Я уже машинально вытиралась, когда вдруг явственно представила жуткую картину, что Гарри сейчас привязывает в спальне мальчиков петлю и вешается от стыда, что "изнасиловал подругу". Что я наделала? Зачем было такое говорить? Я бросилась к нему, даже забыв накинуть халат. Только волшебную палочку машинально держала в руке. Так и ворвалась в спальню мальчиков, одетая в одну волшебную палочку и мокрые волосы.

Фух! Гарри лежал на кровати в позе эмбриона и глаза его были пустые. Но он был явно живой.

— Что? Убивать меня пришла? — вяло поинтересовался Гарри, глядя на меня пустым взглядом, как будто к нему каждый день врываются голые девушки: — Валяй! Я заслужил.

— Дурак! — смутилась я: — Спасать тебя бежала! Вдруг почудилось, что с тобой беда! Плохая я прорицательница.

— Зря ты бегаешь голой, — также тускло сказал Гарри: — Могут опять изнасиловать. Мало ли... Ты все-таки красивая. А в моей беде ты не помощница. Ты меня не любишь. Значит и не о чем говорить.

— А ты с собой ничего не сотворишь? — дрогнувшим голосом спросила я.

— Глупая ты, хоть и умница, — вздохнул Гарри: — Сама же говорила, что надо мной властны сейчас только мои желания. А желание смерти всегда имеет внешнее происхождение. Я сейчас слишком эгоистичен, чтобы в петлю лезть. Просто я растерянности и печали, так как облом вышел крутой. Но ты не парься! А иди лучше, оденься нормально и отдохни. В общем, делай, что хочешь сама.

Я кивнула и пошлепала в свою спальню, печатая мокрые следы по гостиной. Хоть Рон и был окаменевший, но я постаралась пройти не в поле его зрения. Мало ли... вдруг он в сознание?

Люблю ли я Гарри Поттера? Этот вопрос я аккуратно обдумывала, вытираясь насухо у себя в спальне. Никого лучше его все равно нет. Но он тоже всегда был... недо. Мы с ним как те персонажи из сказки. Недодел и передел. Я всегда чрезмерно стараюсь, а он всегда какой-то недоделанный. Рефлекс делать любую работу только после окрика, привитый Дурслями, превращает меня в какую-то хабалку рядом с ними. И Рон и Гарри ждут от меня привычных воплей и командирства. А мне это чуждо! Я из интеллигентной семьи! Я привыкла к равноценному общению на языке логики.

Да что я "парюсь"? Ведь мне понравился именно ЭТОТ Гарри! Который следовал своим желанием как положено мужчине! Именно это он и мне посоветовал сделать. А как? Да вот же зелье! Зелье Анархии! Пей и избавляйся от страхов. Стань свободной!

Я достала зеленую бутылочку "принимать свободу по капле" и смело капнула себе в рот. Вообще надо было тестировать продукт начинать с себя! Я же поступила как Фред, испытывающий малознакомое зелье на младших. Безобразие!

Я легла на свою кровать, даже не одевшись, и стала ожидать результата. Надеюсь не стану хулиганкой? Я вдруг начала придирчиво разглядывать свое тело. И даже поглаживать его, представляя, что это руки Гарри. Ну, наверное, мальчикам это приятно. Строго говоря, я не уродка. Хотя грудь мелковата еще. И вряд ли сильно вырастет. У мамы тоже не велик размер. Но у меня стройные длинные ноги. Попка вроде нормальная. Талия имеется. Для девушки 17 лет вполне нормально выгляжу.

"Ты уже не девушка!" сказал ехидный внутренний голос. Знаковое событие прошло, а я так толком ничего и не запомнила! Так не годится! Требую продолжения банкета! И не с кем попало, а с "избранным"! Где ты Гарри? Раз, два, три, четыре, пять... я иду искать! Хватит лежать в грустном виде. Я ХОЧУ тебя!

Глава 4. До гроба, так до гроба...

Когда на пороге спальни, появилась Гермиона, Гарри тяжко вздохнул.

— Что надумала? Авроров будешь вызывать? — спросил с тоской "насильник".

— Я требую продолжения банкета! — заявила Гермиона и сбросила халатик, оставшись обнаженной: — Только если ты будешь опять недостаточно нежен, я таки вызову парочку констеблей с резиновыми дубинками. Или сама тебя прокляну красивой надписью из прыщей под Хохлому.

— Дык... ну умеешь же ты кайф ломать! — обрадовался Гарри, вскочив с кровати: — Я и правда поверил, что ты меня не любишь. Уже почти свыкся с этим. А тут не январь, а просто майский день наступил! Иди ко мне рыбка моя, пока не заледенела.

Уложив на кровать, и начав старательно покрывать каждый квадратный дюйм своей возлюбленной, Гарри вдруг остановился на животике и задумался.

— Чего затих? — озабоченно спросила девушка: — Али уже надоела?

— Да что-то у меня тоже паранойя разыгралась, — сказал Гарри: — Ты что тоже под зельем?

— Ага! — беспечно кивнула Гермиона и запустила свои пальчики в шевелюру избранного и прижала его лицом к своему животу: — Ты же сам сказал, делай что хочешь! А это легче всего делать под зельем анархии. Иначе бы я еще много лет тебя динамила, думая о приличиях. Все верно ты говорил. А я дура, извини.

— Это что же получается? Мы сейчас испытываем друг к другу настоящие чувства? — спросил Гарри, оторвавшись губами от соблазнительного пупка Гермионы.

— Самые настоящие! — подтвердила Гермиона: — Даже те, которые были задавлены раньше другими зельями. Бывают не только привороты, но и отвороты. Зелье анархии уничтожает эффект любого подчинения.

— Я был в отношении тебя под отворотом! — осознал Гарри: — Отсюда и мой ошибочный вывод, что ты меня приворожила, когда отворот спал. На самом деле, всего лишь восстановилось естественное чувство к тебе. И ты, возможно, тоже была под отворотом. Иначе просто непонятно, чего ты была такой холодной сучкой?

— Но-но! — шлепнула Гермиона его по затылку: — Не хами мне, а то доступ к телу закрою!

Некоторое время Гарри Поттер продолжал исследовать тело обнаженной подруги губами, пока не дошел до пальцев ног.

— Щекотно, — хихикнула Гермиона, вырвав ногу из его рук, и поболтала ей в воздухе. Гарри зачарованно посмотрел на раскрывшуюся между ног пещерку. Гермиона заметив его взгляд покраснела, но не стала прикрываться.

— Что ты там говорил про желание быть со мной, "пока смерть не разлучит нас"? — спросила она Гарри, обхватывая его ногами: — Не передумал?

— Ни в одном глазу! Вместе до гроба! — быстро подтвердил Гарри.

— Ну, до гроба, так до гроба, — согласилась Гермиона: — Тогда можешь развивать свое наступление. А то я в первый раз, что-то не распробовала, в чем удовольствие от мужчин. Может по второму разу получится.

— А я и с первого раза все прочувствовал. По-моему, ты притворяшка. Не должно быть так, чтобы только одному было хорошо. Любовь дело обоюдное.

— Заткнись, и работай! И нежней давай, без фанатизма, — усмехнулась Гермиона: — Не понять тебе девичьей души!

Когда Гарри вошел в нее вновь, она это восприняла уже легче, и даже огорчилась, когда все закончилось слишком быстро.

Потом они лежали рядом и отдыхали.

— Не пойму, кому нужно было на нас отворот ложить? — задумчиво спросила Гермиона: — Некому вроде? Я бы поняла, если бы твои родичи были живы и боялись породу испортить.

— Сам не пойму, — вздохнул Гарри, любуясь её обнаженным телом: — Хотя когда что-то непонятно, всегда нужно искать след Дамблдора. Он вообще непонятный старик. Я не пойму, зачем он меня к Дурслям подбросил, зачем продолжает там держать, зачем Сириуса посадил в тюрьму... сплошные вопросы. И вроде дед хороший, но все что он делает... непонятно. Даже боюсь вообразить, зачем ему нас ссорить? Может ты вроде Сириуса? Из тех, кого я могу полюбить и получить от них поддержку? Может ему надо, чтобы я был несчастным. Но зачем, во имя Мерлина? Почему я не имею права быть счастливым? Что за расчет такой?

— Не парься! — отмахнулась Гермиона: — Мозги сломаешь. Мало ли какая дурь у кого в мозгах? Свихнешься и станешь как сам Дамблдор. Ты, кстати, видел, какая у него стала страшная и черная рука? Прямо как из страшной истории в скаутском лагере рассказанной.

— Я не был в скаутах. Что за история? — поинтересовался Гарри. Гермиона повернулась к нему и забросила на него игриво ногу, прогрузив руку в волосы.

— Ничего-то ты не знаешь, — улыбнулась она: — Впрочем, я сама точно не помню, о чем там в той истории речь. Что-то о некромантах и грабителях. И черной руке, которая сама летала и мстила убийцам тела. А когда руку поймали, то пришел весь некромант из могилы и заорал в окно разбойникам — "ОТДАЙТЕ МОЮ ЧЕРНУЮ РУКУ!!!"

— Фу! Чего так орешь? Я чуть с кровати не упал! — вздрогнул Гарри, поглядев на Гермиону, которая еще и сделала резкий пугающий жест перед лицом и страшную гримасу.

Гермиона отсмеявшись, улеглась на грудь Гарри и впилась в его губы. Гарри расслабившись, обнял Гермиону за талию и опять спустил руки на свое излюбленное место — упругие ягодицы. Сколько лет он мечтал о том, чтобы помять их в охотку. Гермиона же испытывала тоже вожделение, для густых волос Гарри и млела в поцелуе, наматывая пряди Гарриной гривы на пальцы.

— Слушай, — спросила Гермиона, оторвавшись от губ Гарри: — А как вообще волшебники женятся? Ты знаешь? Как люди в церкви? Или в муниципалитете?

— Э... как-то Сириус рассказывал. Глава рода просто вписывает в родовую книгу супруга члена семьи. А перед этим заключают брачный договор. А потом супруги дают обеты друг другу.

— А кто у тебя глава рода?

— Я сам и есть глава.

— У-у-у! Хитрый! Значит, ты просто сам себя объявишь мужем и все? И обет дашь?

— Так все уже сделано! Мы оба обеты дали быть вместе до гроба, мужем и женой. Я объявил брак действительным. Более того, мы его уже закрепили ритуалом (гм...) плодородия.

— А где мое кольцо? — капризно спросила Гермиона показав Гарри пустую руку.

— Трансфигурируй сама, какое захочешь, — отмахнулся Гарри: — Главное не пугайся, когда в тебе, как моей жене начнет родовая магия Поттеров просыпаться.

— Это какая магия? — оживилась Гермиона.

— Ну, может на метле, наконец, летать научишься нормально.

— Метла это ерунда, я хочу со змеями разговаривать! — надула губы Гермиона.

— Ты еще фирменный шрам потребуй, — усмехнулся Гарри: — Скромней надо быть в желаниях. Не все в моих силах. Хотя шрам могу нарисовать пером и чернилами. Типа лейбл.

Глава 5. Издержки свободы.

Снейп, как всегда крался по коридорам Хогвартса, накинув на себя неслышимость и невидимость. "Ужас летящий на крыльях ночи"! У ниши одного окна он услышал юношеский и девичий смех и радостно оскалился. Добыча!

— Ну, покажи! — бормотал юноша. Девушка хихикала и отказывалась. Снейп терпеливо ждал рядом в засаде. Наконец девушка распахнула мантию и перед лицом изумленного Снейпа показалось полностью обнаженное тело девушки. Парень довольно присвистнул, и тут же полез обниматься и целоваться.

Снейп хоть и не рассмотрел лица в полусумраке, но решил, что видел достаточно. И сбросив невидимость сказал надменно: — Так, так! И кто это тут у нас?

И тут перед изумленным лицом Снейпа вышло из тени лицо Гермионы Грейнджер, которая страстно закатив глаза целовалась...

— ...мистер Поттер?!! Пятьдесят баллов с Гриффиндора за непристойное поведение! — взвился Снейп.

— Непристойно себя тут ведете только вы, — недовольно пробурчала Гермиона, запахивая мантию: — И чего вы подкрадываетесь и подсматриваете за другими? Не для вас я цвету! Обломайтесь!

— А вы мисс Грейнджер, сейчас отправитесь со мной на отработку!

— Ага! Размечтался! — презрительно ответила Гермиона: — Губы закатай! И кстати 20 баллов со Слизерена за хамское и непристойное поведение их декана! Я типа, староста, мне тоже можно баллы снимать. Давать мне нельзя, а снимать могу без ограничений.

— Да как вы смеете? — разъярился Снейп доставая палочку. Ему уже в лоб смотрели две палочки грифиндорцев.

— Еще 30 баллов со Слизерена за попытку нападения на учеников! — холодно сказала Гермиона. Снейп даже усомнился, что это она и есть. Может оборотное зелье? И Поттер неадекватен. Обычно он учеников не боялся при любой схватке. Так как ученику нужно потратить не меньше секунды времени, чтобы преодолеть страх перед преподавателем. Этого было вполне достаточно для победы. Но эти ученики как-то шустро и раскованно реагировали на его вопли. Никакого страха! Даже тени. А вдруг это Беллатрикс под обороткой? Заучка точно не стала бы ходить в мантии на голое тело и распахивать её по первому требованию перед парнями.

Он отступил и пошел дальше по коридору. Ему вслед донеслось тихое шептание "слизеринцы такие чмошные". Он чуть не споткнулся, но сделал вид, что не слышал. Нет, это не пожиратели смерти! Это какие-то авроры в засаде под обороткой. Мордред с ними. Это не его добыча. Нет никакого кайфа, если жертва не трепещет и не краснеет от смущения. Тупо драться Снейп не любил. Он не гриффиндорец.

А Гарри подсадив Гермиону на подоконник начал потихоньку входить в нее, приподнявшись на цыпочки.

— Может мне лучше встать и нагнуться? — прошептала Гермиона: — Так будет удобней тебе.

— Зато я не буду видеть твоего лица, — ответил Гарри, балансирующий на пуантах: — А мне очень нравится твое лицо. И все эмоции, которые ты выражаешь.

Когда на следующий день, Снейп потащил зелье для обезболивания гниющей руки Дамблдору, то поинтересовался, что за авроры сидят в засаде в коридоре Хогвартса. Дамблдор с удивлением заверил его, что никаких авроров нет и быть не должно. А когда услышал, всю историю, то сильно смеялся, а Снейп краснел от возмущения.

— Мальчик мой, это был действительно Гарри! Просто, возможно, он слишком буквально воспринял мой совет на счет великой силы любви, которой нет у Воландеморта, а у него есть. Хотя я намекал на возвышенную любовь к родине и школе. А он решил значит завести себе девушку? Я даже удивлен его успехам на этом поприще.

— Знаю я эту силу любви, — цинично отозвался Снейп, убирая склянку с мазью в карман: — Вы просто не хотите платить по счетам, вот и разводите на бесплатный труд. И меня так же развели в молодости. Не любите вы Альбус, соблюдать договора. Все любовь вам бескорыстную подавай.

— Именно поэтому, что ты не веришь в любовь, мой мальчик, — важно начал Дамблдор: — Я и не думаю, что ты сможешь победить Воландеморта!

Снейп в злости плюнул и ушел. Его мантия по пути особенно яростно трепетала своими бетменовскими крылышками, от налетающего потока воздуха. И как назло ему опять встретилась целующаяся парочка Поттер-Грейнджер.

— Да вы совсем стыд потеряли Поттер? — заорал Снейп: — Такой же невыносимый и высокомерный и наглый и распущенный и бесцеременный...

— ... как мой отец! — закончил за него Гарри. Снейп похлопал глазами и кивнул.

— Почему вы тут целуетесь во время уроков? — яростно прошипел Снейп.

— Забили на историю магии! — ответил на серпентарго Гарри.

— Говорите по-человечески! — возмущенно сказал Снейп, хотя слегка вздрогнул. Он до жути боялся и потел, когда Воландеморт говорил на серпентарго с Нагайной. И Поттер его живо напомнил. Мордред! Какой из него Джеймс Поттер? Тот придурок и рядом не валялся! Этот ненормальный — типичный темный лорд! Вон как нагло смотрит на Снейпа, как будто на пустое место. Джеймс так не умел. Он был просто противным мальчишкой.

— Профессор Снейп, неужели вам в школе больше нечем заняться, кроме как гоняться за нами? — равнодушно спросила Гермиона, так же глядя сквозь Снейпа: — Мы сами разберемся, что и когда нам делать.