Под личиной зверя - 1. Перерождение

— Не все сразу, — ухмыльнулся Александр Найт. — Согласись, было бы неразумно с моей стороны посвящать вас сразу во все секреты. Это не недоверие. Обычная предосторожность. Просто знайте: человечество сильнее, чем предполагает Сверхсознание. У нас есть проблемы, есть нерешенные вопросы, но мы работаем. И эта работа обязательно принесет результат.

Профессор Галлахер неопределенно хмыкнул, но комментировать услышанное не стал.

— Хорошо, — протянул Макс. — Тогда давайте к делу. Но для начала определимся с насущным. Мне необходим корабль, способный открыть червоточину. Необходима команда, которая не станет задавать вопросов и лезть не в свое дело. Нужен кто-то толковый, кто хорошо разбирается в истории и письменности Азгар Д'ор.

— Запросы у вас... — задумался Найт. — Скажите, в чем разница между теми представителями древних, с которыми вы встретились в ущелье Мустанга, и теми, которые вышли с вами на связь?

— Я не тот, кто сможет дать исчерпывающий ответ, — пожал плечами Макс. — В моей голове есть все эти знания, но вот доступ к ним закрыт почти полностью. Но постараюсь пояснить. Азгар Д'ор — изначально раса воинов и гордецов. Когда-то они совершили большую ошибку, когда позволили единой нации расколоться на две части. Вместо того чтобы решить проблему, они попытались от нее убежать. От тех, кто избрал свой путь, решили избавиться. Но до геноцида дело не дошло. Почему? Не знаю. Отщепенцев изгнали, изолировали, но недостаточно надежно — именно они появились в ущелье. Кто был прав, кто виноват — решать не нам. Но нам расхлебывать последствия того решения. Расхлебывать тихо, не высовываясь. По крайней мере — на первых порах.

— Считаете, Азгар Д'ор действительно настроены к нам лояльно? Насчет изгнанников более-менее ясно, но и с ними стоит попытаться наладить контакт.

— Кто может сказать наверняка? Но появление изгнанных собратьев стало для них неприятным сюрпризом. Вряд ли ради встречи старых друзей снаряжают целую флотилию.

— Возможно-возможно, — Найт прищурился. — Я так понял, им нужно время.

— Да.

— Считаете это правдоподобной версией? И мы, и скарабеи способны создавать червоточины. Пусть с разной степенью точности и эффективности. Так неужели технически развитая древняя раса до сих пор не научилась управлять подобными туннелями в пространстве?

— Не знаю. Можно сидеть на месте, строить предположения и ждать. У вас же целая армия аналитиков — дайте им работу. А мне корабль. Но не громоздкий — что-то небольшое, маневренное. И вопрос: что будет с моими людьми, которых мы оставили в госпитале?

— Давайте определимся. Вы не арестованы. Каждый из вас имеет полную свободу передвижения — в рамках стандартных ограничений доступа, разумеется. Никто здесь насильно никого не держит. Если что-то не устраивает — всегда можно покинуть базу. Только прошу — прежде уведомите меня. Ваши люди проходят лечение, как и любые другие пациенты госпиталя. Часы приема, методология лечения и содержание — все стандартно. Это значит, что часы посещения — с семнадцати до двадцати одного часа каждый день. А по поводу корабля... — Александр Найт задумался. — Думаю, разберемся. Все упирается во время... но разберемся.

— Тогда предлагаю заканчивать чесать языками и посмотреть на эти ваши имплантаты, — Макс поднялся на ноги.

— А я бы что-нибудь съела, — немного смущенно проговорила Сади Эванс.

Найт запустил руку во внутренний карман кителя, вытащил круглые часы на цепочке, с щелчком откинул верхнюю крышку:

— Значит, сначала столовая.

— Обо мне тут знают? — спросил Макс. — Обмороков не будет?

— Первое время косых взглядов не избежать — человеческая природа. Никуда не деться.

— На взгляды мне плевать.

— Тогда всем добро пожаловать в Мантикору, — с серьезным выражением лица проговорил Александр Найт и тоже встал. — Надеюсь, наша работа будет плодотворной.

— Не думал, что снова буду работать на вас, — вздохнул профессор Брайан Галлахер.

— Не на нас — на все человечество!