Зелье анархии

— Нет Луна! — отказался Гарри: — Ты не настолько давно дружишь с Гермионой. Тут есть друзья более старые.

И он подтолкнул к котлу Рона.

— Рон Уизли! — торжественно спросил Гарри его, щелкая садовыми ножницами: — Отвечай мне честно, ты был другом Гермионы многие годы?

— Да! — кивнул Рон.

— У тебя есть выбор, либо ты добровольно отдашь свой мизинец, чтобы оживить её, либо я тебе насильно яйца отрежу. Что ты выбираешь?

— Я отдам мизинец добровольно, — кивнул Рон. Потом взяв из рук Гарри садовый секатор, отчекрыжыл себе мизинец, который булькнул в зелье. Гарри сразу прижег рану заклинанием. Снейп кивнул и начал делать пассы над котлом палочкой.

— Готово! — резюмировал зельевар: — Переходим к следующему этапу! Требуй долг Жизни, а то сквиба воскресим! Я своей магией не буду напитывать котел.

Гарри кивнул и подойдя к Джинни пафосно заявил:

— Я лорд Поттер, лорд Блек, требую от Джинни Уизли в уплату долга Жизни возместить вред нанесенный ей моей супруге Гермионы. Пусть платой станет твоя магическая сила!

Джинни завизжала как от круциатуса, а из нее ударило несколько лучей прямо в котел с зельем. Джинни через несколько секунд обмякла и потеряла сознание. Снейп удовлетворенно кивнул и помахав палочкой рявкнул:

— Третий этап! Подготовьте тело!

Гарри и Луна в четыре руки сняли манитю с трупа Гермионы и положили её обратно. Снейп набрал в ковш светящееся зелье и стал поливать тело Гермионы, белеющее в темноте гроба. Потом еще несколько раз повторил, бормоча заклинание. Тело Гермионы стало вдруг содрогаться и подавать признаки жизни.

— Четвертый этап! Восстановление души. Серенада от любимого! — скомандовал Снейп, закончив обливать труп девушки зельем: — Поттер пойте серенаду!

— Может не надо? — смущенно спросил Гарри: — Из меня певец...

— Необходимо склеить её душу назад! — рявкнул Снейп: — Иначе она восстанет чокнутой как темный лорд. У вас нет голоса?

Гарри помотал головой. Снейп ехидно оскалился.

— Я вам помогу на пять минут стать оперным певцом! — сказал он и, взмахнув палочкой, произнес: — Орфеус!!! Быстро пойте!

И Гарри неожиданно для себя запел бархатным баритоном:

Луч солнца золотого

Тьмы скрыла пелена.

И между нами снова

Вдруг выросла стена.

Ночь пройдет, наступит утро ясное,

Знаю: счастье нас с тобой ждет.

Ночь пройдет, пройдет пора ненастная,

Солнце взойдет,

Cолнце взойдет...

Петь птицы перестали,

Свет звезд коснулся крыш.

В час грусти и печали

Ты голос мой услышь.

Ночь пройдет, наступит утро ясное,

Знаю: счастье нас с тобой ждет.

Ночь пройдет, пройдет пора ненастная,

Солнце взойдет,

Cолнце взойдет.

— А ты классно поешь Гарри! — сонно сказала Гермиона, восставая из гроба: — Ой! Где это мы? И чего на меня Рон и Снейп пялятся? Дайте-ка мне чем прикрыться!

Луна принесла ей мантию, а Гарри, взяв на руки вытащил из гроба. Снейп, перед тем как отвернуться, оценивающе поглядел, презрительно фыркнул и очистил её при помощи заклинания от остатков зелья.

— Я вроде как померла? — спросила, пошатываясь, Гермиона, кутаясь в мантию: — Где мы? На кладбище что ли? Что за ритуал использовали, чтобы оживить меня?

— Да почти тот же, что для оживления Волди, — сказал Гарри, целуя её в лоб: — Только профессор Снейп проследил, чтобы все было правильно, без косяков. А то зачем мне безносая жена?

Гермиона испуганно ощупала лицо.

— Вроде все на месте, — сказала она немного успокоившись.

— Мисс Грейнджер! Возьмите палочку и попробуйте колдовать! — заявил Снейп.

— Строго говоря, она уже миссис Поттер, но мысль верная, — дополнил Гарри, подавая палочку Гермионе. Та взмахнула ей и сказала "Люмос". Вспыхнул яркий свет.

— Неплохо, — кивнул Снейп: — Вы даже стали сильней, чем были.

— Дайте зеркало! — нетерпеливо попросила Гермиона: — Я хочу убедиться что нос на месте!

Луна дала ей зеркало и Гермиона придирчиво осмотрела себя. А потом испуганно вскрикнула:

— Опять мои бобриные зубы вернулись! И волосы лохматые!

— Это пустяки, — усмехнулся Снейп: — Главное что вы не стали идиоткой после трех дней смерти. А внешность потом опять скорректируете. И еще давайте я вас продиагностирую на кое-что...

Он бесцеремонно распахнул мантию девушки и поднес палочку к её влагалищу.

— Но-но! — возмутился было Гарри но не решился мешать.

— Странно, — задумчиво сказал Снейп закончив водить палочкой между ног застывшей девушки: — Похоже, вы даже не утратили репродуктивной функции. Поздравляю вас мисс Грейнджер, вы еще способны родить ребенка. Редкая удача для некромантии. Благодарите вашего мужа, что погрузил ваш труп в стазис в течение полчаса после смерти. А за одно себя, что авадили Поттера. Впрочем только за одно это я готов вас еще пару раз воскресить.

— Спасибо вам всем! — обрадовано вздохнула Гермиона. А потом присела без сил на поданный Луной стульчик.

— Слушайте, а как вы добыли кость моего отца? На счет волос матери это не сложно, но отец то мой еще жив? Вы что убили его? — испуганно встрепенулась Гермиона.

— Что за дикие фантазии? — хрюкнул от смеха Гарри: — Я что изверг, тестя убивать? Просто усыпил и отрезал кусок кости от руки. А потом напоил костеростом. Правда пришлось империус накладывать, а то по доброй воле он его пить не хотел. Через день рука была как новая! И насчет волос матери тоже было не все просто. Их же нужно было из зоны бикини сбривать! Без империуса тоже не обошлось.

— Гад! — возмутилась Гермиона: — Ты раздевал мою маму? И брил в интимном месте?

— Не я! — успокоил её Гарри: — Это сделал другой человек. Я посчитал неприличным лезть к теще в трусы. Тем более, что это нужно было сделать без спроса.

Гермиона хмуро перевела взор на Снейпа. Тот, усмехнувшись, указал пальцем на Луну Лавгуд.

— Это сделала я! — кивнула Луна: — Мальчики твоей мамы не касались. Кстати, у тебя красивая мама.

Гермиона посмотрела на застонавшую Джинни.

— Почему Джинни здесь понятно — кровь врага! — сказала сердито Гермиона: — Но почему она голая? Развлекались?

— Прелести Джинни несомненно заслуживают одобрения, — начал объяснять Гарри: — Но раздета она не по этой причине. Это было необходимо для обряда взимания Долга Жизни. Она с тобой делилась магией. И обрадую на будущее — она больше тебя не сможет заавадить. И даже учиться здесь больше не будет. Она теперь сквиб.

— А Рон? — спросила Гермиона: — Я на него даже больше сердита была. Джинни еще можно понять.

— А Рон поделился плотью, и теперь ты ему как сестра будешь. Он уже никогда не возбудится в твоем присутствии, — заверила Луна: — Жаль что со мной это не прокатит. Может профессор Снейп и на меня прыснет остатками зелья?

— Боюсь, для вас это не сработает, мисс Лавгуд, — холодно процедил Снейп: — Пора заканчивать разговоры и прибраться здесь. Память стирать вам придется самим, если не хотите объяснять миссис Уизли, почему её дочь стала сквибом, а сын лишился пальца. Я это сделать не смогу по причине обетов.

— Хорошо, профессор, я это сделаю сама! — кивнула Луна и начала стирать последние сутки в памяти у обоих Уизли. А Гарри уничтожал все следы их пребывания на кладбище.

Глава 11. Сколько раз увидишь, столько раз убей!

— Поттер, я хотел с вами поговорить, задержитесь! — процедил Снейп, после занятий по ЗОТИ, пока слизеринцы и гриффиндорцы степенно выходили, утомленные практическими занятиями. Гермиона встрепенувшись, тут же развернулась и тоже подошла к остановившемуся Гарри. Снейп не стал возражать против её присутствия.

— У меня есть возможность и шанс воскресить вашу мать, — ровно сказал он: — Но без вашей помощи я этого сделать не могу.

— Я сам хотел вас просить об этом профессор, — оживился Гарри Поттер: — Спасибо, что наши желания совпадают.

— Профессор Снейп, — заговорила Гермиона: — Разве у Лили Поттер был кресстраж?

— Некоторые виды посмертной кровной защиты рода, как и посмертных проклятий, подразумевают участие души волшебника. Этого является аналогом кресстража. Душа Лили еще не нашла упокоения. Она всегда рядом с сыном в качестве ангела-хранителя. Отсюда его выдающееся везение и иммунность к непростительным. Она снижает и львиную долю круциатусов и сбрасывает империус и авады отбивает.

— Если я правильно поняла, то после процедуры оживления Лили, Гарри станет беззащитным? — нахмурилась Гермиона: — Мне это представляется опасным в текущий момент. Гарри слишком привык к своей неуязвимости, и может подставиться под очередное проклятие, которое его прикончит.

— Гермиона не городи чушь! Я не откажусь ради чувства безопасности от возможности оживить мать! — сухо отрезал Гарри.

— Я и не говорю об отказе от воскрешения Лили, — мягко поправилась Гермиона: — Но я считаю, что нужно изменить последовательность планов. Утром деньги, вечером стулья! В смысле, вначале прибить Волди, потом оживить Лили. Потому что оживлять сейчас её, это дать возможность упиванцам еще раз прикончить семью Поттеров.

— Мне не нравится твой чрезмерный рационализм! — поморщившись сказал Гарри.

— А мне не нравится идиотизм! — воскликнула Гермиона: — Ненавижу киношный штамп, когда герои увидев, что близкого человека подстрелили, вместо того, чтобы открыть ответный огонь по убийцам, начинаю обнимать и целовать раненного персонажа. В результате гибнут оба. У снайперов это даже стратегическая схема называемая "подранок". Подстрелят одного, а потом расстреливают всех, кто лезет его спасать.

— Может, мне и тебя не надо было спасать? — язвительно спросил Гарри: — А подождать до лучших времен, когда в мире наступит гармония?

— Я не стану обижаться, а просто напомню, что воскрешая меня, ты ничего не потерял, а приобрел еще одного союзника! — твердо ответила девушка: — Поэтому я настаиваю на выработке плана по уничтожению Волди, а потом будем и родню оживлять.

— Оживили на свою голову, — вздохнул Снейп: — Увы, Поттер, мисс Грейнджер права. Наверное воскрешать Лили преждевременно.

— Я и сам понимаю, но не вижу быстрой возможности прибить Волди! — в отчаяние вскричал Гарри: — Как?!! Он же прячется где-то падла! И из под тишка бьет. Это может продлиться вечность! И кресстражи сами-знаете-кого разбросаны хрен-знает-где!!! Какие предложения по скорейшей победе над ним?

— Знаете профессор, — задумчиво начала говорить Гермиона: — Мы с Гарри в последнее время нашли себе гнездышко, где можем спать вместе. И я заметила, что ночью его больше не мучают кошмары. А когда сегодня утром я целовала Гарри в его шрамчики на лбу...

— Мисс Грейнджер!!! — возмущенно вскрикнул Снейп: — Меня не интересуют подробности вашей интимной жизни с Поттером! Какое это имеет отношение к проблеме уничтожения темного лорда?

— Откуда в вас столько ханжества? — удивилась Гермиона: — Я лишь хотела спросить, почему у Гарри стали заживать его шрамы на лбу? Посмотрите сами.

Гермиона подошла к Гарри, и задрала его челку показав двойную молнию на лбу. Шрамы действительно стали розовыми и зарубцевались, покрывшись тонкой кожей. Снейп с интересом осмотрел лоб избранного.

— Ну, в принципе, это результат того, что вы мисс Грейнджер заместили кресстраж Воландеморта своим, когда кинули в него аваду, — предположил Снейп: — А ваш кресстраж был уничтожен во время вашего воскрешения. Так что в башке Поттера больше нет кресстражей.

— Но я по прежнему иногда могу мысленно разговаривать с Гермионой! — сказал Гарри, почесав лоб.

— Это остаточная ментальная связь, — отмахнулся Снейп: — Для мысленного диалога не обязательно раскалывать душу. Достаточно любить человека.

— Тогда профессор, у меня такой вопрос, — заговорила Гермиона: — На каком расстоянии кресстраж должен находиться во время ритуала воскрешения души? В тех источниках, что вы мне дали читать, это не указано.

— Не указано, потому что не имеет значения, — ответил Снейп: — Для ритуала важны лишь ингредиенты зелья и сам факт наличия кресстража в этом мире. После воскрешения ближайший кресстраж нейтрализуется.

— А что если... возможно мысль покажется глупой, — смущенно спросила Гермиона: — Мы начнем не убивать Воландеморта, а воскрешать? По укороченному ритуалу? И так несколько раз подряд?

Снейп вначале презрительно скривился, начав объяснять глупой заучке, что перед тем как воскресить кого-то, его нужно убить, но потом осекся. И вдруг сгребя девушку расцеловал её в щеки.

— Но-но! — возмутился Гарри: — Не увлекайтесь профессор! Эту миссис Поттер вам целовать запрещено! Вот когда маму оживим, тогда и получите доступ к свободной миссис Поттер. И то, если она согласится. Я бы на ее месте десять раз подумал.

— Ты гений! — воскликнул Снейп, отмахнувшись от брюзжанья Поттера, Гермионе: — Я придумал ритуал по которому твоя схема сработает! Есть зелье, которое ослабляет узы души и тела. Особый вид яда. Оно не убивает до конца. Если его подлить темному лорду, то потом можно будет слепить гомункула, и призвать ритуалом его душу в новое вместилище! И убить! И так хоть десять раз подряд, пока все кресстражи не кончатся! После убийства гомункула, каждый раз душа Редлла будет возвращаться ненадолго в свое тело, чтобы потом быть вновь призванной и убитой. И каждый раз отрывая душу от его нынешнего тела мы будем ослаблять его связи. После нескольких таких процедур, душа утратит привязку. То есть большое количество кресстражей будет нам только на руку! Чем больше раз мы его убьем, тем меньше шансов у его нынешнего тела будет выжить.

— ...и таким образом, нам не придется искать ни его самого, ни его кресстражи? — восторженно спросил Гарри: — Это действительно гениальный план! А что будет с упиванцами?

Снейп резко помрачнел.

— Магия меток будет высасывать из них силы, чтобы спасти темного лорда, — хмуро сказал он: — И они все станут сквибами.

— Вы ведь тоже? — испуганно спросила Гермиона, прикрыв рот рукой.

— Это мой профессиональный риск, — вздохнул Снейп: — Мне, как магу, в любом случае конец, слишком многими обетами я обложен. Редла все равно надо убивать в любом случае.

Глава 12. Конец темных сил.

Воландеморт в последнее время чувствовал себя отвратительно. На него накатывала какая-то слабость. Он даже с трудом круциатил, и судя по вялым воплям "ой" упиванцев и доставленных жертв, боль была чисто символическая. Как примерно, если стегать крапивой по голому заду. Чтобы усилить приток магических сил, Воландеморт как бешенный начал накладывать метки на всех еще не клейменных союзников. Не взирая на возраст и расовую принадлежность. К нему толпами тащили оборотней и слизеринцев-учеников, на которых Лорд без всяких пафосных речей и испытаний накладывал свою фривольную татушку с черепаном, делающим минет. Даже пять союзных великанов были заклеймены. Каждая метка давала небольшой прилив сил, вроде наркотического эффекта.

И вот в ночь, когда уже Воландеморт мрачно осознал, что клеймить больше некого из волонтеров, и нужно думать, как наложить метку против воли мага, чтобы расширить базу, у которой он на магическом подсосе, он вдруг неожиданно потерял сознание. Очнулся он на кладбище, которое было местом его последнего рождения. Только тело было не его. Он был в теле маленького гомункула, лежащего в ящике рядом с могилой отца.