Но без достойного характера любые навыки бесполезны. Взять хотя бы «кукурузника» Хрущева с Горбачевым, немало поспособствовавших развалу своей страны. Или Сталина, несмотря на всю его жесткость и даже жестокость, а может и благодаря этим качествам, немало сделавшего для своей страны. Но вернемся к нашему натуральному блондину. Из канонного Алистера мог выйти приличный правитель, но для этого требовалось его перевоспитать. Я же не намерен оставлять это на произвол судьбы, не подкрученной биоварями. Да и думается, в качестве правителя он позаботится о достойном будущем для своих друзей.
Нда, звучит как-то излишне меркантильно, но я и не желал изображать дружбу с бастардом из-за выгоды, как мог бы подумать некто, узнавший мои мысли. Нет, я собирался стать вполне настоящим другом. Но моя совесть не видела ничего плохого в том, чтобы дружба еще и пользу приносила. Тем более что этот Алистер производил на меня приятное впечатление. Глаза умные и любопытные, не боится ответственности. Разве что излишне серьезен и холоден для ребенка, да привычные шутки отсутствуют. Но думается мне, что это маска, за которой так удобно прятать боль и одиночество.
С другой стороны, странно наблюдать подобную картину целую неделю, почти постоянно смотря за будущим королем и не слыша от него ни единой шутки. Не мог же он подкалывать окружающих только в то время, когда я отлучался в уборную или же спал!? Хотя кто его знает, в этом мире возможно практически все что угодно.
* * *
Прошла уже неделя с тех самых пор, как братья недоВинчестеры (их настоящую фамилию я так и не знаю, хотя они довольно часто наведываются к рекрутам и подкалывают меня) отвели меня в расположение казарм. С тех самых пор я порядком утомился от каждодневных тренировок и практически ничего не добился на ниве знакомства с Алистером.
Хоть какой-то диалог удавалось наладить на совместных тренировках (где нас часто ставили вместе). К слову, на них юный служитель церкви предпочитал использовать щит с мечом. Я же отдал предпочтение мечу и кинжалу. Хотя не то чтобы у меня хорошо выходило… А вот к стрельбе меня не подпустили. Мол, учиться пользоваться луком мне уже поздно. С арбалетом же рано, физически не справлюсь. Да и дорогущие они, просто жуть. Зачарованный и магически укрепленный арбалет стоил не меньше хороших латных доспехов. А за один полный комплект таких доспехов вполне можно было выторговать деревушку-другую, причем не из худших. Но я не хотел быть беззащитным на дистанции превышающей длину клинка (вдруг мана кончится в самый неподходящий момент?), и инструктор, сдавшись после моего трехдневного нытья, согласился научить меня бросать ножи.
Дело это, конечно, трудное, и требует особого усердия. Зато руки не так сильно устают, как от махания мечом. Плюс тренируются выдержка и усердие. А еще разрабатывается рука. Требуется хороший глазомер, слаженность и плавность движения, зато каков результат! Латы я не пробью, а вот в стык между деталями доспеха точно смогу вогнать нож — например, между шлемом и нагрудником, и противник просто захлебнется кровью.
Кольчугу пробить трудно, но возможно. Хотя это еще уметь нужно. К счастью, металл тут хоть и не столь редок, как мне думалось, однако цены на него были вполне приличными. А уж изделия из него... хорошо хоть, что пока мне тратиться не надо и все необходимое предоставляют храмовники.
Но, что-то я увлекся. Итак, меня стали учить метать ножи. Дело это полезное, и все храмовники худо-бедно этим владеют, потому, как мало ли в какой ситуации окажешься, преследуя отступника. Меча в руке может и вовсе не оказаться, а тут короткое движение — и тот же человек почти наверняка убит. И вот я методично метал в мишень ножи... ну как метал — большей частью они пролетали мимо, а то и вообще летели в мишень не острием, а рукоятью.
Конечно, даже рукояткой можно оглушить разумного, если знать, куда и с какой силой бросать. Но сейчас от меня требовалось научиться попадать в цель. А более хитрые премудрости буду постигать после освоения азов.
Кстати, возникал естественный вопрос. Почему меня не начали обучать магии? Все было очень просто. Первый чародей буквально настоял, чтобы сначала дождались лучшую целительницу круга. Которая осмотрит меня после того, как вернется от одного из баннов, возжелавшего помощи магов.
— Твоя рука делает слишком резкое движение, и держи рукоятку мягче, — неожиданно посоветовал мне Алистер, не слишком охотно отрабатывающий основные приемы с двуручным мечом.
Вы только посмотрите, его будущее величество снизошло со мной поговорить! Какое счастье! Конечно, ничего подобного я говорить ему не стал, а кивнул:
— Может, покажешь? Мне так проще понять будет.
Прислонив к стене (мне показалось, или на лице его мелькнуло облегчение?) свое оружие, он подошел ко мне и, взяв в руки несколько ножей, вначале встал в стойку, продемонстрировав положение руки в момент замаха, и метнул пару ножей в мишень. Вау, почти в "десятку" оба! Мне бы так!
Заметив, что я больше увлечен результатами, чем процессом, блондинчик повторил движения еще несколько раз. Только гораздо медленнее. И это помогло мне найти ошибки.
Перед броском бастард оценивал баланс ножа и хватался за то, что было тяжелее. Т.е. у ножа с тяжелым лезвием он брался за него и так же для перевешивающей рукоятки. Хватки для лезвия и рукояти тоже отличались. Ну, и последнее отличие заключалось в том, что ножи бросались под наклоном руки. Позже Алистер объяснил, что угол наклона различается в зависимости от дистанции до цели. И чем меньше до мишени, тем ближе запястье к предплечью.
Объяснял он мне премудрости метания железок еще долго, до самого обеда, на который мы и пошли вместе. Друзьями нас называть было еще рано, но приятелями можно. Ему понравилась пара моих шуток про некоторых послушников, которые, к слову, вполне были приняты и самими объектами шуток. Стена, вызванная тем, что я не просто очередной рекрут, а чуть ли не любимчик начальства — что всегда не приветствуется в подобных кругах — дала трещины, и я стал понемногу обживаться в казармах храмовников.
После трапезы, вполне сытной (храмовники пусть и монахи с оружием, а одной рыбой сыт не будешь, так же, как и овощами. К тому же, организмам подрастающих воителей много чего нужно. Да и Грегор был вполне толковым командиром. Можно было "батей" его назвать. Так что пища оказалась сытной и разнообразной), мы отправились... учиться. Читать, писать, считать.
Поначалу это показалось мне странным. Однако потом я понял, что все вполне логично. Каждый рекрут, прошедший все испытания и доказавший свою верность Церкви и ордену, посвящался в рыцари. Эти ребята ничем не отличались от тех, кто были в моем мире — они могли не иметь наделов и замков, однако основам наук были обучены. В рекруты брали всех, кто изъявлял желание стать защитником Церкви, а еще обладал подходящим здоровьем и умом.
Так что с отпрысками знатных домов и родов тут соседствовали дети пахарей, кузнецов, торговцев, плотников и других вольных граждан Ферелдена, которые особыми средствами и не располагали. Как и в моем мире, в эпоху позднего средневековья.
И я, пускай и знавший эти самые основы благодаря домашнему воспитанию, с удовольствием сел за учебный стол в компании Алистера. Ведь студенты — те же школьники по части проказ, только шалости посерьезнее будут. А я был рад повеселиться в свое удовольствие, проживая второе детство.
* * *
**
Прошли еще долгие две недели, прежде чем пресловутая лучшая целительница вернулась в башню и меня вызвали в кабинет Первого Чародея. Которому так не терпелось услышать мнение магички.
К слову, за эти две недели я все-таки научился попадать в мишень ростом с человека каждым третьим-пятым броском. Еще усвоил пару атакующих и защитных позиций и начал входить в ритм тренировок. А самое главное Алистер начал считать меня другом. До полного доверия было еще далеко. Но после того, как треснул первый лед, отношения стали налаживаться. Что было видно в поведении, потраченном на мою компанию времени и нескольких дружеских шутках.
Так, мы вместе подшучивали над местным "Ромео", которого пару раз мы с Алистером как бы случайно заставали за... различными непотребствами, как сказала бы моя матушка из родного мира. К слову, дело у них дальше поцелуев и не зашло ни разу. То ли отношения у них были вполне традиционными, то ли она не давала волю его рукам, а может мы обнаруживали себя как раз в тот момент, когда дело шло к этому, тем самым полностью отбивая у голубков то тонкое настроение.
В итоге, каждый раз мы то и дело обнаруживали себя, послушник (вполне себе успешный и, судя по разговорам недоВинчестеров, имеющий большое будущее в рядах ордена, если не сглупит, конечно) вытаскивал меч и с багровеющим от злости пополам со смущением лицо, бежал за нами, грозясь устроить Истязания спецом для нас.
Мы же с хохотом (я ржал как конь, а Алистер усмехался в своей манере) удирали, не забывая пригибаться от пущенных милашкой-магичкой различных мелких заклинаний вроде сильной икоты, позеленения кожи, частичного превращения в животных и прочих различных неудобств. А то не хотелось идти на поклон к братьям-капитанам, потом получать от Грегора и Ирвинга, поскольку те бы непременно допытывались, как и от кого мы получили и в хвост, и в гриву, а сказать не могли, потому что обещали молчать. Да и нехорошо это — влюбленных сдавать...
Парень постоянно грозился нас "утомить" в спаррингах. Но, к нашему счастью, отходил он быстро. Да и Дин постоянно подкалывал его на тему "когда ты уже станешь мужчиной". На это послушник реагировал смущением и дистанционированием от нас до следующего сеанса подглядывания.
Но вернемся к делам насущным, в кабинет Ирвинга.
— Здрасьте, Первый Чародей. Вызывали? — поздоровался я, едва ли не влетев в кабинет главного мага Ферелдена.
— Добрый день, Алан. Как у тебя отношения с юными учениками храмовников? — маг как-то виновато посмотрел на меня и жестом предложил сесть.
— Обычные ребята, не хуже чем в моей деревне. С некоторыми даже сдружился, — ответил я, усаживаясь на стул для посетителей
— Слышал я, ты даже с весьма холодным Алистером общаешься, — Ирвинг хмыкнул в свою бороду.
— Он умен по сравнению с иными детьми. Не боится чего-то нового и просто отличный парень для тех, кто сумеет заглянуть под маску отчужденности. Мне это удалось, — я пожал плечами.
Дальше мне пришлось ответить еще на ряд вопросов (как тренировки, не обижают ли послушники, нормально ли я ем, каковы мои успехи и прочее), в общем-то, типичных для заботящегося о коллективе руководителя. Коих на моей родине было мало. Да и тут не то чтобы много. Пока я отвечал на эти вопросы, появилась и сама виновница вызова — та самая магесса, без которой меня не хотели осматривать и начинать обучать магии.
Я не сильно удивился тому, что ей оказалась Винн — еще по игре она отличалась тем, что частенько лечила спутников главного героя своими заклинаниями. Да и тут у нее была репутация первоклассного целителя. На будущее — ее стоит держать позади отряда битве и даже прикомандировать в охрану кого-нить из членов моей будущей "банды", хе-хе.
А пока вернемся в кабинет Ирвинга. Так вот, в помещение "вплыла" сия магесса, тем самым закончив мой допрос. Стоит отметить, что она выглядела... довольно привлекательно — еще бы, ведь до канона было еще лет так двадцать с небольшим, потому-то и выглядела волшебница... зрело, скажем так. И, судя по немного блеснувшим глазам Ирвинга, чья еще не седая, а каштанового цвета борода, свидетельствовала о том, что не только я так думаю.
— На этом мы прервемся. Итак, Алан, познакомься, — он сделал жест в сторону вошедшей, — Винн, лучшая среди нас целительница (как раз в Круге и преподает навыки лечения).
— Доброго вам дня, — поздоровался я с будущей напарницей.
— Должно быть ты тот малыш, что поджарил этому похотливому извращенцу пятки, — посмотрела на меня целительница.
— Винн! — Ирвинг предупреждающе повысил голос.
— Что? Не вашу же грудь пытался лапать этот мерзкий самовлюбленный тип, — возмутилась магичка.
— Винн, — вздохнул маг. — Ульдред мало кому нравится, но это же не повод забывать об элементарной вежливости и воспитании.
— Помяни мое слово, Ирвинг, его интерес к запретной магии до добра не доведет. Настанет день, когда мы все об этом пожалеем, — буркнула целительница.
Как говорится, твои бы слова да Создателю в уши... только не думаю, что до него дойдет — стольких последователей приходится слушать. К тому же, согласно догматам Церкви он слушает лишь Андрасте. А говорить о том, что через пару десятков лет тут будет чуть ли не резня бензопилой, причем именно по его вине, нет смысла. Еще решат, что демон вселился. Да и подслушивать, как говорится, нехорошо...
— Винн, тут ребенок, а ему знать это ни к чему. Или ты хочешь поупражняться в коррекции его памяти? — вкрадчиво поинтересовался маг, и Винн тут же замолчала. Что-то я не особо понял, о чем речь, только вот пятой точкой чувствую, что мне этого знать не надо.
— Простите, Первый Чародей, я погорячилась, — склонила Винн голову, из-за чего ее волосы (длиной до лопаток — вот тебе и неканон!) скрыли ее лицо.
— Я понимаю тебя. Однако давай вернемся к Алану, — тепло улыбнувшись, маг повернулся ко мне, — тебе уже сказали, чем он... отличается?
— Да... однако я не понимаю, почему вы с Грегором все же решились на... подобное? — в голосе женщины чувствовалась злость.
— Ты же знаешь упертость этой старой ржавчины. А то, что нельзя отменить, нужно проконтролировать и свести ущерб к минимуму,— вздохнул Ирвинг.
— УЩЕРБ! Теперь это так называется? — вспылила целительница, и ее глаза буквально запылали от ярости.
— Винн, дорогая, успокойся. Тут же ребенок, — Первый чародей даже попятился к стенке. Признаться, и я струхнул. А еще понял, что магичек НИКОГДА и ни при каких обстоятельствах не стоит злить. Да и вообще остерегайтесь злить женщин.
— Как вы можете подвергать риску учеников!? Они же... ДЕТИ! Ладно, Грегор — он постоянно муштрует своих послушников, я уже не раз высказывала ему недовольство по поводу чрезмерного применения лириума в обучении и на службе... но ты, Ирвинг!? От тебя я подобного не ожидала... — постепенно голос волшебницы угрожающе стихал. Есть такой тип людей, которые, приходя в ярость, не повышают, а наоборот, понижают голос. И такие люди, как правило, намного страшнее.
С трудом мне удалось подавить желание спрятаться под стол к чародею, да и не думаю, что Ирвинг сам был далек от подобного желания. Слова мага, казалось, были бессильны. А магессой будто овладел Справедливость в обход событиям канона — только яростного света из глаз не хватало.
