| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Ладно, — Ларри протянул руку в кошелёк, отсчитал пятьдесят аргусов и протянул их Гидрасу.
— Благодарю, — сказал маг и направил на воина посох, — Спаркос де манна! — торжественно произнёс он заклинание.
Из посоха вылетело около двадцати крупных искр, переливающихся всеми цветами радуги. Они облепили тело Ларри со всех сторон и вошли внутрь через одежду и кожу. Однако при этом Ларри ничего не почувствовал.
— Теперь вы — начинающий маг, — сказал Хан, — мой ученик. Уже столкнувшись с маной, ваша ментальная сущность сама будет её вырабатывать.
— Благодарю вас, учитель.
— Вы владеете великим потенциалом и можете стать сильным магом. Но для успешного проведения колдовства надо приобрести посох — он увеличивает вашу магическую силу. Посох можно приобрести и у меня.
Вот вытягивает деньги, подумал Ларри. Но на мошенника не похож, он явно — настоящий маг.
— И сколько стоит посох?
— Тридцать пять аргусов.
— Хорошо, — вздохнул Ларри, отсчитывая деньги.
Ларратос и Хан поднялись по винтовой лестнице на второй этаж, и волшебник открыл шкаф, в котором стоял ряд посохов.
— Какой посох вы предпочтёте?
— Я бы хотел вот этот, оранжевый, цвета солнца.
— Неплохой выбор.
Через минуту волшебник и его ученик стояли на третьем этаже, где находилось множество вещей и агрегатов.
— А теперь, Ларратос, попробуйте магией открыть вот этот шкафчик, — Гидрас показал на шкаф, висящий на стене, — с помощью заклинания. Часть заклинаний Белой магии пришла из эльфийского языка, часть — из мизрахийского, столько же — из нашего родного вестландского, древнего или современного. Шкаф открывается заклятием "итфатех".
— Итфатех! — крикнул Ларри, направив на шкафчик свой посох. Ничего не произошло.
— Чем больше вы колдуете, тем более сильным становится заклятие. И тем больше маны протекает в вашем теле, и тем больше оно открыто для восприятия новой, более сложной магии. Попробуйте ещё раз.
Ларратос произнёс заклинание шесть раз, и ничего не произошло. На седьмой он услышал слабое пощёлкивание в замке. Надеясь, что дверь шкафчика не заперта, Ларри дёрнул за ручку, но безрезультатно: дверца была закрыта.
Ещё три раза Ларри произнёс заклинание, и замок щёлкнул именно так, как и должен открытый. Но дверца так и не сдвинулась с места, а Ларри почувствовал нечто вроде усталости, хотя не болела ни одна мышца. Мысли путались, он уже не мог ясно думать.
— Отлично, Ларратос. Вы открыли замок без ключа. А теперь этой же чарой откройте дверь.
— Итфатех! — крикнул Ларри. Дверь не поддалась. И Ларратос ощутил небольшую усталость.
— Мда, похоже, у вас кончается мана. Мана — возобновляемый ресурс организма любого волшебника — и за несколько часов восстанавливается. Напрягите остатки своей магической силы — и всё получится.
Ларри, сжав волю в кулак, произнёс несколько раз заклятие открытия. После третьего раза открылась и сама дверь.
— Великолепно, — одобрил Гидрас. — Отдохните — и придёте в себя.
Посидев минут десять, Ларратос ощутил себя увереннее.
— Учитель, я всё же хочу овладеть боевой магией. Я, конечно, понимаю, что надо изучить теорию и бытовые чары, однако мне очень хотелось бы прямо сейчас научиться хотя бы одному простенькому боевому заклинанию.
— Ладно. Я могу показать вам простейшее боевое заклинание — "огненный шар". Направьте посох на вот этот хрустальный куб под потолком и произнесите "Кадур ан-нур"!
Ларри произнёс заклинание. Первый блин, как всегда, вышел комом: не получилось ничего. Вторая попытка также не дола результатов. На третий раз над посохом начинающего мага возник маленький огненный шарик, размером с мышиную голову.
— Кидайте его вверх, в хрустальный куб!
— Как?
— Резко вздёрните вверх руку по направлению к кубу.
Мельд взмахнул посохом, и шарик полетел вверх, на полпути к кубу растворившись в воздухе.
— Пробуй до тех пор, пока твой шар не станет достаточно крупным.
На пятый раз Ларри сотворил шар размером с яблоко, и он долетел до куба. Хрустальный куб мигом растворил его.
— Этот куб создан для поглощения чар, чтобы не возникло пожара или другого урона моему дому. А теперь, Ларратос, попробуйте атаковать огненным шаром меня.
— Но я не хочу наносить вам вред!
— Не бойтесь: я — опытный волшебник и отражу любой удар.
— Кадур ан-нур! — крикнул Ларри и кинул шар в Гидраса.
— Маген Шмира! — ответил Гидрас, и всё его тело покрылось толстым синим слоем магической энергии. Когда к волшебнику подлетел шар, он просто ударил его рукой и направил вверх. Заклятие поглотилось всё тем же хрустальным кубом.
— Маген Шмира, — простейшее заклятие волшебного щита, которое защищает вас от чужих заклинаний. Естественно, чем больше ты его практикуешь, тем легче отбить чужие чары.
После того, как Ларри пять раз произнёс заклинание, его тело покрылось тоненьким слоем синей энергии.
— Кадур ан-Нур, — тихо произнёс Гидрас, и над его посохом появился огненный шар чуть больше последнего шара Ларри, полетев в направлении начинающего мага.
Ларри, испугавшись шара, машинально ударил по нему рукой. Щит сработал — шар отразился, только не в куб, а в стену.
— Дисбандо! — моментально среагировал волшебник, и шар растворился, — такое тоже случается. Нередко новички откидывают шары на стены. А заклятие "дисбандо" позволяет рассеивать чары. Само собой разумеется, чем мощнее ваша магия и чем слабее заклинание, которое вы хотите снять, тем больше шансов, что у вас получится.
— Учитель, я чувствую, что во мне кончилась мана.
— Тогда урок закончен. С вас пятнадцать аргусов за урок.
— Спасибо, учитель, — Ларри протянул волшебнику пятнадцать аргусов и направился к выходу.
— И запомните: теперь вы знаете четыре заклинания. Вы можете практиковать их самостоятельно, но я жду вас для продолжения занятий.
* * *
Ларратос направился к казарме стражи. Часы, располагавшиеся на вершине высочайшего из домов на улице Бринна, пробили три раза. Тут Ларратос внезапно ощутил адскую боль в груди. Руки и ноги ныли, словно подстреленный на охоте вепрь. Боль по всему телу, Ларратоса окутало шубой ледяного холода. Мельду показалось, будто он заживо превращается в вурдалака. Боль распространилась и на голову, затем нахлынула странная слабость, и Ларри упал в обморок прямо посреди улицы.
Пока он лежал без сознания, Тьма прислала ему новый кошмар.
У подножия священной горы Талагмия стояли двое некромантов, а на заднем плане копошилась нежить.
— Отлично, мой друг. Так сказать, прямое попадание, — усмехнулся один из них.
— Да, найти этого солдатика было несложно.
— Где он? Что мы с ним сделаем?
— Ну, если он выживет после моих чар поиска, мы убьём его. Этого шпиона зовут Ларратос Мельд, и он сейчас в Стейнгарде — осел в восьмой казарме стражников.
— Далековато... Совершенно не представляю, как мы до него доберёмся?
— Не знаю. Думаю, что нам и не стоит. Лорд Шакир легко сможет убить его. Он мастер этого дела, и сам выберет достойный способ. Шакиру это будет проще, чем нам...
Внезапно священная гора покрылась дымкой или мглой, которая развилась в подобие бурана, разбушевавшегося перед глазами Мельда.
Ларри очнулся на кровати в какой-то светлой комнате. Над кроватью склонился мужчина восточного вида в возрасте около пятидесяти лет, в синем домашнем халате. На его смуглом лице красовались усы и борода.
"Неужели это и есть лорд Шакир?!", — с удивлением и страхом подумал Ларри.
Глава 3
Служитель Абсолюта.
Нет, всё же это не лорд Шакир, — решил Ларри. Рост Шакира не дотягивал до незнакомца, да и выглядел чернокнижник постарше, чуть поуже в плечах, и обладал более длинным носом. Тем не менее, принадлежность незнакомого мужчины к народу мизрахимов не вызывала никакого сомнения. Ларратос заметил по лицу мизрахийца, что это — опытный воин, и ему совершенно неведом страх: скорее всего он моряк или представитель элитной гвардии. На поясе незнакомца висел экзотического вида меч, рукоятку которого восточные мастера выполнели в виде двух полумесяцев, соединяющихся внешними сторонами. Ниже этих полумесяцев располагался эфес, как у обычных западных мечей. В центре этой рукоятки красовался особый знак: восьмиконечная звезда, пересекающиеся ромб и квадрат — древний мизрахийский символ солнца. Сам меч по форме напоминал ятаган. Когда Ларри привстал с кровати, то увидел, что у мужчины нет правой ноги, а вместо неё — деревянный протез. Незнакомец сильно походил на пирата, которыми славился народ мизрахимов, вот только его лицо выглядело чересчур добродушным для этой профессии.
Ларратос сразу проникся симпатией к этому человеку.
— Ларратос Мельд, я полагаю? Я — ваш начальник, майор Элиддин аль-Кахаби. А вы сейчас — в казарме, в моём кабинете, — мизрахиец говорил на вестландском языке без акцента. Совсем без акцента! И с характерным стейнгардским произношением.
— Я лично видел, как вы остановили преступника по прозвищу Неуловимый. Это было просто невероятно! Вы сумели отбить множество стрел, пущенных из его арбалета!
— Это — способности паладина. Я не просто стражник, а рыцарь ордена Стали и Пламени, обладающий сущностью Абсолюта, которую использую во благо этого города и этой страны. Однако я отвлёкся. Мне хорошо видна ваша аура — вы стремитесь к добру и справедливости, но чем-то сильно обеспокоены.
— Нашёл, чему удивляться, Эли, — услышал Ларри странный незвонкий баритон с.непонятным акцентом. В окне показалась морда танина, бронзового дракона, — Парень явно проклят.
— Привет тебе, о воин. — Дракон обратился уже к Ларратосу. — Меня зовут Руханнур.
— Э-э, п-привет, Руханнур. — Ларри ещё никогда не приходилось общаться с драконами или хотя бы слышать их речь, поэтому он чувствовал себя довольно неловко, — Меня зовут Ларратос, или Ларри.
— Ларратос, что вас тяготит?
— Этот клык вурдалака, — произнёс Ларри. — Он посылает мне кошмары...
— О, Абсолют! — воскликнул Элиддин. — Какая мощная тут чёрная магия! Его надо немедленно уничтожить.
— Повезло, — ответил Руханнур. — А не то ты бы опять залечил клиента. Как говорится, иных уж нет, а тех долечим...
— Руханнур, твои шутки мне уже надоедают. Не поклянись я не убивать невинных людей, я бы давно изжарил тебя на шашлык. Хотя да, ты же не человек. Ну, тогда вскоре я приглашу вас с Ларратосом на обед. Ларри станет главным гостем, а ты — главным блюдом, — паладин засмеялся.
Ларри удивлённо переводил взгляд с паладина на дракона и обратно.
— Мы с хозяином часто подкалываем друг друга. Не обращай внимания, Ларри, — пояснил Руханнур, увидев растерянность Мельда.
— Давайте мне клык, и я его уничтожу, — произнёс паладин.
— Но господин майор! Мне кажется, что этот артефакт мне пригодится. Я не хочу, чтобы вы его уничтожали...
— Я должен сделать это, Ларратос. Клык отравляет вашу душу и тело. Более того, похоже, вы уже впали в зависимость от него. Чем дольше вы его носите, тем сильнее над вами власть его создателей. Так что — никаких разговоров! — Элиддин сжал кулак, и клык вурдалака мгновенно рассыпался.
— Но я думаю, что мог бы вычислить местоположение некромантов!
— А они — ваше! И могли бы убить вас — да хоть сразу, через клык!
— Понял вас, господин майор. Но ощущение пустоты...
— Последствия зависимости. Пару часов — и их — как ветром сдует. А на этот фокус я потратил лишь немного жизненной энергии. И кстати, пока мы разговариваем не формально, не зовите меня по фамилии. Зовите меня Элиддином, или лучше — Эли.
— Жизненная энергия — это разновидность маны, не так ли?
— Не совсем. Я прекрасно разбираюсь в видах энергии — даром, что ли, учился в магической школе целых семь лет? Так вот, жизненная энергия есть течение сущности Абсолюта в паладинах и Небесных существах. Паладин, применяя свои сверхъестественные способности, тратит жизненную энергию. Она восстанавливается сама через некоторое время, также её можно восстановить путём медитации.
— Интересно... Да, кстати, господин Эли, пока я носил этот зуб, мне всё время снились кошмары про то, что я — вурдалак, про некромантов, и про то, что я нахожусь в их армии на Крайнем Севере. Эти сны... Они что-нибудь значат?
— На вас было наложено проклятие некромантии. И наверняка вы оказались в телепатической связи с одним или несколькими. Они могли получить часть информации о вас, а вы — часть информации о них. Истории известно много случаев, когда живой человек контакту с нежитью получал связь с некромантами, причём особенно сильной становилась эта связь, если жертва — маг. Я ощущаю в вас сильное и необузданное магическое начало.
— Сегодня я стал магом, тут же и упал в обморок. Но мне также снилось много одинаковых снов про то, что я — вурдалак, и что я служу некромантам. Может, это — вещий сон?!
— Не существует вещих снов с гарантированными результатами. Бывают только пророчества, но они далеко не всегда сбываются. Даже Абсолют не может предвидеть истинной картины будущего, потому что его ещё нет. Будущее не предопределено, судьбы не существует, ибо каждое разумное существо само выбирает, что ему делать. То, что видят пророки, есть не будущее как таковое, а лишь один из его вариантов. Каждый из нас волен выбирать свой путь. Так что ваши сны могут сбыться, а могут и не сбыться, если на то твоя воля.
— Мне снилось, что я убит стрелой, и моё проклятие превращает меня в вурдалака. Значит ли, что этот сон может стать правдой, а может и не стать?
— Ваш сон уже не может стать правдой, ведь проклятие снято.
Чем больше Ларри разговаривал с паладином, тем больше у него появлялось вопросов.
— Простите моё любопытство, господин Эли, но почему вы, мизрахиец, приехали в нашу холодную и заснеженную страну?
Ларри искренне не понимал, зачем некоторые люди едут из тёплых краёв в Гиперборей, страну с адскими морозами. Конечно, коренные жители ещё могут перенести эти климатические условия, они ведь здесь родились, однако добровольный приезд в этот холодильник воспринимался им как безумие.
— Ларратос, я могу переносить абсолютно любые условия — поскольку невосприимчив к морозу и жаре. А как я оказался здесь — о, это длинная история. Если вы никуда не торопитесь, я могу вам её рассказать.
— Можете обращаться ко мне на "ты". Я с радостью выслушаю ваш рассказ.
— Для того чтобы легче было понять, почему я уехал из родной страны, я поначалу расскажу о своём происхождении. В стране Шемшия более двух с половиной тысяч лет правит династия Кахабитов. В 1023 году родился халиф Ишмаэль аль-Кахаби. В 1053 и 1055 году у него родилось два сына — принц Хазкиэль и принц Хаким. Хазкиэлю, как старшему сыну, была уготовлена судьба халифа. А принц Хаким стал волшебником. В возрасте семидесяти пяти лет, в 1130 году, Хаким стал отцом. Он тогда ещё не знал, что его единственный сын, принц Шамир бен Хаким аль-Кахаби, вскоре станет величайшим боевым магом страны Шемшия. А в 1212 году у Шамира тоже родился единственный сын, то есть я. Да, Ларратос, я — принц. И мне четыреста шесть лет.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
