Под личиной зверя - 1. Перерождение

К тому сроку, когда к базе прибыл транспорт Мантикоры, все сборы, а главное — споры, завершились. В то время как Митчелл Эткинс высказывался резко против каких-либо общих дел с ненавистной ему организацией Республики, профессор Галлахер неожиданно собрался лететь с Максом. Он никого не слушал, игнорировал почти все вопросы.

— Его возврат из-под контроля Улья — дело и моих рук тоже, — проговорил тихо, после чего добавил: — Раз ввязался в авантюру, будь добр завершить ее, но не бросай. А я ввязался очень глубоко.

Когда же вслед за профессором к транспортнику Мантикоры направилась и Сади, Макс уже не удивился. Он понятия не имел — договорились ли они с Галлахером, или желание лететь к командному центру — личное решение медика.

И, черт побери, но выбор и профессора, и Эванс согревал сердце. Даже в глубине души Макс не надеялся на такую компанию. А теперь остатки неуверенности в правильности принятого решения улетучились без следа.

Дорога выбрана — и по ней надо идти, не оборачиваясь.

— Вы понимаете, что обратной дороги у вас не будет? — спросил Митчелл Эткинс, когда Макс уже готовился подняться на борт ожидающего транспорта. — Я не угрожаю, хочу предупредить. Попав в руки Мантикоры, вам от нее не уйти.

— Один раз удалось, — не оборачиваясь, ответил Макс.

— Случайно. Теперь вас ждут и хорошо подготовятся.

— Понимаете, — резкий разворот на месте. — Ни я, ни моя жена не рвались сюда. Нам было комфортно в своем мире, в своем времени. Но раз уж так случилось — и какая-то сила притащила нас в эту мясорубку, я не хочу плыть по течению. Оно никуда не приведет. Ваша война стала моей. А разве можно победить, отсиживаясь в кустах?

— Иногда...

— Не в этот раз.

— Возможно, вы и правы... В любом случае — удачи.

— И вам, — кивнул Макс.

* * *

За исключением небольших задержек, перелет проходил спокойно. Макс помнил, что на всех перевалочных базах и точках дозаправки корабли Мантикоры пользовались приоритетом, а потому время вынужденного простоя транспортника сводилось к минимуму.

Все, кто покинул базу Зрячих, располагались в одном отсеке — весьма просторном, явно предназначенном для перевозки объемных грузов. Циклопа и Чеда Парка разместили в подобии стеклянных гробов, оснащенных системой жизнеобеспечения. Такими изолированными капсулами обычно пользовались при транспортировке тяжело раненных солдат Республики. Огнеметчик противился подобному способу путешествия, но выбор ему оставили небольшой. Либо согласиться на стандартную процедуру, и тогда все спокойны. Либо остаться на базе Зрячих. Несмотря на относительную внешнюю активность, Циклоп все еще оставался в тяжелом состоянии. Большая потеря крови и ампутация остатков руки не прошли даром. Врачи базы расценивали перелет вне капсулы как безумие.

В конце концов, ругаясь и проклиная излишнюю, на его взгляд, предосторожность, Циклоп все же согласился на первый вариант.

Тут же, в грузовом отсеке, сидели двое пехотинцев Мантикоры. Строгие, неразговорчивые, закованные в полностью закрытые доспехи. Вряд ли они поставлены для серьезной охраны. Скорее — для проформы.

Особенной нервозности среди членов небольшой группы не ощущалось. Скорее — решительное ожидание: чем обернется полет? Как поведет себя Мантикора на собственной территории?

Наконец несколько тоскливо тянущихся часов перелета завершились. Транспорт сначала снизил скорость, ненадолго завис в воздухе, а вскоре в последний раз коснулся жесткой подложки взлетно-посадочного поля. Приехали.

Командный центр оказался огромным стальным монстром, включающим в себя множество самых разнообразных зданий и конструкций. Стоило дверям транспортного корабля распахнуться, как внутрь хлынула целая какофония техногенных звуков. Слышались протяжные гудки, скрежет, грохот, лязг, громкие команды, синтезированные безэмоциональными электронными адъютантами.

Макс принюхался: в воздухе стоял густой запах горюче-смазочных материалов и чего-то горелого. Не командный центр, а большая ремонтная база или завод. Десятки, сотни метров крытых ангаров, складских помещений и цехов, огромные резервуары, переплетения толстенных кабелей — и трубы, трубы, трубы. Между строениями и конструкциями сновали люди, машины, универсальные строительные модули.

— Дом, милый дом, — с безрадостной усмешкой проговорил профессор Галлахер, когда спустился по трапу к ожидающему возле транспортника автомобилю — массивному, чуть приплюснутому, напоминающему тягач, каким на Земле буксируют самолеты.

Странно, но Макс ожидал увидеть вооруженных охранников, каких-то официальных лиц. А что на деле? Один автомобиль и один водитель. Такой факт вызвал даже некоторое разочарование. Впрочем, вскоре от него не осталось и следа.

Чем дальше отъезжал автомобиль от взлетно-посадочного поля, тем разительнее менялись окружающие строения. Исчезли цеха и ангары, улеглась суета, немного стихли звуки. В качестве строительных материалов зданий появились стекло и пластик. Возле нескольких фасадов Макс даже рассмотрел несколько клумб и пятна газонной травы. Ничего подобного на Схроне он еще не видел. У людей попросту не оставалось времени и желания, чтобы заниматься эстетическим обустройством собственных жилищ. Строгая типизированная архитектура — лаконичная и функциональная. Строения, перед которыми ставились задачи по быстрому развертыванию и максимально эффективной защите личного состава, не отличались изысками и особенным удобством. Даже научно-исследовательские блоки немногим отличались от бронированных казарм.

Автомобиль останавливался дважды. Первый раз, чтобы выгрузить капсулы с ранеными. Их приняли люди в легких белых скафандрах с изображением красного креста на плечах и груди. Второй раз — напротив широких стеклянных дверей двухэтажного здания, чьи корпуса широкими крыльями расходились в стороны. Вот здесь охрана уже была. И много. Пехотинцы, в черной матовой броне, стояли неподвижными статуями.

— Вам туда, — махнул рукой водитель, указывая на двери.

Они оказались в просторном круглом зале. Идеальная чистота и теплый свет навевали ощущение спокойствия и умиротворения. А весело журчащий в самом центре зала фонтан и вовсе выглядел чем-то сказочным. На его фоне даже раскидистые пальмы, стоящие вдоль стен, теряли часть своего обаяния.

Макс взглянул на спутников. Если Сади откровенно любовалась увиденным, подбежала к фонтану и с видимым удовольствием погрузила в прозрачную воду руки — девчонка и есть, то Брайан Галлахер все больше мрачнел.

От частокола охранников-статуй отделилась одна фигура:

— Следуйте за мной, — голос звучал сквозь встроенные в шлем динамики.

Сади громко вздохнула, с сожалением оторвалась от воды.

— Я никогда такого не видела, — вполголоса призналась она, поравнявшись с Максом.

— Не видела фонтана? — не понял он.

— Вот так, вживую, — нет.

— Что ж, значит, мы не зря проделали весь этот путь.

— В твоем мире все не так, правда? — девушка остановилась. — В том, родном мире.

— По-разному, — пожал плечами.

— Я хочу знать о нем.

Ее голос странно изменился. Изменился так, словно Сади только что приняла для себя какое-то важное решение.

— Зачем? Что я могу рассказать такого, чего нет в информационной сети Республики?

— Личные ощущения. Это звучит глупо, я знаю.

Они быстрым шагом шли по пустующим коридорам. Не поспевая за рослым пехотинцем, Сади даже перешла на бег. И снова никакого усиленного сопровождения. Или это такая проверка лояльности и доброй воли?

Их ожидали в просторном зале. Максу он напомнил лекционную аудиторию, разве что сильно напичканную электроникой.

Зал имел форму амфитеатра, своеобразной ареной которого служил огромный круглый стол, над которым в воздухе висела голографическая проекция схемы большого комплекса. На проекции были четко видны три уровня комплекса с детализацией каждого рабочего места, каждого коридора и прочими важными точками, помеченными условными пиктограммами. Вокруг стола сидели операторы. Именно от их действий, по всей видимости, зависело состояние голограммы и отображаемых на ней объектов. На более высоких рядах амфитеатра тоже сидели люди, но эти работали с индивидуальными планшетами.

В зале стоял гул голосов. Люди часто вставали со своих мест, что-то обсуждали с коллегами.

— Вас ожидают, — проговорил пехотинец, пропуская гостей перед собой.

Вокруг стола, заложив руки за спину, медленно прохаживался мужчина: лет сорока, с короткой бородой и с пронзительным взглядом. Он выглядел бы заботливым отцом, наблюдающим за занятиями собственных детей. Если бы не одно 'но' — необычайная ширина плеч. Человек отличался гигантским ростом. Даже Циклоп — здоровый детина с руками, способными сломать человеку шею, — имел куда более скромные габариты.

— Департамент научных исследований, — сквозь зубы прошептал профессор Галлахер.

— Проходите, прошу вас, — дружелюбно поприветствовал вошедших гигант. Его взгляд скользнул по Сади и профессору, задержался на Максе. — Я — Александр Найт. Добро пожаловать. Вы находитесь в лабораторном комплексе, принадлежащем Мантикоре. Рад, что добрались.

Несмотря на то что работа в зале продолжалась, внимание многочисленных глаз сместилось в сторону странных гостей.

'Цирк приехал...'

— Вы хотели меня видеть? — спросил Макс.

— Скажем так — мне поручено вами заниматься. Надеюсь на взаимовыгодное сотрудничество. Ваши действия в ущелье Мустанга впечатляют. Еще больше впечатляет появление Азгар Д'ор. Сразу хочу оговориться. Мне бы не хотелось, чтобы между нами остались недомолвки. В недавнем прошлом наши сотрудники проявили в отношении вас некоторую... поспешность в выводах. Вообще это нам не свойственно, но кто не ошибается? Не так ли?

— Какие обиды? — Макс криво усмехнулся.

— Понимаю вашу реакцию, — кивнул Найт. — И тем не менее надеюсь на плодотворное сотрудничество. Республике есть что предложить вам.

— Давайте поговорим, — пожал плечами Макс. — Здесь?

— Да, прошу прошения за не самый радушный прием. Но дела-дела. Впрочем, сейчас наша задача — познакомиться и решить, сможем ли мы работать вместе. Если да, тогда следующий наш разговор станет более обстоятельным.

— А если нет? — едко спросил профессор.

— Тогда вас отвезут обратно.

— И все? — брови Галлахера сошлись к переносице.

— А вы что думали? Убивать вас никто не собирается.

— Тогда, может быть, введете нас в курс дела? — спросил Макс.

— Разумеется. Давайте только присядем. Объект тринадцать-семьдесят, если позволите себя так называть, уникален в своем роде. Данные о нем весьма противоречивы и, уж конечно, обрывочны. Мы благодарны вам, Сади Эванс, за проделанную работу. Результаты ваших исследований стали основой для нашей работы по изучению нового вида скарабеев.

— Меня? — спросил Макс.

— Не только вас. Будем честны — ваша жена куда сильнее и опаснее вас. Наша первостепенная задача: найти способ вырвать ее из-под контроля Сверхсознания. Это задача максимум. Задача минимум — найти и уничтожить.

Макс напрягся. Участвовать в убийстве собственной жены, пусть и превратившейся в крайне опасное существо, он не собирался.

— Приоритетной является первая задача, — продолжил Найт. — Тем более у нас есть все основания полагать, что мы добьемся положительного результата. Уверен, опыт доктора Эванс и профессора Галлахера нам очень пригодится. Профессор, ведь именно вы обнаружили артефакт Азгар Д'ор и разобрались в принципе его работы. Так?

— Не так, — поморщился профессор. — У меня была команда. Сейчас ее нет. А главное — нет артефакта.

— Зато у нас есть Азгар Д'ор — живые и настроенные на сотрудничество, — Найт выжидающе взглянул на Макса.

Тот внутренне рассмеялся. Хорошо у Зрячих поставлена работа с информацией. Он сообщил о контакте с представителем Азгар Д'ор всего нескольким людям — и вот результат: ею свободно оперирует человек, находящийся за много километров от места разговора. Впрочем, сейчас это неплохо: снимает часть вопросов. Но общая расхлябанность Зрячих просто поражала. Не оппозиция — одна название!

— Есть, — согласился Макс.

— Но о древних немного позже. Мантикора ведет исследования во многих областях, касающихся пси-энергии. Одно из направлений этих исследований изучает методы и средства как подавления пси-способностей, так и стимуляции их развития. Не стану углубляться в детали, а сразу перейду к сути. Мы знаем, что некоторые люди обладают пси-даром. Мы знаем, что вовремя распознанный дар можно развить и усилить. И если познание и развитие способностей — процесс долгий, то, чтобы временно усилить имеющийся потенциал, используются специальные препараты и имплантаты.

— Позвольте угадать, — прервал его Галлахер. — Вы намерены предоставить нашему гостю из прошлого броню Рэйфов. Иначе не вижу смысла всех этих объяснений.

— Не броню — систему имплантатов, — легко согласился Александр Найт.

Профессор порывисто подался вперед. Ни дать ни взять настороженная гончая, готовая сорваться за ускользающим зайцем.

— Вы это серьезно?!

— Разумеется. Но вы знаете: для первичной грубой подстройки имплантатов под конкретного носителя необходим снимок активности его головного мозга. Лучше всего, если проводить анализ в естественных условиях. Кроме того, необходимы данные о пиковой активности. Все эти значения у нас есть благодаря опять же доктору Эванс.

Сади изменилась в лице.

— Не пугайтесь. Ваша лаборатория, уничтоженная Кондорами, снабдила нас всем необходимым. Почти все результаты исследований (ваших исследований) удалось спасти.

— Система имплантатов Рэйфов? — переспросил Макс, обдумывая значение каждого слова.

— Понимаю всю бестактность нашего решения, — без тени раскаяния усмехнулся Найт, — но ситуация очень нестабильна. Улей что-то готовит. Кроме того положение Республики осложняется появлением древних. А еще это их странное взаимодействие со скарабеями... Аналитики не торопятся выдвигать официальных версий возможного развития событий. Но именно из-за этого приходится торопиться. Нам предстоит большая работа.

— Нам? — спросил Макс.

— Мне казалось, сюда вы прибыли именно для этого.

— Если вы знаете о Азгар Д'ор, то должны знать: мне нужен корабль.

— Подготовка уже начата.

Макс пристально взглянул на собеседника. Казалось, тот говорит абсолютно серьезно. Залезть бы ему в голову, узнать — что на самом деле готовит Мантикора.

— К сожалению, вылететь прямо сейчас нет возможности, — продолжил Найт. — Не смотрите на меня, как на врага. Я делаю все возможное. Подготовка займет дней пять-семь. За это время мы должны успеть решить ряд вопросов, полностью настроить систему имплантатов. Ну и, конечно, опробовать ее в деле.

— Не сочтите за недоверие, — сказал Макс, — но либо вы что-то недоговариваете, либо среди ваших людей ходят необоснованно оптимистические слухи.

Макс вспомнил слова пехотинца в черных доспехах. Того, с которым разговаривал в болотистой долине ущелья Мустанга. 'Время скарабеев уходит', — так он говорил.