Дженнифер: Белый рыцарь Серой королевы

Гарри кивнул.

— Добби принесет через несколько минут завтрак для двоих, — ответил эльф и с хлопком исчез.

Панси наблюдала, как Гарри вновь касается оправы очков, а потом поворачивается к ней.

— Панси, — произнес он медленно с вернувшейся в голос теплотой и нежностью. — Красивое имя.

Девушка вернула ему улыбку.

— Как насчет того, что ты позволишь мне воспользоваться ванной, а во время завтрака мы поговорим?

— И ты повременишь со своими вопросами?

Гарри улыбнулся:

— Хозяйка Парк'сон — добрая ведьма. Я доверяю мнению Добби о людях.

Она кивнула и показала на дверь перед ней.

— Я оставлю мантию на кровати, и пока переоденусь сама.

Гарри плавно поднялся с кровати, словно не замечая, что на нем только боксеры. И внезапно усмехнулся:

— Очень жаль.

Панси вспыхнула, глядя, как он заходит ванную.

— Он флиртует со мной, совершенно определенно, — пробормотала она сама себе. — Но почему же я краснею как будто мне опять двенадцать?

Панси вернулась в спальню и протянула Гарри бутылочку с зельем:

— Тебе нужно пить больше питательных зелий, — пояснила она.

— Спасибо, — ответил парень, быстро выпив содержимое склянки.

— Итак, — вопросительно произнес Гарри, когда они сели завтракать.

Казалось, Добби решил, что Гарри сегодня больше не будет есть — Панси раньше никогда не видела такого плотного завтрака.

— И почему же всем известная слизеринка, союзница Драко Малфоя появляется в Литтл— Уингинге, спасая меня?

— Союзница? — удивлено переспросила Панси.

— Самое вежливое определение, которое я смог подобрать.

— Я ненавижу Драко, — начала она медленно. — Все эти годы я его ненавидела. До недавнего времени я полагала, что у меня нет выбора, поэтому я старалась всегда быть поблизости, исполняя роль обиженного щенка.

— И изменив свой внешний облик, — добавил Гарри, переходя к следующему блюду.

— Папа обучил меня гламурным чарам, и я сразу же применила их на практике. Я хотел, чтобы мои друзья любили меня не за мою внешность, а за мой характер. И я хотела, чтобы Драко пускал слюни, глядя на кого-нибудь другого.

— На Дафну, — кивнул Гарри.

— Как ты узнал?

— Ну, я же не слепой, — пожал плечами Гарри.

— Да уж, — задумчиво протянула Панси. — В общем, папа, кажется, в понедельник повздорил с Люциусом Малфоем, и тот побежал плакаться своему хозяину. Теперь мы в черном списке Волдеморта.

Гарри удивленно выгнул бровь:

— Значит, твои родители не Пожиратели Смерти?

— Нет.

— А я слышал, что все в твоей семье — темные маги, — удивился парень. Девушка не заметила в его голосе осуждения, только удивление.

— Распространенное мнение, — согласилась девушка. — Я бы не утверждала, что мы темные маги, однако в рамки узкого понятия о добрых магах мы тоже не попадаем. Мы всегда выбирали свой собственный путь — таково правило нашей семьи. Мы — единственная чистокровная семья, которая активно интересуется миром магглов. Магглы приносят нам много денег. Именно так мы тебя нашли. Папа владеет компанией по изготовлению дрелей, где работает твой дядя. И однажды он случайно услышал, как Дурсль рассказывает о тебе...

Гарри нахмурился:

— Уверен, он сказал обо мне много приятного, — саркастично произнес он.

— Несомненно, — в тон ответила ему Панси. И проблема заключается в том, что Волдеморт считает нас добрыми, а Дамблдор — злыми.

— Почему?

Панси вздохнула:

— Дамблдор считает, что не следует устанавливать подобные отношения с магглами. И он не желает видеть, что на самом деле благодаря нам многие люди живут гораздо лучше. Конечно, мы получаем с них деньги, но в то же время предоставляем работу пятнадцати тысячам человек. И если мы сейчас все бросим, многие из них окажутся на улице. Сейчас, похоже, каждый видит мир в черно-белом свете. Или делит его на Их и Нас. Мы же видим в мире множество оттенков серого. Мы можем быть жестокими, но в то же время оставаться очень честными. Мы не видим нужды лгать людям.

Мы приехали к тебе, потому что нам нужна твоя помощь. Только ты сможешь защитить меня от Драко в школе и только ты сможешь победить Волдеморта. Мы и подумать не могли, что увидим подобное. Мы не могли просто бросить тебя, беспомощного, с ними.

— А что случилось с Дурслями? — Гарри произнес это имя, как самое отвратительное ругательство.

Панси тонко усмехнулась:

— Папа немного поработал над ними. Сейчас единственное, что они делают — рассказывают всем, как они плохо с тобой обращались, но объяснить, куда ты пропал, не могут. Сегодня папа собирается уволить Дурсля и забрать его рабочую машину.

Гарри рассмеялся:

— А что с Дадли?

Панси протянула ему руку, показывая покрасневшие костяшки пальцев:

— Я сломала ему челюсть.

— Мне, наверное, следовало бы огорчиться, — признался Гарри. — Но я не собираюсь делать ничего подобного, — добавил он тихо. — Я думал, что умру там. В первую ночь, когда я вернулся к Дурслям, мне приснился кошмар, и я разбудил Вернона. Он запер меня и сказал, что я не получу еды, пока не перестану будить его по ночам. Я ничего не мог сделать, — Гарри прикрыл глазами и отложил вилку с ножом. — Мне пришлось доедать то, что оставила мне миссис Уизли перед моим отъездом.

Панси медленно кивнула, решив пока не касаться смерти Блека.

— Почему же ты никому ничего не рассказал?

— Дамблдор сказал, что из-за защиты крови я должен там жить. А я надеялся, что через несколько недель меня вытащат оттуда Уизли.

— Гарри, — мягко произнесла Панси. — Мы смогли найти тебя и забрать из дома Дурслей. Защита крови оказалась бесполезной. Если бы Волдеморт нашел тебя, он бы достаточно легко смог похитить тебя. Папа говорил, что Дамблдор надеется на безопасность благодаря неизвестности. И именно поэтому он не присоединился к Дамблдору — тот никогда не уделяет должного внимания деталям.

— И я одна из таких деталей, — горько отозвался Поттер.

— Я думала, вы с ним неплохо ладите.

— Уже нет, — покачал головой парень. — Во время нашего последнего разговора я разнес его кабинет. Я до тех пор оставался в неведении о многих важных вещах.

— Каких?

— Я могу тебе доверять? — его голос казался завораживающим и практически гипнотизировал ее.

— Да, — просто ответила девушка. Она понимала, что этого слова будет достаточно, чтобы Гарри поверил ей.

— Согласно первому истинному пророчеству Сибиллы Трелони я единственный, кто сможет убить Волдеморта. И не сможет жить спокойно один, пока будет жить другой.

— И все, что мог сделать Дамблдор — это отправить тебя к твоим ужасным родственникам?! — возмущенно воскликнула Панси.

— Ты о чем?

— Гарри, у тебя были специальные тренировки?

— Ну, вообще-то нет. На третьем курсе мне немного помог Ремус Люпин, но это все.

— Дамблдор хочет, чтобы ты проиграл?

Гарри выглядел немного растерянным.

— Что ты имеешь в виду?

— Гарри, сейчас я могу с легкостью убить тебя. Мама и папа тоже могут очень просто сделать это. Ты слаб, истощен и ужасно похудел; благодаря Квиддитчу у тебя еще осталась кое-какая мускулатура, но из-за плохого питания ты скоро лишился бы и этого. Ты плохо спал с тех пор, как вернулся из школы, и, ко всему прочему, ты в глубокой депрессии.

Гарри не стал возражать, молча выслушивая Панси.

— Это было жестоко, но честно, — пробормотал он. — Прошлой ночью ты сказала, что хотела попросить меня кое о чем.

— Мы между двух миров, Гарри, и нам нужна помощь. И даже более того, теперь мы знаем, что только ты можешь убить его. И мы предлагаем сделку. Мы помогаем тебе вернуть прежнюю форму, организовываем тренировки и обучаем многому новому. Ты же, в свою очередь, помогаешь нам выжить. — Она хитро усмехнулась. — И, может быть, поможешь получить нам с этого какую-то выгоду.

— Выгоду? — удивлено переспросил Поттер.

— В случае твоей победы Малфой потеряет все, и мы сможем прибрать к рукам его бизнес. Я хочу сделать из поместья Малфоев маггловский отель.

Гарри расхохотался.

Панси немного подалась вперед, заметив, что Гарри смотрит прямо на ее грудь.

— Я думала, из-за своих гриффиндорских принципов ты не воспримешь это так спокойно.

— Я много потерял из-за того, что стал гриффиндорцем, — прошептал он, глядя в окно. — Моих родителей, Седрика, Сириуса... я едва не лишился своей собственной жизни. Я делал все, что от меня ждали, все вернулись домой, а я остался голодать в той комнате. — Он повернул лицо к девушке. — Я понимаю, что я эгоист, но я хочу чувствовать себя в безопасности, я хочу просыпаться в тепле, хочу не ощущать больше чувства голода. Я хочу спокойно разговаривать с людьми о магии и жизни. Я хочу, чтобы никто не вздрагивал, когда я произношу имя Волдеморта.

— Ты не эгоист, Гарри, — произнесла Панси мягко. — Ты просто человек. Соглашайся на наше предложение и у тебя все это будет.

Гарри снова встретился с Панси глазами, рассматривая, изучая ее.

— Я согласен, — прошептал он, наконец. — Ты честно мне все рассказала, а я редко сталкиваюсь с подобной искренностью.

— Боюсь, теперь тебе придется привыкать, — раздался за спиной чужой голос, заставивший их обоих удивлено вздрогнуть.

— Гарри, познакомься с моей мамой, Груоч.

Поттер встал, немного поморщившись от боли, и подошел к женщине, протягивая руку.

Она протянула в ответ свою и довольно улыбнулась, когда парень наклонился и поцеловал ее руку.

— Я не вижу пятен крови, — ответил он, слегка улыбаясь.

— Неплохо, Гарри, — ответила она, удивленно приподняв бровь. — Не возражаешь, если я буду звать тебя по имени?

— Нисколько.

— Немногие волшебники знают, в честь кого мне дали это имя.

— Макбетт, — кивнул Гарри. — В прошлом году среди прочего мусора мой кузен оставил томик Шекспира в моей комнате.

— Сядь обратно, пока не потерял сознание, — спокойно ответила Груоч. — И доешь завтрак — не стоит огорчать Добби.

— Хорошо, мэм, — ответил Гарри, садясь на кровать.

— Подожди секунду, — Панси достала свою палочку и быстро наложила на еду подогревающие чары.

— Ты можешь пользоваться палочкой?

— Конечно, могу.

— Я имею в виду, за пределами Хогвардса. А как же отдел неправомерного использования колдовства волшебства?

— Ах, это, — Панси почувствовала себя глупо, потому что подумала, что Гарри — шовинист. Много лет назад папа применил к моей палочке дезориентирующее заклинание.

— Мы считаем, что детям следуют больше практиковать магию, конечно же, под присмотром родителей.

Гроуч поставила рядом с кроватью стул и села.

— Если хочешь, мы используем это заклинание и на тебе.

— Да, пожалуйста, — попросил Гарри.

— Сейчас, — она достала свою палочку и взяла его. Простое заклинание, и его палочкой можно пользоваться в любое время.

— Спасибо, а я могу проверить ее?

— Разумеется.

Гарри потянулся через стол и коснулся руки Панси.

Девушка удивленно посмотрела на него. После произнесенного заклинания Панси почувствовала легкое теплое прикосновение магии на коже.

— Никто не должен страдать из-за такого ублюдка, — улыбнулся он ей.

Панси подняла руку и посмотрела на костяшки своих пальцев — краснота почти полностью прошла.

— Спасибо тебе, — ответила девушка.

— Гарри, — вернулась их к разговору Груоч. — Я хочу, чтобы следующие несколько дней ты отдыхал, ел, принимал зелья и старался не переутомляться. Ты ведь был при смерти.

Гарри кивнул.

— И я хочу, чтобы ты поговорил с Панси о смерти.

Панси стояла близко и видела, как в глазах Гарри словно захлопнулась какая-то дверь, и лицо утратило всякое выражение.

— Тебе нужно научиться мириться со смертью, а сам ты не справишься. Панси может тебе помочь, и я уверена, у нее получится.

Панси согласно кивнула.

— Хорошо, — несмело улыбнулся парень

— И я считаю, что тебе не помешает принять душ. Выглядишь просто ужасно.

________

Несколько часов спустя посвежевший и довольный Гарри Поттер растянулся на кровати. Он не хотел спать, но и просто валяться в постели уже не хотелось. Как же его нынешнее самочувствие отличалось от прежнего!

Добби убрал грязные тарелки и радостно кивнул, заметив, сколько Гарри съел. Очевидно, эльф собирался лично заботиться о здоровье Гарри.

Панси со своей матерью отправились за покупками, оставив его одного.

Так непривычно было проснуться в темноте и увидеть рядом с собой красивую девушку. Крепко спящую девушку.

Воспоминания о предыдущей ночи постепенно становились отчетливее, и Гарри понял, что именно Панси спасла его. Он больше не жил в доме Дурслей, но даже если ему придется вернуться обратно, он будет рад и такой короткой передышке.

Но и после того, как он узнал настоящую Панси, ничего не изменилось. Гарри попросту слишком устал от лжи и притворства. Каждый требовал от него великих и добрых свершений, но никто не беспокоился о нем. Все волшебники Светлой стороны, кроме, конечно, Уизли, пытались использовать его.

Хотя, рано или поздно, Рон и Гермиона начали бы встречаться, и он остался бы совершенно один. Не то, что бы они говорили об этом, но все и так было ясно.

Он много думал о Джинни. Неодобрение Рона, в принципе, можно было бы пережить, но Джинни сделала свой выбор — она переросла свою детскую влюбленность и стала встречаться с Майклом, а потом и с Дином.

Панси, говорящая сейчас нормальным голосом и выглядящая удивительно хорошенькой, заинтересовала Гарри. Она была умной и спокойно произносила имя Волдеморта.

А еще Гарри очень понравилась мать Панси. Не такая эмоциональная и шумная как миссис Уизли, но по— своему заботливая. Она прямо сказала ему все, что думала, и ушла, оставив ему выбор самому принимать решение, стоит ли следовать ее совету или нет.

Необычное чувство свободы — с ним обращаются как с взрослым человеком. Гарри решил, что будет и вести себя соответственно. Раньше к нему относились как к ребенку, и он отвечал тем же. Но все случившееся заставило его немного повзрослеть.

Просьба Паркинсонов помочь им сражаться была удивительно честной и заманчивой. Они не скрывали, что намереваются получить свою выгоду, но в тоже время хотели помочь Гарри достичь успеха.

Дамблдор, Орден и все остальные никогда не спрашивали Гарри, хочет ли он сражаться, они всегда были уверены, что и он не подумает противиться их решению, что всегда будет рад осуществить их планы. А вот когда помощь понадобилась ему самому — рядом никого не оказалось.

Гарри понравилось, как Паркинсоны решают проблемы. Все просто: видишь проблему, составляешь план ее решения и следуешь ему. У них проблемы с Волдемортом? Решение — добиться того, чтобы Гарри Поттер им помог.

А еще здесь был Добби. Гарри понятия не имел, что домовой эльф делает в поместье Паркинсонов, но именно это и подтолкнуло его к принятию окончательного решения. По словам Добби Паркинсоны заботятся о своих эльфам. А еще Добби сказал, что Панси — добрая ведьма. Также Гарри не мог не заметить, что Добби говорит о Дамблдоре уже без прежнего восторга в голосе, как будто великий волшебник потерял уважение в глазах эльфа.