Адмирал Штерн... Честный, справедливый, свободный настолько, что окружающие считали его сумасшедшим, он идеально подходил для рыцаря новой веры. По справедливости, место ему — среди внуков Даждь-бога. Но справедливости без людей нет в этом мире, а люди назначили его на пост адмирала европейского космофлота и главного врага космической России. Мне искренне жаль этого великого человека. Против новой, только начинающей осознавать себя силы он оказался один. Рядом с ним — лишь штабные офицеры. Чистенькие, аккуратные, трудолюбивые... В период великих исторических потрясений его возможные друзья оказались с другой стороны фронта. Не повезло.

Шаг третий

Матка-2, "Внуки Даждь-бога"

— Тэк-с, хохлы, — неприязненно сказал комэск-1. — Вот вам новый "Чёрт". Вот два сопровождающих специалиста от завода-изготовителя. Осваивайте технику. Да, и вот вам командир экипажа. Новые истребители — четырехместные, командир — офицерская должность. Кончилась ваша вольница.

Заместитель комэска по работе с личным составом неловко им кивнул.

— А-а?.. — нашелся стрелок.

— Ну-ну? — поощрил комэск.

Пилот кашлянул, переглянулся с командиром.

— Почему — хохлы? — промямлил стрелок. — Где они и где Россия?

— Буревой, Огневой, Стрежевой! — пожал плечами комэск. — Хохлы, без вариантов. Не нравится, поменяйте опознаватели. Еще вопросы? Тогда осваивайте машину.

И комэск с озабоченным видом удалился в осевую, ведущую к складам вооружений. Сопровождающие специалисты проводили его недоуменными взглядами — по их представлениям, комэск был обязан принимать новую технику совместно с экипажами. Экипаж "семерки", отлично представлявший, чем именно займется комэск на складах вооружений в компании с интендантами, вносить ясность в ситуацию не пожелал. У них имелась проблема гораздо более серьезная, чем тихий алкоголизм комэска-1.

— Кэптэн Джонс, нут как вас угораздило? — вздохнул стрелок. — Служили в штабе тихо-мирно, и служили б до пансиона, что вам мешало?

— Олег, я не из первого отдела! — безнадежно возразил офицер. — Я...

— Вы очень неразумно говорите вслух то, что высмотрели в личных делах! — резко сказал командир. — Господин офицер. Никогда — в обществе — не называйте — нас — по именам! Очень просим.

— А то что?

— Да то, что европейцы местью не гнушаются, а резидентура их по базе внаглую ходит! И выйдет очередной обмен пленными неполным. Вернут некий экипаж матки-2 без голов!

— Мы еще жить хочем, — проникновенно сообщил стрелок. — Очень хочем.

— Хотим, — машинально поправил офицер.

— Грамотный! — обрадовался стрелок. — А говорил, не кэптэн Джонс!

Офицер опасно сверкнул глазами, но сдержался. Помолчал, подумал — и хмыкнул.

— Представляюсь по случаю принятия командования вашим экипажем, — сообщил офицер. — Буду кэптэн Джонс, мне не жалко. Подал рапорт о переводе в боевые экипажи, рапорт удовлетворен с понижением в звании, должности, окладе и форме пансиона. Будем воевать вместе, добывать славу России.

И офицер протянул им руку. Рука зависла в воздухе.

— Ну, что еще не так? — сердито осведомился офицер.

— Все не так, — вздохнул командир. — С чего вы решили, что мы добываем славу России? Да, и элементар — трехместный.

— Ну, вы, трехместный экипаж! — вмешался специалист. — Машину осваиваем, или мы оформляем отказ? И сидите на матке в ремзоне!

— Слышь, ты, тебе чего надо? — рявкнул командир.

— Да ничего! Машину осваивайте!

-Машина, — с отвращением сказал пилот и пошел вокруг истребителя. — Чего тут осваивать, чего? С европейских SS слизана так называемая ваша машина. Элементара нет. Дадут в подбрюшье трассером — и полетим по небу в разные стороны!

— У него корпус усилен на порядок.

— Видали мы ваше усиление... Знаешь, сколько мы таких корпусов расковыряли? Не знаешь. Один в один SS, на гадальный сайт не ходи! Вот, и обзор неполный! Заходи с хвоста в дисковой плоскости и шерсти сколь хошь — что мы и делали неоднократно! Ребята, нас убить хотят!

— Где ты увидел хвост? — начал тихо закипать специалист. — Какой может быть хвост у дисколета?!

— Незащищенный, вот какой!

— В новой модификации — сферические обзорные системы! Сферические!

— А технологии олл-аут уже отменили? — коварно спросил стрелок. — Да нам в начале боя как дадут по электронике, и увидим мы только то, что в иллюминаторах. А "Дьяболо" с хвоста зайдут да кэ-эк...

— Где ты видишь хвост?!

— Я ничего не вижу в ваши иллюминаторы!

— В новой модификации по всему обводу трассеры! По всему, включая твой долбаный несуществующий хвост! Машина абсолютно защищена!

— А управление ими по беспроводным хай-хай? — уточнил стрелок. — Тогда считай, что их нет, трассеров твоих. Олл-аут вышибает хай-хай на раз. И придется нам пулять по "Дьяболо" через открытые иллюминаторы из личного оружия... личное оружие есть?

— Личное оружие есть, — угрюмо сказал специалист. — Пистолеты. Иллюминаторов нет.

— Что?!

— Так вы не осваиваете машину?

— Мы принимаем машину, — сказал командир.

— Командир! Нас убить хотят! Ты что?!

— Мы принимаем машину.

— Да она не укомплектована! Мы чем "Дьяболо" потрошить должны — вот этими мелкашками?!

— Мы — принимаем — машину!

— Заверьте вот здесь.

— Это не ко мне, — отказался командир. — Вот господин офицер стоит. Это он у нас хочет добывать славу России.

— Знаете, видал я бардак, но вы — что-то исключительное! — признался специалист, убирая документы. — Правду говорят, что когда дисциплину на флоте раздавали, "Внуки Даждь-бога" были в рейде! Интересно, как вы истребитель освоите без наших разъяснений?

— Да чего его осваивать? — вмешался пилот. — Это же европейский SS, один в один, чего его осваивать?! Эх, была у русских одна хорошая машина, и ту испоганили!

Специалист махнул рукой и ушел. За ним следом двинулся и второй, за время спора не проронивший ни слова. Командир проводил его озабоченным взглядом.

— Вот и я думаю, что европейский резидент, — поддакнул стрелок его мыслям. — Ну очень похож. Вынюхивает, падла.

— Лады, нежелательные господа убрались, работаем, — решил командир.

— Может, объяснитесь? — неприязненно спросил офицер. — Я считал вас вполне вменяемым экипажем. Не хотелось бы в первый день отдавать кого-то под трибунал за неподчинение командиру.

Экипаж развернулся и уставился на него.

— Что вы смотрите, как будто собираетесь убить?

— Здравая идея, — серьезно сказал стрелок. — Но не здесь же.

Офицер прищурился и положил руку на оружие.

— Ну объяснимся, — вздохнул командир. — Поймите правильно: вы, господин офицер, представляете для нас нешуточную угрозу. То есть — смертельную. То, что какого-то черта в обычный экипаж внедряют аж офицера контрразведки... ладно, это не главное. Главное уже сказано — в элементаре три места. Не четыре, три.

— Новая модификация — четырехместная, — напомнил офицер. — Без элементара. Да, и я — не из особого отдела!

— Вы не понимаете. Мы — слетанный и, что немаловажно, опытный экипаж, и потому до сих пор живы. Что будет, когда и если мы попадем под руководство неопытного, незнакомого и, самое главное, штабного офицера? А будет нам смерть в первом вылете. Спасибо родному нашему комэску и тому идиоту, кто подписал ваш рапорт. Даже на плен надеяться не стоит, потому что уроды конструкторы убрали элементара — наверно, чтоб экипажи бились до последнего?

— Последнее верно, — сухо сказал офицер. — Что касаемо остального — я вас понял. Не скажу, что мне приятно это слышать, но вы, видимо, правы. Но что мне делать? Здесь космофлот, а не танцевальное шоу. Рапорт удовлетворен, я назначен командиром вашего экипажа как старший по званию.

Командир пожал плечами.

— Я не знаю, что вам делать, — честно признался он. — Мы за себя знаем. Стрелок сейчас протестирует вооружение, потом потренируется в режиме симуляции. Пилот будет осваиваться с управлением...

— Да что с ним осваиваться? — донесся из истребителя недовольный голос пилота. — Что я, управления SS не видал? Не, ну надо же было слизать у европейцев один в один, а потом заявить — это новая наша модификация!

— Будет осваиваться, — твердо повторил командир. — Посадочные площадки — они оклада стоят, так что... А на мне электронные мозги, естественно, и связь. А вы... ну, можете еще рапорт написать. О возвращении на штабную работу.

— Лучше я займусь навигационным оборудованием, — твердо сказал офицер. — Астронавигация — обязанность командира экипажа.

— Наше дело предложить, — буркнул старшина, свистнул товарищей, они напялили летные шлемы и озабоченной компанией удалились куда-то в недра ремзоны.

Офицер проводил их недоуменным взглядом, уж очень поведение экипажа не совпало с заявленными планами — и все же решил заняться навигационным оборудованием. То есть хотя бы посмотреть, какими возможностями он как астронавигатор располагает. То есть — попытаться вспомнить хоть что-то из астронавигации, хоть какие-то крохи из того, что изучал... Собственное запальчивое решение махнуть рукой на штабные интриги и перевестись в летно-подъемный состав больше не казалось ему хорошей идеей. Тем более что обыденная жизнь летно-подъемного состава оказалась не сильно отличной от штабной клоаки: несмотря на поступление новой техники, никто не спешил ее осваивать, техники, например, уже в начале вахты принялись изгонять радиацию из организмов посредством пайкового алкоголя, оружейники таскали что-то явно для личных нужд, а экипажей и вовсе не было видно. В общем, никто не рвался добывать славу для России. Все прекрасно понимали, что чем быстрее освоишь технику, тем быстрее бросят в бой — и положенные на ознакомление и тренировки десять вахт собирались выбрать полностью. А освоить... ну, русским хватает пары часов непосредственно перед боем, это всем известно.

Старший лейтенант вздохнул и полез в открытый люк дисколета. Как он же сам заметил, космофлот — не танцевальное шоу, в космофлоте дисциплина. Ну, должна быть. Если рапорт подписан — придется служить в летно-подъемном, и нигде больше.

— Кэп! — услышал он вскоре снаружи. — Кэптэн Джонс!

Офицер выглянул — у дисколета переминались несколько практически трезвых техников.

— Вы командир "семерки"?

Офицер открыл рот — и задумался.

— Значит, вы, — решил техник. — Нам тут сказали продублировать хай-хай и загрузить полный боекомплект, хотя на кой черт он нужен в ознакомительный период, кто бы объяснил? Бардак...

— Хай-хай? А чем дублировать? — удивился офицер.

— Да по старинке, световодами. Да световоды есть, а боекомплект не дают. Говорят, вы не оружейники, и вообще на кой черт он вам в ознакомительный период?

— А что у тебя лицо разбито? — спохватился офицер.

— При чем тут лицо, мы боекомплект пришли загружать, а нам не дают!

— Понял, что ничего не понял, — сознался офицер. — Старший? Идем на склады, разберемся с боекомплектом. Я как-никак материально ответственное лицо.

— Ну это обычное дело, что ничего не понял, — согласился техник философски. — Бардак...

Видимо, разбитое лицо оказало на техников магическое действие, потому что они после складов не сбежали, а зашли еще в трофейный сектор, чего-то там взяли, страшно тяжелое и неудобное. Потом наведались в медблок, потом долго лазили в битой технике, которую натащили в матку тральщики, и везде офицер по подсказке техников что-то требовал, заверял и брал под личную ответственность властью офицера, ничего не понимая и потому холодея от мысли, что документов набирается не на один трибунал. Где-то в процессе с ним пересекся Буревой, недоуменно оглядел, подумал себе чего-то, переговорил с экипажем, в результате обгавкал за то, что он забыл в истребителе свой летный шлем, вручил его и исчез. И тут же по внутреннему переговорнику посыпались указания, все из разряда "зайти, отобрать силой, утащить". Техник поглядывал странно, потом не выдержал и спросил, зачем летный шлем на голове внутри матки? Чтоб потелось лучше, что ли?

— Положено! — рявкнул офицер, злясь на самого себя.

Техник с чего-то потрогал скулу, пробормотал вполголоса "все люди как люди, одни мы дураки" и свернул диалог. Тем более что шлем действительно было положено на дежурстве носить не снимая, имелась такая инструкция, да кто бы ее соблюдал.

До конца дежурства они молча получали, визировали, таскали и устанавливали на истребитель всякую хрень, так что в результате изящный недавно боевой дисколет превратился действительно в какого-то черта. Рогатого.

— Уф, — сказал в конце смены взопревший офицер.

— Ага, — поддакнул техник. — Чтоб я вас еще обслуживал! Переведусь во вторую эскадрилью, к нормальным. Напрягаемся, стараемся, а смысл? Никому ничего не надо, а нам зачем? Всю империю на своих плечах не утащить, экзоскелет треснет! Все нормальные не напрягаясь дожидаются пансиона, нам домики обещали в зеленой зоне центральной базы, но с вами разве доживешь?

И тут события понеслись.

— Боевая тревога! — заревел в переговорнике голос Буревого. — "Семерке" старт! Кэп, твою Даждь-бога мать, ты где? Старт!

Кэп дал старт. Ремзона, стартовые площадки, люк — есть!

— Скафандр и личное оружие! — отрывисто приказал командир. — Надеть, а не пялиться! Куда?! Панель управления огнем ставь, вторым стрелком будешь! Нафиг нам навигация в ближнем бою? Навязался на наши головы, м-мать твою Даждь-бога милостию...

Люк переходной кишки мягко надвинулся, отсекая мирные шумы стартовой площадки.

— Серж! — рявкнул командир. — Шевели хордами, сожгут!

— Куда шевелить, через иллюминатор, что ли?! — огрызнулся пилот. — Выпускающие где? Я за них створки не открою!

— Торпеду им в задницу! — мгновенно взбесился стрелок.

— Действуй! — решил командир.

Замерев от ужаса, офицер смотрел, как вынырнула из-под диска торпеда — своя, российская торпеда! — и ударила в створку своей же стартовой площадки, самой надежной стартовой площадки в мире...

Защелкали диафрагмы компрессионного периметра, рухнула штора, спасая техников в ремонтной зоне, воздух, дым и пар клубами вырвались наружу, разом упало до аварийного освещение...

— Х-ха! — свирепо крикнул пилот и кинул дисколет в пролом.

"Семерка" вырвалась в космос — одна против своры истребителей с подошедшей матки европейцев.

— М-мать! — оценил командир. — Атакуем!

Полыхнуло — офицер не сразу понял, где и что. Оказалось — датчики. Как тут же выяснилось — все.

— Вау! — сказала удивленно электроника и выключилась.

— Олл-аут, — пробормотал командир. — Ну это ж надо: от чужого залпа маткой прикрылись, так свои врезали, хотя бой не начался и даже тревогу еще не объявили! И какая сволочь придумала этот олл-аут? Из трассеров бы его... Так, стрелок! Кэп, мать твою, не тормози, тебе говорю! Трассеры в ручное управление!

— Щас! — спохватился офицер.

— Не щас, а уже! Потом разберешься, что и как, стрелять пора! Олежка, торпеды тоже на тебе, кэп тормозит!