетели в воздух. Столики, кресла, ковры, чернильницы, учебники… сами слизеринцы. Только моя свита осталась твёрдо стоять на ногах.

— Есть плюсы в том, чтобы учить одно заклинание в год, — сообщил я Гермионе, чуть оглянувшись. — В конце концов ты учишься владеть им идеально.

— Финита Инкантатем! — сквозь возмущённые вопли слизеринцев послышались заклинания.

Мои чары чуть не развеялись, но я вовремя успел их восстановить.

— Как вам? Достаточное доказательство? — спросил я у медленно плывущего в воздухе Мэттью.

— Да, только спусти нас на землю!

Я опустил руки, и все слизеринцы вместе с диванами, подушками, коврами, чернильницами, подсвечниками и гобеленами рухнули на пол.

— Знаете, скорее всего, я гораздо чистокровнее всех вас вместе взятых, — произнёс я, глядя, как будущий цвет аристократии с матюгами поднимается на ноги. — Но это совершенно не мешает мне общаться с интересными людьми, какого бы происхождения они ни были. В конце концов, это не моя заслуга, а моих родителей. Терять друзей из-за глупых предрассудков? Терять время на бессмысленную вражду? Совсем бессмысленную, победителю не достанется ни замка, ни артефакта какого-нибудь крутого, ничего. Так что, ребят… Давайте жить дружно?

* * *

Гармиона и Драко решили заняться более полезными и интересными вещами, нежели сон. Например, деланием домашнего задания, обсуждением моей персоны или разницы между миром магов и магглов. Ну решили так решили, моё какое дело… Я только попросил разбудить меня пораньше, чтобы мы успели сходить в совятню и отправить письма, а так…

Угу, разбудили. И даже отправили. А вот во время урока они уже клевали носом и четверть лекции пропустили зевая. Только с многолетним опытом приходит понимание, какие правила и рекомендации написаны для твоего же блага, а какие — можно и нужно нарушать.

Утро было доброе, солнечное… Я потянулся, отмечая, что подвальная имитация окна светит необычайно жизнерадостно. А вот моя банда зарылась поглубже под подушки, не желая радоваться новому дню.

— Подъём, команда! Новый день — новые чудеса! — громко объявил я.

Дети начали очень неохотно выползать из кроватей и плестись в ванную под мой демонический хохот. Впрочем, моё темнейшество очень быстро побили подушками и сообщили, что даже абсолютному злу не дозволено быть таким счастливым с утра.

Среди слизерицев вечером прошли свои брожения. Во всяком случае, был наведён первозданный порядок и с нами начали здороваться. Хотя, кажется, моё счастливое и громкое «Привет!» вызвало у некоторых зубную боль.

В любом случае, за завтраком от нас теперь не отсаживались. Что, кстати, неудобно, теперь им даже подслушивать специально не надо, чтобы узнать, о чём мы треплемся.

Прилетели совы. И под мой восторженный смех наша часть стола оказалась под бомбардировкой чего-то небольшого, но увесистого.

— Ой, простите, это мне! — спохватилась Грейнджер, собирая снаряды.

Сосед, скорчив рожу куриной попкой, отсел. Сочувствующие отважному дипломату тут же дали ему салфеток и даже помогли очищающими заклинаниями.

— Что это, Грейнджер? — спросил Драко, не спеша открывать упавшее ему письмо.

Он какой-то невообразимой магией аристократии умудрился не запачкаться.

— Книги. Детские энциклопедии и буквари, — отозвалась Гермиона, заглянув под обёртку.

— Эскуро! — староста над нами сжалилась и наложила чистящие чары.

— Спасибо! — я улыбнулся ей счастливо и радостно.

Та строго кивнула. Мол, мы же один факультет… И мы не хотим, чтобы вы нас позорили своими грязными мантиями.

— Так быстро… — упавшим голосом произнес Драко.

— Ну, они просто упаковали мои книги… А, ты про письмо. Что там?

Малфой глубоко вздохнул и решительно открыл конверт. Вчитался, бледнея до синевы. Затем покраснел, до состояния мака и бухнулся лбом об стол.

— Да что там? — я сгорал от любопытства.

Малфой, не отрывая головы от стола, приподнял письмо, мол, читайте сами. Мы с Гермионой переглянулись, и девчонка выхватила письмо.

— «Дорогой сын! — начала она, откашлявшись. — Что же, как ты знаешь, твои предки бы не одобрили такое решение. Мы всегда были крепко связаны с людьми нашего круга и не терпели выскочек вне его. Однако время всё меняет, появляются новые возможности и новые достойные люди. Надеюсь, твои новые друзья будут стоить и твоего времени, и твоей вражды с факультетом. С пожеланием только добра, Люциус Малфой».

— Эм… Драко? Что такого-то? Ты почто обеденный стол бьёшь? Всё же хорошо? — спросил я.

— Вот именно! Как отец мог?.. Как он вообще так легко… разрешил мне общаться с грязнокровкой? Где обещание забрать меня из Хогвартса? Лишить сладкого на всю жизнь? Он что, врал мне всю жизнь, что магглы — существа второго сорта?!

— Ну, ты общаешься с Гермионой и до сих пор не умер от омерзения, — подсказал я, а Грейнджер стукнула меня ногой. — Вообще, люди могут менять своё мнение в зависимости от обстоятельств. Например, когда на тебя несётся озверевший пёс с желанием загрызть… Или когда твой сын заводит сам себе щеночка… Ау! За что?!

— Ты только что назвал меня питомцем, — отозвалась Гермиона, только что давшая мне непочтительный подзатыльник. — Возможно, отец любит тебя больше, чем ненавидит магглов?

— Это вряд ли, — Драко повернул к ней голову и посмотрел на неё с сомнением.