Вестник хаоса

Нидза поставил склянку у своих ног.

— Похвально. Если тебя не взять страхом, тогда, возможно, ты захочешь прислушаться к доводам разума. — Первородный ткнул пальцем себе за плечо. — Позади меня Портал в твой мир. Сделай мне одолжение — убирайся прочь. Проваливай отсюда, сейчас. Или если тебе надо подумать, можешь немного подумать. Я прикрепил заклинание к пространству, и Портал продержится открытым еще час. А чтобы тебе проще думалось, разреши мне поведать тебе, — он ткнул пальцами ног склянку, — что находится внутри этого сосуда.

Егор повнимательней всмотрелся в кусочек металла, и в голову закрались смутные подозрения. Металл по виду напоминал свинец, но почти наверняка не являлся им.

— Знаешь, что происходит, когда вещество материи мгновенно распадается на составляющие ее частицы? — спросил Нидза.

— Высвобождение энергии. То есть взрыв.

Первородный поднял перед собой руку со сложенными для щелчка пальцами.

— Правильно. Я остановился в одной формуле от завершения запретного заклинания горных — разложение частиц. Стоит мне щелкнуть пальцами, как этот кусочек металла взорвется. Его вполне хватит, чтобы разнести здесь абсолютно все. Ты никоим образом не сможешь пережить взрыв. Уцелею лишь я. — Нидза победоносно улыбнулся. — Выбор за тобой, человек. Или убирайся домой, или сдохни.

Не колеблясь, Егор упрямо покачал головой.

— Не-а, не уйду. Я обещал вернуться.

Нидза кивнул.

— Вот и отлично. Рад, что ты... — Смысл слов Егора дошел до него, и первородный резко выпрямился. — Что?!

— Да-да, ты правильно все расслышал. Я остаюсь.

Вскочив, Нидза со злостью пнул склянку, и она покатилась, подпрыгивая, к ногам Егора. Вне себя от ярости, первородный прошипел:

— Объясни! Ублюдок, я совсем не понимаю тебя! Объясни мне всё! Объясни мне, почему ты так сильно хочешь помешать мне, что даже готов сдохнуть?!

— Может, хватит, а? Заканчивай со своей местью всему миру. Ты уже отомстил ему, ты уже изменил его. Прямо сейчас Замбага стоит на коленях и вымаливает у людей прощение за грехи всех первородных.

Нидза брезгливо скривился.

— Полу-меры! Ими ничего и никогда не решить. Пока первородные не искупаются в своей крови, пока не вырежут всю их знать — ничего не изменится! В один прекрасный день малыша Замбагу убьют, и всё станет как прежде!

— У Замбаги есть друзья, которые защитят его, — возразил Егор. — Оставь всё на него, он справится. А ты натворил уже достаточно, пора остановиться.

— У моего названного брата Корникса тоже были друзья, которые без раздумий предали его! А все потому, что этот мягкотелый кретин был таким же, как его сынок! Корникс тоже верил в полу-меры и никак не мог решиться стать жестким и сильным! А я его предупреждал, что тупые идеалы и вера в добро не способны изменить мир. О справедливости вопят лишь ни на что не годные слабаки, которые не могут взять свою жизнь в свои руки и самостоятельно переделать окружающую их реальность! Все, что им остается, — это бесконечно выть о какой-то там справедливости и надеяться на других! — Нидза сплюнул, криво ухмыльнувшись, одарил собеседника мрачным взглядом исподлобья. — Остановиться, да? Это ты пошутил? Чтобы он не мог помешать мне, я собственноручно убил единственного первородного, который заслужил мое уважение. Я лично убил своего единственного друга Корникса. Ради того, чтобы переделать этот грязный мир, я добровольно стал настоящим чудовищем. Разве теперь у меня есть право остановиться?

Егор тяжело вздохнул. Первородного не переубедить. Несмотря ни на что, Нидза был в чем-то прав, а когда сталкиваются две разные правды, одна из них должна уступить.

— Я все еще не услышал ответа! — напомнил Нидза. — Почему ты, чужак, так сильно стремишься помереть за этот грязный мир?!

Егор пожал плечами.

— Мне нет дела до всего этого мира. У меня не хватит здоровья, чтобы спасти всех и каждого. Зато здесь есть те, кого я хочу и могу защитить. За время своего путешествия я повстречал очень много достойных людей и демонов. — Начиная закипать, накручивая себя, он принялся перечислять: — Замбага, Камия, два придурка-шутника на границе с землями Вольных и их собачка, правитель Эктабана, старик-первородный из Казавы и девчонка Дарина, Фугадзи, Глик, Йодер и даже этот идиот Рикиши — они никому не желали и никогда не пожелают зла. Я не позволю тебе тронуть никого из них, они не будут жить в мире твоей мечты! В нем будет слишком много крови!

Щелкнув шершавыми пальцами перчатки, Егор высек искру, и пропитанные горючей смесью кончики пальцев вспыхнули. Вытянув и направив в сторону Нидзы ружье, он коснулся огнем углубления на конце ствола. Едва не разорвавшись от набитого в него пороха, ружье с глухим хлопком выплюнуло из ствола облачко серого дыма. Однако сделанная из зуба пуля лишь чиркнула, слегка пошатнув его, по спинке кресла позади первородного.

Одновременно с хлопком выстрела свой ход сделал Нидза. Ослепительно-яркая вспышка, мощный, глухой щелчок — и все потонуло в бурлящем пламени ядерного взрыва. Не слишком сильного, но вполне достаточного, чтобы на несколько секунд превратить территорию поместья с прилегающим к нему участком в рукотворный ад.

Когда пламя взрыва, мгновенно пожрав весь кислород и задушив само себя, угасло, все вокруг изменилось. Черный пепел хлопьями висел в воздухе, заволакивая тускло-серое солнце, стена, кресло, трава и камни исчезли, оставив после себя обугленную, дымящуюся землю, все деревья оказались сметены к границе ложного пространства, не позволившей им разлететься еще дальше. Черные, обожженные стволы, торча во все стороны, грудами валялись друг на друге, сложив подобие баррикады высотой с трехэтажный дом и очерчивая круг радиусом в сотню метров. И в центре этого круга рядом со льющимся с неба столбом света в клубах черного пепла стоял целый и невредимый Нидза.

Сложив несколько знаков, первородный отогнал пыль подальше и уставился на место, где несколько секунд назад стоял Егор. Завихрения воздуха коснулись обожженной земли, черный пепел струйкой потянуло в сторону. В небольшую воронку от взрыва с шорохом осыпалась земля. Но кроме пепла и земли, больше ничто не смело шевельнуться рядом с первородным, рядом с ним не осталось вообще ничего — человек просто испарился.

Губы мага изогнулись в печальной ухмылке.

— Ну вот и все. А гонору-то было...

Пепел шевельнулся, и, как пробка из бутылки шампанского, Егор с ускорением вылетел из-под земли, приземлившись на самый край ямы позади него. Его ружье на ремне болталось за спиной, кончики пальцев перчатки горели, в другой руке был сжат кулек из плотной серой бумаги, из которой торчал огрызок фитиля.

Рядом с ним из пепла вынырнула черная голова из земли и мелких осколков камней. За головой показались плечи, торс с руками, бедра и ноги Сквота, который и спас Егора, за миг до взрыва затащив его под землю, а после выкинул его на поверхность.

Запалив фитиль гранаты, Егор швырнул ее в беззвучно бормотавшего заклинание Нидзу и тут же сорвался с места, прикрывая зажмуренные глаза рукой. Не сговариваясь, следуя заранее продуманному плану, Сквот также понесся на убийцу своего хозяина.

Короткий фитиль сгорел, и, не долетев до Нидзы пары метров, граната взорвалась. Но вместо пламени и хлопка взрывной волны, на уровне глаз первородного с тихим шелестом стремительно сгорающей магнезии сверкнула ослепительная синяя вспышка холодного света, которая обожгла сетчатку глаз первородного.

Но даже ослепнув, Нидза не прервал и смог закончить заклинание.

Почти добежав до своей цели, сквозь всполохи зайчиков, плясавших перед глазами, Егор увидел, как первородный вдруг кинулся лицом в землю. Послышался вой ветра, щелчок преодолеваемого им звукового барьера, и в Егора и Сквота врезалась ударная волна. Сметя слишком рыхлое тело духа, она врезалась в человека, сбив его с ног и порядком проволоча по земле.

Не успев остановиться, Егор сел. Его грудь будто пронзило острым кинжалом — от удара Нидзы ребра треснули, легкие были отбиты. Превозмогая боль, Егор вскочил на ноги, рядом с ним из земли начал вырастать Сквот.

А Нидза... прикрыв глаза ладонью, спотыкаясь, Нидза убегал.

Вернее, поправил себя Егор, первородный отступал, чтобы прийти в себя и подготовиться достойно встретить чересчур прыткого врага.

— Сквот, лови его! — прохрипел Егор и, схватившись за грудь, устремился вдогонку за первородным, на ходу доставая из сумочки на боку вторую гранату, завернутую в бумагу черного цвета.

Сквот без труда опередил раненного человека и, вырвавшись вперед, громыхая шагами и по пути теряя от своего тела мелкие камешки и землю, начал неумолимо настигать первородного. Тридцать метров... двадцать... десять... казалось, через несколько мгновений дух наконец догонит и хоть немного притормозит улепетывающего врага, давая Егору возможность схватить его...

Развернувшись боком, Нидза проехался босыми пятками по обугленной земле и, остановившись, развернулся к духу всем телом. Черные узоры татуировки на его руках вспыхнули белым светом, из красных глаз по щекам потекли кровавые слезы. Ухмыльнувшись, первородный вытянул перед собой руку с раскрытой ладонь, сомкнул пальцы и, легко нарушив законы магического мира, схватил за набалдашник возникшую из ничто трость. После поднял вторую руку, и на его ладони возникла маленькая черная сфера. Вращаясь, она втягивала в себя, закручивая, пепел и с каждым мгновением становилась все больше и больше, пока наконец не достигла размеров шара для боулинга.

Нидза опустил руку, и сфера, вращаясь и продолжая засасывать в себя пепел, воздух и материю, повисла в воздухе. Перехватив трость двумя руками, он, как битой, замахнулся своей палкой.

Прыгнув, Сквот протянул к первородному руку с раскрытой пятерней.

— Ни-и-идза!!!

Поворот корпуса, и первородный заехал тростью по висящему перед ним шару, который мгновенно сорвался с места. Пальцы Сквота сомкнулись в сантиметрах от довольного лица первородного с текущими по его щекам кровавыми слезами, и сфера, стремительно затягивая в себя духа и ускоряясь, унеслась к баррикаде из сметенных взрывом деревьев.

Замерев в десятке метров от Нидзы, потрясенный Егор по инерции щелкнул пальцами, подпалив горючую смесь.

— Конец твоему помощнику, — громко произнес первородный. — Но надо признать, ты меня подловил, гаденыш. Только ты не учел одного — я уже закончил заклинание абсолюта.

Нидза опустил на землю конец трости. И перед его стопами вдруг образовался провал, в который подобно воде стекало и падало засасываемое в него пространство. Нидза же стоял на месте, и ничто не могло сдвинуть его с места, тогда как Егор почувствовал, что его вместе с землей под ногами тоже начинает засасывать сотворенное первородным ничто.

Подпалив гранату, Егор швырнул ее в первородного и сорвался с места. Пролетев над колодцем, граната изменила траекторию и, нырнув вниз, упала у ног первородного, который лишь прикрыл глаза и отвернул голову в сторону.

Однако вместо вспышки граната с хлопком взорвалась облаком серого дыма, поглотившем все в радиусе десятка метров. Забурлив, закручиваясь вихрями, дым потек к дыре в пространстве, начал стремительно редеть и светлеть. В нем мелькнул силуэт бегущего к первородному человеку. Тень прыгнула, махнула рукой и, пролетая над колодцем, резко ухнула вниз, затягиваемая в ничто. Но вместо того, чтобы нырнуть и навсегда исчезнуть в колодце, тень с глухим стоном грохнулась на твердую землю. Встала на четвереньки, вновь послышался стон и ругань.

— Что? — только и смог выдавить из себя окруженный редеющим дымом Нидза. Почувствовав на лбу что-то влажное, он коснулся его пальцами, взглянул на свою ладонь и увидел на ней следы крови. Он даже не успел толком удивиться, как из дыма прямо перед ним выскочил замахивающийся окровавленным кулаком Егор. Со всей дури парень боковым заехал Нидзе по виску, и капли крови брызнули из перерезанного запястья на лицо первородного. Упав на колено, Нидза взмахнул рукой, в которой должна была быть зажата его трость, но рука оказалась пуста — попав на его кожу, материя иного мира лишила первородного его силы, и созданная из эксполюс трость испарилась.

Замахнувшись кулаком в перчатке, Егор стальными заклепками кастета двинул Нидзу по челюсти, сломав и свернув ее в сторону. И тут же получил от первородного мощный удар в область сердца, от которого заныло в груди. Даже утратив магию, Нидза все еще оставался крайне опасным врагом, ибо был силен, как бык.

С хрустом поставив челюсть на место, первородный вскочил с колена и кинулся на держащегося за сердце человека. Замахнулся и пробил в лицо. Однако кулак рассек лишь воздух. Уклонившись от пролетевшего над головой не слишком умелого удара, Егор распрямил колени и коротким апперкотом всадил под подбородок Нидзы кулак в перчатке. Не медля, он второй рукой догнал противника боковым в висок, и колени первородного подогнулись.

Пустыми, ничего не видящим взглядом — признаком сотрясения, первородный, сумев кое-как устоять на ногах, попытался отыскать в дыму своего врага, но перед глазами все двоилось, плясало и расплывалось. Тогда Нидза выкинул руки, схватился за одежду на груди своего врага и, нащупав его шею, со всей силы сдавил пальцы.

Хват у него оказался невероятно мощным, и мир перед глазами Егора потемнел. Чувствуя, как руки князя сминают гортань, хрипя и понимая, что сейчас первородный просто сломает ему шею, Егор всадил коготь на перчатке в локоть руки Нидзы. Потом еще раз и еще, пока пальцы не желающего отпускать горло противника первородного не разжались вопреки его воле.

Отвалившись от врага, с хрипом схватив глоток воздуха, Егор кинулся на Нидзу, схватил окровавленной рукой его за горло и принялся колотить князя перчаткой. После каждого удара на лице Нидзы появлялось рассечение, во все стороны брызгами летела кровь, но упрямый князь все никак не желал падать в обморок и, ничего перед собой не видя, шатаясь, все равно пытался дотянуться до врага. Однако его руки уже не слушались хозяина.

Удар — и князь наконец упал на колено. Собравшись с остатками сил, Нидза крикнул:

— Гоба!

Не имея ни единой догадки, что это могло значить, Егор один за другим всадил в голову Нидзы два мощных удара, и первородный, завалившись вперед, растянулся на животе у ног человека.

К этому моменту дымовая завеса почти рассеялась, и Егор увидел, что значило произнесенное Нидзой слово.

Присыпанная землей доска сдвинулась, и в полусотне метров от Егора из дыры в земле со взведенным арбалетом в руках выпрыгнул Ворон. Сорвал с себя мантию, вытянулся во все свои два метра роста и встряхнул длинными, заплетенными в множество косичек черными волосами. Оскалившись своему давнему знакомому, некрос из Казавы поднял арбалет, прицелится и нажал на спусковой рычаг.

А Егор успел лишь чертыхнуться. Проклятый князь опять обманул всех и, вопреки своим собственным словам о том, что предпочитает делать все самостоятельно, для последней схватки он решил подстраховаться и захватил с собой своего ученика.