Хиарнаренкар вздрогнул от неожиданности. Элемар выругался и хлопнул его по руке, не давая сотворить заклинание. Огненные шары инквизитора, конечно, были не такими сильными, как тот, которым он сам когда-то умудрился выжечь воздух в нижней полости шахты Ашша-Аххе, да и каверна эта была значительно просторнее, чем тот отнорок, но все же...

— Не советую, — покачал он головой на удивленно-разгневанный взгляд. — Кто знает, насколько горючи исходящие оттуда, — он мотнул головой в сторону пролома, — миазмы. Выше воздух всё-таки чище, а здесь... я бы не рисковал.

Хиарнаренкар медленно кивнул. И снова повернулся к скалящемуся скампу.

— Где хозяйка?

— Спа-ать! — проверещал тот. — Спать! Мясо... еда-а! Копа-а-ать! Еда! Там... старшие. Копа-ать! К старшим! Хотеть! Хозяйка... спать! Еда-а-а! Копать! Не хочу, не хочу, не хочу! Мясо! Есть! Мясо! Мясо! Хозяйка спать! К старшим! Спа-а-а-ать!!

— Хозяйка спит? — уточнил Элемар.

— Да! Спать!

— А Бадама? Другая?

— Мясо! Копать! Не хочу! Есть! Еда! Мясо! — ощерился скамп.

— Понятно, — буркнул Элемар и отсек ему голову. — Вот и ответ. Думаю, — он огляделся, — помощницу вашей... госпожи Эланте мы найдем там, — он указал мечом на помост над их головами.

— Почему вы так думаете? — нахмурился Хиарнаренкар.

Поднял голову и ахнул:

— Ауриэль...

На досках помоста и на стене в свете факелов были отчётливо видны тёмные потеки. Их было много и большая часть успела засохнуть, но некоторые все ещё жирно поблескивали.

— Необычно слышать это имя от служителя Девяти, — хмыкнул Элемар, идя к лестнице, ведущей на помост.

— Я ещё и альтмер, — мягко напомнил ему вслед Хиарнаренкар. — И приобщился к культу Девяти уже в зрелом возрасте.

В то, что помощница Эланте ещё жива, Элемар не верил — если кровь успела подсохнуть, значит, времени с момента нападения прошло достаточно много. Да и "настенная роспись" не внушала оптимизма. Но не убедиться он не мог.

— И как относятся к этому... Ох, ёб твою!.. — охнул он, увидев то, что осталось от Бадамы Андарис.

Висящий на стене факел услужливо осветил то, что осталось от несчастной во всех кошмарных подробностях, не давая ни на миг усомниться в том, что она мертва. И смерть её отнюдь не была лёгкой. Элемар рухнул на колени и торопливо сдернул с головы шлем, свесившись с помоста и часто-часто дыша и сглатывая в попытках справиться с подступившей тошнотой: растерзанное обезумевшими от корпруса слугами тело Ремаса Морвейна выглядело почти нетронутым в сравнении с тем, что сотворили с Бадамой сбросившие подчинение скампы. А потом боком, стараясь не смотреть в ту сторону, спустился вниз. И только там позволил себе осторожно выдохнуть.

— Судя по вашему лицу, зрелище не из приятных, — заметил Хиарнаренкар, подходя ближе.

Элемар немедленно вспомнил увиденное во всех тошнотворных подробностях и снова согнулся в приступе тошноты. На этот раз удержаться не удалось...

— Не то слово, — прохрипел он, выпрямляясь и делая пару шагов в сторону.

А в следующий миг сверху раздалось сдавленное восклицание и Хиарнаренкар буквально скатился по лестнице вниз, тут же рухнув на четвереньки и мучительно выгнувшись в приступе рвоты.

"Мда, — подал голос Второй. — Видимо, твоя реакция показалась ему недостаточно убедительной".

"Ну и сам дурак", — устало отозвался Элемар, сплевывая вязкую слюну.

Вынул из заплечной сумки флягу с водой и прополоскал рот, радуясь тому, что догадался пополнить её в жилище даэдрапоклонников. Они-то, благодаря Ллотису Селвило, в воде больше не нуждались. Но должок с меченого за подставу он взыщет при первой же возможности — судя по всему, тот решил подстраховаться и остаться единственным кандидатом в Нереварины. Интересно, а о корпрусе, как о части пророчества, он знает? Элемар мысленно досадливо сплюнул — не стоило об этом вспоминать...

"Кстати, — снова заговорил Второй. — Тебе не кажется, что "хозяйка" как-то подозрительно крепко спит? Если она вообще спит — что-то мне в слова этого огрызка плохо верится... Иначе почему она до сих пор не объявилась, услышав вашу возню?"

"Хороший вопрос".

Более-менее справившийся с желудком Хиарнаренкар даже в свете факелов, придающем всему оранжевый оттенок, явственно отливал нежной зеленью. Впрочем, Элемар не сомневался, что его собственная физиономия имеет тот же оттенок. К тому же это перестало иметь значение в тот момент, когда он озвучил опасения Второго. Хиарнаренкар мгновенно подобрался и рванул к ещё одной калитке, сразу не замеченной. Элемар последовал за ним.

Калитка оказалась не заперта, что Элемара несколько удивило. ещё больше его удивило то, что женщина, находившаяся в скрытом за калиткой отнорке, была не только жива, но даже не ранена. То ли скампы насытились плотью Бадамы, то ли им попросту не хватило умишка открыть калитку. То ли они все ещё считали Эланте хозяйкой... Но факт оставался фактом — нападению она явно не подвергалась... и тем не менее с ней определённо было не все в порядке. Правда, поняли они это не сразу.

Когда они вошли, Эланте сосредоточенно что-то писала в тонкой тетради. И была этим так увлечена, что не сразу отреагировала, когда Хиарнаренкар её окликнул. Потом вдруг замерла, склонила голову к плечу, точно к кому-то прислушиваясь. Медленно повернулась к ним... и вдруг вскочила, вскидывая ладони.

— Никто не украдет моё открытие! — прошипела она.

Пока Эланте, изрыгая ругательства пополам с проклятиями, атаковала заклинаниями опешившего и потому ушедшего в глухую оборону Хиарнаренкара, Элемар, удачно оказавшийся у того за спиной, сжал в пальцах Амулет Теней. И, достав зачарованный на паралич дротик, метнулся вдоль стены вперёд.

Скованная чарами Эланте упала в подставленные руки. Элемар перехватил её поудобнее и заозирался, ища, чем можно её связать: встретившая их гарпия мало походила на ученую, которую описывал Хиарнаренкар.

— Паралич? — настороженно спросил тот, приблизившись.

— Да, — отозвался Элемар. — Поищите, чем можно её связать. У нас минут пять, прежде чем чары спадут и госпожа Эланте снова попытается сделать из нас жаркое.

— Думаете? — усомнился Хиарнаренкар, но послушно пошел искать что-то пригодное для связывания.

Элемара, пусть и скрытого чарами, он все же старался из поля зрения не выпускать. Хотя это явно давалось ему нелегко.

— Опасаюсь, — мрачно буркнул Элемар.

Переложил Эланте на её же постель и, уступив место Хиарнаренкару, подошедшему с ворохом каких-то тряпок, шагнул к столу... и замер, зацепившись взглядом за одну из последних строк в раскрытой тетради:

"Иногда я слышу во сне голоса, зовущие Мордрина по имени..."

Оглянулся на Хиарнаренкара, убеждаясь, что тот занят. И вернулся к тетради.

"Пагубное влияние этого места сказывается и на мне. Мне с трудом удалось приготовить несколько зелий, чтобы облегчить наши тяготы. Уже скоро мы войдём в палаты, и дело всей моей жизни осуществится. Хоть мы и нашли могилу, но без "Ключа Хранителя" она бесполезна. Иногда я слышу во сне голоса, зовущие Мордрина по имени. Это страх или преклонение?"

Элемар покосился на стоящую рядом тарелку, в которой лежало простое колечко и небольшой ключ. Самый обычный... И, перелистнув страницы, начал читать с первых записей:

"Наконец-то! После стольких лет поисков я уверена, что нашла нужное место. Кристаллы именно таковы, как их описывают легенды:

"...в кристальные объятия заключенные,

Пронзенные заклятым серебром,

Предателей главы обреченные

Оберегают вечно его сон..."

Это должно быть то самое место! Это, должно быть, могила Мордрина Ханина!"(81)

Элемар перелистал обратно и повернулся к Хиарнаренкару. Тот был мрачен:

— Почему заклинание не спадает?

— Спадет, — успокоил его Элемар. — Я не учел, что на альтмеров оно действует несколько дольше. Взгляните лучше на это, — он протянул инквизитору тетрадь, раскрытую на последних записях.

— Вот как, — прочитав, пробормотал тот.

Элемар забрал тетрадь и вернул её на место, надеясь, что это не выглядело демонстративно.

— Думаю, стоит передать госпожу Эланте в руки целителей Храма Трибунала, — нерешительно предложил он, опасливо наблюдая за зашевелившейся женщиной.

К счастью, Хиарнаренкар, видимо, оценив мощь и количество летевших в него заклинаний, связал её на совесть. Но расслабляться все же не следовало.

— Трибунала? — нахмурился Хиарнаренкар.

Тихо выдохнул, заметив, что чары с Эланте спали... и тут же снова нахмурился, встретившись с её яростным взглядом.

— Инквизитор... — буквально проскрежетала она сквозь зубы, ненавидяще уставившись на него.

Хиарнаренкара передернуло.

— Конечно, это небезопасно — Храм гораздо менее терпим к даэдрапоклонникам, нежели Культ Девяти, — вздохнул Элемар, покосившись на силящуюся освбодиться Эланте. — Но у них гораздо больший опыт лечения подобных случаев, насколько мне известно. И больше шансов достичь успеха. Думаю, — добавил он, — к госпоже Эланте не будет претензий, если вы объясните жрецам, что она не даэдрапоклонница, а ученая, попавшая под воздействие даэдричекой магии в ходе исследований. Главное, не упоминайте, что она с энтузиазмом участвовала в ритуалах, проводимых Эармилом в честь Мерунеса Дагона...

Хиарнаренкар криво усмехнулся.

— Думаю, я знаю, что можно сказать.

Вытащив Эланте наружу — покидать зловонную пещеру женщина не желала, сопротивляясь, насколько возможно, будучи связанной по рукам и ногам — они некоторое время сидели возле выхода, наслаждаясь чистым воздухом. Элемар привалился к стене, не обращая внимания на сыплющиеся за шиворот струйки не то песка, не то пепла — от свежего, не пропитанного зловонными и, похоже, ядовитыми миазмами воздуха у него поплыло перед глазами, а голова загудела, как колокол. Хиарнаренкар рядом тоже болезненно морщился, растирая виски. Даже усаженная ими на какой-то уступ Эланте притихла, морщась и беззвучно плача от боли.

Свитков Вмешательства Альмсиви у Хиарнаренкара не оказалось. Зато один такой нашёлся в заплечной сумке у Элемара, хотя сам он так и не смог вспомнить, как он туда попал. Хотя, скорее, не как — это-то было понятно — а когда, учитывая, что Элемар для перемещения уже почти год свитки не использовал, выучив нужное заклинание. А в тубусе, переданном ему перед поездкой к Уршилаку приятелем Кая Косадеса из форта Лунной Бабочки, свитка с такими чарами точно не было.

— А сам как, если что? — нахмурился Хиарнаренкар, беря свиток.

— У меня амулет есть, — отмахнулся Элемар.

Амулет действительно был — такая же вываренная клешня грязекраба, как у Ринара и Селвило, зачарованная Элемаром от скуки незадолго до отъезда. Но он остался в спальне поместья в Бал Исре — по мнению Элемара, зачарованных колец и висюлек на нём и так было в избытке. Добавлять ещё одну, да ещё с и без того хорошо знакомым заклинанием, он считал глупостью.

Спрашивать, чем он намерен заняться дальше, Хиарнаренкар не стал. Хотя и явно хотел. То ли о чем-то догадывался, то ли... Элемар старался об этом не думать. И ещё больше старался не дать ему понять, что собирается вернуться в Ибар-Дад, в которой, если верить записям немного пришедшей в себя Эланте, находится вход в гробницу Мордрина Ханина. В которой, если верить уже Второму, находится Символ Элеидона. Так что он помог Хиарнаренкару устроить Эланте на руках так, чтобы можно было при этом читать свиток, и отошел в сторону.

* * *

Хранителя ключа от гробницы, о котором упоминала Эланте в своих записях, Элемар нашёл случайно. Да и кто это был, понял уже после. Просто, бултыхаясь в воде — не только зловонной, но и холодной — нырнул в первую увиденную промоину. Плыть, к счастью оказалось недалеко, главное было вовремя уворачиваться от то и дело возникающих на пути обломков колонн и огромных каменных блоков.

Огромный, крупнее всех, встречавшихся ему ранее, даэдрот не спешил нападать. Он просто равнодушно наблюдал за выбравшимся из воды и трясущимся от холода альтмером, после чего медленно переступил с лапы на лапу и... остался стоять на месте. Какое-то время они смотрели друг на друга: Элемар настороженно, даэдрот... Даэдроту, похоже, было... скучно? Прочесть эмоции по его уродливой крокодильей морде было невозможно, но весь вид его говорил об отсутствии интереса: оказавшийся вдруг поблизости смертный не будил в нем ни любопытства, ни ярости. Он просто стоял, почти не шевелясь, а редкие его движения были скупы и медлительны, словно каждое требовало от него огромных усилий.

Сколько они так смотрели друг на друга, Элемар не брался судить. Просто в какой-то момент даэдрот вдруг шумно вздохнул... и как-то устало махнул когтистой лапой, словно подзывая Элемара к себе. И одновременно отвернул уродливую башку, достаточно красноречиво подставляя шею.

Элемар опешил. Безмолвное приглашение даэдрота было понятно... непонятны были его причины. И это настораживало. А тот совершенно человеческим жестом хлопнул себя лапой по морде и, снова вздохнул — ещё громче и тяжелее прежнего — и, смерив не двинувшегося с места Элемара укоризненным взглядом, повторил приглашение. На сей раз более нетерпеливо — дескать, давай уже, не тяни...

"Будь осторожен, — обеспокоенно подал голос Второй. — Я так понимаю, что этому чучелу уже настолько надоело тут торчать, что оно согласно даже на "удар милосердия". Но это не значит, что оно в последний момент не решит попытаться забрать тебя с собой".

Элемар не стал отвечать — высказанные Вторым опасения пришли в голову и ему. И они, как оказалось, были не напрасны — даэдрот действительно попытался его достать. Правда, делал он это так медленно и неохотно, что от замаха когтистой лапы Элемар увернулся без особого труда. Даэдрот осклабился в усмешке — в том, что это именно усмешка, не было никаких сомнений — и рухнул на покрытые илом и плесенью порфировые плиты.

"Странно, не находишь?" — поделился впечатлениями Элемар.

"Что странного? — невесело хмыкнул тот. - Если бы я хрен знает сколько просидел тут в темноте, сырости и одиночестве, не имея возможности свалить, или хотя бы сдохнуть, я бы ёбнулся. Или тоже захотел бы, чтобы меня прикончили".

Элемара передернуло — а ведь действительно...

Наградой им стал полуразвалившийся сундук, в котором среди сокровищ древности, за давностью лет превратившихся в осклизлый нераспознаваемый мусор, нашёлся покрытый патиной древний ключ.

"Ну, если замок в таком же состоянии, то, может, и откроется", — неуверенно протянул Второй.

"Я свитки "Разбивателя" взял. Если замок не откроется, сломаем".

"Я бы сказал — доломаем".

Осмотревшись и не найдя более ничего интересного, Элемар двинулся по промоине дальше — благо, отсюда она шла выше и не была затоплена — мимоходом отметив, что воздух здесь заметно чище, чем в предыдущей, хотя свежим его назвать все же нельзя. В Ибар-Даде — не в самой пещере, в туннеле, что к ней вёл — воняло примерно так же...