Город на Перекрестке

В дорогу собирался сам Катакан, Ребелла и еще пятеро федералов, которых я не запомнила по именам. Все — в высокотехнологичной броне, способной выдержать выстрел турели среднего калибра, а потому похожие друг на друга как близнецы. Матово-серый материал-хамелеон, круглые шлемы, гибкие подвижные сочленения суставов.

Охрана выглядела похоже, только доспехи на них были черные. Лайт тоже отправлялся с нами, сняв шлем, и сейчас он, уже полностью экипированный, рычанием подгонял своих наемников, аккуратно навешивающих поверх гладкой брони оружие.

Интересно. В прошлые отряды выезды не экипировались так полно. Попроще были и доспехи, и техника.

Ребелла, подскочив ко мне, попыталась надеть шлем и нечто вроде бронежилета. С трудом отказавшись от слишком материнской заботы, убедив, что непривычное оборудование лишь стеснит и доставит неудобство, случись что, и не замерзну, по погоде одета, поманила пальцем Барста, стоящего поблизости, но благоразумно не лезущего под руку Катакану и Лайту.

— Слушай, я сегодня еще маман не отписывала, передай ей, как с боссом связываться будешь, — аккуратно сунула ему в руку небольшой чип, — последние обновления с карты Разлома. Копию снять разрешаю.

— Сделаю. Ты там осторожнее, — хмуро буркнул Барст и зевнул.

— Да уж буду. Как-то не нравится мне это все.

Я посмотрела на едва светлеющее небо. Прозрачный полог над Разломом так и дрожал, заставляя преломляющиеся в нем лучи плясать, разбрасывая алые и лиловые блики на скалы.

— Сегодня будет беспокойный день. Много разрывов...

— С чего бы?

— Так пелена над Разломом.

— Какая такая пелена? — и такое удивление было в голосе Барста, что я переспросила.

— Ты что, правда его не видишь? Полог такой, полупрозрачный, над Разломом, — очень интересно.

— Нет, — он прищурился.

— А он там есть...

— Кхм, ты извини, а ты уверена?

Я зашипела.

— Лады... не спорю, ну а ты вообще человек?

Что вообще за вопросы?

— Хм? Не хомо, не баст, сам знаешь, — я прищурилась. — А так — человек разумный.

— Ну, если ты это нечто видишь, а остальные нет... — Барст хмыкнул многозначительно. — Что разумный — не спорю, но больше ящер, да?

— Не хладнокровное. Что-то еще надо проверить. Н-да, интересно...

— Будешь должна!

— Ха! Не дождешься!

Я оскалила зубы в улыбке. На что Барст продемонстрировал кулак, украшенный примитивным лакированным кастетом.

— Эй, — крикнул кто-то от квадов, — Шера! Ты едешь?

— Да! — резко развернулась. Бросила Барсту, — Позже договорим!

И побежала к начавшей движение колонне.

— Ну, так какую теорию вы сегодня будете подтверждать? — плюхнувшись рядом с Ребеллой на пружинящее сиденье, спросила я.

Квады, похожие на металлических многоколесных гибких гусениц, осторожно выруливали через раскрытый в защитном куполе проход. Каждый из них на миг притормаживал, попадая на открытую всем ветрам, усыпанную острой каменной крошкой равнину, давая время водителю включить индивидуальную защиту.

Мы шли третьими. Водителем за рычагами устроился один из наемников, улыбчивый парень, из оружия предпочитающий всем прочим огнеметы и небольшой рельсотрон, к которому я с большим интересом приглядывалась. Как так удалось миниатюризировать систему, чтобы сохранить убойную силу на уровне БольшогоБро, стоящего на одной из полуразрушенных высоток Города при длине дула не больше руки?

Сзади, на гибкой членистой сцепке, мы тянули два больших упакованных в пластосталь кофра, открыть которые можно было только спецключом. Широкие ведущие колеса уверенно пожирали километры, под темными пластинами гусениц хрустела каменная крошка, мелкий гравий барабанил по днищу, покатая крыша прикрывала от лучей восходящего солнца, тревожно преломляющихся в невидимой никем линзе.

Женщина, сидящая рядом, рядом излагала идею. Федералам удалось выявить цикличность в активности порталов, точнее, некое подозрение на сложную двойную спираль, связанную с вращением планеты, положением нашей солнечной системы в пространстве-времени и перемещением каких-то полей. И конечно же, они подозревали, что изначально Разлом был вовсе даже не нестабильным пространственно-временным разрывом и опасной аномалией, а системой перемещения в пространстве. Очень древней, разрушенной в результате не менее древнего конфликта. И ставили перед собой амбициозную цель восстановить эту систему.

Выслушивая спич Ребеллы, кивала в нужных местах, а сама прикидывала, что я такого могу увидеть, чего не могут увидеть приборы, да и люди. Спектр-то зрения мы проверяли! Может, это вообще — не зрение. Мозг это такая штука, нежная, на сканах ничего особенного мы не нашли, а препарировать наживую я не дамся.

По накатанной колее квады доехали первого провала и осторожно, гуськом съехали на извилистую тропу, ныряя в тень скалы. Резко похолодало. Слева от узкой тропы тропа крошится под колесами, осколки камней сыпятся с отвесного обрыва в неизведанные глубины. Справа встает неровная стена, словно сложенная из разноцветных горизонтальных плит. В ней мешаются черные маслянисто блестящие плиты, красно-бурые осыпающиеся мелкой крошкой прослойки, серо-бежевые пористые слои мягкого камня и мелкие включения то ли ржавых артефактов, то ли предыдущих незадачливых исследователей.

Вверх поднимаются оплывшие пики скал, и все меньше становится обзор сине-бордового дрожащего неба. С последнего квада в воздух поднялась волна модифицированных Варлоков. Я активировала датчики, щелкнув по запястьям, не смотря на мерцающий нежно-голубой купол, отбрасывающий блики на сидящих внутри людей, делая их похожими на ледяные статуи. Ребелла уткнулась в планшет, я же внимательно рыскала взглядом по окрестностям.

Вперед, вверх вправо-влево, на датчики. Которые вдруг взорвались писком. Вздыбились тонкие перышки на макушке. Дернувшись вперед, вцепилась в плечо водителя.

— Щиты! На максимум! По цепи!

Зашипев от боли, тот дернул рычаги. Генераторы взвыли. В синюю стену слева врезались длинные острые осколки, распластались осьминогами и в белой вспышке — исчезли.

Водитель фыркнул, разминая плечо. Я прошипела извинения. Слишком сильно сжала. Ребелла так и не оторвалась от планшета.

— Спасибо. Неожиданно оно.

— Не за что. Это Разлом. Базовые навыки выживания.

Караван, не притормаживая, двигался дальше и дальше. Квады взобрались на осыпь из мелкого ало-золотого песка, вытекающего из щели в стене, на развилке снова нырнули вниз, мимо большого темного остова какой-то техники имперских времен. На его макушке гордо сидел полусферический датчик, изредка подмигивая алыми светодиодами.

Узкая тропа петляла между скалистых отрогов, торчащих белыми скелетированными зубьями из сизых откосов. То тут, то там из земли поднимался парок, зеленовато-синим струйками поднимающийся к небу. Тьма потихоньку сгущалась, не смотря на то, что наверху вовсю шпарило солнце Перекрестка.

Тропа еще раз вильнула и нырнула под низкий козырек из плотного белого камня, в котором вязли лучи детекторов. Регулярные вкрапления синего и красного позволяли составить впечатление, что это кусок какой-то стены, сплющенной под весом пары-тройки скал. Дальше квады перескочили на другую сторону каньона по наведенному временному посту и двинулись вдоль темной слюдяной стены вверх.

Оплавленные треугольные вкрапления похожи на осколки дронов, почему-то протаранивших стену.

Я постоянно перемещаю поле обзора. Да, я нервничаю. Это мой первый выезд и вернуться без добычи просто позор. Но, как назло, вокруг — ничего осязаемого и интересного. Только хрустят под гусеницами какие-то ржавые обломки. Судя по всему, останки техники неудачливого разведчика.

В небе дрожит полупрозрачная пелена, блики пляшут на стене, иногда слепя водителей. И наш — не видит, как из-за края пропасти выползает тонкая зеленая струйка, наматываясь на переднее колесо.

Бросаясь вперед под испуганный вопль Ребеллы, резко торможу, хватаясь за рычаги и резко тормозя. Водитель, обернувшись, злобно рявкает и замолкает, потому что квад резко дергается и ползет к краю. Ребелла, распахнув дверь, выпрыгивает с другой стороны, я рыбкой выныриваю следом, и охнув, наблюдаю, как весь караван медленно сползает в пропасть, а над ней уже начинает клубиться нечто неоформленное, темное.

Полыхнули щиты, отрубая щупальца, команда дружно полыхнула огнем, потом провал залил белый свет, играя резкими тенями на лицах и технике. И все снова затихло, погрузившись в сумрак.

Нагнувшись, я подобрала кусок ржавого железа, повертела в руках, и, улыбнувшись, засунула в один из кармашков плаща.

Ребелла выдохнула, сбрасывая шлем.

— Здесь всегда так?

— Как так? Я здесь первый раз.

— Ну, нервно. И почему ты все время вертишь головой?

— Держу круговой обзор. Первое правило выживания в Разломе.

— Но ты же здесь в первый раз? — и столько подозрения в голосе.

— Это вообще — первое правило выживания, — я успокаивающе помахала рукой авангарду. Лайт закинул за спину пушку и оседлал свой открытый квад.

— О, кажется, это уже не первое Первое правило выживания?

— Они все первые, — хмыкнула я, залезая внутрь.

Внутри зудело какое-то странное чувство.

Равномерное движение восстановилось, и вскоре караван выехал на ровную площадку, покрытую ровным слоем мелкого красно-черного песка. Странно ровный полукруг обрывался и уходил вниз ступеньками, а окружающие скалы казались не только выветренными, но и каким-то оплывшими, словно старые пластиковые отливки.

Квады выстроились полукругом под скалами и началась работа. Я, выбравшись из-под защиты, отошла подальше, наблюдая, как наемники расставляют датчики охранного периметра, а Варлоки один за другим садятся на свою платформу, встраиваясь в зарядные гнезда с громкими щелчками. Катакан занялся разверткой наглухо закрытого бокса, который неожиданно начал раскладываться прямо в пыли в прямоугольную панель с серебристой аркой в два человеческих роста высотой.

Рядом разворачивались другие кофры, собираясь в миниатюрную лабораторию. По пультам, панелям и прочей электронике побежали огни, образуя в сумраке узорную волну алого и белого огня.

Я на мгновение прикрыла глаза.

Это опасно, так играть с непредсказуемыми силами Разлома. По спине непрерывно бегали мурашки, и я по кругу обошла воздвигнутую арку, группу техников, которыми командовала Ребелла, и встала у самого края защищенной зоны.

Взгляд постоянно перебегал с камня на камень, с неба под ноги, по периметру территории, отмечая легкую, постоянную дрожь пространства и пульсацию огней. Техника гудела, все набирая мощность.

Я обратила внимание, что Катакан и Лайт, пренебрегая техникой безопасности, стояли у самой арки и что-то бурно обсуждали.

Я не вслушивалась, буквально всем телом ощущая, как напрягается метрика пространства. Метнулась взглядом по сторонам, и двинулась обратно к пультам:

— Ребелла, послушай, кажется, вам стоит...

Договорить я не успела. Прямо передо мной в арке дрогнул воздух, с визгом что-то треснуло, хлопнуло и задымилось, по металлу побежали ослепительно-яркие разряды энергии, с чавканьем сгустились в колыхающийся ртутно-серебристый ком в центре и, вспыхнув, брызнули в разные стороны.

От длинного хищного протуберанца я увернуться не успела.

7.

Мир мигнул.

Тьма сменилась светом, потом был короткий полет под звенящий в голове крик, удар, еще один, швырнувший меня еще дальше и приземление на что-то мягкое. Боком. Перекатившись по кому-то, отчетливо охнувшему, приземлилась на четвереньки и проморгалась, прогоняя плывущие перед глазами белые пятна.

И замерла, обнаружив, что смотрю прямо в темную бездну с крутого обрыва. Осторожно подняла голову, осмотрелась. И не стала сопротивляться, когда кто-то оттащил меня от края.

Вокруг все еще был Разлом. Но — другой. Пугающе аккуратный, из светлого камня, спускающегося вниз гигантскими аккуратными ступенями. Небо над ним — ярко-фиолетовое. А на противоположной стене, на широкой площадке, на металлической круглой пластине в окружении спиралевидных красно-черных колонн огромное каменное кольцо, затянутое серебристой дрожащей пленкой.

Я расцепляю руки, придерживающие меня за талию.

Оборачиваюсь.

Ну, по крайней мере, я проскочила в портал в хорошей компании.

Пыльный Катакан и помятый Лайт задумчиво изучали меня. Я изучала их в ответ. Живые, не переломанные, без шлемов. Судя по всему, приземлилась я на Лайта, он почему-то без части своего высокотехнологичного доспеха.

Молчание затягивалось. Катакан внезапно заинтересовался коммуникатором на запястье. Лайт пождал губы и погладил рукоять единственного оставшегося фазера.

Ну, эксперимент можно считать успешным. Хотелось покричать, но, скорее всего это

Пожав плечами, я отвернулась, и снова начала осматриваться. Мы стояли на открытой всем ветрам площадке из белого камня, расположенной чуть ниже площадки с портальным кольцом. Не смотря на отсутствие в небе солнца, казалось, что здесь и сейчас царит полдень, а источник света расположен прямо над нашими головами. Пленка в кольце продолжала дрожать, подчиняясь каким-то силам, но выглядела стабильной и гаснуть вроде не собиралась.

Каковы шансы на то, что, ступив в нее мы попадем назад, на Перекресток, а не куда-то еще?

Я подошла ближе к краю, заглянула вниз. Правда, стена спускалась вниз широкими ступенями, ущелье сужалось и постепенно терялось в тени. Прикинув расстояние, решила, что долечу. И буду пробовать.

Вот только...

Обернулась. Увлеченный Катакан, улыбаясь, держал на ладони Варлока. Тот, как живой, топорщил панели-крылья и пищал. Перед ними плавал голоэкран, на котором медленно прорисовывалась карта этого места. Лайт, раздраженно морщась, набирал что-то в комме, судя по экрану, проверяя безопасность биосферы.

Я глубоко вдохнула.

Дышалось легко. Тело ощущалось по-другому, словно сбросив половину веса.

— Ну, как прошел эксперимент? — спросила подошедшего федерала.

— Успешно, — хмыкнул Катакан, отпуская Варлока.

— А есть идеи, как вернуться назад и донести эту успешность до остальных ваших? Я домой хочу, да и на Терра Нову слетать интересно.

— Придумаем что-нибудь, — отвлеченно пробормотал саториец.

Лайт устало вздохнул.

— Я прошу прощения, мой недосмотр. Кажется, Ребелла немного перегрузила установку.

— Вы говорите, подобное случается регулярно?

— Увы, однако так далеко нас занесло впервые.

— Не особо, — я хмыкнула, еще раз втянула в грудь воздух, пытаясь понять, каким ароматом напоен воздух, и прикрыла глаза. Очень странные ощущения. И кажется, здесь совсем не холодно. — Всего пара сотен метров и один портал.

— Хм? Все жители Перекрестка столь неуместно оптимистичны?

— Либо мы вернемся, либо не вернемся, и в этом случае, ну, придется возвращаться другим путем. Оптимизм — необходимый навык для выживания на Перекрестке.

Катакан фыркнул, ловя Варлока. Тот сел на раскрытые ладони ученого, и тот ласково улыбнулся, структурируя полученную информацию.