Рассеченное время

Жива.

Слава неизвестно кому, но жива.

Он взглянул на Синдзи и нашарил за спиной пистолет. Расстояние было небольшим, он бы скорее всего попал бы первым же выстрелом... но тут Синдзи встретился с ним глазами, буквально пригвоздив Широ к земле одним взглядом.

Слабак, говорил этот взгляд.

Жалкий криворукий недоучка.

Что сможешь ты против меня?

Кого ты сможешь защитить от меня?

Стань сильным как я.

Превзойди меня.

Тогда, только тогда ты сможешь на что-то надеяться.

— Широ... — одними губами прошептала Илия и приоткрыла глаза.

— Все хорошо, — выдавил он из себя сквозь ком в горле. — Теперь все будет хорошо. Давай пойдем домой.

— Домой... да, давай пойдем.

* * *

Взрыв под храмом Рюдо объяснили детонацией природного газа.

Ее смерть заставила Эмию Широ окончательно выбрать свой путь и он, бросив школу, записался в JSDF, чтобы получить боевой опыт.

Эпилог

— Все, что случилось после — значения не имеет, — закончил свой рассказ Макири. — За пять лет только с моей стороны накопилось историй на несколько толстых книг — но мне негде найти читателя для них. Так что не будем тянуть кота за хвост.

Протянув руки, он выдернул Черные Ключи, удерживавшие Широ на земле, и отшагнул в сторону.

Словно уступая место на сцене.

Широ с усилием поднялся на ноги. Хотя укрепляющая магия снизила тяжесть ран, его тело было сильно повреждено, и он потерял довольно много крови. Ему было трудно даже просто держаться на ногах, не говоря уже о том, чтобы снова биться с чудовищем, стоящим у него за спиной.

— Бомбардировщики уже зашли на боевой курс, через две минуты они произведут сброс бомб, — сухо проинформировал его Макири, вглядывающийся в ночное небо магическим зрением. — Внизу в поселке — сотня никому не нужных но, в общем-то, невинных людей. В тех самолетах — в сумме четыре профессиональных убийцы, на счету у каждого из них десятки жизней. Даже для моралиста вроде тебя выбор должен быть очевиден.

— У меня ничего нет, — выцедил Широ сквозь зубы и тут же закашлялся от попавшей в легкие крови. — Даже простейшей зенитной установки.

— Я ведь только что тебе рассказал, где можно получить помощь даже в безнадежной ситуации. Просто искренне пожелай — и мечта станет реальностью, — вкрадчивый голос демона вливался в уши, словно сладкий яд. — Я ведь за тем и пришел — сдержать обещание, и помочь тебе исполнить твою мечту. Ты больше не будешь чувствовать себя виновным за то, что выжил. Сможешь спасти не только эту сотню, но пять сотен, вместо тех, кто погиб в пожаре. И даже еще больше — столько, насколько хватит твоей силы воли и отпущенного срока. А когда твоя борьба убьет тебя — ты продолжишь защищать человечество в качестве бессмертного и вечного духа-хранителя. Разве не это воплощение всего, о чем ты мечтал?

Открой в новой вкладке

Широ не ответил. Остекленевшими глазами он смотрел вниз, туда, где среди скал терялся мирный горный поселок, обреченный через две минуты сгореть в огне фосфорных бомб. Его мозг работал на пределе, пытаясь найти хоть один способ спасти ничего не подозревающих людей от неминуемой гибели. Искал и не находил. Все было предрешено.

Помощь не придет.

Чуда не произойдет.

Если только не...

— Яви мне чудо сейчас, и свою душу вверяю я тебе в посмертии.

Словесная формула коротка и проста, но в ней и нет особого смысла. Куда важнее намерение, стремление. Человек Эмия Широ вознес мольбу — и мольба была услышана. Пусть это похоже на сделку с дьяволом, пусть ему придется стать частью Силы Противодействия — что же, этот путь его полностью устраивает.

Тело это из мечей состоит...

Только что он был на волос от смерти, а теперь не чувствует ни боли, ни слабости.

...железо моя кровь, но сердце — стекло...

Разорванные мышцы и органы срастаются, сломанные кости сами встают на место.

...из многих битв вернулся, не зная поражений...

Он глядит на свои руки, руки прирожденного кузнеца и творца, он видит неисчислимые клинки, которые мог бы создать этими руками.

...ни разу не отступил, никем не был понят...

Калибурн, Данслейф, Ачалбарс, Зульфикар, Экскалибур, Грам, Меродах, Гаэ Болг, Леватейн, Гугнир, Дюрандаль, Мэджикевон, Каладболг, Хрунтинг, Харп, Таурополос, Васави Шакти, Брахмастра, Бальмунг, Кларент, Аскалон — нет им числа, прославленным и забытым, могучим и заржавевшим, нареченным и безымянным, и все они перед ним!

...я стою на Холме Мечей, опьяненный победой...

Это не простое копирование, и даже не проекция. Это подлинное сотворение несуществующего, крохотный осколок великой Первой Магии, доступный смертному человеку. Единственное заклинание, которым он владел, отворяет врата в его внутренний мир — в Unlimited Blade Works.

... но жизнь лишена смысла, ведь...

И вместе с этой раскрывшей свой полный потенциал силой приходит понимание, что...

...это тело лишь из мечей состоит.

В этот миг человек Эмия Широ перестает существовать, превращаясь в нечто большее.

Он не колеблется и не сомневается. Все клинки этого мира перед ним — только протяни руку — и среди них есть тот, который нужен ему. Формирование образа — анализ структуры — копирование.

— Trace on.

Все как вечность тому назад в сарае. Но легче, несоизмеримо легче. Тяжесть волшебного клинка приятно оттягивает руку — лишь на мгновения. В другой руке появляется лук — его основой послужил обычный спортивный лук, но за считанные мгновения Широ усовершенствовал конструкцию, добавив мысленно несколько элементов, улучшающих метательные свойства. Меч ложится на тетиву, попутно принимая более удобную форму, становясь похожим на стрелу, но не меняя при этом своей сути. Секунды тратятся на прицеливание — и впервые за тысячи лет легендарный Хрунтинг отправляется искать жертву.

В вышине расцвело два огненных цветка.

Лук в руке Широ исчез, в нем больше не было необходимости. Маг глубоко вдохнул, ощущая, как боль в активных магических цепях жидким пламенем течет по всему телу. Никогда прежде он не был так рад этой боли, и никогда прежде не ощущал себя настолько уверенно и свободно. Те, кто был обречен на гибель, обрели спасение. Их судьба была изменена усилиями одного человека, и этот человек взошел на более высокую ступень, получив право называться Героем.

Тишину нарушил смех. Истерический, исполненный боли и безумия смех демона. Того, кто вел очередную игру, сплетая паутину событий, и на этот раз добился своей непонятной цели.

— Э-ми-я! Ты идиот, идиот, идиот! — не то хохотал, не то рыдал Макири, опираясь рукой о скалу. — Конченый идиот! Даже ледяные феи умнее тебя, дубина ты стоеросовая!

— О чем ты? — нахмурился Широ.

— Да ни о чем! Иди, геройствуй сколько влезет, кретин ушибленный! Только имей ввиду — пять лет назад я не убил тебя не потому, что пожалел! Я не смог этого сделать! Понятно, тупица?! Я не смог тебя проклясть, потому что ты УЖЕ был проклят! От рождения проклят! А сейчас закрыл себе последний шанс уйти в небытие! Иди геройствуй, пока тебя не сожрет собственное проклятие, оно будет жрать тебя вечно!

— Я свой крест принимаю, и я его вынесу, — холодно ответил Широ. — И я искренне сожалею, что ты сломался. Ведь в тебе был потенциал. И Сакура, и Рин хорошо говорили о тебе, даже ты не мог обманывать их так долго, значит, в чем-то они были правы.

— Я не знаю, о ком ты! — лицо Макири перекосилось от боли. — Ты сейчас на одной ступени со мной — так что теперь говорим серьезно.

Мир вокруг начал увядать. Раскрывающееся Зеркало души распространялось во все стороны волной багрово-черной грязи, оскверняющей и пожирающей все на своем пути. Лишь у самых ног Широ ее останавил поток горячего ветра. Не пустынного ветра, а раскаленного воздуха кузницы.

Ведь единственный надежный способ противостоять Зеркалу Души — другое Зеркало Души.

Законы мира больше ничего не значат там, где сталкиваются Ангра-Манью и Unlimited Blade Works. Чистое разрушение против чистого созидания. Случись эта битва тысячи лет назад, о ней слагали бы самые невероятные легенды, но здесь свидетелей не было, и битве было суждено кануть в небытие. Сотни и сотни клинков мгновенно создавались из ничего, и сплошным потоком обрушивались на Макири, но стоило им миновать разделяющую границу и оказаться во внутреннем мире бога Зла — они тут же рассыпались в прах.

— Два из десяти, и то за попытку, — буркнул агент Похоронного Бюро, чьи зрачки снова налились багрянцем в глубине. — Обычные железки не помогут, доставай что-нибудь посущественнее.

Это не сложно. Чтобы сокрушить такого противника нужно мощное оружие, самое мощное, какое только можно вообразить. Широ вспоминил все мечи, какие видел, нашел в памяти самый смертоносный. Его не особо волновало, что его противник безоружен. С оружием или без, он был одинаково опасен. Кто его недооценивал, давно поплатились жизнью... Формирование образа — анализ структуры — копирование.

Атака.

На стыке двух миров Макири остановил смертоносный взмах голой рукой. После чего мощным пинком в голову отшвырнул Широ на несколько метров, оставив меч себе.

— Данслейф, — задумчиво произнес он, изучая оружие. — Отрицает концепции 'уклонения', 'защиты' и 'парирования', а его жажда крови так сильна, что его нельзя вложить в ножны, не совершив предварительно убийства. Но пока этот меч зовется 'демоническим' — он меня даже не оцарапает. Оцениваю на семь из десяти, старайся лучше.

Широ понимал это и сам. Он понимал, что его противник добивается, злился от того, что вынужден плясать под его дудку. Единственное, чего он не понимал — а зачем вообще Макири это нужно? Зачем?! Но времени на размышления не было, нужно было создать новый меч.

Непростая задача, что и говорить. Среди бесчисленных мечей, существовавших в мире, не было такого, который мог бы уничтожить Все Зло Мира. Зато.... Зато можно легко уничтожить оболочку. Судя по расширившимся глазам противника, Широ понял, что на этот раз угадал с выбором оружия.

— Экскалибур, верно?

— Не просто Экскалибур.

В занесенном мече отразился скудный звездный свет. Сотворенный Широ святой меч знал свою цель и не промахнулся бы, даже допусти держащая его рука ошибку. Основа меча была создана феями, и бог зла не мог осквернить его своим прикосновением. Макири тоже видел это и поднял Данслейф в защитную стойку. Руки Широ толкали клинок вперед, заставляя его пронзать ставший необычайно плотным воздух. Макири наблюдал надвигающейся смертью с отсутствующим выражением лица. Будто находился мыслями в совершенно другом месте.

А потом он просто разжал пальцы, позволив мечу упасть на землю, лишив себя возможности защищаться.

Святой клинок с мокрым хрустом вошел в его грудь по самую рукоять.

В тот же миг его оба Зеркала Души схлопнулись, вымышленная реальность уступила место подлинной. Не было больше столкновения двух миров, только два потерявших все человека. Просто один убил, а другой позволил себя убить. Потому что так было нужно.

Макири одной слабеющей рукой вцепился в лезвие, не давая его вытащить, а другую положил Широ на плечо. Широ молчал, только еще крепче стискивал рукоять меча. Время слов давно прошло, да и без них все было понятно. Он возвращался воспоминаниями на пять лет назад, к тем словам, которые успела сказать ему Сейбер за недолгие три дня, проведенные вместе.

'Души попадают на Трон Героев разными путями. Кто-то прославился как истребитель чудовищ, кто-то — как великий полководец и воин, кто-то имел божественную кровь и мог творить невозможное. Все они обретают бессмертие в легендах.

Есть другие. Ненавидимые при жизни, проклинаемые после смерти. О них тоже помнят — но говорят шепотом, чтобы не накликать беду. Одни совершили злодеяния столь ужасные, что навечно отпечатались в людской памяти. А затем, приняв смерть, они определили истинного Героя, став обратной стороной его легенды'.

Макири слабо шевелил губами, пытаясь что-то сказать, но не мог выжать ни слова — кровь залила легкие.

'— Получается, что истинные герои попадают на трон, пролив чужую кровь, а антигерои — свою? — удивленно спросила Аяка.

— Выходит так, — Сейбер пожала плечами. — Впрочем, я кое-что поняла, пока носила корону: не важно, сколько крови ты прольешь. Она слишком легко течет, так что счастье из нее построить нельзя. Ни для кого'.

Его глаза закрылись, тело мертвым грузом повалилось на землю. Широ выдернул из его груди меч и теперь молча стоял, пытаясь разобраться в раздирающих его чувствах.

Быть магом — значит ходить со смертью за плечом.

Он знал это всю жизнь. Жизнь, начавшуюся в тот миг, когда впервые открыл глаза на пепелище и увидел над собой сломленного, но все равно плачущего от радости человека. Он, с легкостью перенявший чужие идеалы и воспринявший их как собственные, никогда толком не понимал других людей. В том числе того, что сейчас лежит перед ним мертвым.

Мог ли он спасти его раньше? До того, как его друг начал свой путь в бездну, из которой нет возврата? Мог ли предотвратить те кровавые события, в которых они оба потеряли всех, кто был им дорог? Возможно, что и мог. И, наверное, представься ему шанс изменить прошлое, он бы так и поступил. Но такие чудеса возможны разве что в сказках...

На востоке небо постепенно начало окрашиваться в более светлые тона, близился рассвет. На каменистой площадке близ горной тропы остался небольшой сложенный из камней курган, который венчали два перекрещенных меча.

Эмия Широ спускался навстречу судьбе.

Вместо послесловия

Чайная комната. На первый взгляд, это была простая чайная комната. Просторная и со вкусом обставленная — но ничем особо не выделявшаяся.

В центре ее стоял стол, за которым сидели четверо: молодой темноволосый мужчина, девочка в темно-синем платье и с длинными волосами, крепкий высокий старик с красными глазами и большой желытый гриб с зеленой шляпкой.

На столе перед ними стояли чайные чашки, пара ваз со сладостями, а так же шахматная доска, на которой не было фигур, только небольшой осколок, похожий на кусочек хрусталя.

— Ну что, Автор, как выкрутишься теперь? — девочка кровожадно улыбнулась.

— Мне нет смысла выкручиваться, — отмахнулся мужчина и пригубил чай. — Я победил.

— Не вижу здесь победы! Твоя фигура — мертва! Мы начинаем игру заново!

— Нет, не начинаем, я победил. Смирись с этим, Берн. Если будешь хорошей кошечкой — налью тебе валерьянки. 'Мато Синдзи не способен обрести счастье' — повтори это в красном!