— Значит, тебе всё-таки есть до меня дело. — Она хитро посмотрела на него. — Ты только притворяешься холодным, как кусок льда.
— Я не кусок льда, ты это прекрасно знаешь, — опять усмехнулся Аккес, погладив её по щеке большим пальцем. — И ты знала, какой я, когда решила выбрать меня.
— И ни разу об этом не пожалела, — довольно заурчала, словно кошка, Атиша. — Может, ты всё-таки разденешься, и мы вернёмся в кровать? Ещё ведь совсем рано, у нас есть время.
— Нет, не могу, — уже более строго ответил он, вставая и вытаскивая из кармашка небольшой шнурок, которым тут же повязал свои волосы на затылке. — Надо пойти растолкать Альдана. Он наверняка опять нашёл себе женщину и трахался всю ночь. Теперь, если его пинками не поднимешь, мы не успеем выехать с рассветом.
— Какой ты жестокий. Мы тоже ночью не на звёзды смотрели. — Атиша опять соблазнительно разлеглась на шкуре, ещё до конца не расставшись с мыслью о том, чтобы затащить Аккеса в постель.
— Да, но это не помешало мне встать в нужное время, — сказал тот, совершенно не обращая внимания на её попытки соблазнения. Его одолевали сейчас совсем другие мысли, отнюдь не самые приятные. — А вот он будет полдня валяться, если его силком с кровати не стащить. И, думаю, кроме меня этого никто не сделает.
— Почему кроме тебя?
— Из тех, кто попытается, женщин он затащит к себе в кровать, а мужчин заболтает таким образом, что те опомнятся, только оказавшись где-нибудь в конюшне по глупому поручению. Уже не раз проверено. А я хотя бы напугаю его девицу, что та убежит, забыв прикрыть голый зад, и тогда ему точно придётся подняться.
Атиша рассмеялась, представив сию картину, особенно испуганную голую женщину, которая будет бежать по замку, но потом она устыдилась, и ей стало жалко бедняжку. Однако вскоре вновь рассмеялась, представив лицо Альдана после этого происшествия.
— Ты думаешь, он тебе за такое не отомстит? — сквозь смех спросила она.
— Попытается. Но ещё ни разу не получилось. — Взглянув на неё в последний раз, Аккес озорно улыбнулся и, натянув на лицо маску, вышел из комнаты.
Атиша только послала ему вслед нежную улыбку, очередной раз жалея, что только ей удаётся видеть его таким весёлым и непринуждённым. В остальное время он настолько привык ходить в масках, что продолжал их носить даже тогда, когда снимал ту, что сделана руками. Его лицо всегда было непроницаемым, словно все эмоции стёрлись. И даже ей порой весьма сложно было до него достучаться.
Сейчас же... этот шрам, который его так бесил, изменил его. Теперь, даже когда Аккес старался оставаться бесстрастным, он больше не был похож на каменную статую — этот небольшой изъян делал его более похожим на живого человека. Хотя, возможно, это тоже всё из-за жрицы.
Атиша улыбнулась, мысленно поблагодарив Небесную Деву.
Риана была далеко не дурочкой, и даже местами присущая ей наивность не мешала понять то, что герцогу что-то нужно было от неё. Он постоянно приглашал её на прогулки и беседовал с ней. Хотя всё чаще и чаще их беседы переходили в описание его достоинств. И если поначалу она слушала и восторгалась, то потом ей становилось скучно.
Когда же она пересказывала всё это принцессе, та только хохотала и хваталась за живот, и на любую просьбу объяснить, что происходит, Олея только махала рукой и говорила что-то вроде: "Подожди-подожди, скоро он созреет".
Принцессу почему-то очень забавляло то, что её жених совершенно не обращает на неё внимания, зато постоянно ищет общества жрицы. И после очередной утомительной прогулки по замку и пересказов всех его величайших правителей, которые являются предками герцога, она не выдержала и решила, наконец, поговорить с ним о второй цели своего приезда.
— Коргий, у меня есть к тебе одна очень серьёзная просьба.
Герцог едва не подпрыгнул от радости. Его желание угодить жрице и таким образом ещё больше расположить к себе так и лезло из него наружу. Он всё никак не мог придумать, что именно для неё сделать или что подарить, так как жрица не проявляла интереса ни к лошадям, ни к украшениям. Даже лакомства, которые он ей приносил, оставались нетронутыми.
— Я к вашим услугам и весь во внимании, — сияя, словно начищенное серебро, сказал Коргий.
— Мне нужен амулет, предположительно в виде длинной капли, который хранится в ваших землях многие годы.
— Амулет? — удивлённо переспросил он. — Я могу подарить вам целое колье с драгоценными камнями всех известных цветов...
— Нет-нет. Мне нужен конкретно этот амулет.
Коргия удивила подобная просьба, но с другой стороны, они все так мало знали о жрицах, вдруг для неё это что-то важное и особенное. И если она приехала к нему за той вещицей, кем он будет, если откажет ей?
— Хорошо, Риана, — улыбнулся он ей. — Я найду его для вас.
— Спасибо. — Жрица улыбнулась, и у него внутри уже затрубили фанфары.
Чувствуя свою победу, он дал своему управляющему задание перерыть всю сокровищницу, но найти подходящий под описание амулет. Возникала, правда, странная мысль о том, каким же образом жрица могла узнать, что хранится среди его богатства? Но он быстро её откинул, решив, что она полубогиня, а значит, может и не такое.
Однако поиски никакого результата не дали. Все найденные украшение никак не были похожи на то, что нужно было Риане. После второй попытки поисков, которая тоже закончилась ничем, Коргий уже решил попробовать приказать мастерам изготовить то, что так хотела жрица, как вдруг к нему заглянул один из его казначеев.
— Ваше сиятельство! — начал прямо с порога низенький старичок, которого все звали просто Старый Алтий и который, несмотря на возраст, был весьма шустрым. Но Коргий ценил его, прежде всего, за остроту ума и знания, которые тот умудрялся сохранять не только в виде записей, но и в голове.
— Вы нашли его?
— Можно и так сказать, — ответил Старый Алтий, останавливаясь перед столом герцога. — У меня всё из головы не выходило это описание. "Удлинённая капля". И я стал проверять старые записи, те, что велись ещё до меня. И обнаружил точно такое же описание здесь.
Он раскрыл свиток и ткнул куда-то пальцем.
— Это перепись из старого святилища. Ещё с тех времён, когда рядом жило дикое племя, которые и поведали легенду и нарекание.
— Ближе к делу, — перебил нетерпеливый герцог.
— Вещица хранится у подножия Хромой горы, а нарекание гласит: "Вигору нельзя трогать с места под страхом смерти. До тех пор, пока не придёт посланник сущего и не попросит вернуть дарованное". Если это, конечно, правильный перевод.
— Под страхом смерти?
— Судя по описаниям, амулет не ядовит и не убивает, так как дикари сами иногда брали его в руки и одевали на себя для обрядов, но всегда возвращали на место. Я так думаю, что его нельзя уносить с места, но, возможно, это только суеверия, придуманные, чтобы талисман не прикарманили.
— И придёт посланник... Возможно ли, что это жрица?
— Я не знаю, Ваша Светлость, — пожал плечами Старый Алтий, сворачивая свиток, — но если прикажите, амулет принесут к вечеру.
— Да. Принесите. — Герцог задумчиво кивнул.
"Посланник сущего".
Возможно, имеется в виду посланник богов. Тогда там точно говорится о Риане.
Коргий радостно улыбнулся. Он точно любимчик судьбы, раз ко всему прочему свершил древнее пророчество.
Вечером, когда ему принесли тот самый амулет, герцог, взглянув на него, разочарованно цокнул языком. Такой старый кусок металла, который вроде похож на золото, но темнее, да ещё и покрыт плесенью. Велев его отчистить, Коргий едва смог дождаться того, чтобы пойти к Риане.
Жрица, как всегда, находилась в садах. Только теперь она не просто гуляла среди деревьев и цветов, а тренировалась на мягкой траве, в стороне от главной дорожки. Она орудовала мечами со слегка прикрытыми глазами, время от времени ловко перекидывая оружие из одной руки в другую, не теряя ни концентрации, ни скорости ударов.
Это было настолько же смертоносно, насколько красиво.
— Добрый вечер, Риана, — наконец осмелился прервать её тренировки герцог.
— О! Добрый вечер, Коргий, — улыбнулась девушка.
— У меня есть кое-что для вас.
С этими словами он подошёл поближе и протянул жрице небольшую шкатулочку, которую держал в руках. На обитой бархатом поверхности лежал столь нужный ей амулет.
— О, прими мою благодарность, Коргий. Ты мне очень помог, — сказала Риана, взяв амулет, аккуратно завернула его в платок и убрала в один из карманов на своём поясе.
Видя её полное благодарности лицо, он, наконец, решился.
— Дорогая моя Риана, — вдруг ни с того ни сего величественно заговорил Коргий, указывая на дорожку и предлагая жрице пройтись. — Я не ожидал, что встреча с вами так сильно изменит мою жизнь.
— Я прошу прошения, — тут же сказала девушка со слегка испуганным лицом. — Мне не хотелось вмешиваться в...
— Нет-нет, вы не так поняли меня, — перебил её герцог. — Я рад этим изменениям.
— О! В таком случае, и я рада, что мне удалось благотворно на тебя повлиять. Это то, что я и хочу делать, неся любовь Богини.
— Ох. Вы опять не так меня поняли, — вздохнул он и выпрямился, будто перед официальной речью. — Я хотел сказать, что вы завладели моим сердцем, и мне бы хотелось, чтобы вы всегда оставались со мной.
Риана удивлённо и даже ошарашено посмотрела на него.
— Ты признаёшься мне в любви! — почти выкрикнула она, чем весьма смутила мужчину перед собой. После чего растерянно пролепетала: — Мне ещё ни разу не признавались в любви.
Коргий, приняв это за хороший знак, взял её руку в свою.
— В таком случае, я рад, что оказался первым. И с трудом понимаю, как остальные мужчины оставались слепы перед вашей красотой.
Риана всё ещё задумчиво смотрела себе под ноги пытаясь понять, что она чувствует. Первый раз кто-то сказал, что любит её, и это было очень приятно. Но потом осознание того, что эти чувства могут кого-то больно ранить принесли с собой горечь.
— Но Олея... — Она подняла голову и опять посмотрела на герцога. — А ты сможешь полюбить её? Она считает, что брак и любовь несовместимы, но вдруг у тебя получится её разубедить.
— Поймите, Риана. Принцесса очень милая девушка, но в моём сердце только вы.
— Тогда мне жаль вас обоих, — удручённо ответила Риана, делая шаг назад. — Мне приятны твои чувства Коргий, и ты, возможно, ждёшь от меня взаимности, которую я дать тебе не могу.
— Дайте мне время, Риана, я уверен, что вы полюбите меня.
— Это невозможно. Я не всё успела тебе рассказать, Коргий. Так получилось, что я уже встретила своего избранника, до того как отправилась с принцессой сюда. И, скорее всего, только ему я смогу ответить взаимностью. Но я желаю тебе, чтобы твои чувства ко мне пролились светом на твою душу, очистив её, и ты смог бы полюбить другую. Я мечтаю, чтобы это прекрасное чувство ты разделил с Олеей. Тогда ваш брак будет благословлён богами.
— Но... — только и успел выговорить Коргий, глядя на то, как Риана ещё раз вежливо склонила голову и, развернувшись, пошла к замку.
Сказать, что герцог был в замешательстве, это ничего не сказать. Не в силах понять то, что ему так быстро и легко отказали, он, всё ещё ошеломлённый, направился к себе в кабинет.
Когда же он пришёл и ещё раз всё обдумал, то первое, что он почувствовал, — это злость.
— Да как она посмела! — вскрикнув, он швырнул в стену первое, что попало под руку.
Потом, однако, пришло и осознание того, что он всего лишь человек, в то время как она — приближённая Богам. И не ей надо надеяться на его благосклонность, а ему радоваться ещё, что она не обиделась и не разозлилась на его неумелое признание. Что поделать: он ни разу не признавался в своих чувствах. Не было необходимости, так как все дамы всегда сами искали его внимания.
А что, если она сразу поняла, что не чувства им движут, а глупая гордыня?
С ужасом он вцепился в собственные волосы, осознав, что Риана может обо всём рассказать Олее, тогда все его планы и надежды и вовсе провалятся. Он не женится ни на жрице, ни на принцессе. А Анаквий Третий вообще может на него войной пойти за такое оскорбление.
Весь оставшийся вечер герцог потратил на то, чтобы найти выход в безвыходной ситуации. Он и подумать не мог о том, что, когда Риана действительно всё перескажет Олее, та лишь очередной раз рассмеётся, повалившись на кровать и держась за свой живот.
— Прямо так и сказал? — вытирая слёзы, переспросила она.
— Да. — Риана немного виновато кивнула головой.
— Ох, Небесные... — застонала девушка. — Я бы многое отдала, чтобы видеть его лицо, когда ты ему отказала.
— Его признание, конечно, порадовало меня. Но ведь для меня есть кто-то другой.
— Нехорошо так смеяться, принцесса, — насупившись, сказал Вир. — Вдруг герцог Зеленовкий правда полюбил Риану и сейчас страдает.
— Ой, да я тебя умоляю, — махнула на него Олея. — Ты что, не видел полные алчности глаза, какими он на неё смотрит? У него же прямо на лбу было написано: "Могущество и божественная сила".
Она понизила голос и, для большего драматизма, вознесла руки к небу.
Риана, задумавшись, вдруг сказала:
— Честно говоря, я и сама не чувствовала от него любовных эмоций, потому он так поразил меня своим признанием. Теперь же я понимаю, что, возможно, он сам не так понял свои чувства. Это хорошо.
— Почему хорошо? — спросил Вир.
— Значит, его несильно задел мой отказ.
— Ещё как задел, — сказала принцесса, поднимаясь и поправляя сбившуюся причёску. — Только не его сердце, а его гордость. Но сейчас начнётся самое интересное.
— Что?
— А то, что теперь он будет из кожи вылезать, чтобы сохранить нашу помолвку.
И принцесса царственно улыбнулась. Теперь он в её руках, надо только в нужное время сказать нужные слова.
Только одного не учла ни принцесса, ни сам герцог. Его неловкое признание слышал ещё кое-кто, но издалека и не полностью. И благодаря этому "кое-кто" весть о том, что герцог Коргий собирается жениться на жрице, разнеслась со скоростью пожара. Все — от горничных до конюхов — вскоре обсуждали скандальную новость.
Вир, который, как всегда, в свободную минутку спешил на кухню, чтобы в очередной раз повидаться с прелестницей Мартой, стал невольным свидетелем одного из таких обсуждений.
— Жрица-то лучше, чем принцесска, — послышался голос старой кухарки.
Вир замер, так и не войдя на кухню. Слуги всегда любят сплетничать, особенно, если нет посторонних ушей, и он решил немного послушать.
— Но она немного странная, — послышался милый ему голос Марты. — Высокая такая, да ещё в штанах аки мужик ходит.
