Стёртакотова бездна (полный текст)

— Вот дерьмо, — не могла не сказать по этому поводу Фамке, и на сей раз Маркус охотно с ней согласился.

Почти все эти существа стояли на двух ногах, а их рост их не превышал двух метров, но вряд ли их можно было назвать людьми. Совсем наоборот. Их головы были какими угодно, но не человеческими, как и руки — если их можно было назвать руками. Длинные черные щупальца, напоминавшие хватательные конечности глубоководных спрутов; клешни крабов, когтистые лапы рептилий — то ли крокодилов, то ли иных ящеров. Головы тоже оставляли желать лучшего — складывалось впечатление, что эти странные существа позаимствовали свои головы у разбросанных по залу каменных памятников. Грифоны, сфинксы, титанисы, плезиозавры...

— Вот дерьмо, — повторила Фамке ван дер Бумен, и на этот раз таинственные чужаки как будто услышали ее — и бросились вперед.

'Вряд ли они собираются заключить нас в братские объятия', — мелькнула и пропала в голове Маркуса нелепая мысль. — 'Даже если мы скажем, что пришли с миром...'

Самое омерзительное в этой ситуации было то, что ему нечем было защищаться. Всякое бывало, как верно подметила Фамке, но вступать в сражение с безусловно опасным и многочисленным противником без того или иного оружия под рукой ван Борману еще не приходилось. Драки на школьном дворе не в счет. Это не школьный двор, а размахивать кулаками в тяжелом скафандре очень неудобно. Маркус так и не успел решить, как ему поступить, потому что услышал в наушниках чересчур спокойный и хладнокровный голос Генри Стёртакота:

— Леди и джентльмены, полагаю, вы увидели достаточно. А теперь медленно отступаем к выходу.

Судя по дальнейшим событиям, этот приказ относился только к иностранным гостям, потому что австралийские моряки из команды 'Сирены', сопровождавшие белголландских визитеров, напротив, выступили вперед и взмахнули баграми и топорами, с помощью которых некоторое время назад прокладывали дорогу через лес водорослей. А еще несколько мгновений спустя толщу воды прорезал длинный язык огнеметной горелки — первый из трех или четырех.

Скорей всего, это была славная битва, достойная лиры Гомера или пера Шекспира, но Маркус ван Борман мало что из нее запомнил. Красного вокруг стало гораздо больше, как и черного — жидкость, текущая в жилах чудовищных пришельцев, похоже, имела несколько иную природу. Сплошное мельтешение рук и других конечностей, всполохи смертоносного пламени; чьи-то раскуроченные и изувеченные тела; отрубленные головы, взлетающие к потолку зала как баскетбольные мечи; человеческие крики в шлемофонах и непередоваемый звериный рёв, который, казалось, проникал прямо в уши сквозь толстый корпус скафандра... А потом — новые существа, уже совсем не двуногие и не человекоподобные, спешащие на помощь первой волне...

Да, и вот еще что: Маркус был готов поклясться, что один из двуногих монстров, бросившихся на него, щеголял в лохмотьях, некогда бывших парадной военно-морской униформой старой Австрийской Империи. Золотистый эполет с вензелем австрийского императорского дома так и бросался в глаза. Не исключено, что это чересчур разыгравшееся по вполне понятным причинам воображение сыграло с ван Борманом очередную злую шутку. Так или иначе, эполет мелькнул перед глазами Маркуса всего лишь на какое-то мгновение и тут же исчез в пламени огнеметного выстрела — один из австралийцев пришел на помощь к заморскому гостю, только чтобы секунду спустя быть схваченным длинным черным щупальцем и исчезнуть во всеобщей свалке.

— Все в сборе? — деловито осведомился мистер Стёртакот, когда они снова очутились снаружи, на широких ступенях. Штабс-капитан Маркус ван Борман почувствовал укол совести. Как ни крути, Маркус был боевым офицером на задании, который нес ответственность за своих людей — но он так торопился к выходу из чудовищной пещеры, что совсем о них забыл! К счастью, Фамке ван дер Бумен и Франк Адачи стояли рядом с ним, вроде бы живые и невредимые. Но только они двое и австралийский миллиардер. Больше никого с ними рядом не было.

— В таком случае, — невозмутимо продолжал мистер Генри, — нам не стоит здесь оставаться.

— Но ваши моряки! — воскликнула Фамке. — Они остались внутри!

— Они знали, на что идут, — голос Стёртакота, когда он произносил эти слова, был не просто спокоен, а просто-таки чудовищно равнодушен. — Поспешим.

Они успели отступить достаточно далеко, и уже огибали мертвый корпус 'О-29', когда 'Сирена', все еще висевшая над их головами, и освещавшая пространство лучом прожектора, выпустила первую торпеду, а за ней еще одну, и еще.

Скорей всего, господин Стёртакот снаряжал боеголовки своих торпед не совсем стандартной взрывчаткой, потому что эффект превзошел все ожидания.

— Ложись! — только и успел крикнуть мистер Генри, и они бросились прямо на твердый черный ил, на котором лежала старая австрийская лодка, спеша поставить эту явно ненадежную преграду между собой и тем, что сейчас произойдет.

Произошло нечто чудовищное и плохо поддающееся описанию. 'Всякое бывало', но Маркусу ван Борману прежде не случалось находиться под водой в опасной близости от эпицентра сильного подводного взрыва. Однако что-то ему подсказывало — и уж точно не обрывки знаний, полученных в военных академиях или байки друзей, служивших на флоте — что-то подсказывало ему, что все должно выглядеть и ощущаться с_о_в_с_е_м__н_е__т_а_к. Эта серия вспышек, эта ударная волна, этот нарастающий грохот... всё, абсолютно всё было неправильно и противоречило всем известным законам природы, физики и механики.

О законах биологии в этот момент он старался не думать.

В шлюз 'Сирены', которая опустилась на самое дно, чтобы их подобрать, Маркус ван Борман входил последним и потому не мог не обернуться. Огромное облако черной пыли к тому времени уже почти успело раствориться в окружающей воде или осесть на то же самое дно. Что же касается загадочного подводного храма, музея или что это там было, черт бы его побрал — то его и след простыл. Только одно сплошное мокрое место.

________________

Глава 4 и последняя

Они снова сидели за огромным столом в личном кабинете Генри Стёртакота, но это был другой кабинет, и находился он не в офисном билдинге в центре Вестерлинг-Сити, а на роскошной вилле за городом. За исключением самого мистера Генри и трех его гостей на вилле больше никого не было: хозяин распустил всех слуг по домам и лично накрывал на стол. Если бы сведения о подобной непосредственности просочились бы в местное высшее общество, это могло бы вызвать небольшой скандал. Но за столом сидели люди, привычные к неразогретой армейской тушенке и неспелым фруктам джунглей Юго-Восточной Азии. Что им промышленный магнат, играющий роль официанта? В тот день и в тот час их мысли были заняты совсем другим.

— ...нет, бутылку с посланием нашел не я, — рассказывал мистер Стёртакот. — Это было бы слишком фантастическим совпадением. Ее нашел один из местных рыбаков через несколько лет после окончания войны. К счастью, он не знал немецкого языка, поэтому не смог его прочитать, но был достаточно хитер и жаден, чтобы нарушить закон. Подобные бутылки во всем мире положено сдавать портовым властям или в морскую полицию, но наш рыбак отнес находку в музей, где работал куратором мой старинный друг. Куратор немедленно связался со мной, а я велел ему заплатить любую разумную цену — но не слишком большую, чтобы не вызвать ненужных слухов и подозрений. Так или иначе, рыбак остался доволен и обещал молчать, а уж как был доволен я!.. Пока не понял, что попало ко мне в руки и не решил копнуть поглубже... 'Поглубже', — задумчиво повторил мистер Генри. — Какая ирония!

— Как я уже говорил, — продолжал Стёртакот, — в бутылке оказался личный дневник люггер-капитана Карломана фон Юденбурга из Австрийского Императорского Флота, командира подводной лодки 'О-29'. Большая часть записок представляла сугубо исторический интерес — вся эта переброска на дирижабле, ничего нового или особенно интересного, в наши дни это стандартная процедура в целом ряде военных флотов. Но вот последние страницы... Простите великодушно за банальность, но я сперва решил, что имею дело с предсмертным бредом сумасшедшего. Экипажу 'О-29' можно было только посочувствовать. Их лодка застряла на дне моря, запасы воздуха были на исходе, и у них не было никакой возможности спастись — в те годы только на самых новейших субмаринах стояли спасательные капсулы. На борту имелись всего два глубоководных скафандра, поэтому капитан фон Юденбург и его старший помощник решили исследовать окрестности. Они сами толком не понимали, на что рассчитывают и что собираются найти... вы уже знаете, что они нашли.

— Если честно — не совсем, — заметила Фамке ван дер Бумен.

— Не торопитесь, — выставил перед собой ладони Стёртакот. — Я уже приближаюсь к сути дела. Так или иначе, когда я прочитал предсмертное послание фон Юденбурга, то решил принять во внимание только первую часть и отыскать погибшую лодку. Тогда я еще только начинал свое дело, поэтому совершенно справедливо предположил, что в случае успеха смогу рассчитывать на благодарность родственников погибших моряков — мне удалось заполучить в архивах список членов экипажа, и среди них оказались отпрыски весьма влиятельных семей, занимающих в современной Австрии весьма высокое положение. Что ж, я действительно нашел погибшую субмарину в указанных координатах... и кое-что еще. Мне повезло гораздо больше, чем австрийцам и удалось унести ноги. Поэтому мы с вами сейчас и разговариваем. Конечно, я вернулся туда — просто не мог не вернуться... но уже вооруженный до зубов.

Мистер Генри внезапно замолчал и покинул свое место за столом. Гости настороженно уставились ему в спину, но хозяин кабинета всего лишь подошел к ближайшей стене, на которой висел большой отрывной календарь.

— Несколько дней пропустил, — задумчиво пробормотал мистер Стёртакот. — Леди и джентльмены, вы мне не подскажите, какой у нас сейчас год?

— Вы хотели сказать 'день'? — на всякий случай уточнил Маркус ван Борман.

— Нет, — возразил радушный хозяин и снова повернулся к своим собседникам. — Именно год. Какой у нас сейчас год?

— Это вопрос с подвохом? — в свою очередь полюбопытствовала Фамке. — Просто вы стоите рядом с календарем...

— Понимаю, это звучит несколько странно, — кивнул мистер Стёртакот, — и все-таки? Поверьте, это не праздный вопрос. Отнеситесь к нему со всей серьезностью. Представьте на секунду, что вы снова в школе, в первом классе, и вам задали вот такой вот детский вопрос. Какой у нас сейчас год на календаре, юная леди?

— 1938-й, — пожала плечами Фамке.

— А точнее? — не собирался отставать мистер Генри.

— Этот вопрос уже не для первого класса, — хихикнула Фамке. — 1938 A.D. Я права, господин учитель? Вы ведь это хотели услышать?

— Абсолютно, — снова кивнул миллиардер. — Но этого недостаточно. Вот если бы вы могли соотнести эти цифры с каким-нибудь другим летоисчислением...

— О, — оживилась Фамке ван дер Бумен, — а это уже что-то из университетских курсов! Но я всегда была хороша в этом. Можно сказать, один из моих коньков. Одну минуту, дайте вспомнить... Да. Итак, 1938 A.D. Это значит — 7698-й год от Сотворения Мира. Или 2146-й год Республики. 4691-й от основания Города. 3418-й год Хиджры! 3995-й от вступления на престол первого непальского короля!.. Прикажете мне продолжать?

— Нет, — покачал головой Генри Стёртакот, — этого более чем достаточно.

— Постойте, — перебила его Фамке, — самое главное чуть не забыла! 3938-й.

Она позволила себе небольшую паузу и уточнила:

— Три тысячи девятьсот тридцать восьмой год от Рождества Христова.

— Именно так, — в который раз согласился мистер Стёртакот и вернулся за свое место у стола. Взял со стола курительную трубку черного дерева с медным мундштуком, затянулся, откинулся на высокую спинку кресла и снова заговорил, время от времени пуская к потолку дымные кольца, не смотря никому в глаза и обращаясь ко всем одновременно:

— 3938-й год от Рождества Христова. Он же 1938 A.D., что означает 'After Desctruction' или даже 'After Death'. 'После Разрушения' или 'После Смерти'. Примерно тысяча девятьсот тридцать восемь лет тому назад (плюс-минус несколько лет, но оставим эти споры кабинетным ученым) наш мир умер в пламени самой чудовищной войны, которую когда-либо знало человечество. В древних хрониках эта война известна под разными именами — 'Атомическая', 'Война Третьего Мира', 'Ядерная', но мы до сих пор не можем толком понять ее природу. Одно известно достоверно: древняя земная цивилизация, в высшей степени развитая, прогрессивная и достигшая невероятных высот, была практически уничтожена — как и большая часть человеческого рода. Уже в первый день войны погибли миллионы людей, задолго до конца первого года — миллиарды. Целые города и страны были стёрты с лица Земли. Легенды гласят, что именно тогда ушли под воду Атлантида, Доггерланд, Лемурия, Старые Нидерланды и другие полумифические земли и острова. Упавшие с небес боевые снаряды фантастической мощности пробили земную кору — так возникли вулканические оазисы Нового Альбиона и Внутреннее Море Австралии — Море Стёрта... Марсопоклонники верят, что именно в тот год впервые вспыхнул в небесах Красный Глаз Марса, а некоторые из христиан считают, что тогда же состоялось Второе Пришествие Иисуса — который остался крайне недоволен состоянием нашей планеты и потому приговорил ее к уничтожению...

— Это общеизвестные факты, — не выдержал Маркус ван Борман. — Куда вы клоните?

— Все дороги ведут в Голландию, — фыркнула Фамке. — Не в затонувшую, конечно, а в ту, из которой мы вышли, когда принялись возрождать империю. Не так ли, Генри?

— Наберитесь терпения, — тихо сказал мистер Стёртакот. — Каждый шаг приближает нас к финишу. Итак, наш мир лежал в развалинах. Те, кому повезло уцелеть и выжить, оказались чуть ли не в каменном веке. Кое-что из прежних знаний и технологий удалось спасти, но мужчинам и женщинам Земли пришлось начинать практически с нуля. 1900 с лишним лет — и посмотрите, чего нам удалось достигнуть. Пар, электричество, радиоволны, стальные корабли, гигантские дирижабли и межконтинентальные самолеты. И все равно, мы отстаем от наших предков на несколько десятков лет и миллионы километров — потому что перед тем, как поджечь свою колыбель, они успели побывать в космическом пространстве и посетить другие миры — Луну, Марс, Венеру, может быть даже Сатурн и Юпитер... Но вернемся на Землю. В ходе той войны древние люди пустили в ход самое чудовищное оружие, каким только владели. Это оружие разрушало не только города и страны. Это оружие отличалось столь фантастическим могуществом, что могло разрушать ткань самого пространства и времени. Пробивать невидимые стены между мирами. Открывать врата в другие измерения.

— Между мирами? — переспросил Маркус.

— Да, и я не имею в виду иные планеты, — отвечал Стёртакот, — хотя и планеты тоже. Я говорил о параллельных мирах — мирах, где история человечества пошла другим путем. Или мирах, где человечество не возникло вовсе. Альтернативные миры, в которых воцарились совсем другие разумные существа... иные, чужие... Создания, для которых человек — нечто вроде дикого зверя или даже насекомого. Его можно раздавить, можно приручить, можно поджарить и приготовить на обед, можно препарировать или скрестить с другими животными...